Из истории отечественной букваристики последней четверти XIX века: "Букварь…" А. А. Брайковского

Учебная книга как своеобразная информационная модель системы образования, человеческого опыта и процесса коммуникации является достаточно точным индикатором изменений не только в педагогической теории и образовательной практике, но и в обществе в целом. Любой учебник – это и источник учебной информации, и средство обучения, с помощью которого осуществляется организация образовательного процесса и самообразования. Букварь в этом смысле – учебник особенный, и не только потому, что он первый и именно с него начинается познание окружающего мира и процесс социализации, но и потому, что он имеет специфическую организацию содержания и оформления. Базовые видообразующие элементы букваря характеризуются широкой вариативностью, как в линейно-диахроническом (историческом), так и синхроническом аспектах. Техника его производства эволюционирует вместе с прогрессом в книгопечатании, условия реализации изменяются в контексте политических, законодательных, социально-экономических преобразований. Вот почему букварь как никакой другой учебник яснее и чётче отражает особенности мировоззрения, стандарты и стереотипы конкретной эпохи. Достаточно сравнить иллюстрации к одной и той же графеме в букварях, выпущенных в разное время и для разных категорий обучающихся, и мы сможем проследить, как менялись в обществе представления о ценностях.

Неслучайно букваристика – «отрасль методики русского (родного) языка, наука о букварях, их составлении и о методах первоначального обучения чтению и письму» [11, c. 23], привлекает такое пристальное внимание специалистов разных направлений исследовательской деятельности: педагогов, психологов, книговедов, культурологов.

Задачи, поставленные перед собой авторами данной статьи, заключаются в том, чтобы дополнить имеющиеся материалы по истории отечественной буквари-стики вновь выявленными сведениями об одном из педагогов и букваристов второй половины XIX в. и проанализировать один из его учебников. Сделаем лишь одну оговорку. Речь пойдёт об авторе, с выпуска книг которого началось учебное книгоиздание «Товарищества И. Д. Сытина и Ко» – Александре Андреевиче Брайковском (1856–1914(?)).

Смена в России во второй половине XIX столетия общей культурной парадигмы, реформирование системы образования, совершенствование технологий издательского дела, достижения педагогики и дидактики – все это привело к количественным и качественным изменениям в сфере учебного книгоиздания и такого особого его раздела, как букваристика. С 1864 г. по 1905 г. в России было издано 1909 наименований азбук и букварей, включая переиздания (подсчитано по: [1; 2]).

Весомый вклад в развитие отечественной букваристики в рассматриваемый период внёс И. Д. Сытин. Политику «Товарищества И. Д. Сытина и Ко» в области издания учебной, научно-популярной и детской литературы определяли такие авторитетные педагоги и писатели, убеждённые сторонники коренных изменений в деле народного просвещения, как Н. В. Тулупов, В. П. Вахтеров, Н. А. Рубакин.

Объединив в своём издательстве талантливых педагогов и пытливых исследователей, представлявших разные педагогические школы, И. Д. Сытин и сам стал не только активным участником, но и созидателем процессов становления новой системы образования и развития педагогической мысли в России. Созданные ими буквари дают богатейший материал для исследования актуальных проблем педагогики и истории книжной культуры. Широкую известность получили книги для обучения грамоте и первого чтения Н. В. Тулупова и В. П. Вахтерова. Это были увлекательные и познавательные пособия для учащихся, спрос на которые на протяжении многих лет оставался неизменно высоким. «Русский букварь для обучения письму и чтению…» В. П. Вахтерова, например, переиздавался 119 раз [7].

В тени этих видных деятелей народного просвещения почти незамеченной осталась фигура другого педагога и буквариста – А. А. Брайковского. Справедливо ли это, если принять во внимание, что именно с выпуска книг этого автора началось учебное книгоиздание издательской империи И. Д. Сытина, о чём сообщает в своём очерке сотрудник «Товарищества И.Д. Сытина и Ко», активный деятель народного просвещения Н. Н. Иорданский (1863–1941)? В качестве первого учебника, изданного И. Д. Сытиным, Иорданский называет именно «Букварь для совместного обучения письму, русскому и церковнославянскому чтению в школе и дома…» А. А. Брайковского [10, c. 466].

Кто же этот человек? Сведения о нём малочисленны и разрозненны. Удалось установить, что Александр Андреевич Брайковский родился 13 июня 1856 года. Отец его – Андрей Иванович Брайковский (1820 г. р.) – происходил из солдатских детей, родового имения не имел, владел домом в Бронницах Московской губернии. С 1847 г. служил унтер-офицером. В 1862 г. из-за «нездоровья» по собственной просьбе был уволен от службы и определился младшим помощником акцизного надзирателя 3-го округа Московского акцизного управления в Подольске, затем в Бронницах (до 1866 г.). С 1872 г. начался новый период в жизни Брайков-ского старшего, он поступил на службу в Дворцовое ведомство. Состоял помощником смотрителя при Императорском Московском Николаевском сиротском доме (с 1872), в 1876–1881 гг., – смотрителем домов (Дома Пашкова и Александринского дворца Московской дворцовой конторы) Дворцового ведомства в Москве. «Проявил себя усердною службою», был награжден бриллиантовым перстнем и в 1881 г. пожалован чином коллежского асессора, который давал право личного дворянства. Свой век А.И. Брайковский-старший доживал на казённой квартире Дворцового ведомства на Зубовском бульваре в Москве [21].

Возможно, именно служба отца помогла Александру Андреевичу Брай-ковскому определиться с выбором направления профессиональной деятельности.

О том, какой она была и как протекала, нам, к сожалению, мало что известно. На основании косвенных данных можно говорить о том, что Брайковский-младший был педагогом, публицистом, писателем и букваристом. Если внимательно проанализировать библиографию его трудов, то можно составить следующий послужной список: 1868–1871 – преподаватель стенографии при Училище распространения технических знаний; 1878–1887 – учитель Московской 3-й женской гимназии [8], Консерватории и руководитель сельских школ и педагогических курсов.

А. А. Брайковский сотрудничал со многими московскими издателями, отдельными редакциями периодических изданий, в частности, с «Московским листком» (1882, № 234), где печатал свои материалы под псевдонимом «Бр-ский, А. А.» [12]. Краткие сведения о А. А. Брайковском – корреспонденте «Московского листка» – находим у В. А. Гиляровского. Выясняется, что оба были хроникёрами московских пожаров. Гиляровский вспоминает: «Я мог бегать неутомимо, а быстро ездил только на пожарном обозе, что было мне разрешено брандмайором, полковником С. А. Потехиным <…>. Кроме меня, этим же правом в Москве пользовался ещё один человек – это корреспондент «Московского листка», поступивший после меня, А.А. Брайковский, специальность которого была только отчёты о пожарах. А. А. Брайковский поселился рядом с пожарным депо на Пречистенке и провёл к себе в квартиру, через форточку, звонок прямо с каланчи, звонивший одновременно с пожарным звонком, который давал команде часовой при каждом, даже маленьком пожаре» (цит. по: [9, c. 17–18]).

Свою первую, совсем небольшую книжку «Стенография» объёмом всего в одиннадцать страниц А. А. Брайковский напечатал в московской литографии А. И. Стрельцова в 1868 году. Читателю он представился как преподаватель стенографии. Затем последовали «Примеры чистописания по американской методе…» (1870), «Школа русской стенографии» в двух частях (1871), книга для чтения «Четыре времени года..» (1875), «Элементарный курс грамматики» (1876), Правила при изучении письма» (1878).

В 1875 г. Брайковский опубликовал книгу для чтения «с картинами, для объяснения чтения, списывания, диктанта, разборов и наглядных бесед в школе и дома» под названием «Четыре времени года» [1]. Это уже более объёмное издание в 138 страниц с иллюстрациями. Для его печатания автор выбирал московское печатное заведение наследников братьев Салаевых. Издательство действовало с 1828 г., имело отделения в Москве и в С.-Петербурге, специализировалось на выпуске научной и учебно-педагогической литературы, выпускало качественные издания произведений классиков русской литературы. Широкую известность, например, получили издания произведений И. А. Тургенева, а также трудов Ф. И. Буслаева [13] .

Особого внимания заслуживает сотрудничество А.А. Брайковского с Пётром Николаевичем Шараповым(1878–1879). Трудно сказать, кто именно, Сытин или Шарапов, напечатал учебники «Народные прописи…» (1878), «Народная азбука с объяснением…» (1879). Вероятнее всего, знакомство А. А. Брайковского и И. Д. Сытина состоялось не без участия Н. П. Шарапова. Как известно, издатель лубочных картин был наставником И. Д. Сытина, когда тот в 1866 г. поступил к нему на службу, а потом и покровителем, когда Сытин задумал основать собственное дело и 7 декабря 1876 г. открыл литографскую мастерскую. В течение четырёх лет после открытия собственного печатного заведения Сытин выполнял заказы Шарапова по договору и доставлял в его книжную лавку готовые издания. Именно в это время и были напечатаны «Народные прописи…» (1878) и «Народная азбука с объяснением…» (1879).

Начиная с 1887 г. А. А. Брайковский печатал свои учебники исключительно в издательстве И. Д. Сытина. Было ли это желанием самого автора, который открыл для себя какие-то преимущества сотрудничества с предприимчивым издателем-просветителем, или условием особого договора, неизвестно.

Первой, в 1887 г., была выпущена книга под названием «Полный практический курс чистописания и скорописи».

В 1899 г. товарищество напечатало «Букварь для совместного обучения письму, русскому и церковнославянскому чтению в школе и дома <…> с приложением “Подвижной азбуки”». С 1889 по 1917 г. эта учебная книга переиздавалась 27 раз [1], а в 1915–1916 гг. была выпущена Товариществом И. П. Ладыжникова в Берлине [5]. Основанное в 1905 г. И. П. Ладыжниковым по поручению ЦК РСДРП и при содействии М.А. Горького издательство ставило перед собой задачи ознакомления европейских читателей с творчеством русских авторов и выпуска на русском языке тех произведений, которые по соображениям цензуры не могли печататься в России. Репертуар издательства включал марксистскую литературу, сочинения М. А Горького и писателей горьковской группы «Знание», а также литературу, предназначенную для русских военнопленных Первой мировой войны [16].

Третьей и последней по счёту учебной книгой Брайковского, которая была выпущена «Товариществом И. Д. Сытина и Ко», стали «Русские прописи с азбуками: французской, немецкой и греческой…» (1890).

Но вернёмся к «Букварю для совместного обучения письму, русскому и церковнославянскому чтению в школе и дома…». Для изучения выбрано 18-е издание 1910 года [6]. На титульном листе, в зоне подзаголовочных сведений, уточняется, что книга предназначена для обучения грамоте и что читатель сможет найти в ней образцы «для первоначального рисования по клеткам» и прописи, тексты для чтения и множество иллюстраций.

Учебник начинается с «наставления» автора, в котором одновременно содержатся и практические советы по обучению чтению, письму, рисованию и поучения нравственного характера. В частности, автор затрагивает такой важный аспект, как мотивация к учению, даёт советы по поводу того, как научить ребенка чтению и письму и поддержать в нём интерес к дальнейшему обучению. Основным методом составления своего учебника автор называет «звуковой», а для достижения наилучших результатов рекомендует обучаться письму и чтению одновременно, придерживаясь предложенного порядка расположения материала. Насколько такой подход был традиционным?

В рассматриваемое время педагоги искали способы установления наиболее тесного эквивалента между фонетической и графической системами языка. Основным методом обучения грамоте, который позволял достичь этого, во второй половине XIX в. признавался «звуковой», или аналитико-синтетический метод. Он предполагал (и предполагает) следующие последовательные действие в процессе обучения грамоте: деление речи на предложения и слова; выделение в слове звуков; выявление слов с новым звуком; слияние звуков в слове; письмо элементов букв; письмо новой буквы; письмо слов с новой буквой; чтение написанных слов; упражнение в чтении по разрезной азбуке; чтение по букварю со звуковым разбором.

Визуальный ряд учебных пособий, ориентированных на аналитико-синтетический метод, отражал данные этапы обучения и не просто иллюстрировал текст, он являлся необходимым и равноправным функциональным компонентом содержания. Логика процесса была следующей: сначала помещались сюжетные картины для бесед добукварного периода и фонетического анализа; затем (или параллельно с ними) орнаменты и шаблоны элементов букв – прописи. Далее следовали изображения людей, произносящих те или иные звуки (чаще всего это были звуки «а», «у», «о» и их сочетания); рисунки предметов, начинающихся с того или другого звука и похожих на соответствующую букву (ус, ось и проч.); и, наконец, сюжетные иллюстрации к рассказам для чтения с вопросами и заданиями. [15, с. 38–39].

Впервые систему аналитических и синтетических упражнений со звуками, слогами и словами применил К. Д. Ушинский в опубликованном им в 1864 году «Родном слове [19]. Дидактические идеи «Родного слова» нашли свое переосмысление и дальнейшее развитие в азбуках других авторов: И.И. Паульсона, Д.И. Тихомирова, В. И. Водовозова, В. П. Вахтерова, Н. Ф. Бунакова и др. [14; 17].

Совершенствование полиграфической техники и технологий позволили воплотить в жизнь передовые образовательные технологии, привели к значительному улучшению качества иллюстраций и к удешевлению процесса их изготовления. Наконец-то появилась возможность размещать в учебных изданиях рисунки, чертежи, схемы в непосредственной близости от соответствующего текста. Визуальные материалы теперь могли нести самостоятельную информационную и эмоциональную нагрузку, они стали выполнять их базовую функцию – иллюстрировать и дополнять текст [15, c. 30].

Что же в нашем случае? Учебник А. А. Брайковского нацелен исключительно на обучение грамоте письма и чтения русских и церковнославянских текстов и, скорее всего, предназначен для церковно-приходских школ. Это видно по тому, как много внимания в нём уделено церковнославянской азбуке и закреплению навыков прочтения текстов церковно-богослужебных книг [4].

Композиционно текст букваря имеет четырёхчастную структуру: по две части (азбука и хрестоматия) в двух разделах: в первом для обучения чтению и письму по русскому языку и во втором – церковнославянскому языку. Начинается учебная книга с изучения азбуки (первый раздел, с. 3–39). Составитель отводит для этого 24 урока. Примечательно, что порядок следования уроков не соответствует порядку следования букв в алфавите. Например, 1-й урок нацелен на изучение сразу трёх гласных букв «о», «а», «у», а 8-ой урок посвящён лишь одной – «к».

По мере продвижения по алфавиту составитель усложняет буквенные схемы: сначала это просто слова, затем предложения, потом небольшие зарисовки и, наконец, целые тексты, которые к концу книги постепенно всё более и более приобретают характер нравоучительных и воспитательных. Таким образом, обучение азбуке строится на основе системы упражнений с постепенным наращиванием сложности и объёма учебного материала. Это, безусловно, говорит о гуманистической позиции (цели) автора-составителя – оказать максимальную педагогическую поддержку ученику на первых, самых трудных этапах его обучения.

Обращает внимание разный объём учебного материала в пределах уроков. В каких-то случаях это всего лишь одна страница, в иных (22-й урок) – целых четыре, но построение каждого урока всегда одинаково. Сначала мы видим графические образы букв в их печатном и скорописном воспроизведении, затем фрагмент прописи с показом образца написания букв и, наконец, обучающемуся предлагаются различные комбинации незамысловатых текстов.

Очевидно, что такие буквенные схемы фактически являлись механизмом формирования конкретных навыков произнесения звуков и чтения букв, слогов, слов, то есть механизмом звукослияния, узнавания буквы и звука. В составе этих схем присутствуют линии, определяющие для ученика «рабочий путь» с данными визуальными элементами. Линии задают движение глаз по указанному направлению, концентрируют внимание на конкретных связках букв, помогая превращать их в слоги. Помимо прочего данная структура буквенной схемы являлась обоснованной и выгодной с точки зрения типографики: с ее помощью сокращалась площадь пространства, занимаемого одной схемой, без ущерба «размерности» и содержания. И в данном случае А. А. Брайковский при разработке своего букваря следует установившейся традиции. Аналогичное построение и буквенные схемы мы наблюдаем в пособиях, выпущенных ранее, например, в «Азбуке и уроках чтения» Н. Ф. Бунакова [6] и в «Азбуке для начальных военных школ и для обучения взрослых вообще» К. Абазы [3].

Каждый урок содержит собственный визуальный ряд, включающий графические элементы (линии прописей), рисунки и сюжетные иллюстрации. Они чёрно-белые, но выполнены очень реалистично, рождают яркие образы и позволяют соотнести (связать) графический образ буквы с определённой сюжетной картинкой, запоминать форму буквы по аналогии с предметами окружающей действительности. Рассматривая азбуку, начинаешь понимать, что подбор иллюстраций сделан целенаправленно, что это особый педагогический приём автора-составителя.

Первую часть первого раздела автор завершает молитвенным обращением ученика к Богу [4, с. 37].

Вторая часть первого раздела – хрестоматийная, названная «Для первого связного чтения после Азбуки» [Там же, с. 38–46], включает фрагменты небольших рассказов, стихотворений, басен, прибаутки и загадки для закрепления навыка чтения. В большинстве случаев тексты (фрагменты текстов) литературных произведений воспроизводятся без указаний автора.

Второй раздел букваря построен аналогично первому: его первая часть под названием «Церковнославянская грамота» [Там же, с. 47–52] посвящена основам грамматики церковнославянского языка. В целях лучшего усвоения церковнославянской азбуки и формирования представлений о графическом образе её букв А. А. Брайковский применяет способ билингвы: одни и те же фрагменты текста он воспроизводит параллельно на русском гражданском и церковнославянском языках, позволяя тем самым обучающемуся сопоставить их графику.

В хрестоматийной части второго раздела [Там же, с. 53–74] собраны молитвы и заповеди, которые в процессе обучения чтению должны были заучиваться наизусть. Именно это обстоятельство дает основание говорить об использовании в методической системе А. А. Брайковского традиционного в русской букваристике, начиная с первых печатных азбук Ивана Федорова или Кариона Истомина, эффекта «чтения наизусть», то есть чтения предварительно заученных текстов [20].

Что касается визуальных материалов данного раздела, то обратим внимание на их воспитательную функцию. Как уже отмечалось, в результате развития полиграфической техники (появление и распространение литографии, хромолитографии) к 1870-м годам в отечественных азбуках и букварях стали появляться многофигурные сюжетные иллюстрации хорошего полиграфического качества, что актуализировало воспитательную функцию визуального ряда этих пособий. Иллюстрации с потенциально воспитывающим содержанием мы видим и в «Букваре…» Брайковского [4, с. 53]. Один из таких примеров – рисунок, демонстрирующий пер-стосложение, или изображение молящегося мальчика (рис. 1).

Рис. 1. Брайковский А. А. Букварь для совместного обучения письму, русскому и церковно-славянскому чтению в школе и дома. М., 1889. С. 53.

В конце букваря приложены образцы для рисования по клеткам и «Подвижная азбука» – не что иное, как расчерченные на квадраты листы бумаги с вписанными в них буквами и прилагаемой рекомендацией: «наклеить на картон и разрезать на квадратики».

Оценим качество типографики «Букваря…» А. А. Брайковского. Небольшой формат и объём, наличие в качестве внешнего покрытия обложки и типичное её оформление, включающее сведения об издании и незатейливую сюжетную иллюстрацию на тему школьного обучения, а также наличие черно-белых иллюстраций в тексте – всё вместе это составляет традиционный набор приёмов художественного оформления букварей рубежа XIX–XX столетий. Достаточно сравнить пособия Н. В. Тулупова, В. П. Вахтерова и А. А. Брайковского, выпущенные «Товариществом И. Д. Сытина и Ко» в 1910 году, чтобы тенденции букварной эстетики и типографики стали очевидными (рис. 2).

Приглядимся пристальнее к обложке пособия А. А. Брайковского. Хорошо подобранные пропорциональные титульные шрифты и ритмичное расположение текстовых групп на плоскости листа, наличие строгой орнаментальной рамки, обрамляющей выходные сведения, организуют восприятие информации, концентрируют внимание читателя и приглашают внутрь книги. Вот только плотная черно-белая иллюстрация в нижней части полосы немного утяжеляет композицию.

I

II

III

Рис. 2. Обложки букварей, изданных «Товариществом И. Д. Сытина и Ко»: I – Тулупов Н. В. Наглядный букварь. М., 1909; II – Брайковский А. А. Букварь… М., 1910;

III – Вахтеров В. П. Русский букварь… М., 1910

Открываем книгу и смотрим, как оформлены отдельные полосы. Текст поделён на разделы и части, которые имеют чёткую внутреннюю организацию и единое композиционное решение. Текстовые шрифты подобраны безупречно, они удобочитаемы и образуют на полосе гармоничное сочетание чёрного и белого. Всё это вместе взятое организует читателя, приучает его к определённой дисциплине пользования пособием, порождает эффект привычного восприятия схемы обучения каждой букве: графический образ, прописи, послоговое прочтение слова, визуализация графемы посредством несложной сюжетной картинки. Нетрудно заметить, что композиция полос и разворотов букваря А. А. Брайковского более строгая, чёткая, визуальные элементы встроены в неё лучше, что улучшает восприятие отдельных буквенных схем.

Ещё в большей мере эта чёткость проявляется в разделе церковнославянской азбуки. Мы видим параллельное изложение текстов на русском и церковнославянском языках, что позволяет прочно «связать» графемы этих языков.

Культура издания проявляется и в том, с каким вниманием составитель относится к своему читателю. В подробном наставлении, шаг за шагом, методично он наставляет учащегося на путь постижения грамоты, вводит в ученичество. Постраничное пространство других изданий более размыто, это хорошо видно при сравнении отдельных полос изданий (рис. 3):

I

II

читаю считаю ю-ноша уношу строю

утюгь крюкъ

ключт. клоч-никъ нлюк-ва но-луда

дю-аш-на душ-но извить изум-рудь сюр-тукъ

Бе-ру нм-лу, ии-лю сукъ. Пи шу, чп-таю, ума ирп-па-саю. Лап-тп идс-стп—п то ре-мес-ло. Лучше МЪбь СТ. ВОДОЮ, 4ij№ llll-рогь ст. бе-дою. Зи-мою мо-ро-зы, а лТ.тохъ гро-зи- У звб-ря зу-бы, а у птич-кн клювь. Ког-д* ау-бовъ не стало, таль и o-ph-ховъ при-иео-лк.

Ц^пъ.

ц-Ьна цЬ-иоч-ка цап-ля

св^ть иу-пецъ|ру-ка цнкгь; отсцъ ру-кавъ рас-цв4тъ' пра-отецьк>у-каии-цы ця-ганъ нра-от-цы ру- кави-ца

Ца-рп-па. Ца-ре-ппчъ. Дво-рець. Ца-ре-лио-рец»-

Со-хо-ю па-шуть, сер-позп. януть, а нЬ-коэп. мО-

III

Рис. 3. Разделы азбучной части: I – Тулупов Н. В. Наглядный букварь. М., 1909; II – Брайковский А. А. Букварь. М., 1910; III – Вахтеров В. П. Русский букварь… М., 1910

Таким образом, в «Букваре…» А. А. Брайковского представлена целая педагогическая программа по обучению чтению и совершенствованию навыков обучения грамоте русского и церковнославянского языков, основанная на применении аналитико-синтетического метода. Подбор фрагментов текстов составлен так, что автор не только обучает чтению, но и формирует нравственные качества и даже мировоззрение читателя.