Издательская деятельность северокавказских эмигрантов в ХХ – начале ХХI в. в Европе: современность с историческими корнями

В течение ХIХ – начала ХХI в. представители Северного Кавказа в силу разных общественно-политических причин оказывались за пределами своего региона. Если в ХIХ в. горцы переселялись в Османскую империю, то в ХХ и ХХI вв. – в Европу. В целом можно выделить несколько крупных волн эмиграции представителей народов Северного Кавказа с родины в Европу. Первая – в 1920х годах, когда в Российской империи произошла Октябрьская революция, вынудившая некоторые группы горцев выехать за пределы родины. В основном это были крупные политические деятели, богатые люди, чиновники, военные – представители практически всех народов Северного Кавказа. Вторая волна – в годы Второй мировой войны. Третья – была уже из Турции в Европу, когда черкесы активно переселялись в поисках работы. И, наконец, четвертая волна началась в 1990–2000-е годы, когда разворачивались военные события в Чечне. Европа приняла активное участие в предоставлении политического статуса чеченским беженцам. Таким образом, этнический состав нынешней имиграции с Северного Кавказа в основном представлен чеченцами.

Цель предлагаемой статьи – проанализировать характер издательской деятельности северокавказцев в Европе в течение ХХ – начала ХХI в., акцентируя внимание на двух периодах: 1920–1930-е и 1990–2000-е годы.

Материалы и методы исследования. Исследование выполнено на основе сбора первичного материала: архивного (в архивах Франции и России) и полево- го этнографического (проведенных интервью во Франции и Швейцарии) в 2015– 2020 гг. С применением историко-хронологического метода исследуются основные направления и особенности формирования издательской сферы северокавказских эмигрантов в Европе в двух исторических срезах: 1920–1930-е и 1990– 2020-е годы.

Известно, что еще в 1908–1911 гг. Хаджетлаше издавал в Париже журнал «Мусульманин». Появились новые журналы, издаваемые на русском языке в Германии под руководством члена Северокавказского национального комитета (Турция, 1951), председателя Северокавказского антибольшевистского национального объединения (Мюнхен, 1951), члена Комитета (от чеченцев) по проведению процесса против геноцида народов в СССР (1951–1953, Мюнхен), члена координационного центра антибольшевистской борьбы (Мюнхен, 1952) А.Г. Авторханова, находящегося в эмиграции с 1943 г. Он стал издателем и редактором газеты «Газават» (1943–1945, Берлин), главным редактором журнала «Свободный Кавказ» (1951–1953, Мюнхен). Тем не менее в данном исследовании мы сосредоточимся на двух периодах истории издательской деятельности кавказской эмиграции.

Обзор литературы. Жизнь северокавказских эмигрантов в основном изучалась с политической точки зрения. В зарубежном кавказоведении можно отметить исследования И.Л. Бабич, А.В. Кушхабиева, посвященные различным сторонам интеллектуальной деятельности горцев Северного Кавказа в 1920–1940-е годы [1–5]. Безусловно, подобных работ много применительно к русским эмигрантам в Европе в этот период [6]. Современные проблемы северокавказских эмигрантов в Европе также изучались в основном в политическом контексте [7– 9]. Это закономерно, поскольку основная причина северокавказской эмиграции в 1920-е и 2000-е годы политическая. Народы уезжали, не соглашаясь с теми политическими изменениями, которые происходили на их родине. Безусловно, тема нашего исследования – издательская деятельность – тоже связана с политической сферой жизни северокавказских эмигрантов в Европе, тем не менее, как нам представляется, она заслуживает внимания как самостоятельный объект изучения.

Предлагаемое исследование можно рассматривать как актуальное, поскольку влияние северокавказских эмигрантов на жизнь современных горцев Северного Кавказа имеет место и должно быть проанализировано для понимания процессов формирования северокавказской идентичности и фрагментарности национальных культур народов региона.

История. 1920–1940-е годы

В 1920–1930-е годы северокавказцы в эмиграции наладили издательскую деятельность: они издавали собственные журналы «Горцы Кавказа» (1929–1934),

«Северный Кавказ» (1934–1939) [10]. Каковы причины этого? Ведь главной задачей была финансовая адаптация к жизни в чужой стране, а издательская деятельность, наоборот, требовала новых средств. Рассмотрим основные аспекты данного процесса. Среди имигрантов с Северного Кавказа в Европе в 1920-е годы оказалось много образованных горцев: в основном эта была горская элита, воспитанная до революции 1917 г. в российских учебных заведениях Санкт-Петербурга и Москвы. Они прекрасно знали русский язык (иногда в ущерб своим национальным языкам). В эмигрантских журналах публиковались статьи на русском языке, как общем языке для всех представителей народов региона (как известно, на Северном Кавказе проживает много этносов, которые говорят на языках, относящихся к разным языковым семьям).

Финансирование подобных журналов осуществлялось за счет европейских политических кругов, заинтересованных в ослаблении нового государства — СССР. В эмиграции осели те северокавказцы, которые главным образом отстаивали две идеи: формирование на Кавказе независимых от России государств (Кавказского единого федеративного государства) и восстановление российской монархии, к которой вновь присоединится Кавказ. В Европе прежде всего начали финансироваться эмигрантские кавказские журналы, издаваемые с целью пропаганды определенных политических идей, а именно — формирования на Северном Кавказе независимого от России государства. Поэтому в этих журналах были опубликованы прежде всего политические статьи, связанные в той или иной степени с политикой. В этих статьях Российская империя называлась «тюрьмой горских народов», «колониальным злом» и т.д. Именно благодаря этим статьям северокавказцы получали средства для издания таких журналов. Редакции эмигрантских журналов о Кавказе вначале находились в Праге, затем – Париже и, наконец, к 1930-м годам - в Варшаве, поскольку польские власти к этому периоду начали всестороннюю поддержку тех кавказских сил, которые активно боролись против России и СССР.

Тем не менее кроме политических статей в этих журналах публиковались сюжеты о нравах и быте народов Северного Кавказа. Как правило, это были перепечатки из журналов дореволюционного периода, которые издавались в Российской империи. Отдельно отметим, в этих журналах печатались стихи северокавказских эмигрантов, например, Джамбулата Дзанти, Адиль-Гирей Кулатти, Кази-Хан Бесолти и др.

Помимо этого, были специальные номера вышеуказанных журналов, которые издавались на французском языке и были предназначены для французских читателей, главным образом для политиков и чиновников, чтобы те понимали характер политических взглядов и деятельности северокавказских эмигрантов.

На языках народов Северного Кавказа журналы в европейской эмиграции не выходили.

Помимо вышеотмеченных издавались другие журналы: «Кавказ», «Кавказский горец», «Независимый Кавказ», «Заря Кавказа», а также казачьи журналы («Вольные горцы», «Вольное Казачество», «Казачий Голос», «Казачье единство», «Казакия», «Кавказский казак», «Терский казак», «Казак»), русские журналы и газеты («Русская мысль», «Военная быль», «Новое русское слово», «Последние новости», «Возрождение», «Родимый край», «Иллюстрированная Россия», «Часовой», «Морской журнал»).

Как мы указали выше, северокавказская эмиграция в 1920-х годах в Европе разделилась примерно на два политических лагеря: тех, кто был за независимый Северный Кавказ (о них уже упоминалось), и тех, кто не мыслил своего будущего без России, вне состава Российской империи. И такие северокавказцы тяготели к русской среде, активно общались с русскими, читали русские и казачьи журналы и газеты. Даже некрологи о смерти прорусски ориентированных северокавказцев печатались в этой прессе, а не в журналах «Горцы Кавказа» или «Северный Кавказ». Поэтому в этих журналах мы обнаружили не только крупные общественно-политические статьи северокавказцев, направленные на защиту Российской империи, ее национальной политики на Северном Кавказе, но и факты бытовой жизни, например некрологи, в которых публиковались сведения о проведении религиозных таинств – христианских, мусульманских, местах захоронения северокавказцев и другие материалы.

Главная цель издания эмигрантских северокавказских журналов была направлена не на сохранение кавказской культуры или кавказской идентичности, а на политику. Статьи в этих журналах были направлены на пропаганду двух идей: первая – это создание в метрополии независимого государства Северный Кавказ; вторая – создание государства в рамках Конфедерации кавказских государств (совместно с Грузией, Арменией и Азербайджаном). Поэтому финансирование журналов осуществлялось именно политическими силами, а не культурными ассоциациями, которые тоже были организованы в эмиграции, но которые занимались исключительно благотворительной деятельностью, не связанной с политикой. Тем не менее опосредованно эмигрантская «политическая» издательская деятельность, безусловно, предоставляла горцам Северного Кавказа возможность находиться в «своей среде», среди традиций и культуры региона.

Большинство северокавказских имигрантов, несмотря на наличие высшего образования, приехав в Европу в 1920-е годы, не знало европейских языков. Лишь отдельные северокавказцы владели, например, французским языком. Таким человеком был известный общественный деятель из Дагестана Гайдар Баммат. До революции он уже бывал в Европе, работал дипломатом и владел несколькими иностранными языками. Как только он оказался в эмиграции, начал издавать книги о Кавказе на блестящем французском языке [11–13].

Но были горцы, которые освоили европейские языки уже на чужбине. Так, в эмиграции Айтек Намиток, юрист по образованию, прекрасно овладел французским языком, поступил в университет Сорбонны, где увлекся историей, этнографией и фольклором Кавказа. Начал проводить собственные исследования, которые позволили ему стать членом Лингвистического парижского общества (Société de linguistique de Paris). Во Франции он издал ряд книг на французском языке, среди которых «Происхождение черкесов» и др. После Второй мировой войны он эмигрировал в Турцию, где работал преподавателем в университете. В 1930-е годы в качестве рабочего языка французский активно использовал еще один выходец с Северного Кавказа – осетин Д. Дзанти. В Париже он делал различные культурологические доклады об осетинских обычаях и традициях на родном для парижан языке. Но это было скорее исключением, чем правилом.

Как известно, среди кавказской эмиграции было много офицеров и казаков, состоявших на службе в российской армии и окончивших военные учебные заведения в Российской империи, где, как правило, запрещалось говорить на национальных (родных) языках, поэтому, владея хорошо русским языком, многие из иммигрантов не знали своего родного языка, поэтому и в быту пользовались русским. Например, ставший в эмиграции известным писателем осетин Гайто Газданов не знал родного языка . Тем более родившиеся уже во Франции дети кавказских офицеров не знали родных языков. В их семьях говорили на русском. Ольга Абациева – дочь осетинского офицера М.Н. Абациева, грузин Нико Чавчавадзе – сын грузинского офицера М.Н. Чавчавадзе рассказывали нам об этом. И если Ольга не стремилась изучать осетинский язык, то Нико хотел изучат грузинский язык, но не мог¹. В Париже в учебных заведениях иногда появлялись курсы по изучению кавказских языков. Например, в 1928 г. при Институте восточных языков и культуры были открыты курсы осетиноведения и осетинского языка (руководил проф. Г.Д. Воронец). В журнале «Горцы Кавказа», издаваемом в Париже, встретилось такое объявление: «Лицам, желающим приобрести адыгейскую азбуку и грамматику (в сирийской транскрипции), обращаться к Батоко Харуну»². Заказ следовало направлять в Сирию.

Тем не менее кавказские лидеры понимали необходимость установления тесных контактов среди французской политической элиты, поэтому уже с середины 1920-х годов начали активно использовать французский язык для решения политических задач. Так, в архиве азербайджанского политика-эмигранта А.М. Топчибаши были обнаружены протоколы заседания политических кавказских объединений, куда входили и северокавказцы, на русском и французском языках.

В 1927 г. горец Айтек Намиток вместе с азербайджанцем Д. Гаджибейли начали издавать журнал «Прометей» на французском языке1. Это был крупный проект, осуществленный на европейские средства, главным образом польские. Журнал стал частью политического движения «Прометей». Целью издания журнала была пропаганда во французской среде. Большинство статей в журнале «Прометей», посвященных истории Северного Кавказа, написаны не историками, а северокавказцами, участвовавшими в европейском политическом движении, то есть, по сути, политиками (В. Джабаги, А. Кантемиром, А. Цалыкатти, Т. Элекхоти, И. Чуликом, Б. Билатти, Б. Байтуганом, Т. Шакманом и др.).

В архиве проживавшего во Франции азербайджанского деятеля А.М. Топчибаши обнаружен «Отчет» о журнале «Прометей» (за 1926–1934 гг.), в котором указано, что задачами журнала было «ознакомить общественное мнение Европы с действительным положением вещей в России, лишенной внутреннего национального единства и представляющей, при настоящем положении, большую опасность для спокойствия Европы и всего мира»2.

Многие северокавказцы в Европе в 1920–1930-е годы занимались издательской деятельностью, но скорее всего это было не «статьями доходов», а статьями расходов. Северокавказцы публиковали тексты в кавказских журналах, но для большинства общественная и публицистическая работа не была их профессией. Назовем лишь некоторые фамилии тех, кто активно печатался в кавказских журналах. Это осетин, проживающий в Чехии, инженер Адиль Бек Кулатти (журнал «Северный Кавказ»), аварец Багауддин Хурш, автор серии статей по анализу военных действий русских на Кавказе в журналах «Горцы Кавказа» и «Северный Кавказ» (1934–1939). Семен Андреевич Хатаев издавал свои статьи в журнале «Русский временник» (Париж), «Казачий путь» (Прага) и др., осетин Ахмет Цаллыкаты публиковал статьи в журнале «Прометей», офицер осетин М.Н. Абациев сотрудничал с милюковской газетой «Последние новости».

Для некоторых северокавказцев журналистика и издательская деятельность все же стала в эмиграции профессией. Например, адыг Айтек Намиток, как указывалось выше, будучи главным редактором, издавал журнал «Прометей» (1927 г.)3. Редакторами многих журналов стали профессиональные журналисты кабардинец Магомед Лабманович Абуков (по образованию юрист), осетин Т. Елекхоти, западный адыг Мурат Гатагогу (журнал «Кавказский горец»), кабардинец Эльмурза Бекович-Черкасский (журнал «Горцы Кавказа»). В анкетах, которые им приходилось заполнять во французской полиции, они писали в графе профессия «журналист»4.

Безусловно, среди северокавказцев наиболее известным в Париже стал писатель осетин Гайто Газданов. Гайто начал литературную деятельность с 20 лет, участвуя в различных собраниях русских прозаиков и поэтов в Париже (Вторники, литературное объединение Кочевье). С 1932 г. Гайто был принят в масонскую ложу «Северная Звезда», в которой находился до своей смерти, став мастером ложи. Но он был не единственным, кто занимался в эмиграции литературным творчеством. В Париже и Праге публиковал свои стихи осетин Кази-Хан Бесолти (1929 г.). Поэтом был и крупный общественный осетинский деятель Дзамбулат Дзанти. Как мы указывали выше, он печатал стихи в журнале «Горцы Кавказа». Осетин Адиль-Гирей Кулатти, проживающий в Чехии, писал стихи и печатал их в журналах «Горцы Кавказа» и «Северный Кавказ» (1929–1939 гг.). В 1930-х годах членами чешского литературного объединения «Скит поэтов» стали кабардинец С. Шовгенов и осетинка Эмилия Кирилловна Чегринцева-Церекова. В Чехии писателем стал и осетин Цомак Гадиаты. В Берлине в 1924 г. книгу своих стихов издал осетин Г. Малиев. Терский казак, осетин Павел Григорьевич Ергушев написал в Праге роман-воспоминания «На Кавказе в смуту». Еще до революции во Владикавказе он издавал осетинскую газету.

Среди северокавказцев были те, кто занимался научной деятельностью. Юрист, адвокат, присяжный поверенный осетин Гаппо Байяты (Баев) сделал научную карьеру в Берлине. В 1922 г. он был принят на должность доцента в Берлинский университет, где стал заниматься тем, чем до революции никогда не занимался – осетинской филологией, и начал вести в рамках восточного семинара лекции по кавказоведению. Со временем он получил должность профессора Берлинского университета, основал кафедру осетиноведения. По поручению Лондонского библейского общества Г. Баев перевел Библию на осетинский язык, занимался изданием письменных памятников прошлого Кавказа1.

Как нам представляется, эмигрантское кавказоведение этого времени во многом и развивалось в области филологии. Для исторических исследований нужны первичные источники, то есть архивы, которых в эмиграции почти не было, а для филологических изысканий – фольклорные тексты, доступные для северокавказцев и в эмиграции. Исследователями-филологами в эмиграции стали ингуши братья Вассан и Магомед Джабагиевы. Вассан был крупным общественным деятелем, издал в эмиграции множество статей по кавказоведению; собирателем и исследователем ингушского фольклора был его родной старший брат Магомед Джабагиев. Во Франции Магомед издал книгу «Ингушские народные тексты», привлекшую внимание известного французского лингвиста, специалиста по кавказским языкам Ж. Дюмезиля, который написал к этой книге предисловие.

Современность. 1990–2000-е годы

Современные северокавказские эмигранты появились в Европе в середине 1990-х – начале 2000-х годов. Европейские власти охотно предоставляли им статус политических беженцев, который предполагает значительную финансовую помощь. За последние десятилетия северокавказцы сумели приспособиться к жизни в европейских странах. Для них кл ючевой проблемой стало сохранение своих национальных корней, поскольку они увидели, наблюдая жизнь своих детей, постепенное ослабление их интереса к северокавказским традициям и местным языкам1. Дети, посещая европейские школы, со временем не только адаптируются к европейскому образу жизни, но практически ассимилируются, приобретая черты культур стран Европы.

В настоящее время северокавказские эмигранты пользуются современными гаджетами и социальными сетями. Поэтому нынешних имигрантов можно рассматривать как эмигрантов нового типа – «эмигрантов эпохи интернета». Се-верокавказцы получают политические и культурные новости из республик Северного Кавказа благодаря этим новшествам современной жизни. Есть множество северокавказских сайтов, например адыгских (черкесских), которые эмигранты активно используют. Важно отметить, что эти сайты не на русском языке, а на языках народов Северного Кавказа. Например, адыгские сайты – на адыгском языке. И адыги-эмигранты старшего и среднего поколения могут читать на своем языке.

Тем не менее второму поколению этих эмигрантов, их детям, данные сайты практически недоступны. Приехав в Европу маленькими или родившись уже в Европе (среди северокавказцев рождаемость значительная), дети редко специально учат свои национальные языки. В лучшем случае они владеют устной речью, тогда как знания письменной речи, которое необходимо для ознакомления с северокавказскими сайтами в интернете, нет. Поэтому дети не могут использовать сайты на адыгском, чеченском, осетинском языках2.

Нынешние эмигранты с Северного Кавказа практически не занимаются в Европе издательской деятельностью: все сосредоточиваются на производстве сайтов. Большинство сайтов, как было указано выше, на северокавказских или на арабском (если это мусульманский сайт) языках.

Многие современные кавказские сайты международные. Например, в 2004 г. во Франции турецкими черкесами была организована единая культурная Ассоциация северокавказцев Франции (Association Culturelle des Franco-Caucasiens du Nord). Ассоциация проводит широкую культурную программу по Кавказу, например устраивает концерты кавказских танцев: их исполняет танце- вальная группа из Стамбула (Itüfak – groupe de danse Nord-Caucasien de l'Univ. d'Istanbul). Бывают и политические мероприятия: День памяти выселения адыгов (черкесов) 21 мая 1864 г. (Les Caucasiens commémorent à Lyon le 21 mai 1864).

Материалы Ассоциации северокавказцев Франции. (Фото автора).

Турецкими черкесами создана и общеевропейская организация – Федерация европейских черкесов (Federation of European Circassians), офис которой располагается в Берлине. Она проводит встречи черкесов Европы.

Большинство северокавказцев в Европе живет обычной для Северного Кавказа жизнью, не занимаясь политикой. Но есть и такие, для которых политическая деятельность является частью их жизни. В 1999 г. во Франции была создана правозащитная организация (антироссийского характера) –Комитет Чечни (Чечении) (Comité Tchetchenie), которыйзанимается организацией различных мероприятий, посвященных чеченской культуре. В настоящее время главная цель Комитета – оказание помощи чеченским беженцам, прибывающим во Фран- цию [16]. Таким образом, по сути, политические сайты стали современными издательскими проектами, которые направлены на представление политических задач северокавказцев в эмиграции. Поэтому их создатели используют европейские языки.

С 2014 г. начала культурно-просветительскую работу Ассоциация вайнахов во Франции (центр «Барт», президент – Айнди Ахмадович Магомадов). На сайте Ассоциации (на русском и чеченском языках) указывается, что центр ставит своей задачей «сплочение и солидаризацию вайнахов, проживающих на территории Франции»¹. Приоритетными направлениями в деятельности центра являются создание национальных школ, курсов французского языка и национальных ремесел, предоставление правовой помощи новым беженцам, помощи в поиске работы, помощи в организации похорон на родине. Во Франции работает и франко-чеченская организация под названием Серло (в переводе с чечен. свет ), целью которой является «показать европейской общественности, что чеченцы не все "зловещие исламисты"». В нее входят 11 человек (шесть чеченцев и пять французов). Ассоциация занимается организацией поэтических, танцевальных, художественных, музыкальных кружков для северокавказских эмигрантов. Есть франко-ингушская Ассоциация региона Лоррен (Франция), руководителем которой является Иса Боков, Ингушский культурный центр региона Прованс – Альпы - Лазурный Берег (руководитель - Саварбек Хаматханов ). Ассоциации создают свои сайты, через которые они стремятся объединять представителей своего народа во Франции, поддерживать свою культуру, язык и идентичность, оказывать различную помощь своим соотечественникам.

Тем не менее собственно издательская деятельность современных северокавказских эмигрантов в Европе полностью не прекратилась: сохранилась традиция издания научных исследований по кавказоведению. Это наследие продолжает крупный специалист, ингушка по национальности, М. Цароева, которая много лет проработала в Национальной библиотеке им. Миттерана (Франция) [17; 18]. Ей удалось защитить докторскую диссертацию по филологии в Париже. Ее книги издаются как на французском, так и на русском языке в разных издательствах Франции.

Заключение

Сравнительный анализ особенностей издательской деятельности северокавказских эмигрантов в Европе в течение ХХ – начале ХХI в., акцентированный на периодах 1920–1930-х и 1990–2000-х годов, свидетельствует о кардинальной трансформации этой сферы жизни в исторической перспективе. Причины данного процесса лежат в области модернизации жизни эмигрантов как таковой. Изучение политической составляющей издательской деятельности эмигрантов пока- зывает, что политическая борьба в настоящее время формируется в интернет-пространстве путем создания различных сайтов антироссийского характера, с одной стороны, а с другой – пророссийски настроенные северокавказские эмигранты охотно обращаются к российским средствам массовой информации, в том числе и к российским сайтам, которые до последнего времени были доступны им в Европе. Издание журналов политического характера перестало быть важной частью жизни эмигрантов с Северного Кавказа. Адаптация северокавказских эмигрантов к европейской жизни, главным образом лиц школьного возраста, не предусматривает сохранение северокавказских традиций, поэтому европейские власти не поддерживают издательские проекты, в том числе в социальных сетях, в интернет-пространстве, направленные на развитие национальных культур народов Северного Кавказа в эмиграции. При этом на формальном уровне европейские власти декларируют идею «культурной толерантности», однако фактически им гораздо удобнее вовлечение всех эмигрантов, в том числе и северокавказцев, в европейскую культуру и навязывание европейского образа жизни. По сути, процесс адаптации перерастает в процесс аккультурации приезжих. Издательская деятельность во многом ослабла и в силу того, что можно утверждать о трансформации «образовательного» статуса современных северокавказских эмигрантов. В 1920-е годы в Европу попала «горская элита», воспитанная и образованная силами различных российских университетов и других образовательных учреждений дореволюционной империи. В настоящее время процент северокавказцев с высшим образованием в Европе невысок. Для массового образа жизни эмигрантов вполне достаточно интернет-пространства и социальных сетей.