Издательский практикум Достоевских и Толстых: пересечения, сближения, отличия

Анна Григорьевна Достоевская (в девичестве Сниткина, 30 августа (11 сентября) 1846 — 9 июня 1918) и Софья Андреевна Толстая (в девичестве Берс, 22 августа (3 сентября) 1844 — 4 ноября 1919) — почти ровесницы, они принадлежали к одному поколению. Как известно, Достоевская и Толстая на протяжении многих лет были помощницами в литературном труде супругов: Анна Григорьевна стенографировала, обе были переписчицами и работали с корректурами. Но, кроме того, они стали издательницами и распространительницами сочинений Федора Достоевского и Льва Толстого.

Мысль соотнести судьбы двух женщин не нова. Еще в 1925 г., спустя шесть лет после смерти Толстой и семь — Достоевской, Ю. И. Айхенвальд опубликовал в Берлине книгу «Две жены: Толстая и Достоевская» [Айхенвальд]. Однако литературный критик лишь представил читателям фрагменты их воспоминаний. Т. В. Никитина в небольшой статье сравнила семейные истории Достоевских и Толстых, уделив особое внимание самоотверженности Анны Григорьевны и Софьи Андреевны [Никитина Т. В.]. Существенный вклад в описание истории знакомства жен писателей, встреч и переписки, в том числе по вопросам книгоиздания, внес А. И. Шифман, впервые опубликовавший обширные фрагменты из писем женщин друг другу [Шифман]. Полностью восемь писем Достоевской к Толстой, хранящиеся в фондах московского Государственного музея Л. Н. Толстого, были изданы Т. Г. Никифоровой в 2000 г. в сборнике «Мир филологии» [Никифорова]. Н. А. Никитина, автор биографии С. А. Толстой в серии «ЖЗЛ», упомянула о первой встрече Софьи Андреевны и Анны Григорьевны, произошедшей в феврале 1885 г., и о вопросах Толстой к опытной книгоизда-тельнице [Никитина Н. А.: 156, 159]. В дальнейшем И. С. Андрианова,

М. В. Пащенко, В. Ю. Шведов кратко касались деловых отношений Толстой и Достоевской ([Андрианова], [Пащенко: 236], [Шведов]).

В настоящей статье на основе неизвестных архивных материалов, мемуаров и эпистолярного наследия, предпринято исследование взаимодействия А. Г. Достоевской и С. А. Толстой на ниве книгоиздания, способствовавшего процессу распространения и популяризации произведений их мужей в Российской империи.

Подписные книги издательницы А. Г. Достоевской

Достоевская опередила Толстую по времени вступления на поприще книгоиздания, а к моменту встречи с ней уже обрела значительный и продуктивный опыт. Издательская деятельность Анны Григорьевны подробно описана в работах И. С. Андриановой [Андрианова], М. В. Заваркиной [За-варкина], Т. В. Панюковой [Панюкова], В. Н. Степченковой [Степченкова, 2024a, 2024b, 2025].

Жена писателя «в течение 38 лет, начиная с издания "Бесов" в 1873 г., успешно издавала его сочинения (в том числе полные собрания сочинений), совмещая в своем лице издательницу, редактора, корректора, бухгалтера, составительницу рекламных объявлений, отвечала за продажу книг и вела переписку с подписчиками» [Андрианова, Тихомиров: 28] (подробнее см.: [Андрианова: 5–7]).

Главная причина, по которой Достоевская стала заниматься изданием книг мужа, — катастрофическое финансовое положение их семьи. Начало этой деятельности она подробно воссоздала в воспоминаниях, посвятив ей главу «1873 год. Издание "Бесов". Редакторство. Знакомства» [Достоевская: 298–305]. До кончины мужа Достоевская выпустила отдельными книгами ранее опубликованные в журналах произведения: «Бесы» (1873), «Идиот» (1874), «Записки из Мертвого Дома» (1875), «Преступление и Наказание» (1877), «Униженные и оскорбленные» (1879), «Братья Карамазовы» (1881), а также «Дневник Писателя» (1876, 1877, 1878, 1880, 18811). Как известно, благодаря решению издавать и распространять книги мужа самостоятельно Достоевская смогла полностью выплатить немыслимые по тем временам долги писателя (порядка 25 000 рублей2).

После смерти писателя ситуация коренным образом изменилась. Находящаяся в трауре Анна Григорьевна перестала видеть в издательской деятельности тот смысл, который ощущала при жизни супруга. И все же, поддавшись уговорам друзей, она приняла решение выпустить первое

Полное собрание сочинений Достоевского. Об этом она писала своей корреспондентке художнице Е. Ф. Юнге3 14 августа 1881 г. из Феодосии, где восстанавливала здоровье после семейной утраты:

«Знаете-ли Вы, что всѣ 14 лѣтъ нашей общей жизни мы работали съ нимъ, какъ волы ( я помогала ему стенографiей, корректурами, изданiемъ книгъ ) и вѣчно то мы нуждались, вѣчно едва сводили концы съ концами, тревожились и мечтали хоть о самомъ крошечном обезпеченiи ⁴ . И вотъ, онъ умираетъ, — и я обезпечена, у меня пенсiя. Ну, не горькая-ли это насмѣшка? Когда было до зарѣзу надо, когда человѣкъ убивалъ себя над работой — обезпеченiя не было, и вотъ оно явилось для меня, когда оно совсѣмъ не нужно. <…> Теперь же у меня руки опускаются и все кажется, что я работаю лишь для того чтобъ у них (детей. — М. М., Н. М. ) было лишнихъ 200 руб < лей > . Главное у нихъ есть, и о богатствѣ для нихъ мы никогда не хлопотали, да и не стоитъ того. Я предприняла изданiе Полнаго собранiя сочиненiй и мнѣ прислали сюда корректуры, но я чувствую что это уже не прежняя, живая работа, не горячее желанiе помочь, облегчить его трудъ, а только сознанiе долга» ⁵ .

Однако с течением времени издательница начала понимать подлинный смысл своей деятельности — сохранение памяти о муже и распространение его идей. Через год, 19 ноября 1882 г., она написала Юнге:

«Прiѣхавъ домой, я успѣла выдать два тома Полнаго Собранiя сочиненiй, такъ что закончила первую половину изданiя. Въ концѣ этого мѣсяца выдамъ еще два тома, а все изданiе ( т. е. всѣ четырнадцать томовъ ) думаю закончить въ Маѣ мѣсяцѣ 1883 г. Если мнѣ удастся сдѣлать это, то я буду спокойна и счастлива. Я скажу себѣ тогда, что я воздвигла ⁶ изданiемъ ⁷ сочиненiй нѣкiй ⁸ памятникъ моему вѣчно обожаемому мною Ѳедору Михайловичу, что теперь всякiй желающiй изучить его, можетъ это сдѣлать, такъ какъ собрано мною все, что онъ ни написалъ. Издавъ его сочиненiя я исполню его задушевную мечту: онъ всегда мечталъ о Полномъ собранiи своихъ сочиненiй. Но въ прежнее время это было неосуществимою мечтой. <…> Много я задала себѣ и задумала сдѣлать въ память моего дорогаго мужа; не знаю только много-ли удастся мнѣ выполнить изъ моихъ предположенiй. Но мысль сдѣлать что либо въ ⁹ память его помогаетъ мнѣ жить и мнѣ все кажется, что исполняя задуманное имъ, я ближе къ нему» ¹⁰ .

Документы из архива Достоевской, хранящиеся в рукописных отделах Российской государственной библиотеки (ОР РГБ), Института русской литературы (РО ИРЛИ) и Российском государственном архиве литературы и искусства, раскрывают специфику того, каким образом вдовой писателя было организовано книжное дело (подробнее об этом см.: [Волгин], [Паню-кова], [Заваркина], [Степченкова, 2024а, 2024b, 2025]). Однако из издательских материалов Достоевской до сих пор в исследовательской литературе не проанализированы подписные книги разных лет на Полные собрания сочинений Ф. М. Достоевского (от первого до седьмого, т. е. последнего), хранящиеся в РО ИРЛИ. Они представляют собою объемистые бухгалтерско-учетные книги в твердом переплете, включающие порядка 200 листов формата 32 х 22 см.

На страницах подписных книг находятся перечни петербургских и московских книжных магазинов с указанием количества выданных томов и полученных за них денег¹¹. Как правило, магазины закупали Полное собрание сочинений целиком, поэтому после названий магазинов часто следовала помета: « Выданы 14 томовъ (далее указаны число, месяц, год. — М. М., Н. М .)». Согласно записям Достоевской, Полное собрание сочинений приобретали, помимо книжных магазинов, казенные учреждения, частные конторы, а также рядовые читатели. Подписные книги включают в себя названия этих контор и учреждений, фамилии и адреса их служащих, фамилии и адреса частных лиц. На каждую контору или человека заводилась отдельная страница, а подписке присваивался свой номер.

На страницу подписчика Достоевская вносила информацию о дате получения каждого из томов, а также сумму взноса. После того, как были высланы все тома, предпринимательница зачеркивала наискосок записи на листе красным, синим или простым карандашом и в нижней части листа отмечала: « Четырнадцать томовъ доставлены на (далее были указаны число, год. — М. М., Н. М .)». Аналогичным образом были внесены и редкие записи следующего типа: « Подписка не состоялась такъ какъ подпис-чикъ уѣхалъ », « Подписка не состоялась и книги были возвращены обратно 8 декабря »¹².

Достоевская продавала Полное собрание сочинений не только целиком, но и по отдельным томам — при оформлении подписки с рассроченным платежом. Книгоиздательница прозорливо полагала, что единовременно 25 рублей за все издание мало кто сможет заплатить. Между страницами гроссбухов разных лет вклеены отпечатанные в типографии разные виды бланков: об оформлении подписки, о внесении первого и последующих взносов по ней. Уже в 1880-е гг. Достоевская разработала стандартную форму для расписок, подтверждающих получение тома, а также саму систему ведения подписных книг. Это свидетельствует о том, насколько отлаженной и четкой была организация дела по распространению книг у вдовы писателя.

В подписных книгах Достоевской встречаются вложенные или вклеенные листы с отпечатанными в типографии объявлениями, в которых издательница предлагала учреждениям и частным лицам для получения очередного тома оформить подписку на Полное собрание сочинений и выплачивать взнос на определенную сумму (один или два рубля) ежемесячно. Подобные объявления она печатала с незначительными изменениями на протяжении всей издательской деятельности13.

Более того, Достоевская самостоятельно составляла и распространяла рекламные объявления. Одно из них в ходе архивной работы было обнаружено нами в «Записной приходо-расходной книге по продаже сочинений Ф. М. Достоевского». Напечатанный в типографии братьев Пантелеевых лист содержит список продаваемых изданий, куда вошли как отдельные книги с произведениями писателя (26 наименований), так и тома Полного собрания сочинений с пояснением, какие произведения опубликованы в каждом томе14.

Дополняют картину ежедневной книгопродавческой рутины, с которой успешно справлялась вдова писателя, вклеенные в ее подписные книги газетные вырезки с информацией о стоимости почтовых посылок по России и о времени их приема, а также справки из адресных книг, которые были запрошены Достоевской при смене адресов подписчиками.

Благодаря Достоевской, ее тесному сотрудничеству с Н. Н. Страховым, О. Ф. Миллером, А. Н. Майковым и др. консультантами Полное собрание сочинений приобрело те объем и структуру, которые впоследствии стали считать каноническими. Более того, именно во время работы над первым Полным собранием сочинений были атрибутированы многие статьи Достоевского, публиковавшиеся прежде, в периодических изданиях «Время», «Эпоха» и «Гражданин», как анонимные (подробнее об этом см.: [Захаров, 2017: 4–6]).

При издании посмертного Полного собрания сочинений Достоевская не вмешивалась в тексты, авторизованные самим писателем. Единственное исключение составил роман «Бесы»: известна сложная история публикации главы «У Тихона» (см., напр.: [Тарасенко]; [Захаров, 2013: 317–352]). В записной книжке вдовы писателя за 1882 г. нами были найдены разграфленные листы с двумя столбцами15. Во втором столбце находятся фрагменты из записной тетради писателя с черновиками «Бесов»16, представляющие собой, главным образом, диалоги; в первом столбце указаны имена персонажей, которые в них участвуют. Возможно, Достоевская планировала опубликовать эти листы в Приложении к первому тому посмертного собрания сочинений, над которым как раз в это время вела работу.

Успех издательской деятельности убедил Достоевскую в правильности ее пути. « Не имѣю я права, ни нравственнаго, ни инаго, останавливать распространеніе сочиненій, а слѣдовательно и идей покойнаго мужа », — признавалась она младшему брату писателя, А. М. Достоевскому, позднее, в 1889 г.¹⁷

К 1885 г., времени встречи с Толстой, Анна Григорьевна стала опытной предпринимательницей, выпускавшей романы мужа уже более десяти лет отдельными книгами, которые она распространяла мелким оптом как в Петербурге, так и по Российской империи посредством почты. К этому периоду она состоялась и как успешная издательница Полного собрания сочинений, опыт которой был уникален в том числе и в коммерческом отношении.

Издательница С. А. Толстая

21 мая 1883 г. Л. Н. Толстой дал жене «полную доверенность на ведение всех своих имущественных дел. Тогда же он передал ей право издания своих произведений, напечатанных до 1881 года» [Толстой С. Л., 1966: 241–242]. По мнению Сергея Львовича, старшего сына писателя, в 1881 г. завершился большой этап жизни Льва Толстого как «помещика, собственника, литератора» и родился «новый человек, не признающий собственности и пишущий не для денег, а для пользы людей» [Толстой С. Л., 1936: 5]. С. Л. Толстой писал, что его мать «не любила и не умела хозяйничать. Дело велось плохо, и трудно сказать — убыточно или доходно: правильного счетоводства не велось. <…> Наша семья жила почти исключительно на доход от сочинений отца» [Толстой С. Л., 1966: 244, 241]. Материальное положение большой семьи в начале восьмидесятых годов ухудшалось, с 1883 г. заботы по ее содержанию полностью легли на плечи С. А. Толстой, и она занялась книгоизданием. С. Л. Толстой счел необходимым уточнить: «Моя мать не разделяла отрицательного отношения отца к собственности и, наоборот, продолжала думать, что чем богаче будут ее дети и внуки, тем лучше» [Толстой С. Л., 1936: 5].

Толстая много писала о своей издательской деятельности в дневниках и воспоминаниях. В многочисленных комментариях Полного собрания сочинений в 90 томах (юбилейное издание) Толстого исследователями неизменно отмечалось всё, связанное с деятельностью жены писателя по работе с рукописями и корректурами, по книгоизданию. Однако весь этот материал до сих пор не описан и не систематизирован, издательская деятельность Толстой еще не становилась предметом специального исследова-ния18. И у этого были свои причины.

В первые годы после смерти писателя вокруг его жены еще разгорались острые дискуссии, в ходе которых ее не только критиковали, но и защищали. В 1920–1930-е гг. споры еще продолжались в эмигрантской среде, но в Советской России уже прекратились. П. И. Бирюков [Бирюков], Н. Н. Гусев [Гусев, 1970], последователи-биографы Толстого, не уделяли внимания вкладу Софьи Андреевны в распространение и популяризацию художественных произведений писателя: ее весьма успешная в коммерческом отношении деятельность по изданию его собраний сочинений не вполне отвечала образу Учителя, который они последовательно создавали. На протяжении нескольких десятилетий фигура С. А. Толстой (не без стараний В. Г. Черткова19) была представлена в России 1910-х гг., а затем и в СССР в негативном свете20.

Однако большое значение для «реабилитации» Софьи Андреевны имели усилия, предпринятые ее сыном С. Л. Толстым. Чрезвычайно важным событием стала организованная им публикация ее дневников: в 1928 г. — за 1860–1891 гг., в 1929 г. — за 1891–1897 гг., в 1932 г. — за 1897–1909 гг. и в 1936 г. (в год смерти В. Г. Черткова) — за 1910 г.

Во второй половине ХХ в. и в начале XXI в. все дневники С. А. Толстой были переизданы [Толстая, 1978] и выпущен из печати отдельным изданием дневник 1910 г. ([Толстая, 2013]; [Михновец Н. Г.]). В 2011 г. вышла в свет книга Толстой «Моя жизнь» [Толстая, 2011].

Однако традиция противопоставлять Льва Толстого и его жену до сих пор сохраняется в толстоведческой литературе. Вместе с тем настойчиво проявляется и другая тенденция, заключающаяся в стремлении разносторонне и объективно осветить деятельность супруги великого писателя.

Издательский опыт А. Г. Достоевской в книжном деле С. А. Толстой

К 1884 г. Толстая, хорошо осведомленная о положении дел с продажей и распространением сочинений мужа21, отказывается от мысли продавать права на их издание. Позднее она вспоминала:

«Приближалось и время печатанья нового издания Полного ²² собрания сочинений Льва Николаевича, и, узнав, что вдова Достоевского Анна Григорьевна продает сочинения своего мужа по подписке, я решила ехать в Петербург для изучения дела печатанья книг, издания и продажи их по подписке» [Толстая, 2011; т. 1: 461].

Ею руководило желание посоветоваться не только с Н. Н. Страховым, но и с А. Г. Достоевской, «уже давно успешно занимавшейся изданиями сочинений своего мужа» [Толстая, 2011; т. 1: 468]. Толстая указала:

«Я еще с осени начала с ней об этом (об издании сочинений мужа. — М. М., Н. М .) переписываться, и она много помогла мне советами» [Толстая, 2011; т. 1: 468].

Согласно этому свидетельству, заочное знакомство и начало переписки двух женщин относятся к осени 1884 г. Однако других подтверждений этому факту на данный момент нами не обнаружено.

До поездки Толстая должна была принять решение: печатать издание в Петербурге, опираясь на помощь Страхова, или же самостоятельно в Москве. Она начала подготовку к петербургским встречам: прежде «надо было в Москве изучить дело печатанья книг» [Толстая, 2011; т. 1: 461]. О своем новом знании предпринимательница написала:

«Когда я вызвала к себе торговцев бумаги и типографских директоров, оказалось, что на все в Петербурге цены выше еще московских, а печатание за глаза и держание мной корректур в Москве страшно замедляло бы все дело» [Толстая, 2011; т. 1: 468].

Толстая поняла, что не сможет всецело рассчитывать на Страхова и ей за дело придется взяться самой.

В феврале 1885 г. графиня Толстая со старшей дочерью Татьяной приехали из Москвы в Санкт-Петербург и остановились в квартире семьи родной сестры Софьи Андреевны — Т. А. Кузминской23. В этот приезд состоялась личная встреча Анны Григорьевны и Софьи Андреевны24. 24 февраля Толстая писала мужу:

«А я ездила по делам и к Достоевской, и к Толстой, Софье Андреевне ²⁵ . Достоевская очень мне обрадовалась почему-то, а я к ней поехала потому, что она печатает сама книги своего мужа, и в два года она выручила 67 тысяч чистых денег. Она мне дала самые полезные советы, и очень меня удивила, что только 5% уступает книгопродавцам» [Толстая, 1936: 297].

Вдова петербургского писателя вспоминала об этой встрече так:

«С графинею Софией Андреевной Толстой я познакомилась в 1885 году, когда, в один из приездов в Петербург, она, доселе мне незнакомая, пришла просить моих советов по поводу издательства. <…> Узнав от своих знакомых26, что я удачно издаю сочинения моего мужа, она решила сделать попытку самой издать произведения графа Льва Николаевича и пришла узнать от меня, представляет ли издание книг особенно много хлопот и затруднений? Графиня произвела на меня чрезвычайно хорошее впечатление, и я с искренним удовольствием посвятила ее во все "тайны" моего издательства, дала ей образцы подписных книг, объявлений, мною рассылаемых, предостерегла ее от некоторых сделанных мною ошибок и т. д. Так как подробностей было много, то мне пришлось посетить графиню у ее сестры Т. А. Кузминской, и графиня побывала у меня два-три раза, чтобы выяснить то, чтò казалось для нее туманным» [Достоевская: 591]27.

С этого времени между двумя женщинами на долгие годы завязались дружеские отношения28.

Летом того же года графиня приступила к работе по выпуску пятого Собрания сочинений мужа. Неделю, начиная с 16 августа, она провела в Москве:

«Приходилось днем много ездить по типографиям, бумажным складам ²⁹ , книжным магазинам и с робостью решать вопросы, вновь поставленные мне в жизни» [Толстая, 2011; т. 1: 484].

19 августа Софья Андреевна встретилась с представителем фирмы «Наследники братьев Салаевых»30, чтобы утвердиться в полной реализации четвертого Собрания сочинений Толстого, а после этого открыть подписку. Об этом она сообщила мужу в письме от 20 августа [Толстая, 1936: 322]31.

Толстая начала сотрудничать с московскими типографиями А. И. Мамонтова и Ко, М. Г. Волчанинова — там же она печатала части 5-го Собрания сочинений Толстого. Работа шла очень интенсивно, в письме к мужу от 21 августа 1885 г. начинающая издательница писала:

«Я усердно поправляю корректуры <…> Обе типографии настояли на том, чтоб я держала тут ³² корректуры, всё-таки выгода 4 дня» [Толстая, 1936: 323].

Она читала корректуры по шесть-семь часов в день, часто — по ночам33.

22 августа Толстая, не знавшая, как по «форме» открыть подписку, обратилась к Страхову с просьбой о посредничестве в общении с Достоевской и пояснила свою нерешительность тем, что незнакома с ней близко:

«…боюсь быть навязчива, я так мало еще ее знаю» [Переписка Л. Н. Толстого и Н. Н. Страхова; т. 2, кн. 1: 374].

Толстая просила критика выяснить у Достоевской, «как она ведет свои дела по подписке и продаже сочинений своего мужа» [Толстая, 2011; т. 1: 485]. Ей хотелось бы, чтобы та прислала «копию с объявлений о подписке и копию с циркуляра, который она рассылала» [Переписка Л. Н. Толстого и Н. Н. Страхова; т. 2, кн. 1: 374].

В то же время Толстая адресовала вопрос Страхову, можно ли высылать тома не по порядку, а по мере готовности [Переписка Л. Н. Толстого и Н. Н. Страхова: 374–375]34. В письме от 29 августа 1885 г. из Санкт-Петербурга Страхов ответил:

«Анны Григорьевны здесь еще нет, но как только она явится, я отберу от нее копии всех ее ловких приемов и объявлений и пришлю Вам. <…> Выпускать томы не по порядку есть дело самое обыкновенное, и никому не придет в голову осуждать Вас за это» (курсив наш. — М. М., Н. М .) [Переписка Л. Н. Толстого и Н. Н. Страхова: 378].

18 сентября 1885 г. Страхов сообщил Толстой в Ясную Поляну о том, что наконец-то встретился с Достоевской, вернувшейся с детьми из Крыма, где они провели лето:

«Как приехала Анна Григорьевна, я передал ей Вашу просьбу. А она принялась так Вас хвалить, так выражать свою любовь к Вам и готовность служить, что казалось, никогда бы не кончила» [Переписка Л. Н. Толстого и Н. Н. Страхова: 384].

30 сентября критик уведомил о новой встрече с Достоевской:

«Анна Григорьевна очень передо мною извинялась и, конечно, поправит дело и напишет Вам о себе и о делах больше и лучше, чем я умею» [Переписка Л. Н. Толстого и Н. Н. Страхова: 388–389].

На следующий день, 1 октября, Достоевская написала Толстой большое письмо, ссылаясь на вопросы, заданные Страховым. Вдова петербургского писателя рекомендовала не размещать объявления о продаже книг в газетах, путеводителях, календарях, в литературном журнале «Нива»: они «не достигают цели, так как редко кто читает газетные объявления» (цит. по: [Никифорова: 293]). Затем Анна Григорьевна привела перечень нескольких газет, в которых сама помещала объявления перед началом издания и после выхода каждого тома («Новое время», «Новости», «Правительственный вестник», «Московские ведомости»). Кроме того, Достоевская сообщила, что печатала «отдельное объявление <…> которое и адресовала во все присутственные места, училища, полки, земства». Она добавила:

«При первом издании я послала 2 000 объявлений и получила 2 500 подписчиков» (цит. по: [Никифорова: 294]) ³⁵ .

В послание к Толстой она вложила в качестве примера три объявления. В публикациях писем эти объявления не фигурируют, однако допустимо предположить, что Достоевская отправила Толстой такие же объявления, как те, которые были найдены нами во время архивной работы в РО ИРЛИ с ее подписными книгами. В письме к Толстой Достоевская сообщила, что рассылала объявления не конкретным лицам, а «лишь учреждению» и указала книги, из которых взяла адреса (цит. по: [Никифорова: 294]). Как подтверждают материалы подписных книг, подобная «слепая рассылка», которой занималась Достоевская, оказалась очень успешным механизмом в деле распространения книг: значительная часть подписчиков Полного собрания сочинений Достоевского являлись именно служащими.

Вдова писателя пояснила: надо посылать объявление, не запечатав его и наклеив 2-копеечную марку, поскольку марка на заклеенное письмо стоит дороже — 7 копеек. Особо Достоевская отмечала, что сдавать такие отправления следует не в рядовые почтовые отделения, а в Главный почтамт.

О том, насколько часто Анна Григорьевна сама занималась подобной рассылкой, свидетельствуют вклеенные в ее подписные книги вырезки с расценками на почтовые отправления и с зафиксированными часами приема и отправки почты на петербургском Главпочтамте.

Вдова писателя настоятельно советовала Толстой не ориентироваться на получение всей платы сразу, а допустить рассрочку платежа, «уплачивая, например, по 2 р. или по 3 р. в месяц». Анна Григорьевна уверяла:

«Правда, это немного скучно и утомительно сбирать по рублям, но зато издание может разойтись вдвое и втрое скорее, чем при продаже без рассрочки» (цит. по: [Никифорова: 295]).

Но при этом опытная издательница предупредила:

«Присутственным местам, училищам, полкам можно высылать все книги разом, хотя бы они выслали лишь первый взнос. Дело в том, что казенные учреждения подписываются обыкновенно чрез своих казначеев, которые уже и отвечают за верность платежа» (цит. по: [Никифорова: 295]).

Два ответных письма Толстой к Достоевской хранятся в ОР РГБ (ф. 93). При этом письмо от 17 октября 1885 г. ни разу не было опубликовано36 и, соответственно, не было введено в научный оборот. Письмо от 26 ноября 1885 г. было опубликовано А. И. Шифманом частично. В Приложении к настоящей статье мы впервые публикуем первое письмо и второе (полностью).

В письме Достоевской от 17 октября 1885 г. Толстая извиняется за задержку с ответом и объясняет ее житейской суетой, связанной с переездом в Москву из Ясной Поляны. Понимая, сколько времени отняло у Достоевской столь содержательное письмо, Толстая пишет:

«Вѣдь это не малый трудъ былъ написать такое письмо и сообразить именно то самое, что мнѣ можетъ быть полезно» ³⁷ .

Поскольку Достоевская советовала Толстой не доверять книгопродавцам и сообщала о том, что в Москве, по ее мнению, было только два-три магазина, к которым можно обратиться (в их числе магазины «Нового времени» и Салаевых38 — см. об этом: [Никифорова: 294–295]), то в ответном письме Толстая переспросила:

«…что вы подразумѣваете подъ ненадежностью книгопродавцевъ, и сколько вы имъ уступали процентовъ, Петербургскимъ и Московскимъ?» ³⁹ .

Следующим вопросом было:

«Еще я очень желала бы знать продавали ли вы книги за наличныя деньги книгопродавцамъ или давали на коммиссiю?» ⁴⁰ .

Советы Достоевской были внимательно приняты Толстой, о чем она позднее напишет в воспоминаниях:

«От Анны Григорьевны Достоевской я в то время получила длинное письмо, в котором она советует мне печатать как можно меньше объявлений в газетах, потому что это и дорого, и бесцельно; а напечатать обращение к публике, вроде циркуляра с предложением подписаться на Полное собрание сочинений Толстого с рассрочкой платежа, что я вскоре после того и сделала…» [Толстая, 2011; т. 1: 485].

С декабря 1885 г. Софья Андреевна рассылала объявления об открытии подписки по всей России: «…по разным казенным заведениям и учреждениям, по полкам, земствам, школам, и т. д.». Адреса рассылки «вписывались в алфавитном порядке, деньги получались и велась трудная, довольно сложная бухгалтерия» [Толстая, 2011; т. 1: 502].

В 1885–1886 гг. Достоевская и Толстая одновременно занимались изданиями сочинений своих мужей: Анна Григорьевна выпускала второе Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского в 6 томах в типографии А. С. Суворина (1885–1886); Софья Андреевна — «Сочиненiя графа Л. Н. Тол-стаго» (изд. 5-е, ч. 1–12) в типографии А. И. Мамонтова и Ко (1886). Примечательно, что на эти издания были зачастую подписаны одни и те же конторы. Так, к примеру, Анна Григорьевна указала на «Академию Генерального Штаба и Аксенова (Монетный Двор)» (см. об этом: [Никифорова: 298]).

Однако Софье Андреевне в ее издательской практике с самого начала пришлось столкнуться с теми вопросами, которыми практически не была омрачена работа Достоевской. Дело в том, что в 12-й том Собрания сочинений Толстого должны были войти не только последние художественные произведения писателя, созданные после «Анны Карениной», но и религиозные («Исповедь», «В чем моя вера?»41), публицистические сочинения («О переписи в Москве», «Так что же нам делать?»). Предвидя трудности при их публикации, Толстая обратилась за помощью к А. М. Иванцову-Платонову42, который посоветовал напечатать этот том «без цензуры», — предварительно заручившись устным обещанием Е. М. Феоктистова, начальника Главного управления по делам печати, не препятствовать, — а затем ехать в столицу и «лично хлопотать» [Толстая, 1936: 318]. Толстой пришлось написать лицам, осуществлявшим контроль над печатью, — Е. М. Феоктистову и К. П. Победоносцеву, а затем в ноябре 1885 г. встретиться с каждым из них в Петербурге, взяв с собой набранный, корректурный экземпляр 12-го тома. Однако «Исповедь» и «В чем моя вера?» не были допущены к публикации как светской, так и духовной цензурой ни в ноябре, ни в декабре43.

В тот же приезд в Петербург Толстая вновь встретилась с Достоевской. Вероятно, они виделись дважды. Во время первого свидания, 23 ноября, московская гостья ввела Достоевскую в курс своих издательских дел, а также обратилась по поручению мужа с просьбой похлопотать по делу А. П. За-любовского, отказавшегося от военной службы по религиозным убеждениям под воздействием учения Толстого44.

Издательский опыт Достоевской, безусловно, помог графине Толстой начать и успешно осуществить дело по выпуску и распространению книг Льва Николаевича. Анна Григорьевна за всю книжную деятельность издала семь Полных собраний сочинений Достоевского (с 1883 по 1909 г.), Софья Андреевна — восемь Собраний сочинений Толстого (с 1886 по 1911 г.).

Как ни парадоксально, помощь Достоевской, способствовавшая материальному благополучию Толстых, стала косвенной причиной их семейного неблагополучия. Софья Андреевна, перенявшая опыт петербургской издательницы, очень хорошо организовала дело и весьма удачно вписалась в книжный рынок, динамично развивающийся в новой, капиталистической, России. Однако уже к концу 1885 г. кипучая деятельность жены вызвала у Толстого, изначально посоветовавшего открыть подписку и на первых порах помогавшего ей, глубочайшее раздражение. Произошедшая в нем резкая перемена была обусловлена тем, что Толстой, не задумывавшийся прежде над возможностью значительного коммерческого успеха, впервые увидел себя в глазах современников обманщиком: пишет об отказе от «собственности» — одновременно выжимает «под фирмой жены <…> сколько можно больше денег от людей за свое писание…» [Толстой; т. 85: 294–296].

В конце 1885 г. в семье Толстых разразился страшный скандал. Ничего подобного ранее не было (даже в ситуации первой попытки Толстого уйти из Ясной Поляны летом 1884 г. накануне рождения младшей дочери Саши). Декабрьский скандал стал вехой в трагической истории семейной жизни Толстых: он свидетельствовал о состоявшемся переломе в отношениях супругов и о необратимости развития бедственных событий в будущем. «Отцу вообще, — вспоминал С. Л. Толстой, — претило получение доходов с его сочинений, особенно путем издания их его женой» [Толстой С. Л., 1966: 159]. Мысль, что издательская деятельность супруги стала одной из причин произошедшего, уже была высказана в комментарии П. С. Попова [Попов: 548]). Однако она требует существенного уточнения: дело заключалось не столько в издательской деятельности как таковой (Толстой хорошо понимал, что книгоиздание — единственный источник доходов для большой семьи), сколько в ее непредвиденном и значительном коммерческом успехе.

Вряд ли в первые дни после семейного раздора Софья Толстая понимала его глубинные причины. В письме к сестре Т. А. Кузминской от 20 декабря 1885 г. она сетовала на крайнюю занятость и сообщала:

«Подписка на издание идет такая сильная, что я весь день, как в канцелярии, сижу и орудую всеми делами… Денег выручила 2000 в 20 дней» (цит. по: [Толстой; т. 85: 297]).

Однако был и другой стимул к работе. В письме к мужу от 23 декабря 1885 г. Софья Андреевна отмечала: «О занятии моем "изданием" скажу одно: я ухожу в этот страшный труд для одурения; это мой кабак , где я забываюсь от напряженного семейного положения» [Толстая, 1936: 354]. Дело издания сочинений мужа позволяло Толстой материально обеспечивать семью и находить для самой себя психологическую защиту.

После разрушительного для супружеских отношений скандала Софья Толстая продолжила свою деятельность. В угоду требованиям цензуры содержание 12 тома (5-е издание) было подвергнуто ею пересмотру, трактат

«Так что же нам делать?» (под названием «Мысли о переписи») вышел из печати фрагментарно. 9 апреля 1886 г. том был опубликован, и Толстая с полным основанием назвала его своим:

«Завтра мой двенадцатый том поступает в свет» (курсив наш. — М. М., Н. М. ) (цит. по: [Толстой; т. 25: 758].

Уже летом того же года он был полностью распродан, заканчивались и другие книги 5-го издания. В усадьбе в Хамовниках Толстая отвела отдельные помещения под дела, связанные с хранением и реализацией книг мужа45. Ранее она взяла у своей матери и у М. А. Стаховича деньги (10 000 и 15 000 р. соответственно) на издание46, а после его успешной продажи смогла вернуть долг. Достоевская поддержала свою хорошую знакомую:

«Меня очень радуют слухи о том, что Вы распродали Полное Собрание сочинений и думаете приняться за другое. Помоги Вам Бог! Я искренно желаю, чтобы второе издание имело бы такой же колоссальный успех, как и первое» (цит. по: [Никифорова: 300]).

Софья Андреевна незамедлительно приступила к новому, 6-му, изданию, при этом приняла принципиальное решение сделать его дешевым. Потребовала от типографий47 сметы, заказала бумагу. Тексты, «выправленные» Страховым, она «сдавала в печать и держала корректуры» [Толстая, 2011; т. 1: 530]. 6-е издание вышло в конце февраля 1887 г., его продажа была «необыкновенно успешной» (стоимость одного собрания составляла 8 рублей). Толстая получила около 64 тысяч валового дохода и без затруднений расплатилась с типографиями и бумажной фабрикой. Второе дешевое издание (седьмое по общему счету) было осуществлено летом-осенью 1889 г.

В феврале 1891 г. напечатанные книги 13-го тома (8-е издание), в который входила повесть «Крейцерова соната», были «арестованы, запечатаны» [Толстая, 2011; т. 2: 170]. Однако Толстая блестяще решила сложнейшую задачу: вопреки цензурным запретам, сопротивлению Феоктистова и Победоносцева, добилась аудиенции Александра III и получила Высочайшее соизволение на публикацию повести в составе собрания сочинений, но не отдельной книгой48.

История с повестью «Крейцерова соната», сначала запрещенной, а затем получившей разрешение к печати, обернулась получением огромной прибыли. Толстая вспоминала:

«3000 экземпляров, напечатанных мною 13-й части, разошлись с страшной быстротой, а требования публики не прекращались. Тогда я поехала в цензуру и спросила, имею ли я право печатать вновь эту часть? Мне разрешили, и я напечатала 20 000 экземпляров, которые разошлись вместе с Полным собранием» [Толстая, 2011; т. 2: 206].

Полагаем, что именно этот поразительный коммерческий успех стал причиной для решительного ответного шага со стороны Толстого. Оставляя права на свои сочинения за собой, в сентябре 1891 г. он по последнему завещанию разрешает всем в России и заграницей печатать его произведения, написанные и изданные после 1881 г., включая 12-й (6-е издание, 1886) и 13-й тома (1891).

За две недели до смерти Толстой в присутствии Н. А. Альмединген, приехавшей для переговоров с С. А. Толстой о продаже прав на издание его сочинений издательству «Просвещение» и предлагавшей миллион, сказал:

«Слово — есть дело величайшей важности <…> оно может быть и величайшее зло, и величайшее добро. Но дело в том, что тут всегда примешиваются деньги, а как денежное дело, так конец» (цит. по: [Толстая А. Л.: 190]).

Однако Софья Андреевна не прекратила свою издательскую деятельность: в 1893 г. «особенно тщательно и с любовью» готовила 9-е издание Сочинений [Толстая, 2011; т. 2: 309], а в последующие годы продолжила издавать собрания сочинений, включая в них и те, которые были написаны Толстым после 1881 г. и прошли цензуру.

Жены-издательницы приходили (и, по всей видимости, независимо друг от друга) к одинаковым решениям. В разные годы Достоевская и Толстая осуществляли и дешевые издания, и дорогие, подарочные.

Софья Андреевна, напомним, издавала 6-е и 7-е издания дешевыми, позднее предприняла дорогое издание. В 1904–1906 гг. Достоевская выпустила юбилейное собрание сочинений мужа, уделяя особое внимание его оформлению:

«Не скрою, что я про себя гордилась, что могу дать возможность (благодаря дешевой цене: 12 томов Полного собрания сочинений — 10 рублей с моей пересылкой и рассрочкой по рублю в месяц) небогатым людям приобрести произведения моего мужа и таким образом содействую распространению его всегда возвышенных и благородных идей.

На этот раз, ввиду наступавшей старости, я решила выпустить в свет роскошное издание Полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского, напечатанное на веленевой бумаге, новым крупным шрифтом, с приложением доселе не появлявшихся в печати видов и портретов, составлявших наши семейные реликвии» [Достоевская: 574].

Достоевская сыграла огромную роль в популяризации творчества мужа. Толстая не задавалась такой целью, однако фактически осуществляла это, непреднамеренно приняв участие в формировании представления о двух Толстых: художнике и мыслителе.

С 1884 г. сложилась богатая история публикации толстовских текстов⁴⁹. Параллельно выпуску изданий Софьи Андреевны осуществляло свою деятельность издательство «Посредник», в котором на безвозмездной основе публиковались тексты Толстого. С 1880-х гг. запрещенные толстовские сочинения получили широкое распространение в рукописных, гектографированных и литографированных копиях. Отдельные запрещенные в России тексты переводились и публиковались заграницей ( к примеру, в России сочинение «В чем моя вера?» было опубликовано в 1884 г., но на тираж наложили цензурный запрет, и только несколько книг попало в руки высокопоставленных читателей; на Западе оно вышло в свет в 1885 г. на французском, немецком, английском языках и было доступно (см. об этом: [Гусев, 1957: 553] )) . С. А. Толстая осенью 1887 г. начала переводить запрещенное, но любимое ею сочинение «О жизни»⁵⁰ на французский язык, по завершении труда опубликовала его в Париже. Этот перевод вскоре стал достоянием читающей публики не только Франции, но и России.

Со второй половины 1880-х гг. В. Г. Чертков занялся изданием на английском и русском языках отдельных работ Толстого, запрещенных в России. В 1898 г. он основал в Англии издательство «Свободное слово», с 1901 г.

начал публиковать «Полное собрание сочинений, запрещенных русской цензурой, Л. Н. Толстого». М. К. Элпидин печатал толстовские тексты в Женеве. Затем работы Толстого самыми разными способами возвратились в Российскую империю.

В конечном итоге сформировалась уникальная ситуация: С. А. Толстая по преимуществу издавала именно художественные произведения Толстого (в их числе «Война и мир», «Анна Каренина») и отчасти другие его работы, прошедшие цензуру. За границей же М. К. Элпидин, В. Г. Чертков и др. публиковали толстовские труды, написанные после 1881 г. и запрещенные в России. Западный читатель в первую очередь знакомился с религиозно-философскими, публицистическими работами Толстого. В России рубежа XIX–XX вв. молодые последователи Толстого, как правило, плохо знали его художественное творчество или вовсе не были знакомы с ним. Благодаря подобной ситуации в книгоиздании произведений Льва Николаевича как в западной, так и в российской культуре закладывалось основание для создания двух образов писателя: Толстого-художника и Толстого — религиозного мыслителя и общественного деятеля, бунтаря. В ХХ столетии и в СССР, и на Западе — в силу разных причин (прежде всего идеологических) — эти образы будут противопоставлять друг другу.

На рубеже XIX–XX вв. наступил последний этап в книгоиздательской деятельности Достоевской и Толстой. Революционные события 1905–1907 гг. радикальным образом изменили общественную жизнь и книжный рынок страны. Это роковым образом сказалось и на деле Достоевской: как убедительно показала В. Н. Степченкова, последнее выпущенное издательницей Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского потерпело неудачу и привело к окончательной продаже прав на издание книг Достоевского книгоиздательскому товариществу «Просвещение» в 1910 г. [Степченкова, 2024а].

Через год прекратила издательскую деятельность и Толстая: после смерти мужа она, согласно его завещанию, утратила права на издание всех его произведений. В 1911 г. она — по договоренности с дочерью А. Л. Толстой — доводила до конца свое последнее, 12-е издание. Затем успешно прошли переговоры А. Л. Толстой с «Товариществом И. Д. Сытина» об ускоренном решении вопроса его распродажи, и в апреле 1912 г. Софья Андреевна получила причитающиеся ей 100 тысяч, которые распределила между детьми (сыновьями и Татьяной Львовной).

Заключение

История издательской деятельности А. Г. Достоевской и С. А. Толстой уникальна. Не получив специального образования, они вошли в число первых женщин-предпринимательниц новой, капиталистической, России. От работы с корректурами они переходили к решению вопросов по оформлению книг. Достоевская и Толстая активно включались в издательский цикл на этапе подготовки текстов (запись, переписывание, работа с корректурами), в процесс изготовления бумажного тиража книг (закупка бумаги, сотрудничество с типографиями), а также рекламы, подписки и распространения книг мелким и крупным оптом среди частных лиц и учреждений Российской империи. Обе — хоть и каждая по-своему — сыграли огромную роль в популяризации произведений своих мужей.

В деле издания книг покойного мужа Достоевская обрела новый смысл жизни после утраты горячо любимого человека, при этом она внесла весомый вклад в дело увековечивания памяти писателя. Встреча Толстой с Достоевской носила судьбоносный характер: благодаря помощи петербургской издательницы Софья Андреевна в течение 30 лет смогла справляться с проблемой материального обеспечения своей большой семьи. Косвенно встреча двух деловых женщин сыграла существенную роль в том, что Толстая, чрезвычайно успешно вписавшаяся в книжный рынок, вступила на путь противостояния с мужем.