Язык культурного многообразия в перспективе обновленного синтеза

Received: 01.05.2024                                           Accepted: 24.05.2024

Диалектика начал в проведение предельного опыта: амбивалентность рефлексии на границах выразительности

Современного исследователя все более привлекают довольно часто встречающееся в современных интеллектуальных текстах и подходах к их интерпретации «сочетания несочетаемого». Имеется в виду противоречивые суждения об общем предмете рассмотрения. Суждения порой имеют характер парадоксов, антитетических противопоставлений и иных форм vice verse. Стремление их разрешить, подчеркну, однозначно решить ко всеобщему согласию участвующих в обсуждении сторон, скорее всего, будет утопическим предположением по типу «не в этом месте и не сейчас». И все-таки разрешение допускается и, скорее всего, в модусе возможного, гипотетического, контингентно согласованного, преодолевая перманентное сомнение [Голубинская А.В., 2021]. Сомнение Декарта в новых междисциплинарных обстоятельствах обо- гащается неизбежными подробностями учета одновременно разнонаправленного интереса, но единого субъекта трансцензуса глубинно телесно чувствующего проживания «изнутри» с возможностью осознания ситуации в целом «извне» [Динабург С.Р., 2021]. Речь идет о терминологическом и фразовом ресурсе конципирования, обладающем неаддитивным, синергетическим эффектом, который обеспечивает необходимую «избыточность» для обновленного смыслово-образования. Последний совсем не всегда схватывается в однозначных дисциплинарных терминах, что влияет на возможное многообразие диалектики начал, что особенно важно для схватывания, конципирования в построении сложноорганизованных развивающихся систем. Однако, как можно видеть, между дисципли-нарностью (включая мультидисциплинарность и междисциплинарность) и трансдисциплинар-ностью нет противопоставления, но вместо этого существует плодотворная взаимодополняемость. На самом деле трансдисциплинарности без дисциплинарности не бывает. Кроме того, если в 70-е гг. терминологически оформленное как трансдисциплинарное исследование было, как правило, связано со сферой образования, то теперь трансдисциплинарность ассоциируется с инициативами неакадемических сообществ, включая гражданскую науку, а также с проектами, которые призваны коллективно понимать и эффективно реагировать на сложные ситуации и перманентные проблемы1 [Lawrence R.J., 2023].

Речь идет о переходе (с сохранением) от информативного способа отношения к миру к концептуальному. Рождение концептуализации в диалектике начала, в ситуации сочетания категориального, научно обоснованного и экзистенциально прожитого и проживаемого в регионе события здесь и сейчас, онтологически обосновываемого соответствующими способами выражения нарождающегося смысла в творческой лаборатории со-мнения по типу отрицательной диалектики. «Диалектика — это последовательное логическое осознание не тождественности.

Она не предпосылает концепции. К диалектике мысль толкает ее неизбежная недостаточность, погрешности в мыслимом» [Адорно Т.В., 2003]. Мы как бы продвигаемся к началам культуры. А по Далю «начало — [это то] чем начинается бытие или действие; один из двух пределов, между коими заключено бытие, вещественное либо духовное; почин, зачин, искон, зачало, источник, корень, рождение, исход <…>. Первый источник или причина бытия; сила рождающая, производящая, создающая <…> первые и главные истины науки, основания ее, основы знания <…>. Стихия, одна из основных составных частей, принимаемых как бы за неделимое, за нечто целое, однородное…» [Даль В., 1881, с. 509– 510] (цит. по [Киященко Н.И., Киященко Л.П., 2013, с. 288–289]).

Принцип предельного основания подразумевает смысловые подсказки понимания динамического сопряжения сторон рассматриваемой сферы. Эта сфера дает представления об автономном взаимодействии между артефактами — техникой (в широком смысле) и социокультурно обусловленной антропологической сферой. Философский ее компонент изначально строится, избегая традиционных противопоставлений материи и сознания. Он располагается «между ними» и выставляет свои представления, сопрягая их в особом, не всегда предсказуемом опыте преодоления пределов. Зона обмена чревата рисками, правовыми нарушениями, этическими нестыковками, зоной особой ответственности. И вместе с тем это полигон философской антропологии, где развивается интуиция, рефлексия сознания.

Любой регулятивный принцип неопределенен, поскольку такие принципы не предлагают «алгоритмическую», линейную определенность правила. В свою очередь, настойчивое, догматическое следование его определенности чревато «диалектическим оборачиванием в антитезис» [Апель К.-О., 2001]. Опыт предельного реализуется в качестве «удержания» тезиса и антитеза в ситуационном синтезе. Опыт предельного — это, так сказать, «наглядный эксперимент» математиков, с помощью которого они удостоверяются в «возможности» некоторого понятия.

В свое время М. Шелер говорил о феноменологической установке — в дело вступает не метод, а именно «установка». По сути, речь идет о фактах нового типа, которые предшествуют логической фиксации, а также о процедуре созер- цания, которая представлена в самом акте одномоментного переживания и усмотрения2.

Опыт предельного формируется знаками состоявшихся «встреч», «диалога», «событий», составляющих его суть — элементарное понимание (нерефлективные основания рефлексии, первичный опыт, практическая деятельность «жизненных форм») с осмысляющими их рефлективными действиями, придающую концептуальную определенность «опыту» (как формы бытия универсальных и особенных содержаний на уровне индивидуального) [Автономова Н.С., 1983, с. 25]. Опыт предельного может формироваться через освоение главным образом языковой способности действовать в экстремальной ситуации. Такая ситуация не позволяет реализовать прямое действие, но требует вместе с тем действия немедленного. Проговаривание (равно промысливание, прочувствование) подготавливает практическую деятельность в такой ситуации.

«Язык — единственная среда, в которой невидимое может явить себя в мире явлений, — гораздо хуже приспособлен для этой функции ³ , чем наши чувства — для своей задачи иметь дело с чувственным миром. И я высказала предположение, что метафора — единственный способ исправить этот недостаток. Однако этот способ таит в себе определенные опасности и никогда также не бывает полностью адекватен. Опасность скрывается в той исключительной наглядности, которую дает метафора за счет обращения к бесспорной очевидности чувственного опыта. Потому-то спекулятивный разум и использует метафоры, даже не может без них обойтись, но когда они вторгаются, как им свойственно, в область научных рассуждений, ими зачастую злоупотребляют, чтобы придать правдоподобие и очевидность теориям, которые на самом деле — всего лишь гипотезы» [Аренд Х., 2013, с. 114].

Выявляя такие случаи, мы фактически нарабатываем особого рода интуицию обращения с «естественными», но сложно организованными предметностями, которые расширяют понимание феноменологии современного знания. Диа- лектика начала совершает трансцензус, удерживая в осознании метауровень (наддисциплинарный) в оппозиции с языком повседневного опыта — сутевая характеристика трансдисциплинр-ности, стимулируя процессы творчества, становления философского знания, развития науки и культуры [Буданов В.Г., 2009].

Диалектика начала в синергетике многообразия языков культуры

Как отмечал В.С. Библер, «культура есть форма одновременного бытия и общения людей различных — прошлых, настоящих и будущих — культур, форма диалога и взаимопорождения этих культур» [Библер В.С., 1991, с. 32]. Но тогда язык культуры есть специфицирующий ее языковый знак и общим для каждого из них является невозможность однозначного определения. «Существеннейшая, но на первый взгляд наименее заметная» черта языкового знака в том, что он «ускользает от воли как индивидуальной, так и социальной» [Соссюр Ф. де, 1977, с. 55]. Независимость конкретного языка малозаметна, поддерживается устойчивым равновесием в соотношении его изменчивости и непрерывности, обусловленное «структурной сопряженностью» [Матурана У.Р., Варела Ф.Х., 2019, с. 5, 13, 27], сложной системой его внутренних связей.

Независимость языка культуры, по Марксу, «самоговорящего бытия человеческого рода», представленного многообразием языков, становится явной при сбое и конфликте между ними. Здесь автономия языка оказывается под вопросом. Напряжение между устойчивостью и становлением может проявиться и внутри отдельного языка, так и может быть результатом внешнего воздействия со стороны другого языка культуры или того, что находится за пределами возможности описания этой культуры. И первое, и второе способно вызвать синергию совместного действия (различенного конфликта и попыток взаимной адаптации) в языках культуры.

Диалектика начал, в свою очередь, амбивалентна: она есть и результат, и процесс, и в качестве результата она характеризуется непредсказуемостью. Мамардашвили отмечал, что фактически речь идет о конструировании особого оператора, обозначающего особую онтологическую реальность в концептуальном аппарате гуманитаристики. Это реальность превращен- ных объектов или «превращенных форм». Соответствующий оператор вводит эти объекты в число объектов любой теории, характеризующей реальность человеческой жизни. И как справедливо подчеркивается, свойства таких теоретических областей фундаментально не-классичны4. Диалектика начал выступает и как новое предельное основание, «ограничивающая причина» самоподдержания и воспроизводства всей системы предваряющих и перепроверяющих моделей («круговая причинность»). Круговая причинность в явлениях самоорганизации подразумевает взаимную обусловленность поведения элементов любых двух соседних уровней [Haken H., 2020].

Так, пребывание «между границами» замыкает «на себя» целостность культуры данной эпохи [Библер В.С., 1991], которая проявляется в выборе и способах решений в отношении сложнейшей сети увязанных друг с другом универсальных оппозиций культуры (истина-благо, всеобщее-частное, душа-тело, простое-сложное и др.). Отношения между ними в языках культуры формируются как результат прояснения ценностных предпочтений, интересов, выбора способа деятельности. Без их разрешения невозможно понять культуру этого времени. Да и сама она в таком случае лишается возможности понять «другую» культуру. Идея о важности влияния внеязыковой среды на понимание исходного текста была одним из первых сформулирована Михаилом Бахтиным: любое высказывание «обрамлено и отграничено сменой речевых субъектов, и оно непосредственно отражает внесловесную действительность (ситуацию)» [Бахтин М.М., 1986, с. 453]. Любое высказывание имеет определенный смысл, который интегрирует как собственно элементы языка, так и экстралингвистическую реальность. В итоге возникает уникальное, авторское произведение. И смысл этого произведения может быть понят лишь в определенной коммуникативной ситуации: как отмечал М. Бахтин, конкретное выска- зывание есть звено в цепи речевого общения данной сферы5.

Наличие в данной культуре оппозиционных структур, с одной стороны, воспроизводит ее как целостность. Но с другой, оппозиции есть тот инвариант, который обуславливает перспективу понимания разноязычными людьми друг друга. Этот морфогенез культуры изоморфен давно отмеченной (Г. Хакен, Р. Том) полярности функционирования механизма головного мозга, а также явлению удержания оппозиций в структуре сознания (Ж.-Ж. Руссо, К. Леви-Стросс). Так формулируется и любая проблемная ситуация. Действительно, она фиксирует одновременно наличие противоречивых, альтернативных утверждений. Вспомним, например, парадоксально звучащие принципы неклассической физики. Диалектика начала в качестве проблемно-ориентированной исследовательской программы развивает потенциал проблематизации и воспроизводится в разнообразии языков культуры в незавершенности и неоднозначности предлагаемых решений.

Общим основанием всех культур, на котором они могут со-общаться, взаимодействовать, не теряя своих уникальных особенностей, является специфическое для каждой культуры «бесконечно возможностное бытие» [Библер В.С., 1991, с. 395–396], которое реализуется главным образом в синергетике языков культуры. Разрешение проблем с помощью синергетики языков культуры имеет различные степенные воплощения, одновременно присутствующие как возможности. Подразумеваются «ощупывающие» аппроксимации между договоренностями бесконфликтного согласования и контигентным (случайным) соглашением возможностей, когда налицо «отсутствие необходимости, субстанциональной устойчивости, бытие не через себя, а через иное» [Шелер М., 1994, с. 409].

Таким образом, культура воспроизводится в неполноте перевода, в невозможности перевода непереводимого на иной язык культуры, язык иной культуры, «язык» некультурного. Под- черкнем, что в случае полного перевода нужда в данном языке просто отпала бы — он стал бы «избыточным», «дублирующим» для культуры в целом. Поэтому в основании любой культуры есть некая «невозможная возможность» [Мамардашвили М.К., 2011] — это невозможность ее полной реализации и «окончательного» порядка. А по сему рассматриваемая диалектика начала, по сути своей являясь проблемно ориентированной исследовательской программой, воспроизводящей и поддерживающей конструктивный потенциал самой проблематизации, устойчиво воспроизводится (в разнообразии языков культуры) в процессе становления культуры в определенной незавершенности и неоднозначности предлагаемых решений, следуя дизайнерской, проективной разработке6.

Но поскольку «все новые возможности имеют тенденцию воплощаться, чтобы создавать опять новые возможности» [Popper К.R., 1990, р. 18], поддерживая неиссякаемым родник обновления культуры, то «перевод непереводимого оказывается носителем информации высокой ценности» [Лотман Ю.М., 2000, с. 16] Язык культуры в этой ситуации, выходя за свои пределы в иную реальность, теряет свою устойчивость, колеблется между катастрофой своей актуальной недостаточности и утратой самого себя в избыточной потенциальности. Реальность возможного, иного сказания об основаниях и способах существования языков культуры образует реальность инициации напряжения между устоявшейся нормой, которая только и становится замечаемой при отходе от нее, и нарождающимся новым смыслом и устанавливающей его нормой. Движение в среде потенционально-го возможно тогда, когда имеется язык и нечто отличное от него — иной язык, или некая неязыковая реальность, как в самом языке (его нереализованная возможность выражения самого себя), так и вне его. Эта дуальность (как необходимый минимум) совместного содействия языков культуры создала стереотип культуры;

например, текст литературы нуждается в иллюстрации, а картина — в подписи. То, что воспринимается всегда в двух языках [Лотман М.Ю., 2000].

Способность «к передаче непереводимой информации» [Рикер П., 1999], способность сочетать в одно и то же время как минимум два языка (двух разных мыслей, взглядов, намерения, желаний), предоставление возможности «стрео-скопического видения» (У. Биделл Стэнфорд), как было давно отмечено, принадлежит метафоре. Способность метафоры к такого рода семантическому движению (phora) делает ее ответственной за категориальный сдвиг, за сокращение расстояния противостояния между ее образующими оппозициями, помечает движения в результате совместного действия (синергетики), фиксирует смену норм.

Метафора — ключевой момент в понимании диалектики начал и проведения опыта предельного не только потому, что применение термина «синергетика» к взаимодействию языков культуры можно рассматривать одним из актуальных и ярких случаев проявления метафорической функции языка. Метафорическая функция языка, являясь одним из основополагающих конститутивных условий его существования, ответственна за изменчивость употребления старых понятий и образование новых. Рассмотрение метафоры как конкретного механизма сближения разнокачественных и разнонаправленных движений как внутри отдельного языка культура, так и между ними, дает возможность по-новому посмотреть в свете синергетики языков культуры на традицию рассмотрения соотношения языков естественнонаучного и гуманитарного знания, которая неявным образует «механику» проведения схему действия опыта предельного, порождающего творческую ситуацию обновленного смыслопорождения ⁷ .

Отметим в заключении, что идея о влиянии внеязыковой среды на понимание исходного текста была, в том числе, сформулирована еще нашим соотечественником М. Бахтиным: любое высказывание «обрамлено и отграничено сменой речевых субъектов, и оно непосредственно отражает внесловесную действительность (ситуацию)» [Бахтин М.М., 1986, с. 453]. Смысл высказывания объединяет как формальные элементы языка, так и экстралингвистическую реальность, роднит языки культуры и языки науки и тем самым указывает на многообразие форм начальной диалектики [Киященко Л.П., 2023].

Так появляется уникальное произведение, смысл которого можно понять лишь в конкретной коммуникативной ситуации, ибо всякое высказывание есть звено в цепи речевого общения и обращения в выбранной сфере взаимодействия, которая порождает эффекты творческих озарений ⁸ .

Автономова Н.С. Рефлексия в науке и философии // Проблема рефлексии в научном познании: межвуз. сб. / под ред. В.Н. Борисова и др. Куйбышев: Изд-во Куйбышев. гос. ун-та, 1983. С. 19–25.

Адорно Т.В. Негативная диалектика / пер. с нем.

Е.Л. Петренко. M.: Научный мир, 2003. 374 с .

Апель К.-О. Трансформация философии / пер. с нем. В.А. Куренного, Б.М. Скуратова. М.: Логос, 2001. 344 с.

Арендт Х. Жизнь ума / пер. с англ.

А.В. Говорунова. СПб.: Наука, 2013. 517 с.

Бахти М.М. Литературно-критические статьи / сост. С.Г. Бочаров, В.В. Кожинов. М.: Худ. лит., 1986. 545 с.

Бескова И.А. Язык, смысл, осознанность: аспекты обусловленности // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология.

Библер В.С. От наукоучения — к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. М.: Политиздат, 1991. 415 с.

Буданов В.Г . Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании. 3-е изд., доп. М.: ЛКИ, 2009, 240 с.

Голубинская А.В. Сомнение как механизм смены эпистемических состояний (на материалах философии прагматизма и нейропсихологии) // Изве- стия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Философия. Психология. Педагогика. 2021. Т. 21, вып. 4. С. 367–371. DOI: 10.18500/1819-7671-2021-21-4-367-371

Даль В . Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2: И–О. СПб.; М.: Тип.

М.О. Вольфа, 1881. 814 с.

Динабург С.Р. Трансдисциплинарное изучение человека: опоры и коллизии // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2021. Вып. 3. С. 326–332. DOI:

Киященко Л.П. Critical thinking studies (CTS) как проблема трансдисциплинарности (TR) // Наука и феномен человека в эпоху цивилизационного макросдвига / отв. ред. В.Г. Буданов, Л.П. Киященко. М.: Ин-т общегуманит. исследований, 2023. С. 472–517. DOI:

Киященко Н.И., Киященко Л.П. Культура: диспозиция и композиция поэзиса (интервальный опыт истолкования) // Ярославский педагогический вестник. 2013. Т. 1, № 4. С. 288–293.

Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2000, 704 с.

Малков С.М. Концепция смерти автора и проблема посттворчества в цифровую эпоху // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2024. Вып. 2. С. 205–213. DOI:

Мамардашвили М.К . Превращенные формы (О необходимости иррациональных выражений) // Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления. СПб.: Азбука-Аттикус, 2011. С. 243–262.

Матурана У.Р., Варела Ф.Х . Древо познания: Биологические корни человеческого понимания / пер. с англ. Ю.А. Данилова. М: ЛЕНАНД, 2019. 316 с.

Михайлов И.Ф. Как насвистеть то, что нельзя высказать // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2024. Вып. 2. С. 180–191. DOI:

Панова О.Б. Язык искусства — язык образования (на основе русской философии и русского искусства) // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2024. Вып. 2. С. 223–229. DOI:

Рикер П. Парадигма перевода / пер. с фр.

М. Эдельмана. 1999. URL: (дата обращения: 10.05.2024).

Сабанина Н.Р. Синтез знания как ценность науки // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2024. Вып. 2. С. 192–204. DOI:

Смирнова Н.М. Образные схемы как когнитивная основа языковой артикуляции // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2024. Вып. 2. С. 152–159. DOI:

Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию / пер. с фр. под ред. А.А. Холодовича. М.: Прогресс, 1977. 695 с.

Степанова Г.Б. Наука и искусство в дизайн-проектировании: история и современность // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2024. Вып. 2. С. 170–179. DOI:

Филипенок С.А. Метафоричность личностного языка // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2024. Вып. 2. С. 214–222. DOI:

Шелер М . Феноменология и теория познания // Шелер М. Избранные произведения / пер. с нем. А.В. Денежкина и др. М.: Гнозис, 1994. С. 195–258.

Haken H. Synergetics: basic concepts // Synergetics / ed. by A. Hutt, H. Haken. N.Y.: Springer, 2020. P. 5–30. DOI:

Popper К.R. A World of Propensities. Bristol, UK: Thoemmes, 1990. 51 p.

Adorno, T.V. (2003). Negativnaya dialektika [Negative dialectics]. Moscow: Nauchnyy Mir Publ., 374 p.

Apel’, K.-O. (2001). Transformatsiya filosofii [Transformation of philosophy]. Moscow: Logos Publ., 344 p.

Arendt, H. (2013). Zhizn’ uma [The life of the mind]. St. Petersburg: Nauka Publ., 517 p.

Avtonomova, N.S. (1983). [Reflection in science and philosophy]. Problema refleksii v nauchnom poznanii: mezhvuzovskiy sbornik [The problem of reflection in scientific cognition: interuniversity collection of articles]. Kuibyshev: KSU Publ., pp. 19–25.

Bakhtin, M.M. (1986). Literaturno-kriticheskie stat’i [Literary and critical articles]. Moscow: Khudozhestvennaya literatura Publ., 545 p.

Beskova, I.A. (2024). [Language, meaning, awareness: aspects of interdependence]. Vestnik Permskogo universiteta. Filosofiya. Psikhologiya. Sotsiologiya [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology]. Iss. 2, pp. 160–169. DOI:

Bibler, V.S. (1991). Ot naukoucheniya — k logike kul’tury. Dva filosofskikh vvedeniya v dvadtsat’ pervyy vek [From the science of science to the logic of culture. Two philosophical introductions in the twenty-first century]. Moscow: Politizdat Publ., 415 p.

Budanov, V.G. (2009). Metodologiya sinergetiki v postneklassicheskoy nauke i v obrazovanii [Methodology of synergetics in postnonclassical science and education]. 3rd ed. Moscow: LKI Publ., 240 p.

Dal, V. (1881). Tolkovyy slovar’ zhivogo ve-likorusskogo yazyka. T. 2: I–O [Explanatory dictionary of the living great Russian language. Vol. 2].

St. Petersburg, Moscow: Wolf Printing house, 814 p.

Dinaburg, S.R. (2021). [Transdisciplinary human study: pillars and collisions]. Vestnik Permskogo uni-versiteta. Filosofiya. Psikhologiya. Sotsiologiya [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology]. Iss. 3, pp. 326–332. DOI:

Filipenok, S.A. (2024). [Metaphoricity of personal language]. Vestnik Permskogo universiteta. Filoso-fia. Psihologia. Sociologia [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology]. Iss. 2, pp. 214– 222. DOI:

Golubinskaya, A.V. (2021). [Doubt as a mechanism of the change of epistemic states (on the materials of the philosophy of pragmatism and neuropsychology)]. Izvestiya Saratovskogo universiteta. No-vaya seriya. Seriya: Filosofiya. Psikhologiya. Peda-gogika [Izvestiya of Saratov University. Philosophy. Psychology. Pedagogy]. Vol. 21, iss. 4, pp. 367–371. DOI:

Haken, H. (2020). Synergetics: basic concepts. Hutt A., Haken H. (eds.) Synergetics. New York: Springer Publ., pp. 5–30. DOI:

Kiyaschenko, L.P. (2023). Critical thinking studies (CTS) kak problema transdistsiplinarnosti (TR) [Critical thinking studies (CTS) as a problem of transdisci-plinarity (TR)] . Nauka i fenomen cheloveka v epokhu tsivilizatsionnogo Makrosdviga, otv. red.

V.G. Budanov, L.P. Kiyaschenko [V.G. Budanov, L.P. Kiyashchenko (eds.) Science and the phenomenon of human in the era of civilizational Macroshift]. Moscow: Institut obshchegumanitarnykh issledovaniy Publ., pp. 472–517. DOI:

Kiyaschenko, N.I. and Kiyaschenko, L.P. (2013). [Culture: Disposition and composition of poezis (interval experience of interpretation)]. Yaroslavskiy ped-agogicheskiy vestnik [Yaroslavl Pedagogical Bulletin]. Vol. 1, no. 4, pp. 288–293.

Lotman, Yu.M. (2000). Semiosfera [Semiosphere].

St. Petersburg: Iskusstvo-SPB Publ., 704 p.

Malkov, S.M. (2024). [The concept of the author’s death and the problem of post-creativity in the digital age]. Vestnik Permskogo universiteta. Filoso-fia. Psihologia. Sociologia [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology]. Iss. 2, pp. 205– 213. DOI:

Mamardashvili, M.K. (2011). [Converted forms (On the need of irrational expressions)]. Mamardash-vili M.K. Formy i soderzhaniye myshleniya [Mamar-dashvili M.K. Forms and Content of Thinking].

St. Petersburg: Azbuka-Attikus Publ., pp. 243–262.

Maturana, H.R. and Varela, F.J. (2019). Drevo poznaniya. Biologicheskie korni chelovecheskogo ponimaniya [The tree of knowledge: the biological roots of human understanding]. Moscow: LENAND Publ., 316 p.

Mikhailov, I.F. (2024). [How to whistle what cannot be said]. Vestnik Permskogo universiteta. Filoso-fia. Psihologia. Sociologia [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology]. Iss. 2, pp. 180– 191. DOI:

Panova, O.B. (2024). [The language of art is the language of education (based on Russian philosophy and Russian art)]. Vestnik Permskogo universiteta. Filosofia. Psihologia. Sociologia [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology]. Iss. 2, pp. 223–229. DOI:

Popper, К.R. (1990). A World of Propensities . Bristol, UK: Thoemmes Publ., 51 p.

Riker, P. (1999). Paradigma perevoda [The paradigm of translation]. Available at: (accessed 10.05.2024).

Sabanina, N.R. (2024). [Synthesis of knowledge as the value of science]. Vestnik Permskogo universi-teta. Filosofia. Psihologia. Sociologia [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology].

Saussure, F. de (1977). Trudy po yazykoznaniyu [Works on linguistics]. Moscow: Progress Publ., 695 p.

Scheler, M. (1994). [Phenomenology and theory of knowledge]. Sheler M. Izbrannye proizvedeniya [Scheler M. Selected works]. Moscow: Gnozis Publ., pp. 195–258.

Smirnova, N.M. (2024). [Image schemas as cognitive basis of language articulation]. Vestnik Permskogo universiteta. Filosofia. Psihologia. Socio-logia [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology]. Iss. 2, pp. 152–159. DOI:

Stepanova, G.B. (2024). [Science and art in design development: history and modern times]. Vestnik Permskogo universiteta. Filosofia. Psihologia. Socio-logia [Perm University Herald. Philosophy. Psychology. Sociology]. Iss. 2, pp. 170–179. DOI:

Larisa P. Kiyashchenko

Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences, 12/1, Goncharnaya st., Moscow, 109240, Russia;

ResearcherID: J-4925-2018