Эффективность нормативного регулирования оперативно-разыскной деятельности в сфере противодействия криминальным посягательствам, характеризуемым наличием сложных форм соучастия

Современное состояние охраны общественных отношений от криминальных посягательств свидетельствует о разнонаправленных тенденциях. С одной стороны, количественные признаки преступности свидетельствуют о снижении общего числа регистрируемых преступлений. С другой - динамика качественных показателей позволяет сделать вывод об имеющейся тенденции к увеличению числа преступлений, характеризуемых наличием сложных форм соучастия. Указанное обстоятельство ставит под сомнение декларируемые успехи в борьбе с преступностью, так как снижение количества регистрируемых преступлений на фоне увеличения организованных форм криминальных посягательств свидетельствует скорее не об эффективности деятельности правоохранительных органов, а о развитии преступности в плане способности мимикрировать и использовать возможности избежать уголовного преследования. Развитие организованных форм преступности делает возможным последним встраиваться в систему социальных, финансово-экономических и административных отношений, что обусловливает трудности привлечении членов преступных групп к уголовной ответственности.

То обстоятельство, что организованная преступность является системным явлением, свидетельствует о необходимости комплексного подхода к осуществлению мероприятий, направленных на охрану общественных отношений от ее проявлений. Только посредством осуществления взаимосвязанных и взаимообусловленных мероприятий уголовно-правового, процессуального и оперативно-разыскного характера возможно добиться положительных результатов в борьбе с исследуемым криминальным явлением.

Обязательным условием осуществления эффективной политики противодействия любым криминальным посягательствам является качество технико-юридического конструирования норм материального права, определяющего основные понятия, условия и меры ответственности за соответствующие деяния. Исследование публикаций, в рамках которых определяются приоритетные направления уголовно-правовой охраны общественных отношений, свидетельствуют о стремлении представителей научной общественности устранить имеющиеся в уголовном законе и уголовно-процессуальном кодексе технико-юридические проблемы, в целях обеспечения правоприменителей качественным правовым инструментарием [1].

Однако, как было указано выше, организованная преступность в силу своей специфики обладает исключительными возможностями в плане обеспечения латентности своей деятельности, причем как скрытой, так и скрываемой, что обусловлено коррупционной составляющей в системе организованной преступной деятельности. Указанное обстоятельство, применительно к деятельности организованных преступных групп, позволяет сделать вывод о превалирующем значении оперативно-разыскной деятельности в комплексе мероприятий, направленных на противодействие исследуемому криминальному явлению. Оперативно-разыскная работа достаточно длительное время рассматривалась как средство борьбы с преступностью, обладающее подсобным статусом по отношению к уголовно-процессуальной деятельности. Однако с таким мнением нельзя согласиться. Процесс доказывания по уголовному делу состоит из собирания, закрепления, проверки и оценки доказательств. В сфере оперативно-разыскной деятельности выделяют выявление первичной информации, предварительную оперативную проверку, оперативную разработку и предоставление результатов оперативно-разыскной деятельности органам расследования. Следовательно, и процессуальная, и оперативно-разыскная деятельность характеризуются наличием специфического содержания и являются взаимообусловленными, что не позволяет определить повышенную значимость одной из них.

Правильно проведенные оперативно-разыскные мероприятия могут дать в руки следствия информацию о количестве участников преступных групп, о роли каждого из них в деятельности преступного формирования, ранее совершенных криминальных посягательствах, а также тех, которые готовятся к совершению, где слабые звенья в преступной организации и иную информацию. Грамотная оперативно- разыскная деятельность позволяет наработать необходимую доказательственную информацию о преступной деятельности групп, с которой нередко и начинается расследование.

В этой связи ключевое значение приобретает качество нормативно-правовых актов, регламентирующих оперативно-разыскную деятельность правоохранительных органов, и в первую очередь Федерального закона об «Об оперативно-разыскной деятельности» [2]. В отличие от расследования и раскрытия обычного преступления, когда сотрудники ОВД строят свою работу, исходя из факта нарушения закона, расследование и раскрытие деятельности организованных преступных групп (в первую очередь преступных сообществ), как правило, требует длительной оперативной работы, позволяющей выявить цели, планы, методы, сферу и размах деятельности соответствующих криминальных структур, их кадровый потенциал, коррупционные связи и т. д. Конспиративность соответствующих криминальных структур, предпринимаемые ими меры к сокрытию следов противоправной деятельности, нейтрализации возможных свидетелей и иных неугодных лиц, использование международных связей значительно усложняют деятельность правоохранительных органов. В таких условиях особое значение приобретает возможность своевременного получения оперативной информации, которая, в свою очередь, обусловлена наличием проработанного законодательства, регламентирующего оперативно-разыскную деятельность.

Исследование зарубежного опыта оперативно-разыскной работы в отношении организованных преступных групп свидетельствует о возможности имплементации ряда положений в соответствующие нормативные акты, регламентирующие порядок осуществления оперативно-разыскной деятельности на территории Российской Федерации. В частности, анализ зарубежной практики свидетельствует об эффективности мероприятий, выраженных в оперативном внедрении сотрудников правоохранительных органов в организационные структуры криминальных сообществ, а также в организации провокационной преступной деятельности. Указанные меры дают возможность, с одной стороны, контролировать преступную деятельность организованных преступных групп, а с другой – позволяют нарабатывать необходимые материалы для привлечения виновных к ответственности. Безусловно, внедрение указанных положений в национальную практику должно обеспечиваться пределами допустимости формально противозаконных действий в ходе осуществления оперативно-разыскной деятельности (например, закреплением условий правомерности участия внедренных в преступные сообщества (преступные организации) сотрудников в подготовке преступлений, необходимого для разоблачения и привлечения к уголовной ответственности за преступления, совершенные организованными преступными формированиями).

Следует отметить, что отечественные правоохранительные органы также применяли так называемые «нетрадиционные методы расследования преступлений». В частности, в свое время региональные управления по борьбе с организованной преступностью создавали специальные коммерческие фирмы, под прикрытием которых сотрудники нарабатывали необходимую оперативную информацию о деятельности преступных сообществ, их лидерах, формах и методах осуществления преступной деятельности, коррупционных связях и т. п. Однако, несмотря на очевидную эффективность указанного метода, его применение было прекращено, а сами подразделения по борьбе с организованной преступностью были «размыты» среди других подразделений органов внутренних дел.

Высокая латентность деятельности организованных преступных формирований делает неизбежным использование услуг различного рода информаторов и осведомителей, имеющих связи в преступной среде, а также «конфидентов», оказывающих содействие правоохранительным органам. Указанные обстоятельства свидетельствуют о необходимости обеспечения безопасности лиц, оказывающих содействие оперативным подразделениям. Однако анализ действующего законодательства, регламентирующего соответствующую деятельность государства, позволяет сделать вывод об отсутствии системы гарантий для негласных осведомителей. В частности, положения Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20.04.2004 года № 119-ФЗ в п. 1 ст. 2, определяя лиц, подлежащих государственной защите, не относят к последним тех, кто оказывает негласное содействие органам правопорядка. Формально в отношении последних возможно осуществить меры по обеспечению безопасности на основании п. 2 указанной нормы закона, однако безопасность может быть гарантирована только до возбуждения уголовного дела, после чего государство обязуется охранять только «защищаемых лиц» [3]. Сложившаяся ситуация не способствует эффективной оперативно-разыскной работе и требует оптимизации соответствующих положений законодательства, обеспечивающего государственные гарантии безопасности «конфидентам».

Безусловно, приведенные выше примеры не исчерпывают проблем нормативного обеспечения оперативно-разыскной деятельности, а являются лишь свидетельством имеющейся проблемы, что требует дополнительной работы по оптимизации соответствующих нормативно-правовых актов и обсуждения указанной проблематики в рамках научных дискуссий.

Ссылки:                                             References (transliterated):

• 1.    См. напр.: Кубов Р.Х. Проблемы квалификации организации преступного сообщества (преступной организации) // Рос. Следователь. 2009. № 2 ; Комиссаров В., Агапов В. Постановление Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)»: общая характеристика, спорные моменты и их критический анализ // Уголовное право. 2008. № 5.

• 2.    См.: Федеральный закон «Об оперативно-разыскной деятельности» от 12.08.1995 N 144-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1995. № 33. Ст. 3349.

• 3.    Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20.08.2004. N 119-ФЗ // Собрание

  законодательства РФ. 2004. № 34. Ст. 3534.

• 1.    See, i.e.: Kubov R.H. Problemy kvalifikatsii organizatsii prestupnogo soobshchestva (prestupnoy organizatsii) // Ros. sledovatelʹ. 2009. No. 2 ; Komissarov V., Agapov V. Post-anovlenie Plenuma Verkhovnogo suda RF “O sudebnoy praktike rassmotreniya ugolovnykh del ob organizatsii prestupnogo soobshchestva (prestupnoy organizatsii)”: ob-shchaya kharakteristika, spornye momenty i ikh kriticheskiy analiz // Ugolovnoe pravo. 2008. No. 5.

• 2.    See:   Federalʹniy zakon “Ob operativno-razysknoy

  deyatelʹnosti” ot 12.08.1995 No. 144-FZ // Sobranie za-

  konodatelʹstva RF. 1995. No. 33. Art. 3349.

• 3.    Federalʹniy zakon “O gosudarstvennoy zashchite po-terpevshikh, svideteley i inykh uchastnikov ugolovnogo sudo-proizvodstva” ot 20.08.2004. No. 119-FZ // Sobranie za-konodatelʹstva RF. 2004. № 34. Art. 3534.