Экология и консерватизм

Russian Academy of Science Institute of Philosophy, Moscow, Russia

Учение о природе с древности беспокоило великие умы человечества. Без размышлений о природе человек не высек бы из камня искру, не создал бы атомные реакторы, не задумался бы о смысле жизни, т.е. не поставил бы вопросы о том, что есть человек, что есть окружающий мир, что есть метафизика, стоящая над природой.

Theory of nature from ancient times troubled great minds of humanity. Without thinking about the nature of man is not carved in stone would spark would not set up nuclear reactors, would not hesitate about the meaning of life, ie questions would not bet that there is a person that has the outside world, that is metaphysics, standing above nature.

Среди российских консерваторов, вопрошающих о природе, о том уроне, который ей может нанести человек, размышлял выдающийся философ Константин Леонтьев. Леонтьев, как и другие российские консерваторы, замечателен своим кругозором, пониманием того, что в других идеологиях есть такие идеи, которые могут использоваться консерватизмом во благо России и мира. Так, Леонтьев обращается к либеральному мыслителю Миллю: «Когда последний дикий зверь исчезнет, – цитирует Леонтьев Милля, – когда не останется ни одного дикого свободного и леса, – пропадет вся глубина человеческого ума, ибо не подобает человеку быть постоянно в обществе ему подобных, и люди извлекли давно уже всю пользу, которую можно было извлечь из тесноты и частых сообщений». Леонтьев задается вопросом: «Но как же при мирном прогрессе без падения и разгрома слишком старых цивилизаций остановить бешенство бесплодных сообщений, которое овладело европейцами (сегодня актуальнее сказать всем миром, не только европейцами – А.В.); как утишить это воспалительное, горячечное кровообращение дорог, телеграфов, пароходов, агрономических завоеваний, утилитарных путешествий и т. п.?» Ответ его поистине пугающий: «Средство одно – желать, чтобы прогресс продолжал скорее свое органическое развитие и чтобы воспаление перешло в нарыв, изъязвление или антонов огонь и смерть, прежде чем успеет болезнь привиться всем племенам земного шара!» Был ли Леонтьев провидцем? Болезнь привилась; огонь и смерть – мировые войны, опыты над людьми, Хиросима и Нагаски – неужели все это Леонтьев предвидел, не желая миру того, что видел?

Нарыв лопнул, но так ли все спокойно, неужели нет нового нарыва? Обратимся к задумкам современного постмарксиста Славоя Жижека. С чего вдруг обращаться к постмарксисту? Во-первых, постмарксизм – это не ортодоксальный марксизм-ленинизм и даже не неомарксизм; постмарксизм – это марксизм преодолевающий себя (правоверные марксисты не признают марксизм с приставками нео- и пост-, клеймят такой марксизм в идеализме, буржуазности и прочих прегрешениях). Во-вторых, Жижек критик европейского консервативного понимания природы, но его критика могла бы быть полезна для российских консерваторов. Таки образом, идеи Жижека могут быть практически применимы исходя из консервативного контекста. Обвинения в том, что российский консерватизм настолько безыдеен, что не может сформулировать что-то свое, – не пройдут по той причине, что без диалога и полемики не рождается ни одна новая идея: «Можно сопротивляться вторжению армий, вторжению идей сопротивляться невозможно» (Виктор Гюго).

В замечательном фильме Астры Тэйлор «Examined Life» есть небезынтересный фрагмент, где одетый как уборщик нечистот, Жижек стоит на свалке в куче мусора и размышляет над гарбаджным и человеческим существованием. Куча мусора – это остатки от назревающего нарыва. Куча мусора – это место, где мы должны чувствовать себя как дома, – говорит Жижек. Свалка – пример того, как человек эскапируется от мусора, а более широко – от того, от чего он более всего испытывает страх. Выброшенный мусор как будто бы исчезает из нашего мира. Однако он исчезает из мира иллюзий, в реальности он продолжает существовать.

По Жижеку, современное понимание экологии – это настоящее ложное сознание, связанное с мистифицированием реальных проблем. Постмодерновая мистика возникает тогда, когда катастрофы начинают рационализироваться, интерпретироваться в строгих логических терминах причинно-следственных связей. Такое интерпретирование упрощает бытование, жить становится легче. Однако природа не есть абсолютный баланс и тотальная гармония (эта

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ • «Экология человека: здоровье, культура и качество жизни» 29

мысль Жижека роднит его с классическими консерваторами). Природа – это серия невообразимых катастроф. Жижек полагает, что экология трансформируется в новую западную консервативную идеологию: «Не стоит играть в игры с природой! Не трогайте ДНК! Не разрабатывайте новые лекарства! Не придумывайте новые технологии!» Как ответить на эти упреки? Рецепт Жижека: усилить отчуждение от природы, стать более искусственными.

ВЕСТНИК МЕЖДУНАРОДНОЙ АКАДЕМИИ НАУК (РУССКАЯ СЕКЦИЯ) • 2011 • СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК