Экономические интересы Саудовской Аравии в Судане

Саудовская Аравия и Судан расположены на разных континентах, но их многое объединяет: обе страны являются членами ЛАГ и обладают богатыми природными ресурсами. При этом Саудовская Аравия обладает богатой историей и высокоразвитой экономикой. По этой причине у обеих стран имеются уникальные связи и опыт сотрудничества во многих областях. Саудовская Аравия весьма заинтересована в таком сотрудничестве и присутствии в Судане по нескольким причинам. Во-первых, Судан является одним из крупнейших производителей нефти в Африке, а Саудовская Аравия – мировой лидер в этой области. Это создает возможности для сотрудничества в сфере энергетики и инвестиций в разработку нефтяных месторождений. Во-вторых, Саудовская Аравия имеет интерес в области сельского хозяйства и пищевой безопасности и может помочь в развитии этой отрасли, предоставляя техническую поддержку, финансирование и доступ к рынкам сбыта. Это взаимовыгодное сотрудни- чество, которое способствует укреплению продовольственной безопасности Судана. Кроме того, у Саудовской Аравии и Судана имеются совместные интересы в инфраструктурной и оборонной сферах. Например, Саудовская Аравия может предоставить финансирование и экспертизу при строительстве дорог, железных дорог, аэропортов [Шалупкин 2020].

Саудовская Аравия активно вкладывает средства в различные социальные программы развития Судана, включая образование и здравоохранение. Однако в течение 30-летнего правления Омара аль-Башира саудовско-суданские связи развивались недостаточно быстро. Не сумев в течение многих лет склонить аль-Башира к своей оси, Саудовская Аравия и ОАЭ воспользовались революционным восстанием 2018–2019 гг., чтобы усилить свое влияние в Судане. Для этого они поддержали военных под предлогом сохранения стабильности, при этом стараясь внедрить своих сторонников в революционную коалицию и поддержав Переходный военный совет (ПВС), сменивший аль-Башира. Революционный период стал переломным для отношений Судана со странами Персидского залива.

7 апреля 2019 г., через день после того как революционные демонстранты начали сидячую забастовку перед штаб-квартирой армии, заместитель главы службы безопасности генерал Джалал ад-Дин аш-Шейх во главе делегации военных и разведчиков отправился в Каир, где обратился к Египту, Саудовской Аравии и ОАЭ за поддержкой переворота против аль-Башира. По имеющимся данным, эти три страны обратились к генералу Абдельфаттаху аль-Бурхану, который координировал действия суданских военных в коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией, в Йемене, и к Хемедти, который также был направлен туда в качестве главы РСБ. Египет предложил Баширу изгнание в Саудовской Аравии. Тот снова отказался, и 11 апреля руководители военного и силового аппарата, включая аль-Бурхана и Хемедти, свергли его, поставив у руля страны Переходный военный совет (ПВС) [Спартак 2023].

Этот переворот дал возможность ОАЭ, Саудовской Аравии и Египту окончательно включить Судан в свою ось. В течение 10 дней ОАЭ и Саудовская Аравия пообещали новому режиму прямую помощь в размере 3 млрд долл., Египет же лоббировал в Африканском союзе отказ от приостановки членства Судана.

В течение апреля и мая революционеры продолжали сидячую забастовку, требуя радикальных политических перемен. Переговоры между ПМК и «Силами свободы и перемен» (революционна зонтичная организация, объединяющая оппозиционные партии, группы гражданского общества и повстанческие группировки) не привели к достижению соглашения о разделе власти. Саудовская Аравия и ОАЭ, а также такие региональные игроки, как Чад, Южный Судан, Египет, Эфиопия и Эритрея, поощряли ПМК к сохранению власти. В конце апреля ОАЭ тайно поставили оружие Хемедти. Опираясь на дипломатическую и военную помощь, а также на новые денежные, топливные и пшеничные «вливания», ПМК продолжал тянуть время на переговорах, отказываясь от главного требования ФФК – Коалиции сил за свободу и перемены ( FFC ), платформы, включающей основные аббревиатуры суданского гражданского общества, чтобы в новом Совете суверенитета, призванном коллективно выполнять функции главы государства, доминировали гражданские лица.

К началу мая революционеры на хартумской сидячей забастовке в ответ на тактику затягивания времени со стороны ПМК стали вести себя более радикально. «Мадания» – гражданское правление – стало их главным лозунгом. Даже те из них, кто ранее приветствовал роль военных в свержении аль-Башира и склонялся к идее смешанного Совета суверенитета, теперь требовали исклю- чительно гражданского совета. Это произошло из-за очевидной поддержки ПМК со стороны ОАЭ и Саудовской Аравии.

При этом, когда революционеры проявляли признаки радикализации, Эмираты вели скрытую работу по разложению оппозиции. В конце апреля высокопоставленные члены организации «Суданский призыв», центрального компонента ФФК, встретились с эмиратскими чиновниками в Абу-Даби, после чего стали положительно отзываться о роли военных, ОАЭ и Саудовской Аравии в переходном периоде. К началу мая смягчение позиции «Суданского призыва» заставило революционных активистов предположить, что ОАЭ используют «дипломатию чемоданов». В частном порядке представители «Суданского призыва» теперь признают, что «в ход шли солидные компенсации».

3 июня, после визита Хемедти в Эр-Рияд, Каир и Абу-Даби силы РСБ и полиции подавили сидячую забастовку в Хартуме, убив более 130 человек и вызвав возмущение в Судане и за рубежом. Это событие побудило США и Великобританию после нескольких недель пассивности оказать давление на ОАЭ и Саудовскую Аравию. Эмиратские и саудовские чиновники, обеспокоенные тем, что Хемедти зашел слишком далеко и провоцирует нестабильность, использовали свое влияние на ПМК, чтобы добиться соглашения с оппозицией [Хайруллин, Коротаев 2022]. Они начали публично призывать к «диалогу» и работать за кулисами вместе с Великобританией и США, чтобы добиться соглашения.

Однако массовые убийства не испугали низовых революционеров. 30 июня комитеты сопротивления (сеть квартальных групп) и Суданская профессиональная ассоциация (коалиция профсоюзов) собрали сотни тысяч людей на улицах в ходе «марша миллионов». Эта демонстрация силы застала ПМК врасплох. Она показала, что стратегия затягивания событий провалилась и что мобилизация может продолжаться еще долго. Но вместо того, чтобы использовать возросшую поддержку населения для получения новых уступок, руководство ФФК пошло на компромисс.

В соглашении о разделении власти, которое вскоре было заключено, генералы сохранили значительное влияние: Абдельфаттах аль-Бурхан, глава ПМК, должен был возглавить новый Совет суверенитета и де-факто стать главой государства на первый 21 месяц переходного периода. Военные лидеры сохраняли контроль над важнейшими министерствами обороны и внутренних дел. Хемедти стал заместителем главы Совета.

После подписания конституционной декларации, в которой был намечен план проведения конституционной конференции и выборов, Саудовская Аравия и ОАЭ поддержали новое правительство, ежемесячно выделяя ему 200 млн долл. в виде денежных и товарных субсидий на вторую половину 2019 г. В соответствии с этим новым союзом суданское правительство, хотя и нуждалось в деньгах, отклонило предложение направить делегацию в Катар в обмен на финансирование в размере 1 млрд долл.

Влияние ОАЭ стало пронизывать суданскую политическую сцену [Сатаров 2020]. Хемедти, который в дипломатических кругах считался агентом и доверенным лицом ОАЭ, укрепил свои лидерские позиции благодаря способности перекупать потенциальных несогласных и конкурентов.

С конца 2019 г. саудовцы несколько уменьшили свое участие в «суданском досье» в пользу Эмиратов. Несмотря на свою официальную политику поддержки переходного правления, ОАЭ продолжали маневрировать с целью усилить военное крыло правительства в ущерб гражданскому. Это показали следующие события.

Во-первых, в переходном правлении именно генералы стали играть ведущую роль, чему откровенно способствовала политика ОАЭ. Абу-Даби использовал свое влияние на вооруженные группировки, чтобы добиться заключения соглашения, в котором именно генералы стали выглядеть миротворцами (к весне 2020 г. руководство переговорами перешло к аль-Каббаши) [Хайруллин 2022].

Во-вторых, ОАЭ в феврале 2020 г. выступили посредниками во встрече главы Совета суверенитета генерала аль-Бурхана с премьер-министром Израиля Б. Нетаньяху с целью возможной нормализации отношений, после чего аль-Бурхан получил приглашение в Вашингтон от госсекретаря США М. Помпео. Это несколько противоречило официальной линии США на поддержку гражданского правления. По мнению суданских военных источников, Судан таким образом надеялся убедить США снять с него статус государственного спонсора терроризма, мешающий инвестициям и облегчению долгового бремени. Источник также сообщил, что саудовские и египетские официальные лица знали об этой встрече, которая давно готовилась, но гражданский министр иностранных дел вообще не был поставлен об этом в известность.

В-третьих, ОАЭ лоббировали возможность поставить Хемедти во главе экономической политики Судана. В марте 2020 г. Хемедти на короткое время был назначен главой нового чрезвычайного экономического комитета. Однако, столкнувшись с оппозицией со стороны ФФК, он был вынужден уйти в отставку и стать простым членом комитета. В апреле 2020 г. на фоне активно распространяемых слухов о возможном перевороте со стороны военных ФФК пошла на сближение с Хемедти, в котором они стали видеть своего защитника. После активного лоббирования со стороны ОАЭ ФФК согласился на то, чтобы Хемедти все же стал главой этого комитета. В декабре 2019 г. ОАЭ и Саудовская Аравия без объяснения причин официально сократили прямую поддержку суданского правительства, выделив лишь половину из обещанных 3 млрд долл. Хемедти при этом демонстрировал, что вносит сотни миллионов долларов в Центральный банк для стабилизации экономики [Эльзейн 2022].

В заключение можно сказать, что интересы Саудовской Аравии в Судане весьма широки и многослойны, охватывают зоны нефтедобычи, сельского хозяйства, инфраструктурного развития, обороны и прочих различных программ развития. Саудовская Аравия видит Судан как потенциального экономического партнера и стремится развивать взаимовыгодное сотрудничество и укреплять отношения между двумя странами. Реализация экономических интересов Саудовской Аравии в Судане может не только способствовать развитию экономики, но и иметь положительное влияние на общественное благосостояние, создание рабочих мест, улучшение условий жизни местного населения и в целом способствовать укреплению сотрудничества в регионе. Поэтому Саудовская Аравия заинтересована в стабильно развивающемся Судане, с устойчивой экономикой, учитывающей как защиту окружающей среды, так и уважение закона и прав человека, причем такая заинтересованность не противоречит интересам других государств региона. Вместе с тем глубина и перспективы саудовско-суданских экономических отношений будут зависеть от дальнейшего развития политической ситуации в самом Судане.

Не менее других стран в стабильно развивающемся Судане заинтересована Россия. Уже сейчас на ее долю в суданском импорте злаковых приходится 86,7% поставок, и этот рынок быстро растет. Судан может стать поставщиком полезных ископаемых, особенно урана, необходимого для создания ядерных элементов. В современных условиях такое партнерство очень важно для диверсификации внешнеэкономических связей России.