Экосистемная трансформация локальных потребительских рынков

В современных условиях значительная часть классических установок теории региональной экономики нуждается в корректировке с учетом изменений оценки сущности глобализации, которая не справилась под давлением политических факторов с задачей интеграции и унификации явлений и процессов в деятельности макросубъектов экономики. Меняются доминанты в логистике, представления о ведущих игроках, как и указания на наиболее значимые элементы стабильности и экономической безопасности социума. Если раньше, как и во многих современных исследованиях [7, 9], регионы выступали и выступают в качестве основных объектов анализа и прогнозирования, то сегодня актуализируется задача поиска других субъектов, от которых зависит реальное поступательное движение к экономическому равновесию на региональном и национальном уровнях. Речь идет о локальных потребительских рынках (ЛПР), трансформационные процессы в функционировании которых пока недостаточно представлены в научном поле в отличие от некоторых других концепций.

На общетеоретическом уровне появляются установки на обращение к метавселенной, которая рассматривается как технологическая система, описываемая через платформенную экономику [6], всестороннее осмысление которой продолжает формироваться.

Не случайно Н. Ю. Власова, О. Л. Тетенькина, развивая концепции А. Г. Зельднера, В. А. Князевой и Т. А. Мясниковой, считают целесообразным замену устоявшегося термина стратегическое планирование на стратегирование, обосновывая возрастающую роль городских агломераций в экономическом поле [2]. Под стратегированием понимается «циклическая процедура и систематизированный процесс по разработке, реализации, мониторингу и корректировке действий городских агломераций на основе межмуниципального сотрудничества и консолидации интересов всех заинтересованных сторон, включающих территориальнопоселенческие субъекты вплоть до общественных объединений» [2]. Дополнением может стать констатация Е.Г. Анимицы, Н. В. Новиковой, Я.П. Силина о том, что локальный рынок (ЛокР) стал не только «локомотивом», «центром тяжести преобразований»[8] экономического развития, но и приобрел специфические черты, которые логично включить в определение этого территориального образования.

В аспекте цифровой экономики относительно локального рынка особое значение получает направление научных исследований, на которое обращали внимание Е.Б. Дворядкина и Н.В. Новикова, – это экономика совместного потребления [3].

Учитывая сказанное, представляется целесообразным проанализировать не только современные подходы к сущности ЛПР, но и исследовать те трансформационные процессы, которые начинают активно влиять на эффективность его функционирования.

Инноватика цифровой экономики и подходы к оценке ее сущности

Цель исследования заключается в обобщении научных концептов по осмыслению генерального инновационного процесса – цифровизации, вызванных им изменений рынка в состояние экосистемы, а также субъектов рынка через трансформацию моделей ведения бизнеса с вертикальных и горизонтальных на наклонные [4] и отражении этого на трансформационных атрибутах локального потребительского рынка. Методами исследования стали позитивный и нормативный анализ, синтез, сравнение, наблюдение. Для реализации указанной цели обратимся к авторским оценкам и константам других ученых о сущности базисных понятии, используемых в настоящем исследовании.

Цифровая экономика рассматривается как система социокультурных и экономических отношений, основанных на использовании результатов внедрения инновационных источников деятельности субъектов экономики, базирующихся на информационнокоммуникационных процессах (ИКП). Под экосистемой цифровой экономики исследователи понимают «пространство, состоящее из пользователей, компаний, правительств и гражданского общества, а также инфраструктуры, которая обеспечивает цифровое взаимодействие»[10]. Согласимся с С. Е. Барыкиным, И.В. Капустиной, Т.В. Кирилловой и др. учеными, развивающими идеи Дж. Мура и Д.Ф. Спулбера о бизнес-экосистемах как системах взаимодействия участников рынка, каждый из которых имеет свои интересы и перспективы относительно параметров ожидаемого соотношения ценности и затрат во взаимодействии с третьими лицами, основанного на сетевом (географический контекст) и платформенном параметрах, когда «платформа — это интеграция, как правило, технологических или других инфраструктурных сред, на основе которых работают и взаимодействуют предприятия»[9].

Трансформационные процессы, связанные с расширением применения в бизнес-стратегиях IT – технологий вызывают к появлению так называемых наклонных бизнес-моделей. Наклонные бизнес модели построены на сотрудничестве. «Действительно, сотрудничество демонстрирует связь между конструктивными элементами и конфигурацией экосистемы, но этот процесс сотрудничества варьируется в течение жизненного цикла бизнес-экосистемы» [11]. В то же время бизнес-модели, традиционно активно действующие в условиях вертикальной и горизонтальной стратегии, сегодня устаревают и теряют темпы роста. Это можно объяснить тем, что актуальные практики основываются на моделях эко-бизнеса, основным условием существование которых как раз и является способность к сочетанию сотрудничества и конкуренции, поддерживающих стабильность синергетических связей в экосистеме.

С авторской точки зрения организации, «застрявшие» на уровне расширения функций внутриорганизационных информационно-коммуникационных систем, «оказываются не готовыми рационализировать и реализовать бизнес и услуги на основе объединения данных с другими локальными структурами, что связано с упрощенным восприятием целей автоматизации и модернизации существующих систем («чем больше, тем лучше»)» [4].

Примем во внимание аргументы М. Иивари, П. Ахокангаса, М. Коми, М. Тихинена и К. Валтанена (M. Iivari, P. Ahokangas, M. Komi, M. Tihinen, K. Valtanen) в том, что «бизнес-модели, основанные на ИТ, учитывали только один уровень конфигурации экосистемы: либо через горизонтальные, либо через вертикальные бизнес-модели. Наклонная бизнес-модель Интернета вещей рассматривает экосистему в целом» [12]. «Учет этого обстоятельства позволит обретать микросубъектам локальных потребительских рынков реальные векторы стабилизации экономического развития и осваивать инновационные методы обретения высокой конкурентоспособности, основанной на экономике совместного производства, сотрудничества, совместного потребления» [4].

Сегодня явно недостаточно умения расширять направления цифровой и организационной трансформации для удовлетворения потребностей в отраслях, которые становятся взаимосвязанными, так как дифференциация, затраты для создания ценности и капитализации стоимости больше не являются взаимоисключающими, скорее, они могут взаимно усиливать создание и удержание ценности в то время, как доминирующим становится переход к мышлению, основанному на обслуживании.

Дополняя определение, данное Н.В. Новиковой [5], считаем, что ЛокР это «система экономических отношений, возникающих между продавцами»/поставщиками (посредниками) «и покупателями товаров и услуг, предназначенных для личного потребления», в процессе реализации механизма их приобретения, основанная на инфраструктуре, «свойственной определенной территории (городу, городскому району, городу с окружением, сельскому поселению, муниципальному образованию» [4].

Однако, учитывая осмысление сущности экосистемы цифровой экономики, обеспечивающей «пространство, состоящее из пользователей, компаний, правительств и гражданского общества, а также инфраструктуры, которая обеспечивает цифровое взаимодействие», и, кроме этого, доминирующую значимость в достижении эффективного результата производства субъектов локального рынка, следует иначе представлять ЛПР.

Представляется, что ЛПР - это экосистема, имеющая базовые/ фундаментальные составляющие - процессную, организационную (структурную по сути), бизнес-сферы (социально-экономический формат), социальную (формат качества человеческого капитала и уровня и качества жизни), развитие которых предопределено эффективностью развития наклонных бизнес-экомоделей.

Объектами ЛПР являются сервис и механизмы, предопределяющие решение его задач через сотрудничество, основанное на взаимовыгодном использовании возможностей цифровизации производства и потребления.

Субъектами являются потребители, поставщики/производители и сервисные структуры, обеспечивающие гармонизацию взаимовыгодного функционирования в пространстве экосистемы.

Постоянные изменения в текущей бизнес-среде, которым способствует развитие ИКТ и технологий Интернета вещей, коренным образом изменили способы ведения бизнеса. Продукты и услуги все чаще объединяются с цифровыми технологиями, и отделить их от базовых ИТ-инфраструктур становится все труднее. Обеспечение участия сторонних деловых партнеров посредством открытых инноваций считается важной частью новых сервисных инноваций и комплексных сервисных решений.

Результаты и выводы

«Действительно, в современных условиях фирмы, способные только активно использовать ИКТ для оцифровки продукта и внутрифирменного контроля, начинают терять доходы и место на рынке, не научившись включаться в «сотрудничество между людьми и машинами, связанного с умением ориентироваться в новых взаимосвязанных экосистемах» [4], «которые объединяются на программных платформах, стирая традиционные промышленные границы» [13].

С рынка начинают вытесняться те организации, у которых умение «определять потребности проявлять навыки выявления сути цифровой и организационной трансформации на уровень экосистемой синергии» оказываются недостаточными, не сформированными до уровня перехода к «мышлению, основанному на обслуживании »[13].

Наблюдение и анализ статистической информации позволили выделить ряд признаков трансформации ЛПР.

Процессная составляющая:

• 1.    Формируется новый технологический базис для развития социальной и экономической сфер (трансформация масштаба , скорости интеракций в экономическом поле, индивидуализация пространства производства и потребления, ассортиментной политики в результате цифровизации и внедрения связанных с ней инноваций).

• 2.    Изменение времени на реализацию функций поставщиков «товаров и услуг приводит к трансформации традиционных способов коммуникации и взаимодействия с покупателями, активизации применения современных технологии сбора и использования больших данных о потребителях и совершенных ими транзакциях в режиме реального времени , комплексных программ лояльности и адресного товарного предложения, дифференцированного не только по форматам магазинов, но и по конкретным торговым локациям» [1].

Организационная (структурная, по сути) составляющая:

• 1.    Использование цифрового пространства меняет структуру платежей между субъектами рынка, снижаются барьеры выхода на рынок малых структур , расширяется пространственный масштаб взаимодействия между субъектами рынка, когда границы ЛокР становятся латентными и малозначимыми/несущественными при панорамном охвате ассортимента.

• 2.    Диверсификация деятельности субъектов аренды торговых площадей крупных торговых организаций - замена действующих арендаторов на акторов в социокультурных форматах при параллельном развитии торговых точек «в шаговой доступности»/ «у дома» и пунктов выдачи товаров, постматов, структур курьерской доставки, микромаркетов, использование смарт-терминалов с фискальным накопителем для взаиморасчетов при снижении барьеров выхода на рынок малых структур.

• 3.    Интернет-магазины, как отмечается в Проекте Стратегии развития торговли в Российской Федерации на период до 2025 года, «представляют собой как отдельные крупные и небольшие компании интернет-торговли, так и проекты в составе торговли омниканальной формы» через платформы для создания и продвижения магазинов, а также интернет ресурсы неторговых компаний. Интернет-магазины представляют собой как отдельные крупные и небольшие компании интернет-торговли, проекты в составе омниканальной системы продаж традиционных форматов торговли, платформы для создания и продвижения магазинов, а также интернет ресурсы неторговых компаний [7].

• 4.    Усиливается востребованность институциональных изменений в системе учета и контроля за финансово-хозяйственной деятельностью субъектов экономики.

• 5.    Внедрение гибких клиентоориентированных алгоритмов стратегирования развития субъектов ЛПР. Повышение эффективности совместной работы ритейлеров и дистрибьюторов на взаимовыгодных началах, а также развития инновационных форм стейкхолдерства.

• 6.    Оптимизация ассортимента за счет расширения связей с местными поставщиками, повышение конкурентоспособности субъектов рынка за счет изменения скорости оптимизации ассортимента и замены устоявшихся групп.

Составляющая бизнес-сферы (социально-экономический формат):

• 1.    «Происходит переход на принципы категорийного менеджмента в управлении ассортиментом. Это предполагает построение системы сквозной ответственности в движении товара от склада поставщика до полки в магазине и потребителя по каждой категории без «разрывов» и с высокой скоростью реакции и принятия решений» [1].

• 2.    Расширение рынка труда и его трансформация в рамках реализации стратегирования совместного потребления.

Составляющая социальной сферы (формат качества человеческого капитала и уровня и качества жизни):

• 1.    «Покупательский спрос становится все более сегментированным не только по уровню доходов населения, но и по многим другим критериям» [Алексина] (предпочтения, пол, возраст, местность проживания и уровень ее цифровизации). Активизируется алгоритм «длинных хвостов», когда через онлайн-формат продаются товары, не находившие спроса или имеющие низкий уровень спроса в традиционных торговых сетях.

• 2.    Возрастание влияния социальных сетей, системы отзывов потребителей на репутационных контекст фирм и поставщиков товаров/услуг, расширение методов таргетированной, ретаргетированной, нативной, «черной» рекламы для оценки и анализа потребительских предпочтений и трансформация в связи с этим организационных структур (открытие-закрытие пунктов выдачи, складских помещений, решение проблем запасов и логистических цепочек).

• 3.    Изменение роли потребителей товаров и услуг, которые получают возможность опоры на широкое поле/разнообразие для выбора не только товара/услуги, но и поставщика. «Рост спроса покупателей на адресные, целевые товары, товары местных производителей» [1].

Проведенный анализ позволяет утверждать, что в условиях цифровой экосистемы в цепочке между товаропроизводителем и потребителем помимо субъектов традиционной торговли, действующих на торговых площадях розничных рынков, магазинов, в павильонах и киосках (стационарных торговых объектов) по продаже продовольственных непродовольственных то-варов и сельскохозяйственной продукции, на ярмарках, роль связующего звена стали выполнять партнеры, официально не относящиеся в полной мере к розничной торговле. Использование цифровых платформ позволило расширить формы и способы взаимодействия между поставщиками товаров и потребителями через посредников, в роли которых начали выступать курьеры, ПВЗ, постматы. Они позволяют получить заказанный товар в нужном месте для потребителя и в удобное время.

Таким образом, трансформационные процессы локального потребительского рынка в условиях цифровизации оказались связанными с расширением форм взаимодействия производителя, продавца при помощи IT-технологий. В результате в перспективных исследованиях автору предстоит разработать методику анализа и прогноза с учетом выделенных специфических условий трансформации ЛПР.