Экзистенциальные мотивы в «Житии преподобного отца нашего Максима Исповедника»

культуры данное утверждение не является чем-то новым, оно согласуется со многими источниками национального кода культуры, в том числе с византийской литературой. Важно подчеркнуть, что «на протяжении практически всего Средневековья для русской культуры было характерно обращение к духовному и художественному наследию Византии практически как к своему собственному, как к своей древности, и этот важный факт истории культуры необходимо постоянно иметь в виду» (Бычков, 1992: 37).

Приведенное высказывание Соммэра Дарио Саласа коррелирует со словами из «Жития преподобного отца нашего Максима Исповедника», которое включено в первый по объему и известности сборник жизнеописаний православных святых «Жития Святых святителя Димитрия Ростовского» за январь месяц. Преподобный Максим - византийский святой, который «изучил философию и богословие, достиг высшей славы своей мудростью и был уважаем даже в царских пала-тах»1. Совершая свободный выбор, «Максим, в союзе с Римской церковью, бросил вызов поддерживаемым империей монофелитским учениям, которые утверждали, что единая божественная воля поглощает человеческую волю в Иисусе Христе»2.

Красной нитью сквозь данный памятник агиографии проходит мысль о свободе выбора человека. Так, в первой части жития святой Максим Исповедник говорит: «Все наши добрые и дурные дела зависят от нашего произволения; не в нашей же власти - наказания и бедствия, случающиеся с нами, а равно и противоположное им»3. Во второй части жития преподобный вторит первому высказыванию: «Благодарю Бога, очищающего вольные мои согрешения невольными наказаниями»4. Под добрыми делами стоит понимать добродетели, так как само слово «добродетель», согласно этимологическому словарю русского языка, берет свое начало от «старославянского, где было образовано методом кальки с греческого euergetis: сложением “добро” и “датель” (производного от дъть – “дело”)»5 а под дурными делами следует понимать порок, где «это существительное, имеющее значение “предосудительное свойство”, образовано от глагола “по-рицати”. Следовательно, порок означало “то, что достойно порицания”»6.

Как и другие, житие преподобного содержит описание его добродетелей, но «отличительная черта его аретологии тем более своеобразна, что он выковал ее из оставшихся осколков позднеантичных философских школ и отточил ее на теологических эталонах отшельников, монахов и библейских комментаторов» (Sales, Papanikolaou, 2017).

Житие святого включает в себя описание его многострадальной жизни, в течение которой он подвергался нападкам царя и еретиков, безуспешно пытавшихся склонить его на свою сторону. Однако, когда «множились и укреплялись еретики, между тем как православие умалялось и было колеблемо бурею гонений»7 преподобный, несмотря на мучения, не перешел на сторону еретиков, так как «нет ничего тягостнее и печальнее того состояния, когда совесть в чем-либо обличает нас, и нет ничего дороже спокойствия и одобрения совести»8. Поэтому «экзистенциальная модель святого Максима может быть рефлексивной базой для современной философии и антропологии» (Scarlat, 2018).

Повествования жития святого и все перипетии его жизни описаны в причинно-следственной связи, и становится очевидно, что святой неуклонно делает свободный выбор в пользу верности своим убеждениям, которые направлены на непринятие ереси монофелитов. Причина (cause) - «то, что вызывает, производит или обуславливает что-то другое, иначе говоря, то, что позволяет объяснить это другое»9, а следствие (effet) - «некоторый факт, происходящий в результате действия одной или нескольких причин. Таким образом, любой факт является следствием, что выражается в принципе казуальности»10. Применительно к жизнеописанию святого Максима Исповедника, это можно изобразить схематически в виде табл. 1.

Святой утверждал: «Мы не имеем власти над изнуряющей нас болезнью или над здоровьем, но только над теми условиями, которые причиняют болезнь, или сохраняют здоровье»11. Человек, который живет в гармонии с природой и окружающими людьми, в моменты болезней, неприятностей в своей жизни, ищет причину всего случившегося с ним в себе. Также и в благополучные периоды жизни обосновывает удачное стечение обстоятельств жизни своими добрыми делами и жизнью, согласованной с принципами морали и нравственности. Из этого следует, что человек, уклоняющийся от пороков и наполняющий свою жизнь добродетелями, может ожидать для себя крепкого здоровья, а человек, который встал на путь порока и не заботится о включении в свою жизнь добродетелей, должен ждать заболевания: «причиной болезни служит невоздержание, а воздержание служит причиной доброго здоровья, - так и соблюдение заповедей Божьих служит условием достижения Царства Небесного, а несоблюдение их - причиною ввержения в геенну огненную»1.

Таблица 1 – Принцип каузальности на примере экзистенциального выбора

Table 1 – The Principle of Causality on the Example of Existential Choice

Экзистенциальные мотивы преподобного Максима Исповедника раскрываются через метафизическое осмысление «тайны свободы»: «Бог предузнал наши помышления, слова и деяния, которые зависят от нашей воли; предуставил же и предопределил то, что должно случиться с нами, но что находится уже не в нашей власти, а в Божественной воле»9. Сосредоточенность на человеке позволяет показать сущность и необходимость глубочайшего прозрения (как непосредственного принятия истины), без которого невозможно понять такие важные христианские догматы, как, например, тайна Боговоплощения или акт сотворения мира Богом. Экзистенциальные интенции проявляются и в его христианском учении о человеке и его предназначении, в раскрытии проблемы теодицеи и тайны спасения. «Максим Исповедник описывает три экзистенциальных поворота человеческой жизни: падение в мир (вброшенность в бытие), поворот к благо-бытию или злобытию (ситуация выбора) и достижение через веру присноблагобытия, или состояния обожения» (Любохонская, 2013: 13).

Другой важный мотив вырастает из учения о страстях и пристрастиях, которые для преподобного Максима оказываются тесно увязанными с понятиями страдания и наслаждения. Он подчеркивает, что стремление к наслаждению и страх перед страданием порождают многие греховные страсти, которые в итоге приводят к распрям, непониманию, вражде между людьми и отсутствию любви не только к ближнему, но и к самому Богу. «Ничто так не изобличает внутреннее расположение души, как возрастание плотских страданий. Ибо если она поддается им, то являет себя любящей плоть больше Бога, а если пребывает непоколебимой в потрясениях их, то показывает себя чтущей добродетель паче плоти»1.

В то же время преподобный Максим считал, что не стоит стремиться оценивать происходящее исходя только из наших субъективных представлений о наслаждениях и страданиях, а напротив, необходимо уметь принимать жизненные обстоятельства как волю Божию. Как отмечает О.В. Любохонская, «Максим Исповедник проявляет в своей философско-богословской концепции черты энергийного теистического экзистенциализма» (Любохонская, 2013: 17). Так выявляется еще один важный экзистенциальный мотив философии Максима Исповедника, в центре которого обнаруживается учение о любви как высшем принципе и источнике всего сущего. Он утверждает, что истинное познание и связь с Богом возможны только через любовь и самоотверженное служение ближнему. Особая роль при этом отводится активности человека в укреплении своей веры и в процессе преобразования себя. В таком понимании субъекта содержится призыв к духовному возрождению и стремлению к истине и добродетели совершаемому благодаря собственным усилиям и внутренней борьбе.

Максим Исповедник утверждает, что «подвиг добродетели есть постоянное борение в тру-дах»2. Он убежден, что человек обладает свободой воли и потому способен выбирать свой путь, включая путь к вере в Бога и достижению духовного совершенства. Поэтому так закономерно звучит в его обращении к человеку призыв к духовному подвигу и постоянному усердию в духовной практике, необходимому для преодоления своих слабостей и недостатков. Такое осознание человека как «нерасторжимое и благое психосоматическое единство» (Каптен, 2017) не осталось в стороне от духовной традиции. «Именно после этого начинает распространяться восприятие монашеского подвига как постепенного обожения природы как самого аскета, так и окружающего его мира» (Каптен, 2017: 514).

Для философии экзистенциализма также представляется значимой проблема свободы и ответственности, где «человек не является обладателем сущности, которая бы предшествовала ему и пленником которой он бы был, но что он существует до того, как может быть определен через то или иное понятие и будет (если станет возможно говорить о его сущности в прошедшем времени) тем, чем выберет быть»3. Таким образом, формулируется важное положение о том, что свободный человек возлагает ответственность за все совершенное на себя, а не стремится оправдывать себя обстоятельствами. Делая выбор, Максим Исповедник ориентируется на трансцендентные ценности. Каждое свое действие и слово он пропускает через самосознание, при этом оно обязательно согласуется с православным учением о спасении души и жизни вечной. Многие мыслители отмечают важность полной картины мира в своем сознании. Например, отсутствие фрагмента в пазле обнаруживается нами только благодаря тому, что мы знаем, каким должен быть пазл. То есть понимание того, что имеет место несоответствие, приходит тогда, когда мы знаем, каким это должно быть. Так и преподобный Максим Исповедник совершает свой свободный выбор, зная то, каким должен быть человек, стремящийся к идеалу святости. Подтверждением этого является многочисленное цитирование им Библии. Такой экзистенциальный выбор в русле холизма помогает воспринимать мир целостно и осмысленно.

Удивительным образом преподобный Максим Исповедник стал сопричастен и к традиции исихазма. Неспроста это – течение мистического православия, распространенное в основном в Византии. Телесная сопричастность исихазму случилась за три года до смерти святого. Еретики-мучители жестоко расправились с преподобным Максимом Исповедником: «извлекши его много-глаголевый язык, источавший реки премудрых учений и потоплявший еретические умствования, глубоко, у самой гортани, обрезали без всякого милосердия и таким образом хотели наложить молчание на богословствующие уста святого»4. Несмотря на это, «Господь Бог, сделавший некогда грудных младенцев способными к восхвалению Своего святого имени, а равно давший немому способность речи, и этим Своим истинным и верным рабам, преподобному Максиму исповеднику и мученику, а равно и ученику его Анастасию, подал возможность и без языка говорить еще лучше и яснее, чем раньше, до усечения языка»5.

Подводя итог, стоит отметить, что преподобный Максим Исповедник является ярким примером человека, который способен сохранять свои моральные установки, несмотря на жестокое давление, преследования, гонения и физические муки. Посредством своего жития преподобный призывает человека размышлять, а не механически подчиняться нормам социума, потому что «в отличие от индивида, личность не рождается родителями, а создается Богом и сама себя создает – такова идея человека» (Kuca, 2023).

В «Житии преподобного отца нашего Максима Исповедника» провозглашается принцип каузальности, который гласит, что все происходящее имеет свою причину и следствие: «взгляд Максима Исповедника на материальный мир как потенциальную церковь приводит к космической эк-клезиологии, имеющей прямое значение для преодоления нашего современного экологического кризиса» (Munteanu, 2010).

Новизна настоящей работы заключается в том, что «Житие преподобного отца нашего Максима Исповедника» рассматривается не столько как памятник агиографии, биографическое и историческое описание жизни святого, а как глубокое философское произведение, в котором выражены экзистенциальные мотивы, сохраняющие свою актуальность и в современном мире. Проведенный анализ данного источника агиографии показал, что свобода выбора является его центральной темой. Все события жизни святого рассмотрены в исследовании согласно принципу каузальности, где множественные причины, склоняющие преподобного к уступкам власти и совращению в ересь, ведут к следствиям, в которых он свято хранит верность своим убеждениям. Даже проходя через страшные испытания и страдания, преподобный сохраняет свою личность в условиях жестокого давления и преследования. Таким образом, он формирует себя каждым своим действием и поступком.

Многие тенденции и течения отечественной философии есть не что иное как «проявления поиска, попытки выразить христианское послание спасения в контексте современных потребностей и проблем» (Meyendorff, 1989). Пренебрегать ими в современной ситуации социального и антропологического кризиса было бы крайне недальновидно. Послание Максима Исповедника, подтвержденное его праведной жизнью, обращено к человеку, устремленному к духовным целям, который путем размышлений и при помощи свободной воли способен следовать трансцендентным ценностям.