Электронные носители информации как источник получения электронных доказательств в уголовном процессе

Любые изменения, связанные с появлением новых норм в уголовно-процессуальном праве, влекут дискуссии в научной среде. Анализ научной доктрины и практики дает основание утверждать, что в настоящее время ведется активное обсуждение таких уголовно-процессуальных категорий, как «электронные носители информации» (далее – ЭНИ) и «электронные доказательства». Мы убеждены, что указанные категории послужили катализатором для переосмысления основ теории доказательств и доказывания. По мнению ряда исследователей, в УПК РФ появляются отдельные виды доказательств, получаемых с электронных носителей информации: ст. 82, 164, 164.1, 166 УПК РФ [1].

Автор статьи убежден, что электронные доказательства и ЭНИ целесообразно позиционировать в качестве абсолютно разных правовых категорий. Они выступают по отношению друг к другу как часть и целое, их связующим звеном является электронная информация. При этом дефиниция «электронные доказательства» должна трактоваться гораздо шире, чем категория «электронные носители информации», следовательно, поглощать ее.

Полагаем, современные ЭНИ не нуждаются в представлении. Они подразделяются на оптические, полупроводниковые и магнитные, в том числе могут иметь однократную или многократную запись. С учетом специфики ЭНИ в ст. 164.1 УПК РФ определен особый процессуальный по- рядок их изъятия и копирования с них информации. С одной стороны, мы полагаем, что это вызывает определенные сложности1 в отношении интерпретации данной нормы со стороны правоприменителей, с другой – прослеживается стремление законодателя к минимизации рисков утраты значимой доказательственной информации, находящейся на ЭНИ. Мы согласны с мнением Ю.А. Андриенко, согласно которому «важнейшую роль при расследовании уголовного дела играет своевременное и правильное изъятие электронных носителей информации» [2, с. 100].

Обзор литературы

Отдельные аспекты исследуемой проблемы раскрываются в трудах О.Г. Григорьева [3], Р.О. Никитина [4], Н.А. Зигуры [5], С.И. Кувыч-кова [6], М.О. Медведевой [7].

Определению ЭНИ посвящены работы А.И. Зазулина [8], А.Н. Першина [9], В.Н. Григорьева, О.А. Максимова [10]; Ю.В. Гаврилина [11]), процедуру изъятия ЭНИ, в том числе копирования с них информации, рассматривали С.В. Зуев, В.С. Черкасов [12]; И.И. Литвин [13]), вопросы участия специалиста в данном процессе исследовали А.Л. Осипенко, А.И. Гайдин [14], А.А. Балашова [15], М.С. Сергеев [16]).

Материалы и методы

Материалами исследования послужили научные труды, касающиеся определения правовой природы ЭНИ, их формы в уголовно-процессуальном доказывании. При написании статьи автором были использованы диалектико-материалистический метод познания, методы анализа и синтеза, методы дедукции и индукции, а также системный и сравнительно-правовой методы.

Результаты исследования

В нормах УПК РФ отсутствует легальная дефиниция понятия «электронные носители информации». По нашим собственным подсчетам, законодатель оперирует данной категорией в нормах уголовно-процессуального закона не менее 35 раз. Подобное положение дел создало противоречивую интерпретационную ситуацию при понимании сущности ЭНИ в уголовно-процессуальном доказывании. Для деэскалации сложившейся обстановки предлагаем проанализировать позиции представителей научного сообщества, касающиеся определения понятия ЭНИ, и выработать единую универсальную категорию, рас- крывающую их правовую природу и значение для российского уголовного судопроизводства.

А.И. Зазулин в одном из своих трудов предлагает «внести в УПК РФ более общий термин «цифровой носитель информации»2, который бы «подразумевал различные типы цифровой информации и обеспечил единый для всех носителей режим изъятия и копирования на них информации» [8, с. 57]. В свою очередь, А.Н. Першин отмечает избранный термин «электронный носитель информации» в качестве главной проблемы неоднозначного подхода к соблюдению уголовно-процессуального законодательства, а в ряде случаев и прямого его нарушения в практике производства процессуальных действий, связанных с изъятием ЭНИ и их исследованием. По мнению ученого, это связано с тем, что термин «электронный носитель информации» имеет различную трактовку с юридической и технической точек зрения [9, с. 49]. Другой позиции придерживаются Д.В. Бахтеев и Е.В. Смахтин. Они считают более корректным, «следуя логике законодателя, использующего термин «электронные носители информации», в науке считать термин «электронные (цифровые) доказательства» [17, с. 63].

ЭНИ, согласно сформулированной нами ранее дефиниции электронных доказательств [18, с. 139], являются средством собирания, хранения и воспроизведения электронных доказательств в уголовном процессе. Таким образом, вполне актуальным представляется следующий довод: на ЭНИ могут быть обнаружены значимые доказательственные сведения, иными словами, электронные доказательства, исходя из их процессуальной формы. Подтверждается наше соображение объективным замечанием А.Л. Осипенко и А.И. Гайдина, согласно которому «на таких носителях могут быть обнаружены: специальное программное обеспечение, использовавшееся при совершении противоправных действий, а также вредоносные программы; информация, запрещенная законом к распространению; электронная корреспонденция участников преступления; иная информация, представляющая интерес для следствия» [14, с. 156] и т.п.

Парадоксально, что отсутствие легального определения одной юридической категории в уголовном процессе порождает не только разногласия в научной доктрине, но и реальные про- блемы на практике. Это подтверждает мнение В.Н. Григорьева и О.А. Максимова, согласно которому «отсутствие единого подхода к понятию «электронные носители информации» является основной причиной отсутствия единообразия практики и значительных теоретических разногласий» [10, с. 38]. При этом ученые указывают на то, что основной понимания данного термина в настоящее время является подп. 3.1.9 ГОСТ 2.051-2013 «Единая система конструкторской документации. Электронные документы. Общие положения», согласно которому под электронным носителем понимается «материальный носитель, используемый для записи, хранения и воспроизведения информации, обрабатываемой с помощью средств вычислительной техники»1. Вполне очевидна вариативность восприятия категории «материальный носитель». На это же указывает А.Ю. Федюкина: «Под материальными носителями обычно понимают карты памяти sim или flash, дискеты, CD, DVD, Blue-ray диски, жесткие диски компьютера, магнитные ленты и другие информативные электронные устройства» [19, с. 44].

Размышляя о роли ЭНИ в уголовном судопроизводстве, обратимся к исследованиям А.Н. Першина. Так, он пишет, что «по своей сути электронный носитель является контейнером, в который помещается и там хранится какая-либо социально значимая информация» [20, с. 199]. Конечно же, понимание сущности категории «электронный носитель» дает концептуальное представление о том, какие объекты следует воспринимать в качестве ЭНИ, однако, полагаем это не совсем верно и методологически правильно.

В свете последних рассуждений аналогичной является позиция Ю.В. Гаврилина, отмечающего, что под определение, сформулированное в вышеуказанном ГОСТе, попадает абсолютно любое микропроцессорное устройство. Подобный подход определяется ученым как необоснованный, предлагается определять ЭНИ как «устройство, конструктивно предназначенное для постоянного или временного хранения информации в виде, пригодном для использования в электронных вычислительных машинах, а также для ее передачи по информационно-телекоммуникационным сетям или обработки в информационных системах» [11, с. 47]. Проведенный анализ позволяет нам сделать вывод о разноплановости мнений со стороны исследователей в отношении формы и содержания ЭНИ в российском уголовном судопроизводстве. Полагаем, что следует согласиться с доводом Е.В. Горкиной, В.В. Тихонова и Н.В. Золотухиной относительно отсутствия «в настоящий момент среди ученых единого мнения по поводу формулирования данного понятия с точки зрения юридической техники и технических особенностей» [21, с. 81]. Данный факт заставляет задуматься о комплексности и достаточности имеющихся в современной доктрине исследований по анализируемой проблематике, в том числе усилении попыток поиска универсальной уголовно-процессуальной категории «электронные носители информации».

В отечественной доктрине уголовного процесса наблюдается полисемия интерпретационных подходов к раскрытию рассматриваемой дефиниции. Рассмотрим наиболее примечательные из них. Так, автор статьи не мог оставить без внимания точку зрения Ю.В. Гаврилина, который позиционирует ЭНИ как устройство. А.В. Шигу-ров рассматривает ЭНИ как «предмет, содержащий значимую для уголовного дела информацию, созданную не в процессе расследования (раскрытия) уголовного дела, восприятие которой невозможно без использования электронно-вычислительных средств» [22, с 48]. Аналогичного подхода к определению ЭНИ придерживаются И.С. Федотов и П.Г. Смагин, которые, задаваясь вопросом о том, какие предметы являются ЭНИ, относят к ним «устройства хранения данных (накопители на жестких магнитных дисках, флеш-накопители, компакт-диски и др.)» [23, с. 195].

Иной позиции придерживается А.А. Балашова. Она предлагает рассматривать ЭНИ как «техническое средство, конструктивно предназначенное для хранения информации в электронно-цифровой форме, доступной для обработки с использованием средств вычислительной техники» [15, с. 40]. Аналогичный взгляд на проблематику определения понятия ЭНИ наблюдается в исследовании М.С. Сергеева, где ЭНИ рассматриваются «в качестве источника доказательства – средства хранения и передачи электронной информации» [16, с. 28]. По мнению А.В. Ткачева, ЭНИ представлен как синоним материального носителя компьютерной информации [24, с. 438]. И здесь автор статьи задается риторическим вопросом: где же та искомая нами универсальность представления термина «электронные носители информации» и как быть, если каждый правовед представляет его по-своему?

Для более глубокого понимания сущности ЭНИ в доказывании по уголовному делу следует отметить, что именно данный источник получения значимой доказательственной информации содержит в себе цифровые следы преступлений, которые «всегда опосредованы через искусственно созданный предмет материального мира – электронный носитель информации, вне которого физически не могут существовать» [25, с. 104]. В конечном счете именно электронная информация, с нашей точки зрения, выступает в качестве содержательного признака любого ЭНИ в уголовно-процессуальном доказывании. При этом важно отметить, что не любая электронная информация будет иметь ценность в рамках расследования уголовных дел, а именно та, которая позволяет устанавливать обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу.

Принимая во внимание сказанное, считаем необходимым обратиться к точке зрения З.К. Кондратенко и И.Б. Кондратенко, согласно которой доказательства, расположенные на ЭНИ – «доказательства в виде электронного сообщения, электронного документа, базы данных, программ для ЭВМ, сайта в сети Интернет, страницы сайта в сети Интернет (интернет-страницы) стоит выделять в такую категорию, как электронные доказательства» [26, с. 160]. Таким образом, «для успешного установления обстоятельств дела важен не сам носитель, а та информация, которую из него можно извлечь» [27, с. 372], с чем мы абсолютно согласны.

Обсуждение и заключения

В настоящее время увеличивается количество случаев обнаружения значимых доказательствен- ных сведений на ЭНИ в процессе расследования по уголовному делу. Это требует от правоприменителей особого подхода при работе с ними, на что прямо указывают положения, закрепленные в ст. 164.1 УПК РФ. Полагаем, что отсутствие легальной дефиниции понятия «электронные носители информации» является серьезной проблемой. Проанализировав позиции ученых относительно исследуемого вопроса, приходим к следующим выводам: каждая из приведенных в рамках данной статьи позиций, несомненно, раскрывает сущность и значение ЭНИ в уголовно-процессуальном доказывании. Однако мы убеждены: еще не выработана универсальная правовая категория «электронные носители информации». С учетом имеющейся полисемии данной дефиниции считаем методологически правильным раскрывать ее сквозь призму предмета материального мира в силу конструктивных особенностей имеющихся в современном мире ЭНИ.

В результате предлагаем авторское определение понятия « электронный носитель информации» в уголовно-процессуальном доказывании – это предмет, содержащий значимую для доказывания преступлений электронную информацию, воспроизводимую при помощи программно-технических средств. Подобный подход нам представляется наиболее оптимальным и лаконичным, так как позволяет раскрыть сущность ЭНИ как средства доказывания и источника получения электронных доказательств в уголовном процессе.