Элита в евразийской концепции Н. С. Трубецкого

Покатов Д. В. Элита в евразийской концепции Н. С. Трубецкого // Евразийство и мир. 2021. № 2. С. 19–24.

В последние тридцать лет интерес к творчеству многих ученых первой половины XX в., представляющих различные школы и направления социального и гуманитарного знания, возрастает, что, конечно, не является случайным. Это объясняется как трансформацией запросов многих наук, преодолевших невос-требованность идей многих выдающихся ученых, забытых по идеологическим причинам, в силу господствовавшей в бывшем СССР марксистской идеологии, так и значительным интеллектуальным потенциалом, заложенным в работах многих социальных философов и социологов первой половины XX столетия. Это в полной мере можно отнести и к такому достаточно своеобразному направле- нию отечественной социально-философской мысли, как евразийство, представлявшее собой не только историко-философскую теорию, но и особую политическую доктрину, в которой критическое переосмысление западной культуры, обоснование культуры как особой «симфонической личности», анализ «идеокра-тического государства» переплетались с размышлениями о сущности и роли элиты в общественных процессах. Наиболее ярко размышления о сущности, формах и роли элиты в общественных процессах в рамках евразийского направления проявились в трудах таких его представителей, как Н. Н. Алексеев и Н. С. Трубецкой. Если творчество Н. Н. Алексеева, в том числе и по изучению элиты как особой социальной группы, в разные годы было представлено в отечественной науке, то взгляды на сущность и роль элитных групп Н. С. Трубецкого отражены достаточно слабо. Имеются исследования, в которых лишь косвенно и достаточно кратко рассматриваются отдельные его идеи [1], касающиеся данного вопроса, что, несомненно, актуализирует обращение к его изучению.

На наш взгляд, созданная Н. С. Трубецким концепция, несмотря на некоторую умозрительность, в ряде своих постулатов и идей не потеряла своей актуальности не только в теоретическом, но и в чисто рационально-практическом плане.

Рассматривая общество как живое органическое единство, ученый приходил к выводу, что оно объективно предполагает наличие особого правящего слоя, или совокупности людей, фактически определяющих и направляющих политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь общественногосударственного целого [2, с. 407]. Развиваемый и отстаиваемый Н. С. Трубецким постулат об объективном существовании правящего слоя напрямую соотносит его взгляды с идеями одного из создателей теории элит Г. Моска, также заявлявшего в своей классической работе «Правящий класс», что «во всех обществах (начиная со слаборазвитых или с трудом достигших основ цивилизации вплоть до наиболее развитых и могущественных) существует два класса людей — класс правящих и класс управляемых» [3, с. 118]. По мысли Н. С. Трубецкого, хотя правящий класс и представляет собой особое внешне целостное образование, однако в нем можно увидеть определенные части, прежде всего это государственный (правительственный) актив, напоминающий чем-то правящую элиту, которую в своих работах достаточно подробно проанализировал еще один родоначальник элитистского подхода В. Парето [4, с. 307-314, 347-351].

Как правящий слой, так и государственный (правительственный) актив хотя и отбираются из общей массы данной общественно-государственной среды, но, как полагал ученый, различаются прежде всего по определяющему их суть признаку отбора, различному у разных государственных и общественных образований. Таких признаков Н. С. Трубецкой выделял несколько: генеалогический, имущественный, его разновидность — плутократический, геронтократический. Каждый из данных типов соответствует определенной форме правления и общественного устройства, имеет свои достоинства и недостатки. Так, в условиях демократии и соответствующей ей республиканской формы правления действует демократический (плутократическо-демократический) отбор в элиту. Его несомненное достоинство ученый видел в том, что к правящему слою принадлежит любой индивид, кого члены общества посредством голосования выбирают и кому доверяют представлять их в соответствующих выборных органах власти. Также сюда относится известный государственный минимализм, выражающийся 20

в невмешательстве государства в большинство сфер общественной жизни, предоставлении необходимых свобод. Это приводит к пополнению элиты выходцами из различных слоев, в том числе активных членов партий, общественнопрофессиональных организаций, журналистов, ораторов [2, с. 409-410]. Вместе с тем главными недостатками здесь выступают рост плутократических тенденций и формализм, проявляющийся прежде всего в том, что формальный отбор проводится по признаку формального отражения общественного мнения и получения общественного доверия. При этом правящий слой такого общества зачастую состоит из деятелей, которые не просто улавливают общественное мнение, но и пытаются, стараются внушить массам идеи, мысли и желания, представленные как их собственные. При этом действуют они под влиянием момента, зачастую не имея разработанной программы. В связи с этим можно вспомнить верное суждение мэра г. Москвы с 1992 по 2010 г. Ю. М. Лужкова, отмечавшего в одной из своих работ, что сущность властителя не заключается исключительно в его политической программе, владеющей им идее, системе его действий [5, с. 245].

Помимо демократического отбора Н. С. Трубецкой достаточно подробно останавливается в своих работах и на таких формах, присущих более традиционному патриархальному укладу, как генеалогический и геронтократический. Особенностью первого был отбор в правящую элиту по принципу знатности происхождения. Хотя он и мог привести к пополнению состава элиты достойными представителями, вместе с тем (и здесь нельзя не согласиться с Н. С. Трубецким) главным недостатком аристократии являлась почти полная замкнутость правящего слоя, препятствовавшая выдвижению достойных людей, а также стремление к сохранению привилегий [6, с. 409-410, 434].

Достаточно своеобразным типом отбора выступал, по мнению ученого, герон-тократический тип. Он является и сегодня не особо часто представленным в научных исследованиях. С генеалогическим отбором его сближал тип общественного уклада, в котором он закрепился, — традиционный, патриархальный. Отличительной особенностью данного типа является то, что правящий слой отбирается здесь исключительно по возрастному признаку. В целом Н. С. Трубецкой согласен с тем, что геронтократия предполагает власть старейших представителей общества, из когорт которых и отбираются представители элиты, однако он, как и Н. Н. Алексеев, против умозрительной трактовки сущности и причин данного явления [7, с. 8–9]. Как известно, в работах как отечественных, так и западных исследователей геронтократия рассматривалась и как ранняя форма общественного устройства, при которой власть принадлежала старейшим, и как своеобразный тип элиты, характеризовавшийся тем, что властные функции, легитимизированные традициями, выполняли родоплеменные старейшины. Также под геронтократией понимался принцип управления, при котором власть принадлежит старейшим членам [8, с. 59].

Вместе с тем нельзя не отметить, что геронтократия существовала и в обществах, находящихся на индустриальной стадии развития, и представляла не только принцип управления, но и специфический общественный уклад, основывающийся на нормах и традициях, идеологических принципах, своеобразных методах управления. Поэтому она, на наш взгляд, является социальным феноменом, характерным для ряда типов обществ с концентрацией властных функций у лиц старейшей возрастной группы. Очень часто проводится непосредственная связь между господством лиц старших возрастных групп и особенностями социальнодемографической структуры обществ, где могут доминировать представители т.н. «третьего возраста». Однако проведенные исследования также не подтверждают это. Так, в бывшем СССР в 1979 г. 34,2% населения было моложе 20 лет, а политическая элита была одной из старейших по своему возрасту [9, с. 177].

Такая же обстановка складывалась в большинстве бывших социалистических стран. В частности, в Албании до 1991 г. средний возраст населения был 27 лет, а политическая элита состояла из лиц преклонного возраста [10, с. 5]. В современной Германии, стране с достаточно весомым процентом лиц старшего возраста (18,9%), политических лидеров нельзя отнести к геронтократии [10, с. 691].

Все сказанное подтверждает правомерность суждений Н. С. Трубецкого о том, что геронтократический строй и отбор в элиту предполагают совершенно определенный тип политической, экономической и культурной физиономии общества. И при другом типе культуры, политики и экономики их существование невозможно [2, с. 408].

От всех других типов отбора в элиту Н. С. Трубецкой существенно отличал т.н. «идеократический» тип. Идеократию он рассматривал как особый строй общественной жизни, который, по его мнению, должен был прийти на смену демократическому. Он рассматривал правящий слой данного типа общества как максимально открытый. При идеократической системе в состав элиты попадают лица, связанные друг с другом общностью миросозерцания и принадлежностью к особой государственно-идеологической организации. По мысли ученого, в идео-кратическом государстве широко применяется выборное начало, что сближает его с демократией, и участие общественных организаций в государственном строительстве. Но при этом, в его представлении, они должны действовать под строгим государственным контролем. Должно происходить усиленное огосударствление общественных организаций [2, с. 414]. Состав элиты при идеокра-тии, по мысли Н. С. Трубецкого, должен быть не только открытым, но и социально и политически разнородным, включая как представителей общественных организаций, так и профессиональных групп, «спецов», сплоченных единым государственным миросозерцанием, противников разного рода привилегий и действующих только исходя из идеи приверженности выполнению наложенных на них политико-правовых обязанностей [6, с. 434-435].

В представлении Н. С. Трубецкого ближе всего к идеократическому устройству общества и идеократическому отбору в состав элиты подошли фашистская Италия и СССР. Однако в первой сущность идеократии заслонена культом личности диктатора Б. Муссолини и голым организационизмом, а в СССР — партия, фактически выполняющая функции идеократического отбора, теоретически отрицает автономность идейного начала, слишком идеологична и стремится в своей идеологии превозносить роль пролетариата. Но здесь, как думается, следует вспомнить о том, что хотя роль пролетариата и подчеркивалась, однако в последние годы существования КПСС как в ней самой, так и в органах власти представительство рабочего класса не было значительно доминирующим. Если обратиться к последнему составу депутатского корпуса, избранного в СССР в 1984 г. (до момента избрания Съезда народных депутатов СССР в 1989 г.), то можно увидеть, что из 1500 депутатов формального советского парламента — 22

Верховного Совета СССР — рабочих и колхозников в целом было только 769, или 51,3%1.

В целом, несмотря на некоторую умозрительность, отдельные неточности суждений, можно говорить о том, что Н. С. Трубецкой создал достаточно целостную, оригинальную концепцию элиты, ее типов и форм рекрутирования. Она, без сомнения, принадлежит к меритократическому направлению, составляя в нем особый, этатистско-идеологический вариант. Многие идеи, высказанные ученым, несомненно, являют собой значительный вклад в научное осмыслении проблем элитологии и социологии элиты, могут служить важным основанием не только дальнейшего теоретического изучения элитной проблематики, но и совершенствования практики государственного строительства