Эндосонографический мониторинг в комплексной диагностике заболеваний гепатопанкреатодуоденальной зоны и желудка

Таблица

Характеристика клинических форм

Примечание: *ЗНО – злокачественное новообразование, р ≥ 0,05.

Всем больным проводилась комплексная ультразвуковая диагностика органов брюшной полости с допплерографией и оценкой портального кровотока на аппарате "Hitachi Preirus", в дуплексном и триплексном режиме сканирования при помощи конвексного датчика частотой от 3,5 до 6,0 MHz, спиральная компьютерная томография (СКТ) (Toshiba,

Aquilion 16) органов брюшной полости, эндоскопическое исследование. Эндосонография проводилась с помощью ультразвукового аппарата "HITACHI Preirus" и эндоскопа с кон-вексным электронным датчиком "PENTAX EG 387OUTK", частотой 7,5 до 10,0 MHz. Во время эндосонографии проводилась компрессионная эластография по двум признакам: каче- ственная оценка типов изображения и полуко-личественная оценка «зон интереса» в у.е. Пациенты обследовались в два этапа. На первом этапе проводили ультразвуковое исследование органов брюшной полости, эндоскопическое исследование желудочно-кишечного тракта с пункционно-аспирационной биопсией «зоны интереса», спиральную компьютерную томографию (СКТ) органов брюшной полости. На втором этапе вышеуказанные методы дополняли эндосонографическим исследованием. Референтными методами служили: операционный материал, данные аутопсии и чрескожной биопсии под ультразвуковым контролем иглами "CHIBA" (G21-22) и СКТ с контрастированием.

Дополнительное проведение компрессионной эластографии указывало на неоднородность эластограммы, ближе к мягкоэластичному типу, что свидетельствовало о доброкачественности процесса.

Лимфаденопатия была диагностирована лишь у 1 (2,5%) исследуемого из 39, которая при дополнительном сборе анамнеза свидетельствовала о перенесенной кишечной инфекции (дизентерия) 6 месяцев назад. Результаты гистологического исследования подтвердили наличие реактивного процесса процесса в лимфатическом узле (р ≤ 0,001). При контрольном эндосонографическом исследовании через 6 месяцев лимфаденопатии не выявлено.

На первом этапе подозрение на хронический панкреатит только при проведении ультразвукового исследования органов брюшной полости было у 38 (33,9%) больных, на фоне выраженной клинической картины. Дополнительное проведение эндосонографии гепатопанкре-атодуоденальной зоны указало на ультразвуковые признаки неровности, бугристости контуров головки, ее увеличение, в месте проекции тела поджелудочной железы имелись участки гиперплазии, с зонами повышенной эхогенности (развитие фиброзной ткани) у 15 (39,4%) исследуемых. Все это указывало на эндосоногра-фические признаки псевдотуморозного панкреатита. Референтным методом у этих больных была транскутанная биопсия.

Подозрение на опухоль поджелудочной железы при проведении ультразвукового исследования органов брюшной полости, спиральной компьютерной томографии, фиброгастро-дуоденосткопии было у 9 (16,3%), Дополнительное проведение эндосонографии диагностировало подозрение на злокачественное новообразование у 4 (44,3%) исследуемых, была установлена регионарная лимфаденопатия, которая меняла ход хирургической операции. Следует отметить, что у 3 (14,2%) больных очаговое образование головки поджелудочной железы при эндосонографическом исследовании не превышало 10 мм, что не было визуализировано при трансабдоминальном ультразвуковом исследовании (р ≤ 0,005) (рис. 3).

Результаты гистологического исследования подтвердили наличие злокачественного процесса.

Рис. 3. Нейроэндокринная опухоль головки поджелудочной железы (пациент С., 49 лет)

а – эндосонографические признаки очагового образования головки поджелудочной железы при эндосонографическом исследовании б – эндосонографические признаки регионарной лимфаденопатии при очаговом образовании головки поджелудочной железы в – нейроэндоскринная опухоль головки поджелудочной железы (окраска г-э, х200)

6 (66,7%) из 9 пациентов страдали псевдоту-морозным панкреатитом (р ≤ 0,001).

В группе пациентов с псевдокистами (4; 3,6%) интересовал вопрос связи кисты с основным панкреатическим протоком, что было сложно установить при трансабдоминальном ультразвуковом исследовании. При транскутанной эвакуации кисты повторное накопление через 3 дня установлено у 1 пациентки. Эндосо-нографическое исследование указало на связь с Вирсунговым протоком, что меняло тактику ведения больного.

Следует отметить, что в группе пациентов с хроническим панкреатитом 13 (34,2%) дополнительно страдали постхолецистэктомическим синдромом. При трансабдоминальном ультразвуковом исследовании, СКТ с контрастированием у 8 (61,5%) обследуемых установлена стриктура холедоха, протяженность которой можно было установить лишь при эндосоно-графическом исследовании. Таким образом, 7 (62,5%) больным было показано консервативное лечение в хирургическом стационаре.

У 1 (12,5%) больного диагностирована протяженная стриктура дистального отдела холедоха (12 мм), стеноз большого дуоденального сосочка, что указывало на необходимость па-пиллосфинктеротомии.

Проверка гипотезы по соответствию полученных данных разработанным критериям диагностики осуществлялась на основе определения чувствительности и специфичности, построением ROC-кривой и расчетом площади под кривой – AUROC, что дало характеристику комплексного обследования пациентов с включением эндосонографического обследования в терминах чувствительности и специфичности, его диагностическую и прогностическую значимость. Использование эндосонографии в комплексной диагностике заболеваний органов гепа-топанкреатодуоденальной системы информативно для уточнения диагноза по классификации TNM, а именно: чувствительность – 89,3%, специфичность – 92,4%, точность – 90,1%.

Выводы: