Эсхатологические мотивы в романах Ч.Айтматова

Проза Ч.Айтматова – пример философского осмысления мира. Конкретно-исторические проблемы времени автор всегда вписывает в общечеловеческий контекст. Наглядным подтверждением этого являются романы «И дольше века длится день…», «Плаха», «Тавро Кассандры», «Когда падают горы».

Уже заголовок первого романа нацеливает на философское и глобальное осмысление событий. Синтаксис названия «И дольше века длится день…» несёт в себе художественный образ, сопоставимый с книгой «Бытия» в Ветхом завете: и сказал Бог; …и увидел, и создал. Этому замыслу отвечает круг проблем, поставленных в романе: человек и история, человек и время, вечное и сиюминутное в нашей жизни, будущее человечества. Они решаются через своеобразную структуру романа, которая будет присуща всем последующим произведениям Ч.Айтматова. Это сопряжение, переплетение разных временных пластов: прошлого, настоящего и будущего, которое часто носит фантастический характер. И прибегает автор к фантастике не ради занимательности, а для того, чтобы предупредить человечество о возможных последствиях тех деструктивных процессов, которые происходят в настоящем, а корни их берут начало в прошлом. Вот почему эсхатологические мотивы пронизывают все романы Ч.Айтматова.

В первом романе мотивы конца света становятся основными в двух временных планах: прошлом и будущем. В прошлом, потому что человек без памяти, лишённый исторического опыта своего народа, оказывается вне исторической перспективы и способен жить только сегодняшним днём. Помнить надо всё: и поэтическое, и уродливое, и прекрасное, и жестокое в истории родной земли, только так можно почувствовать свою общность с другими людьми, с человечеством. Подтверждает эту авторскую мысль легенда о жуань-жуанах и манкуртах, которая органически вписывается в философскую концепцию автора и восходит к «Манасу», эпосу киргизского народа. Личный конец света для манкурта, потерявшего память, сопоставим в романе с операцией «Обруч», о которой повествуется в фантастической части романа. Прибегая к фантастике, писатель предупреждает о возможной катастрофе на Земле. Трагическое противоречие ХХ в. Айтматов видит в беспредельности человеческого гения и невозможности реализовать его из-за политических, идеологических, расовых барьеров. Если человечество не научится жить в мире, оно погибнет. Атмосфера недоверия, настороженности, конфронтации – это одна из самых опасных угроз жизни человечества, которое оказалось не готово к встрече с иной, более высокой по уровню развития цивилизацией с планеты Лесная Грудь. Предложение о контакте парадоксальным образом вызвало среди землян такие угрозы, такие взаимные конфликты, которые неминуемо могли вылиться в мировую войну. Вместо того чтобы принять помощь иной галактической цивилизации, земляне создают вокруг планеты обруч из летающих ракет-роботов, исключающих возможность проникновения посланцев с другой планеты. Жители Земли оказались не готовы к тому, чтобы жить по законам гуманизма и разума. Это очень тревожит автора, который хотел напомнить людям об ответственности за судьбу планеты, причём авторская мысль в том, что каждый человек ответственен за землю, на которой живет. В этом и заключается философский смысл романа «И дольше века длится день…».

В романе «Плаха» история жизни волчьей семьи связывает воедино «человеческие» истории. В «Плахе» волки возвышаются над человеком, над его низменными повадками. Это подчеркивается даже тем, что у них есть имена – Акбара и Ташчайнар, а расстрелыцикам, уничтожающим природу, даны только клички.

Ч.Айтматов достигает необыкновенной пластичности и художественной выразительности в изображении волков. Его Акбара – тонко чувствующее, нежное и сильное существо. Она наделена почти человеческим разумом, испытывает боль от потери детенышей так же, как женщина-мать. Это особая волчица, недаром ее прозвали Великой, недаром писатель наделяет ее особой приметой – синими глазами.

Волки олицетворяют весь природный мир, и история их жизни очень важна в философской концепции романа. Мир природы жесток, но целесообразен: волки не станут уничтожать сайгаков больше, чем им нужно для пропитания. Этот мир складывался тысячелетиями, в нём всё гармонично и целесообразно. Равновесие и круговращение в природе, смыслом которого является продолжение жизни на Земле, нарушаются лишь стихийными бедствиями да человеком. Гармония жизни в Моюнкумской саванне, которая определялась «изначальным ходом вещей», была взорвана «хунтой». На стадо сайгаков обрушилась облава, устроенная вертолетчиками и расстрельщиками. В безумной гонке волки мчатся рядом с сайгаками. «Такого – чтобы волки и сайгаки бежали в одной куче – Моюнкумская саванна не видывала даже при больших степных пожарах» [Айтматов 1987: 34]. Они как бы соединяются в стремлении уйти от общего врага – человека. Человек и зверь поменялись местами. И Акбара в этом апокалипсисе увидела лицо, которое «явилось так близко и так страшно, с такой четкостью, что она ужаснулась...» Волчица увидела в человеке страшного зверя с бессмысленной жаждой убивать. Ч.Айтматов создает экспрессивную, динамичную картину отстрела, достигая высших вершин художественного мастерства. «Несколько раз Акбара пыталась выскочить из потока бегущих, но это оказалось невозможным — она рисковала быть растоптанной мчащимися бок о бок сотнями антилоп. В этом бешеном убийственном галопе Акбарины волки пока еще держались кучно, и Акбара пока еще могла видеть их краем глаза – вот они среди антилоп, распластавшись, ускоряют бег, ее первые отпрыски, выкатив от ужаса глаза, – вот Большеголовый, вот Быстроногий и едва поспевает, все больше слабея, Любимица, а вместе с ними и он обращен в панический бег – гроза Моюнкумов, ее Ташчайнар....Страх достиг таких апокалиптических размеров, что волчице Акбаре, оглохшей от выстрелов, показалось, что весь мир оглох и онемел, что везде воцарился хаос и само солнце, беззвучно пылающее над головой, тоже гонимо вместе с ними в этой бешеной облаве, что оно мечется и ищет спасения...» [Айтматов 1987: 42].

Трагедия Моюнкумов предстает как гибель живого мира, как предвестие конца света. Расстрелянная природа не может не мстить человеку. Но месть ее не целенаправленная: в поток зла попадают и невиновные.

Трагична судьба чабана Бостона Уркунчиева. Это честный и надежный человек, труженик, чувствующий себя хозяином на земле. Обостренная совесть, ощущение несправедливости ставят его в один типологический ряд с Едигеем Буранным, героем первого романа Айтматова. Бостона возмущает, что Базарбай разорил волчье логово, унес маленьких волчат. Но вернуть их Акбаре Бостон не смог.

В третий раз Акбара и Ташчайнар потеряли свое потомство. Еще раз была нарушена природная гармония. Когда волчица уносит Кенджеша, приняв его за своего, за волчонка, трагедия Моюнкумов завершается. Бостон, стреляя в Акбару, нечаянно убивает своего маленького сына. Это роковой выстрел: убив сына, Бостон убивает свое будущее. Смерть маленького Кенджеша – последнее звено в цепи зла, которую составляли вертолетчики, загонявшие стадо сайгаков, расстрелыцики, уничтожавшие животных, те руководители, которые решили выполнить план за счет убийства сайгаков. В этой длинной цепи преступников против природы и укравший волчат Базарбай, и те, кто ради близких целей готов уничтожить всю природу. Люди, способные «выпотрошить земной шар, как тыкву», воплощают не только нравственное, но и социальное зло. «Гонцы», «хунта» – силы откровенно антиприродные и безнравственные. Это алкоголики, не имеющие ни семьи, ни дома, потерявшие человеческий облик. Это жаждущие легких денег сборщики анаши, для которых не существует никаких моральных критериев.

В концепции романа поруганная природа мстит нецеленаправленно. Ее удар приходится как раз на самого достойного человека – тем страшнее трагедия. Но носитель зла может быть наказан только человеком, и Бостон убивает Базарбая. Это расплата за трагическую участь семьи волков и семьи Бостона. «Вот и конец света, – сказал вслух Бостон, и ему открылась страшная истина: «весь мир до сих пор заключался в нем самом, и ему, этому миру, пришел конец». Убив Базарбая, Бостон, хотя и наказал зло, но «понял, что с этой минуты он преступил некую черту и отделил себя от остальных». Имеет ли человек право даже во имя большой идеи, справедливой цели посягать на жизнь другого – это вопрос, возникающий не только в связи с образом Бостона. В этом вопросе как раз и переплетаются линии судьбы Авдия Каллистратова и Бостона. Особую роль связки играет и придает философскую наполненность проблеме грузинский рассказ «Шестеро и седьмой», который вспоминается Авдию во время выступления болгарского хора.

Седьмой без колебаний, во имя идеи, убивает шестерых. Он считает поступок справедливым. Но до этого седьмой ел и пил вместе с шестерыми, пел грузинские песни, прощаясь с родной землей. Он чувствовал себя родным среди земляков, но должен был выполнить революционный долг. Убив шестерых, седьмой убивает и себя. Он не выдерживает этого поступка, так как, согласно личной этике, он безнравствен. Этот рассказ напрямую смыкается с финалом романа. Ощутив конец своего личного мира, Бостон уходит в манящие воды Иссык-Куля. Суть философской концепции автора – в повязанности, слитности человека и природы. Разрушение этой гармонии и ведёт к концу всего мира и души каждого человека.

Эсхатологические мотивы явно усиливаются в следующем романе писателя «Тавро Кассандры». Они лежат в основе сюжета: космический монах Филофей объявляет всей Земле о своём открытии, которое потрясает людей. Суть его в том, что некоторые человеческие эмбрионы в первые недели утробной жизни осознают груз наследственного зла и не хотят рождаться. Учёный-монах изобрёл зондаж-лучи, под действием которых и проявляется тавро Кассандры – мерцающее пятно на лбу будущей матери, свидельствующее о том, что её ребёнок отказывается жить в этом мире. Насколько же человек заблудился в своих деяниях, погряз во зле, если появились вот такие «эсхато-эмбрионы», которые ещё в утробе матери осознают конец света. Подтверждает это и параллель с миром природы, животных. Это океанские киты, плывущие «клином, как журавли в небе», чтобы вдруг всей стаей устремиться к берегу и разбиться о скалы, демонстрируя такое же отчаяние. Как и в предыдущих романах Ч. Айтматова, в этом произведении даны как бы три ипостаси природного бытия, эволюции жизни на Земле: звери, люди вообще и мудрый Человек, носитель высшего знания о мире. Причём мир природы, звери, олицетворяющие его, и Человек близки друг другу в понимании высшего замысла бытия и того, что люди в основной своей массе приближают своими деяниями конец света. В первом романе это верблюд Каранар и Едигей Буранный. В «Плахе» – волчица Акбара и Бостон, а также Авдий Каллистратов. В романе «Тавро Кассандры» – старая сова, океанские киты и монах Филофей, футуролог Роберт Борк, журналист Энтони Юнгер. Именно эти люди противостоят обществу, толпе, которые не хотят понимать очевидных истин, изменения не только в социальной природе человека, но и в его биологической, генетической сути. Сама Природа, отодвигая конец света, заставляет появляться во чреве матери кассандро-эмбрионов, являя всему миру будущий Апокалипсис. Писатель показывает, что происходит это от обессмысливания бытия, неверия, отчаяния, презрения к природной составляющей в человеческой жизни. Происходит утрата высшего смысла существования, что грозит уничтожить человеческую цивилизацию изнутри. Своими романами Ч.Айтматов предупреждает человечество об этой угрозе.