Этапы исторического развития института необходимой обороны в уголовном праве послереволюционной России

Вопросы совершенствования норм, регламентирующих необходимую оборону и практику их применения, нельзя рассматривать в отрыве от истории становления и развития законодательства. Это объясняется тем, что анализ накопленного исторического опыта позволяет лучше использовать все то, что было в уголовном праве того времени. «Изучение прошлого, – как отмечал Б. М. Кедров, – может и долж- но служить средством для того, чтобы понять настоящее и предвидеть будущее и на основе этого осмыслить развитие науки как целенаправленный исторический процесс. В этом состоит одна из основных, если не главных задач науки»1.

Развитие института необходимой обороны в уголовном праве послереволюционной России можно разделить на этапы по их правовой регламентации.

• 1    этап – советский период

  После революции 1917 г. начинается создание нового уголовного закона, основанного на принципах революционной совести и революционного правосознания. Впервые упоминается о необходимой обороне в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. Статья 15 закрепляла следующее положение: «Не применяется наказание к совершившему насилие над личностью нападающего, если это насилие явилось в данных условиях необходимым средством отражения нападения или средством защиты от насилия над его или других личностью и если совершенное насилие не превышает меры необходимой обороны»². Основываясь на данной статье, можно сделать вывод, что оборона допускалась лишь от насильственных посягательств, предел допустимого вреда определялся признаком «необходимости».

Первый Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. в ст. 19 закреплял следующее положение: «Не подлежит наказанию уголовно наказуемое деяние, совершенное при необходимой обороне против незаконного посягательства на личность или права обороняющегося или других лиц, если при этом не допущено превышения пределов необходимой обороны». Кодекс расширил понятие необходимой обороны, охватив им правомерную защиту против посягательств, направленных не только на личность, но и на права обороняющегося или иных лиц. Под превышением пределов необходимой обороны при защите от посягательства понималось причинение смерти посягающему (ст. 145) или тяжких телесных повреждений (ст. 152)3.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в ст.ст. 13, 48 содержательно не изменил нормы, регламентирующие необходимую оборону и превышение ее пределов4.

В судебной практике отсутствовало единообразие применения норм о необходимой обороне, в связи с чем Пленум Верховного Суда СССР 23 октября 1956 г. в постановлении «О недостатках судебной практики по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне»5 впервые сформулировал свою позицию по проблемам необходимой обороны. В данном постановлении отмечалось, что право необходимой обороны подразумевает право активной защиты от противоправных посягательств. При этом подчеркивалась недопустимость требования к гражданам действовать активно лишь при невозможности спастись бегством.

Определенную роль в совершенствовании института необходимой обороны и улучшении правоприменительной практики сыграло постановление Пленума Верховного Суда СССР от 4 декабря 1969 г. № 11 «О практике применения судами законодательства о необходимой обороне»6.

Последовательное свое развитие институт необходимой обороны получил в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. Статьей 13 установлено: «Не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны. Превышением пределов необходимой обороны признается явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства»7. Это положение отличалось от положения Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. и Уголовного кодекса РСФСР 1926 г., где указывалось, что эти действия приравнивались к преступлению, однако не подлежали наказанию.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. не внесли существенных изменений в нормативное регулирование института необходимой обороны. Так, в ст. 13 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. закреплялось следующее положение: «Не является преступлени- ем действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны. Превышением пределов необходимой обороны признается явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства»8.

На данном этапе происходит более четкая законодательная регламентация, определяется степень превышения пределов необходимой обороны. Постановления Пленума Верховного Суда разъясняют порядок применения норм, рассмотрения дел, связанных с необходимой обороной.

• 2    этап – постсоветский период

  Политические и экономические процессы, происходившие в России в 90-е годы XX в., актуализировали вопрос о необходимости совершенствования законодательства, с тем чтобы сделать как можно более эффективной охрану прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности. Впервые в 1992 г. на законодательном уровне была закреплена возможность граждан использовать в целях обороны огнестрельное и иное оружие, а также специальные средства. Так, Президентом Российской Федерации 8 ноября 1992 г. изданы указы «О специальных средствах самообороны, снаряженных веществами слезоточивого и раздражающего дей-ствий»⁹ и «О разрешении приобретения, хранения и использования гладкоствольного оружия гражданами, ведущими крестьянское (фермерское) хозяйство»¹⁰. Указанные нормативные акты в целях защиты жизни, здоровья и собственности граждан разрешили приобретение, хранение и использование газовых пистолетов, аэрозольных баллончиков. Вместе с тем указанные нормативные акты не могли достичь своей цели без четкого закрепления в нормах уголовного закона условий и пределов правомерности необходимой обороны.

Изменения политической ситуации в России вызвали необходимость в принятии уголовного закона, отвечающего требованиям нового времени. Принятый в 1996 г. и вступивший в силу с 1 января 1997 г. Уголовный кодекс Российской Федерации исходит из приоритета интересов личности и основывается на строгом соблюдении данного принципа. Часть 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации закрепила право каждого на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом, что выразилось в расширении перечня обстоятельств, исключающих преступность деяния, ранее самостоятельно не регламентированных уголовным законодательством России.

Статья 37 Уголовного кодекса Российской Федерации регламентирует институт необходимой обороны, основываясь на приоритете интересов личности над общественными и государственными. В новой редакции законодатель указывает, что «не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны». Вернувшись к формулировке института необходимой обороны, имевшей место в ст. 13 УК РСФСР 1960 г., законодатель поставил интересы личности во главу угла и, таким образом, указал на приоритеты общественных отношений, охраняемых уголовным правом в соответствии с Конституцией Российской Федерации, признающей личность и ее права высшей ценностью государства. Однако, как показывает анализ элементов санкций нормативных предписаний, закрепленных в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, вовсе не права и свободы человека и гражданина являются наивысшей ценностью, а интересы государственной власти11.

Необходимо отметить, что вопросы обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются актуальными и в настоящее время. В частности, В. В. Бабурин говорит о существовании системы обстоятельств, исключающих преступность деяния. В уголовном законе их перечень не называется системой, но ряд авторов приходят к формальному выводу о том, что такая система существует. Указанные в главе 8 Уголовного кодекса Российской Федерации обстоятельства в настоящее время не отвечают критериям системы обстоятельств, исключающих преступность деяния. Таким образом, си- стема обстоятельств, исключающих преступность деяния, в настоящее время сформирована не до конца12.