Этимологическая интерпретация некоторых марийских ихтионимов

Ихтионимия (названия рыб) относится к основному словарному фонду языка и отражает одно из древнейших занятий предков – рыболовство.

В данной статье мы остановимся на роде ельцов и таких его видах, как голавль, язь, елец. Они являются обычными и массовыми рыбами в речных бассейнах Марий Эл и имеют между собой большое сходство, поэтому их часто не различают.

Голавль – Leuciscus cephalus .

В марийском языке обобщающим названием для голавля является слово тур-шо с вариантом турышко . Несколько иное фонетическое оформление это название имеет в северо-западном наречии: торош-ко [12, 222 ]. Ихтионим турышко встречается в диалектологическом словаре Э. Беке в фонетических разновидностях t ørø·ško CČ JТ, tru·ško JP , trù·škə̂ JO, tørø·ško kol CČ [38, 2921 ], в словаре В. М. Васильева (Ÿпымарий) – туршко [5, 82 ], в словаре А. Е. Китикова – турушко [20, 109 ]. Следует при этом заметить, что о происхождении марийского названия туршо с вариантом турышко нет никаких высказываний ни в работах отечественных, ни в очерках зарубежных ученых. Поэтому этимологическое объяснение таких ихтионимов является актуальным и востребованным в уралистике.

Обычно при анализе происхождения слов и при реконструкции его праформы урали-сты опираются лишь на данные финского языка как одного из самых консервативных языков в финно-угорской языковой семье. Так, в финно-угроведении считается, что вокализм финно-угорского праязыка лучше всего сохранен прибалтийско-финским праязыком и его преемниками – финским, эстонским и водским языками [25, 158]. Исходя из этой теоретической гипотезы не исключено генетическое родство слов мар. туршо, турышко и фин. turpa, turppa, turvas, toutain ‘голавль’ [19, 118] // эст. turb ‘тж’ [4, 19], turba-kala ‘тж’ [19, 118], turwad, turwas ‘тж’ [3, 128] // ижор. turbakka ‘тж’ [19, 118] // вод. turpakka, turb, turvakala, turbukka, turpu ‘тж’ // лив. dūrba, -l, tūrba (Cyprinus ballerus) ‘синец’ [44, 1426].

В Этимологическом словаре финского языка имеется два объяснения относительно происхождения ихтионима turpa [44, 1426 ]. Первое возводит его к балтийско-германским источникам: герм. Turba , Turbe ‘Väinäjoen karppi’ (какой-то вид карпа), латыш. durba , t- , dūre , duore , duorbe , tūrbala ‘jokin kalalaji, mm säynävä (язь) t. Cyprinus ballerusʼ (один из видов рыбы, похожий на язя или на синца). Второе связывает ихтионим со сложным словом turpakala (turba ‘морда животного, рот и лицо человекаʼ + кala ‘рыбаʼ).

Лексему turpa сопоставляют с мордЭ turva , torva , мордM tə̂rva · huuli ‘губыʼ, мар. tə·rβə , tü·rβə , -ö ‘тж’, удм. ti̬rpi̬ : i̬m-t ‘тж’ ( i̬m ‘suu’), кз. ti̬rp ‘тж’ и русскими параллелями турба , тюрба , торба ‘морда животного, лицо человекаʼ [34, т. 4, 123 ]; ‘морда, рыло конское, храп и губы’ [8, 443 ]. Вероятно, в марийском, как и в других финно-угорских языках, слово тÿрвö сузило свою семантику и стало обозначать не все лицо, а только его часть – губы. Возможно, русскoe наименованиe голавль , головень , головань является полукалькой финского turpakala .

В Этимологическом словаре русского языка голавль характеризуется как лексема, возникшая от слова голова [34, т. 1, 429 ]. Название этой рыбы возникло скорее всего

из-за «толстой широколобой головы», – отмечает Л. П. Сабанеев [28, 135 ].

В одном из русских говоров для номинации голавля употребляется слово турбок (р. Луга в Новгородской и Ленинградской областях) [4, 555 ; 34, т. 4, 123 ]. М. Фасмер указывает на финское происхождение этого ихтионима.

Й. Мягисте, характеризуя происхождение эстонского слова turb с вариантами turva , turvas , устар. turv , приводит этимологическое объяснение из финского словаря без каких-либо пояснений [40, 3363 ].

В родственных языках прямых соответствий этому слову нет, ср., например, лексические данные пермских языков: удм. кушбаш , сон ‘голавль’; коми упри , упри-сын ‘тж’. Однако отсутствие рассматриваемого слова в других родственных языках еще не может служить основанием для предположения, что его не было и не могло быть в далеком прошлом.

Весьма вероятно, что прибалтийско-финское turpa с фонетическим вариантом turp этимологически связано с латышским durba , имеющим варианты dūre , duore , duorbe , tūrbala ‘jokin kalalaji, mm säynävä (язь) t. Cyprinus ballerusʼ (один из видов рыбы, похожий на язя или на синца). Исходя из этого, волжско-финское turšo можно квалифицировать как древнее балтийское заимствование.

Определенный интерес представляют соображения финского ученого Я. Калимы, который, сосредоточив внимание на высказываниях В. Томсена и Х. Паасонена, в своей книге «Jtämerensuomalaiisten kielten baltiaiset lainasanat» указывает, что мордва в прошлом могла иметь в какой-то степени прямые контакты с балтийцами и непосредственно воспринять от них кое-какие слова. Балтизмы, возможно, опосредованно (через мордву) были восприняты и марийцами.

Однако П. Аристэ полагает, что некоторые индоевропейские слова, имеющиеся в прибалтийско- и волжско-финских языках, возводимые к балтийскому источнику, могли попасть в эти языки задолго до вступления балтийцев и финно-угров во взаимные культурно-экономические связи [1, 4 ].

По словам мордовского информанта из с. Паево, мокша-мордовский язык интере- сен и многогранен, но в последние столетия он подвергся значительной русификации. В частности, названия рыб в нем наполовину русские. Только голавль имеет мокшанское произношение – голавне. Елец и язь идентичны русским наименованиям. Поскольку рыбешка эта мелкая, она носит обобщенное название калнят или акше калнят.

В марийских словарях, как рукописных, так и печатных, как отечественного издания, так и зарубежного, для наименования голавля имеются и другие слова.

• 1.    Отфитонимные названия. Модель номинации таких ихтионимов: наименование древесного растения → название рыбы, причем рыбы могут быть названы по цвету коры дерева, форме его листа и т. д. Часто в ихтио-нимах прослеживается такое явление, когда время нереста рыб совпадает с временем распускания листьев дерева или его цветением. Например, в марийском языке голавль называется тумыгол [5, 214 ; 9, 64 ; 30, т. 7, 255 ], где тумо ‘дуб’ + гол (< кол ) ‘рыба’.

• 2.    Айзагол [30, т. 1, 49 ], азау [16, 8 ] Вбе-леб. = äз’äÿ В, айз’ау Вбалт., азау Вбирск. ‘голавль’ < башк. ажау ‘голавль’, ср. тат. диал. ажау ‘сом’. Н. И. Исанбаев считает это слово прямым заимствованием из башкирского языка, сохранившим смысловое содержание оригинала [15, 58 ]. Фрикативный [ж] языка-источника, как полагает он, на марийской языковой почве субституи-руется свистящим [з] [14, 90 ].

• 3.    марВприбел. кушбаш ‘голавль’ < тат. кушбаш ‘голавль’, башк. кушбаш ‘тж’ [16, 8 ].

• 4.    В горномарийском наречии для номинации голавля употребляется лексема мÿкты [2, 60 ; 29, 94 ].

• 5.    В Словаре названий пресноводных рыб СССР Г. У. Линдберга содержатся следующие варианты марийского ихтионима ‘голавль’: барда , грушка (по нашему мнению, трушка ), коломи-пярдаш [23, 167 ]. Слова барда и постпозитивный компонент названия коломи-пярдаш являются, видимо, фонетическими вариантами ихтионима пар-даш ‘язьʼ. Действительно, взрослый голавль похож больше на язя; на первый взгляд они трудно различимы, что и послужило причиной для такой номинации.

• 6.    В словаре В. М. Васильева (Ÿпымарий) содержится и другое название голавля: турӹшко ньуго [5, 214 ]. С одной стороны, нюго ‘мелкая рыба, мелюзгаʼ является общим названием для мелких рыб вообще. С другой стороны, в марийской ихтиологической терминологии существуют лексемы кÿнюго , пинюго , шаранюго ‘гольянʼ, ияню-го ‘щиповкаʼ, nuγo , n’uγo-kol , ošma-n’uγo ‘красноперкаʼ [37], используемые для обозначения отдельных видов рыб. Следует отметить, что слово нюго является лексическим наследием финно-пермской языковой общности [6, 3 ].

• 7.    Ÿдыргол [20, 134 ]. По высказыванию информанта С. Воронина (Мари-Турекский район), такое название дано рыбе за ее красоту: ÿдыр гай мотор в переводе с марийского – ‘красива как девушка’. Такая же лексема существует и для номинации пескаря, ельца из-за их красивой внешности.

‘Дуб’ – крупное лиственное дерево, достигающее 40 м высоты и 1,5 м в диаметре, с плотной древесиной. Листья короткоче-решчатые, удлиненно-обратноовальные, лопастные, с сердцевидным основанием.

Слово тумо не имеет диалектных различий в марийском языке, лишь в горном наречии оно выступает в усеченной форме тум . Марийские тумо , тум ставятся в один ряд с семантически идентичными словами других финно-угорских языков: мордЭ тума , мордМ тума , фин. tammi , эст. tamm [21, 125 ].

Как свидетельствует рыбацкий календарь, время нереста голавля совпадает с началом распускания листьев дуба.

Можно предположить, что компонент тумо ‘дуб, дубовыйʼ подчеркивает темную окраску чешуи рыбы: спина у нее темнозеленая, почти черная. Цветовая характеристика выражена на основе сравнения. Такое же опосредованное наименование в марийском языке характерно и для сельди-черноспинки. В марийском языке для обозначения оттенка окраски часто используются названия деревьев: тумо луй ‘темная куница’; шопке луй ‘светлая куница’.

Ср.: эст. lehe-ahvne (где lehe ‘лист’) (лещ, которого ловят во время опадания листьев), kLz Финно–угорский мир. 2014. № 4 lepik kala ‘гольян’, lepp-maim ‘тж’ (где lepp ‘ольха’) (согласно М. Мягеру, эта рыба любит находиться под прибрежной ольхой [39, 94]. Однако И. Н. Шебештьен видит сходство по цвету рыбы с ольхой и сравнивает с дат. asp, швед. asp ‘Аbramis aspius’ (жерех), который тоже получил свое название по сходству цвета с деревом asp ‘Populus tremula’ (осина) [44, 48]); фин. lehtisīka (сиг, который появляется во время опадания листвы), lehtsīk (сиг, которого вылавливают во время озеленения деревьев), lehtimuje (ряпушка, которую ловят осенью), haapakala ‘пескарь’, haapiainen ‘гольян’ (где haapa ‘тополь’); коми bad’-tšeri, bad’-kor-myk ‘уклейка’, bad’-kor-tšeri ‘плотва’ (где bad’ ‘ива’, kor ‘лист’, tšeri ‘рыба’, myk ‘елец’); венг. füzfahal ‘уклейка, быстрянка’ (где füzfa ‘ива’, hal ‘рыба’) (рыба, напоминающая лист ивы), fahegykeszeg (где fahegy ‘почка’, keszeg ‘лещ’) (лещ, появляющийся во время распускания почек).

Этот вариант распространен только в говорах восточного наречия.

Ихтионим ÿдыргол образован сложением лексем ÿдыр ʻдевушкаʼ и кол ‘рыба’.

Язь – Leuciscus idus L.

Язь в марийском языке именуется словом пардаш , выступающим в фонетических вариантах [27, 45 ; 31, 34 ]: пардашЪ , пярдашЪ [11, 23 ], пардас [10, 93 ], pardaš [46, 158 ], пäр-дäш Г [5, 156 ; 30, Т. 5, 37 ], пäрдаш [29, 116 ], пардаш [5, 153 ; 9, 64 ; 31, 37 ], pa·rδàš JT, pä·rδäš JP K, pä·rδäkχš JT JO jàsz/Rotfeder (красноперка, плотва), Rotauge (плотва), Aland (язь) [37], parδa·s Ok, pä·rδäkχš NW, pä·rδäš W Aland (язь Leuciscus idus L.) Ok, Plötze (плотва) W₂, parδa·š-kol Mmu Aland [41, 492 ].

О происхождении ихтионима пардаш имеются различные мнения. Так, отдельные ученые [35, 73 ; 41, 492 ; 46, 158 ] считают его чувашским заимствованием, ср. чув. партас ‘голавль’, диал. ‘язь’.

Д. Е. Казанцев и Г. С. Патрушев, ссылаясь на работы Э. Беке и М. Рясянена, причисляют его к словам финно-угорского происхождения [17, 69 ].

И. Н. Шебештьен, анализируя финское слово partti, приводит множество его вариантов из финских диалектов, квалифицируя их как финно-угорское наследие, имеющее соответствие в марийском языке. Обращая внимание на конечный свистящий согласный [с] в слове пардас малмыжского диалекта марийского языка, она констатирует, что это слово было воспринято чувашскими и татарскими диалектами из марийского языка [44, 57].

Э. Беке сопоставляет ихтионим пардаш ‘язь’ с финским partti- ( -lahna ), lahnanpartyti ‘en större braxenvarietet’ (рыбы из семейства карповых) и рассматривает его как финноугорское наследие, выделяя в нем суффикс -as с вариантами -aš , -äš , -äkχš [37, 107 ].

А. С. Ефремов, не находя соответствий слову пардаш в родственных финно-угорских языках, причисляет его к чувашским заимствованиям марийского языка [9, 148 ].

Д. Е. Казанцев опровергает мнение А. С. Ефремова и считает, что ихтионим пардас воспринят чувашами из марийского языкового источника [18, 111 ].

М. Р. Федотов чувашский ихтионим пар-дас ‘язь’ связывает с тюркскими словами бäртäс ‘язь’, бəртəч=бəртəс ‘тж’ и приходит к выводу, что марийское слово пардаш является чувашизмом [35, 73 ].

Что касается звукосоответствия чув. [a] и тюрк. [ä] в словах пардас и бäртäс ‘язь’, то, оперируя выводами Л. П. Грузова, можно отметить, что древнетюркский *ä в большинстве случаев в чувашском дает а , который в марийском горном языке передается гласным [ä], а в марийском луговом – [а], например: марГ нäстä – марЛ наста ‘вещь’ (ср. тат. нəстə , тур. nästä ) [7, 98 ] . Следует заметить, что древнечувашскому [с] как в начале, так и в середине слова в марийском соответствует фрикативный согласный [ш].

Принимая во внимание звукосоответ-ствия в приведенных словах, можно полагать, что марийский ихтионим пардаш восходит к тюркским языковым источникам.

Однако Р. Г. Ахметьянов в своем «Кратком историко-этимологическом словаре татарского языка» татарский ихтионим бəрде с вариантами бəртəс , диал. пəрде ‘язь (рыба)’ считает финно-угорским по происхождению [36].

М. Рясянен, рассматривая тюркские названия (тат. bärtäs , мишарск. bärtäč ‘голавль’, чув. papδas , partas ‘голавль, язь’)

и мар. pardaš ‘язь’, pärδäš ‘плотва’, ставит между ними знак равенства [42, 71 ].

В работе Г. В. Лукоянова «Марийские заимствования в чувашском языкe» (Чебоксары, 1974), где имеется подрубрика «Рыбы», наименования этой рыбы нет. Следовательно, вопрос о языковой принадлежности их-тионима пардаш ‘язь’ остается открытым.

В диалектах марийского языка рассматриваемое слово имеет и другие варианты: язга [30, т. 10, 195 ], ваклешка [9, 64; 30, т. 1, 176 ], d jažγa· ČN ( parδàš-iγe ) fiatal jàsz/ junger Nerfling, Aland; d jažγa- kol ČN jàsz/ Nerfling, Aland [38, 390 ].

Елец – Leuciscus leuciscus L.

Для выражения ихтионима ‘елец’ в современном марийском языке и его диалектах употребляются лексемы: мÿктö [9, 63 ; 30, т. 4, 117 ], талдаш [9, 63 ], мÿктӹ марГ [2, 60 ]. В восточном наречии марийского языка распространено название нÿктö , где, по всей вероятности, произошло чередование м~н : мÿктö~нÿктö [7, 224 ].

Лексема мÿктö восходит к общефинноугорскому слову * müktɜ со значением ‘вид рыбы’ и имеет параллели во многих финно-угорских языках, ср. коми mik̬ ‘елец’; хант. möγteγ ‘усач’, mewtĭ ‘язь’; манс. meu̬ tk ‘подъязок’ [25, 415 ; 41, 403 ; 43, 295 ].

Авторы «Краткого этимологического словаря коми языка» коми слово мык ‘елец’ сравнивают с марийским названием мÿктö : марВ müktə ‘пескарь’, ‘малек, мальки’ – и возводят к общеперм. * muk , который сопоставляется с доперм. * müktɜ ‘вид рыбы’ [24, 181 ].

А. Н. Ракин в статье «Ихтионимическая лексика в пермских языках» утверждает, что праформа * müktɜ ‘вид рыбы’ [26, 55 ] не имеет конкретной семантики. Нет сомнения в том, что и этот ихтионим являлся в праязыке названием конкретной рыбы, но смысловые расхождения, имеющиеся в родственных языках, не позволяют реконструировать первоначальную семантику праформы [46, 295 ].

Лексема мÿктö употребляется для номинации ельца, голавля, пескаря, уклейки, мальков. В марийской терминологии часто наблюдаются случаи, когда разные особи ихтиологической фауны получают одно и

\5у Финно – угорский мир. 2014. № 4 то же наименование. Причина заключается в том, что для неспециалиста данные виды рыб трудно различимы. Поэтому в народной терминологии для них имеется одно общее название – мÿктö .

Елец, как и пескарь, предпочитает небольшую стаю. В тех реках, где водится елец, пескарь «дружит» с этой рыбой. Они часто держатся вместе, становясь похожими по образу жизни и поведению. Но елец более подвижный и крупны, внешним видом и серебристым блеском своей чешуи он напоминает уклейку. Подобное

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

Сокращенные названия языков и диалектов: башк. – башкирский язык, венг. – венгерский язык, вод. – водский язык, Вбалт. – балтачев-ский говор восточного наречия марийского языка, Вбелеб. – белебеевский говор восточного наречия марийского языка, Вбирск. – бирский говор восточного наречия марийского языка, Вприбел. – прибельский говор восточного наречия марийского языка, герм. – германский язык, дат. – датский язык, ижор. – ижорский язык, кз. – коми-зырянский язык, латыш. – латышский язык, лив. – ливский язык, мар. – марийский язык, марВ – восточное наречие марийского языка, марГ – горное наречие марийского языка, марЛ – луговое наречие марийского языка, манс. – мансийский язык, мишарск. – мишарский диалект татарского языка, мордМ – мокша-мордовский язык, мордЭ – эрзя-мордовский язык, тат. – татарский язык, тюрк. – тюркский язык, удм. – удмуртский явление наблюдается и в других языках. Ср., например, коми кос мык, бадькормык ‘уклейка’, где мык ‘елец’. По своему общему виду эта небольшая рыбка представляет большое сходство с молодым голавлем.

Таким образом, один и тот же представитель данного отряда или семейства рыб имеет разные названия в пределах современных диалектов. Например, для голавля известны девять народных названий. Широкая синонимия объясняется тем, что за основу номинации могут быть взяты различные признаки.