Этническая и языковая принадлежность племени кераит в IX-XII вв. в источниках по истории монголов и исследованиях зарубежных авторов

До того как Чингисхан утвердил свою власть, за господство в монгольских степях боролись между собой, главным образом, пять наиболее сильных племен. К ним относятся татары, занимавшие обширные и богатые травой равнины вокруг озера Буир-Нур; монголы, кочевавшие в междуречье Онона и Керулена, а также на Хангайском нагорье; меркиты, обитавшие в среднем и нижнем течении реки Селенги; найманы в восточной и западной части Алтайского нагорья; кераиты, контролировавшие центральную часть территории к северу от пустыни Гоби – Хангайское нагорье, долины рек Орхон и Туу-ла. Среди перечисленных племен кераиты были одним из наиболее могущественных и процветающих.

В этот период кераиты находились на довольно высоком уровне социального развития в сравнении с другими племенами Монгольского плоскогорья. Задолго до того, как монголы пришли к власти, кераиты уже доминировали над всеми племенами, обитавшими севернее Гоби. В конце XII в. вождь кераитов Он-хан (впоследствии именовавшийся Ван-ханом) предпринял целый ряд военных походов, направленных на покорение различных племен и объединение всех земель севернее Гоби под своей властью. В то время монгольский род кият также находился в зависимости от них, и Темучжин, вождь киятов, известный впоследствии как Чингисхан, являлся лишь одним из вассалов Он-хана. По его (Темучжина) собственному описанию, он «лишь кречет, преследующий добычу по велению Он-хана» [2, с. 129]. Однако Он-хан, свысока смотревший на своих соперников, потерпел в конце концов поражение от значительно укрепившегося Темучжина. Как только ханство ке-раитов достигло своих максимальных размеров, оно было поглощено вошедшими в силу монголами. Военные походы Он-хана положили начало предстоящим мировым завоеваниям Чингисхана.

История племени кераитов представляет собой важную главу в общей истории народов Монгольского плоскогорья в домонгольскую эпоху, начиная от падения Уйгурского каганата до образования собственно монгольского средневекового этноса.

Как мы знаем, до сих пор не совсем ясно, к какой этнической группе принадлежали кераиты и каково происхождение этой общности. Большинство исследователей склонны относить их к тюркоязычной группе, однако при этом они весьма осторожны и не вполне уверены в таком суждении.

Поль Пеллио указывает: «Ни в одной из дошедших до нас историй о происхождении монголов не упоминаются кераиты. До сих пор весьма сложно определить – были ли кераиты монголами, испытавшими сильное тюркское влияние, либо они были тюрками, подвергшимися процессу монголизации. Как бы там ни было, но, по всей видимости, большинство ке-раитских вождей были тюрками. Хотя принято считать, что имя Тогрил (Тоорил) [2, с. 108] – монгольское, я полагаю что оно в равной степени и тюркское» [12, р. 25; 7, р. 245]. Тем не менее Пеллио не приводит каких-либо существенных оснований на этот счет.

Й. Иринчин в своей статье о происхождении монгольских племен восполняет пробелы в теории Пеллио: «По всей видимости, кераиты не являются по своему происхождению монголами. Даже если не принимать во внимание их тюркско-сирийские несторианские имена, то прочие кераитские имена, встречающиеся в историче- ских источниках, практически все – тюркские. Даже если они и относились к коренным монголам, то испытали сильнейшее тюркское влияние». Он также указывает, что в «Изложении повествований о монгольских, тюркских и прочих племенах» в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина (далее «Сборник»), кераиты перечисляются вместе с племенами найманов, онгутов, тангутов, уйгуров и киргизов, выделяясь, таким образом, от монгольских племен, что «дает хорошую пищу для размышлений» [10]. Здесь, таким образом, Иринчин обращает внимание на два обстоятельства в пользу того, что кераиты были скорее тюрками, а именно: во-первых, их имена были практически все тюркскими и, во-вторых, Рашид ад-Дин в своей классификации отличает их от монголоязычных племен, группируя их вместе с племенами преимущественно тюркского происхождения, за исключением лишь тангутов.

Чжоу Циньшу, рассматривая этническое происхождение племени онгут, также затрагивает и кераитов. Основываясь на классификации племен, приведенной в «Сборнике», он приходит к заключению, что племена кераитов, найманов и онгутов могли быть «остатками» тюркских и уйгурских групп, безраздельно господствовавших в монгольских степях вплоть до упадка их кочевых объединений. Он также указывает на два обстоятельства: во-первых, кераи-ты наряду с найманами и онгутами восприняли несторианство, и, во-вторых, эти племена были связаны между собой брачными союзами. Опираясь на два этих обстоятельства, Чжоу Циньшу говорит о возможной принадлежности трех этих племен к одной этнической группе. И вместе с тем он добавляет, что «весьма сложно определить – были ли кераиты исключительно тюркоязычным племенем или нет» [20, р. 199-200].

Всех приведенных свидетельств все же недостаточно, чтобы выяснить этническую принадлежность кераитов. Монголоязычные племена в продолжение длительного времени находились в зависимости от тюрков и уйгуров, а затем постепенно одно за другим мигрировали на территории, издавна занимаемые тюрками. Таким образом, они неизбежно подвергались определенному воздействию тюркской экономики и культуры, хотя и не в одинаковой степени. В связи с этим несложно отыскать примеры заимствования тюркских имен в различных монгольских племенах. Например, среди тайчиутов, сулдусов и негусов встречались люди с именем Тогроул (Тогрил) [1, с. 182]. Чингисхан владел унаследованным рабом по имени Тогроул (Тог- рил), который возмутился и перебежал к Он-хану [3, §180].

Отец Амбахай-хана, общего племенного вождя монголов, имел имя Сенгум-билге. Термин «сенгум», являясь искажением официального титула киданей «xiangwen» (т.е. «генерал», «военачальник»), происходит от китайского титула «xianggong» (т.е. «великий советник»), который был воспринят киданями и стал присваиваться наиболее влиятельным родоначальникам подчиненных им племен. Тюркское же слово «bilge» означает «мудрый». Последнее было выбрано тюркским Билге-каганом в качестве его официального титула. В монгольском племени Кият был человек из рода Джуркин по имени Бури Боко (Böri Bökö), который ранил в плечо младшего брата Чингисхана Белгутея во время съезда монгольских племен на реке Онон. Значение тюркского слова «böri» – «волк», а в монгольском же ему соответствует – «čino» [13, р. 189; 8, p. 311]. В племени Джиурит был также человек по имени Тахай-дару. В армии Чингисхана упоминается выдающийся военачальник из племени Сулдус по имени Тахай-багатур. По мнению Пеллио, «Тахай» («Taqai»), вероятно, происходит от тюркского слова «тарай» («тarai») со значением «дядя по материнской линии», которому в монгольском языке соответствует слово «нагацу» (naqaču) [13, p. 127].

Можно привести и другие подобные примеры, которые свидетельствуют, что монголы нередко воспринимали тюркские слова в качестве имен собственных. И тем не менее этих свидетельств все равно недостаточно, чтобы окончательно доказать принадлежность кераитов к тюркской этнической группе.

Если же обратиться к языку кераитов, не принимая во внимания их имена, то других прямых доказательств их принадлежности к тюркам нет. В «Сборнике» встречается лишь замечание о том, что «они [кераиты] имели сходство с монгольскими племенами, и их обычаи, нравы, наречия и словарный состав близки друг другу» [2, с. 108].

Тем не менее в 1246 г. посланец Папы Римского Иннокентия IV в Монгольской империи Джованни Плано Карпини оставил следующее замечание: «К востоку лежит земля, называемая Монголией. Некогда там обитали четыре племени. Одно называлось "йэхамонгол", что означает "Великие Монголы"; другое – су-монгол, т.е. "монголы воды", но сами они именовали себя "татарами" по названию реки Татур, протекающей по их земле; третье племя называлось "мер-кит", а четвертое "мекрит". Все эти племена были схожи внешне и имели один язык, хотя и от- делялись друг от друга, имея собственных правителей и провинции» [4, p. 19].

Среди специалистов нет единого мнения относительно племени, которое Карпини назвал «мекрит». В дальнейшем, после восьмилетнего пребывания Карпини у монголов, французский посланник Вильям (Гильом) де Рубрук отметил, что «Он-хан владел людьми, называемыми "крит" и "меркит", которые исповедовали несторианское христианство» [4, p. 122]. Арманд де Авезьяк предположил, что упомянутых Рубру-ком «крит и меркит» следует рассматривать как «крит и мекрит», что более согласовывалось бы со сведениями, приводимыми Карпини. Он полагал, что эти два имени относятся к одному племени (как, например, лонга и соланга, чин и мачин), и что это племя являлось кераитами [5, p. 534]. Однако Вильям Рокхилл усомнился в справедливости такого предположения. По его мнению, указанное Рубруком племя «крит» являлось кераитами, а «меркит» – меркитами, и Арманд де Авезьяк не имел оснований произвольно переименовать «меркит» в «мекрит». К тому же меркиты не были несторианцами, как и не находились в подчинении у Он-хана. Таким образом, Рубрук, по-видимому, лишь воспроизвел неверное толкование этого вопроса, имевшее распространение до него [16, p. 111].

В «Изложении повествований о племенах» в «Сборнике» в разделе о племени меркитов говорится: «хотя некоторая часть монголов называет меркитов мекритами, [но] смысл обоих [названий] один и тот же» [1, с. 114]. Таким образом, очевидно, мы можем рассматривать «мекритов» и «меркитов», приводимых Карпини, относящимися к одному и тому же племени. Однако Кар-пини упоминает эти имена дважды, при этом относя их к разным племенам, что делает сложным согласование текстов двух этих источников.

В сочинении «Хроники посольства на Север» Лю Ци, летописца эпохи династии Цзинь (1115–1234 гг.), сообщается, что в 1220 г. посланник династии Цзинь по имени Угусунь Чжуаньдуань, проезжавший через Монголию и западные регионы для сбора сведений, записал имена таких северо-западных племен, как моли-си (мolixi), мокэли (мokeli), киргизы, найманы, хангли, гуйгу и другие. Ван Гуовэй считает, что «мolixi» являлись меркитами, а «мokeli» – ке-раитами [18]. Это согласуется со сведениями Карпини. Янаи Ватару (Yanai Wataru) также придерживается этого мнения. Более того, он полагает, что «мokeli» – это «мекриты» Карпини [19, с. 538].

Вада Сей (Wada Sei) отождествляет «мokeli» и «мекрит» с «бекрин» (или «мекрин»), упоминаемыми в «Сборнике», а также он отождествляет их с племенем «миэкэли» («мiekeli») эпохи династии Мин [17, р. 337-346]. Однако племя Бекрин, упоминаемое в «Сборнике», проживало в труднодоступных горах Уйгуристана. Это было небольшое племя, не превышавшее одну тысячу семей [1, с. 149]. Карпини же сообщает, что мекриты были одним из четырех великих монгольских племен. Таким образом, среда обитания и положение этих двух племен («мекриты» Карпини и «бекрины» Рашид ад-Дина) совершенно различны.

На наш взгляд, «мекриты» Карпини являлись, по-видимому, племенем кераитов, поскольку на землях, занимаемых монгольскими племенами к востоку от найманов, располагались три племени – монголы, татары и меркиты, которые были относительно равны между собой, и племени кераитов среди них не упоминается. Замечание Карпини о том, что эти четыре племени говорят на схожем языке, является ценным свидетельством относительно языка кераитов.

В классификации племен «Сборника» к первой категории, составляющей первый раздел «Изложения повествований о племенах», отнесены потомки огузов. Остальные 24 подобных племени принадлежат к тюркской языковой группе за исключением рода юлиболи (yiliboli) племени кипчаков – это монголоязычный род, откочевавший на запад из восточной Монголии и ассимилированный позднее тюркскими племенами [14; 6, p. 25].

Четвертая категория – «Тюркские племена, ранее называвшиеся монголами» – включает дарлекин и нирун монголов, оба этих племени принадлежат к монгольской языковой группе. Тем не менее последние отличаются от второй и третьей категорий племен. Например, вторая категория «Тюркские племена, называемые ныне монголами, но в прежние времена имевшие свои собственные отдельные наименования» включает не только монголоязычные племена. Поскольку среди них племена джалаир, татар, меркит, ойрат [1, p. 114] и некоторые другие, вероятно, можно назвать монголоязычными, но племена теленгут и каштым были, скорее всего, тюркоязычными [9, p. 343-345]. Третья категория озаглавлена «Тюркские племена, имеющие своих собственных правителей и родоначальников». Большинство из них были представлены тюркскими родами, но тангуты, например, являлись ветвью тибето-бирманской языковой группы. В этом разделе Рашид ад-Дин дает иную трактовку относительно трех племен: уйгуров, карлуков и кипчаков, которых он до этого поместил в первом разделе (категории). Здесь он описывает их историю, достижения их правителей и обстоятельства, приведшие их к подчинению монголам.

По всей видимости, племена выделены в данную категорию, поскольку «каждое имело своего собственного правителя» и «более того, представляло собой отдельное государство или ханство» (см. Предисловие к «Сборнику»). Поэтому принадлежность этих племен к одной этнической группе не являлась главным мотивом выделения их в отдельную категорию [11]. Далее в своей статье Мураками Масацугу рассуждает о том, что различные племена, входящие в третью категорию «Сборника» и населявшие западную часть Монголии, в своем культурном развитии были выше соседних племен, а в политическом отношении они представляли собой племенные группы, находившиеся уже на стадии складывания государственных форм [11]. В связи с этим становится более понятным, почему и племя кераит также было отнесено к данной категории.

Что касается родовой или этнической принадлежности племени кераит, то в «Сборнике» в третьем разделе «Изложения повествований о племенах» говорится: «Они [представляют] собою род монголов; их обиталище есть [по рекам] Онону и Кэрулену, земля монголов. Те округа близки к границам хитайской страны» [1, с. 127]. Это описание более конкретно и детально, чем подобное описание о меркитах в этом же сочинении. Приведенный фрагмент, вероятно, привлек внимание многих исследователей, однако они, находясь под влиянием содержащейся в этом же труде классификации племен и не совсем ясного представления о происхождении кераитов, в итоге не были до конца убеждены пояснениями Рашид ад-Дина.

Тем не менее объяснения Рашид ад-Дина небезосновательны. Они отражают представления об этнической принадлежности кераитов в эпоху династии Юань. В сочинении Тао Цзуньи, историка эпохи поздней династии Юань (1260– 1368 гг.) и ранней династии Мин, в разделе «Роды и племена» кераиты перечислены среди «72 монгольских народов» [15]. Распределение по родам в этом трактате основывается на существовавшем в Юаньскую эпоху принципе деления населения на четыре неравных социальных класса, а именно: монголы; сыму (букв. «цветноглазые») – пестрая в этническом отношении социальная группа, находящаяся ниже монголов, но выше природных китайцев; ханьцы (собственно природные китайцы); и так называемые южные люди (преимущественно население южных провинций Китая). Принадлежность кераи-тов к «72 монгольским народам» означала их фактическое равенство с собственно монгольскими племенами и давала им преимущества перед другими социальными классами. Эта категория «72 монгольских народа» включает в свой состав бóльшую часть упоминаемых в «Сборнике» монгольских племен нирун и дар-лекин (племена, входящие в четвертый раздел «Изложения повествований о племенах»), а также племена, «в настоящее время называемые монголами» (племена второго раздела).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что племя кераит, по всей видимости, действительно относилось к монголоязычному этническому субстрату, ибо четкое определение его как подгруппы монголов в Юаньскую эпоху, содержащееся в работе Тао Цзуньи, вполне соотносится с таковым и в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина, где они определены как «род монголов», несмотря на то, что последний классифицировал племена в несколько ином порядке.