Этническая самоидентификация русского населения Западной Сибири в начале XXI века

Изучение различных аспектов этнического самосознания русских было начато автором еще в середине 1980-х гг. Этносоциологические исследования проводились на территории Омской, Кемеровской, Новосибирской, Томской и Тюменской областей, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов, Алтайского края, Хакасии и Северного Казахстана. Отдельные результаты исследований автора по данной тематике были опубликованы ранее [Жигунова М.А., 2007, 2008].

В 1986-1989 гг. примерно 98 % опрошенных называли себя, прежде всего, русскими. При панельных исследованиях 1994 г. возросла вариативность ответов; а при опросах 2000 – 2008 гг. значительная часть респондентов затруднились четко определить свою этническую принадлежность: «не знаю», «никакой», «космополит», «землянин», «метис», «многонацио-нальная/полиэтничная», «русский, наверное», «я не знаю, кто я, по паспорту - русская», «русский, но по паспорту - немец», «русский, но по крови -белорус», «смешанная русско-украинская», «русско-немецко-белорусско-финская», «русская с немецкой помесью » и др.

Среди вариантов этнической самоидентификации встречались также: «русская хохлушка/украинка», «русская полячка», «русский татарин», «русский немец», «русский казах», «русская француженка», «русский му- 314

сульманин», и даже - «обыкновенный русский», «исконный русский», «чисто русский», «просто русский», «великоросс». Несколько молодых людей на вопрос о своей национальности ответили: «Russian». На протяжении всего периода исследования встречаются единичные случаи, когда на вопрос об этнической принадлежности отвечают: «славянин».

Приведенные материалы хорошо иллюстрируют исторические основания сложившейся ситуации. «Оказавшись в Сибири, великороссы принесли сюда евразийское этногенетическое и субстратное наследие, которое на ментальном уровне (или в этническом подсознании) не противопоставляло их этносам Северной Азии, не предполагало «национального высокомерия» по отношению к ним. К тому же постоянное расширение территории обитания, за которым не поспевал естественный рост численности русской этнопопуляции, и включение в себя все новых неславянских этнических компонентов препятствовали прочной внутренней консолидации собственно русского этноса как такового, постоянно размывая его, не позволяя «замкнуться на себе и в себе». Следствием этого стали нечеткие этнографические признаки и довольно аморфное этническое самосознание» [Шерстова Л.И . , 2005].

Среди основных критериев этнической идентичности чаще всего указываются родители и родственники («этнические корни» ), язык и культура, территория проживания, а также - личные ощущения (« чувствую, что я русский по духу », « потому что душа у меня русская »). Иногда принадлежность к русскому народу определяется следующим образом: «Яродилась и живу в России, говорю на русском языке, - значит, я тоже русская». Иногда встречаются варианты этнической идентификации, противоречащие происхождению. Так, в одной из экспедиций мы познакомились с молодым человеком, определяющим себя французом: «Яфранцуз, чувствую себя французом, люблю по-французски, люблю все французское » (хотя все родственники -русские и во Франции он никогда не был). Там же нам встретился « татарин » русского происхождения, который определил себя так в связи с тем, что любит татарские песни, « как услышу их, так плачу».

Место проживания в качестве значимого фактора указывают немногие, хотя нам встретились русские девушки, определившие себя « казашками, т.к. родились и проживают в Казахстане ». Считают себя русскими многие потомки белорусов, проживающие в Западной Сибири, а также - дети из национально-смешанных (украинско-немецких, белорусско-казахских и др.) семей. Иногда в одной национально-смешанной семье родившихся детей записывают по-разному. Как правило, сына записывают по отцу, а девочку - русской, поясняя это тем, что « она все равно выйдет замуж и поменяет фамилию ».

Сибирский регион относится к зонам активных межэтнических контактов. В вариантах этнической самоидентификации в последние годы здесь появилась следующая - «метис» (так обычно называют себя люди, рожденные в национально-смешанном браке. В 1950-1970-е гг. в отдельных регионах Западной Сибири межэтнические браки составляли от 38 до 73 % от всех заключенных браков [Жигунова М.А. , 2004]. В 1970 -1980-е гг. количество таких браков стало сокращаться и к началу ХХI в. составляло около 20 %.

Согласно данным наших этносоциологических исследований, в семьях 70 % опрошенных русских имеются близкие родственники – представители других народов. Чаще всего – это зятья и снохи.

В 2000-е гг. среди вариантов этнической самоидентификации появились такие как « сибиряк » и « русский сибиряк». Это свидетельствует о росте регионального самосознания, постепенном превращении топонима «сибиряк» в этноним. Следует отметить существующую многозначность самой дефиниции «сибиряки». Мы выделяем 5 основных типов: сибиряки -это все люди, живущие на территории Сибири; сибиряки - это люди, родившиеся и долго живущие в Сибири; сибиряки - это коренные, местные жители Сибири (аборигены); сибиряки - это особый тип живущих в Сибири людей с характерными чертами (крепкие, здоровые, стойкие, выносливые, с хорошими адаптационными способностями, любящие мороз и зиму и др.); сибиряки - это «смешанный этнос», «винегрет народов», сложившийся на основе русских с вкраплениями казахских, татарских, украинских и многих других черт .

Около 3 % опрошенных определяют себя как « чалдоны/ челдоны» -« вечные, исконные, коренные сибиряки», « русские коренные жители Сибири », «здешние уроженцы», «испокон веку здесь живущие ». Встречается этот термин при определении личной этнической принадлежности и этнической принадлежности родителей, а чаще – бабушек и дедушек. Народная его интерпретация сводится к нескольким вариантам, из которых наиболее часто встречается мнение, что « это люди, пришедшие /сосланные с Чала и Дона». Также считается, что чалдоны - это « первые русские, приплывшие в Сибирь на челнах », « потомки донских казаков». Подобное толкование термина «чалдон» фиксируется исследователями на всей территории Сибири.

Согласно данным Всероссийской переписи населения 2002 г., в перечне, встретившихся в переписных листах вариантах самоопределения населения, на вопрос: « Ваша национальная принадлежность», более 140 тыс. человек назвали себя « казаками ». Интересно, что подобные варианты самоопределения встретились во всех административно-территориальных структурах Западной Сибири (от 4 до 266 человек). Фиксируются такие варианты и среди наших респондентов.

Еще в начале ХХ в. сибирские казаки являлись этносословной группой в составе русского этноса, формирование которой в народе связывают с походами атамана Ермака. Сибирское казачество было неоднородным по своему этническому и социальному составу, но ядро его составляли представители восточнославянских народов, среди которых доминировали русские.

Среди представителей современного казачества в регионе встречаются потомки забайкальских, кубанских, донских, запорожских, уральских, оренбургских и других казаков, а также – люди, вступившие в казачество.

Начиная с 2000 г, в опросных листах, при определении этнической принадлежности, начали встречаться единичные самоопределения, связанные с религиозной идентичностью: « православный/православная », « христианин », «Божий человек». Это свидетельствует о росте религиозного самосознания, о возвращении к традициям, согласно которым понятия «русский» и «православный» были практически равнозначны.

В заключении хотелось бы отметить, что значительная часть современного русского населения Западной Сибири испытывает определенные трудности при четком определении своей этнической принадлежности. Среди основных критериев этнической идентичности чаще всего указываются родители и родственники, язык и культура, территория проживания, а также – личные ощущения. Несмотря на то, что в современных паспортах граждан России отсутствует графа «национальность», отдельные респонденты определяли себя русскими, « т.к. в паспорте записано».

Этническая идентичность современного русского населения Сибири может быть характеризована как кризисная, поскольку отличается сложностью и противоречивостью, множественностью и многомерностью определений и некоторой аморфностью. Зачастую не совпадает реальная и декларируемая этническая самоидентификация; собственно этническая идентичность подменяется региональной, конфессиональной, гражданской, сословно-групповой и др.