Этнокультурная идентичность: структура и особенности функционирования в региональном социуме (на примере Республики Хакасия)

Этнокультурное пространство регионов Российской Федерации продолжает находиться в ситуации непрекращающихся трансформаций и динамических изменений. Обесценивание советской идентичности и актуализация других типов идентичности способствовали ухудшению межэтнических отношений, появлению социальной напряженности, обострению межэтнических конфликтов и противоречий между русскими и титульными этносами внутри республик в 1990-е гг. Гражданская (российская) идентичность, следуя принципу «единство в многообразии», стала в подобных условиях эффективным инструментом интеграции различных социальных групп, способствовала улучшению социально-психологического климата и созданию благоприятных условий для прогресса и модернизации социума. Как показывают исследования регионального социума Южной Сибири [2, с. 16–17], выраженность гражданского компонента этнокультурной идентичности в большей степени характерна для русских и тувинцев, что объясняется их демографическим преобладанием в титульных республиках, а также их непосредственным участием в принятии политических решений на уровне региональной власти. Однако в современной ситуации становится все более очевидной тенденция увеличения комплементарности в структуре идентичности жителей российских регионов.

В данной работе этнокультурная идентичность представляется феноменом сознания личности, формирование которого зависит от исторических, социально-политических и психологических факторов, приводящих к согласованию основных ценностей и норм индивида относительно той этнической культуры, к которой он принадлежит [3, с. 58]. Структура этнокультурной идентичности представляет комплементарную совокупность таких компонентов, как гражданская, этническая, глобальная, макрорегиональная, региональная и локальная идентичности.

Данные социологических исследований трансформации структуры идентичности жителей Республики Хакасия, которые проводятся сотрудниками Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова с начала 2000-х гг. [4], позволяют зафиксировать основные тенденции изменений самоидентификации жителей региона. Структура этнокультурной идентичность, по данным опроса 2019 г., выглядит следующим образом: гражданская (российская) идентичность -32,6 % (28,6 % в 2007 г.), локальная идентичность - 22,4 % (16,3 % в 2007 г.), макрорегиональная (сибирская) идентичность - 18,4 % (16,4 % в 2007 г.), региональная (республиканская) идентичность - 16,4 % (24 % в 2007 г.), глобальная идентичность - 11 % (7 % в 2007 г.), этническая идентичность - 7,1 % (6,8 % в 2007 г.).

Таким образом, гражданская идентичность сегодня является самым значимым компонентом этнокультурной идентичности жителей Республики Хакасия. Согласно А.Г. Саниной и А.В. Павлову, в формировании гражданской идентичности можно выделить четыре ключевых элемента: когнитивный, эмоционально-оценочный, нормативно-ценностный и поведенческий [5, с. 35]. Что касается Республики Хакасия, то следует отметить, что влияние этих элементов на этнокультурную идентичность жителей неравномерно. Когнитивный элемент, включающий в себя знания об исторических событиях и современных особенностях государства, оказывал воздействие, в первую очередь, посредством системы образования. Но в условиях недостаточно высокого уровня правовой культуры и знаний жителей республики о значимых исторических событиях, нельзя сделать вывод, что данный элемент формирования гражданской идентичности сегодня функционирует эффективно. Похожим образом дело обстоит и с нормативно-ценностным элементом. В его основе лежит представление о наличии общих и разделяемых всеми ценностей и норм, которые определяют мотивы и алгоритмы гражданской активности. Результаты исследований демонстрируют, что ценности «государство» и «власть» в оценках жителей как Республики Хакасия, так и Южной Сибири остаются на достаточно низком уровне [6]. Наибольшую продуктивность в формировании гражданской идентичности имеют эмоционально-оценочный и поведенческий элементы, находящие свое проявление в непосредственных действиях и взаимодействиях индивидов, их реакциях на политические события различного уровня. Наиболее значимыми в отношении укрепления позиций гражданской идентичности в структуре этнокультурной идентичности жителей Республики Хакасия стали международные и внутриполитические события, последовавшие за присоединением Республики Крым к Российской Федерации. Представляется справедливым утверждение Л.М. Дро-бижевой и С.В. Рыжовой о непосредственной зависимости именно поведенческих компонентов гражданской идентичности как от идеологического воздействия, так и от личностных интересов индивидов [7, с. 12]. Это выражается в активизации участия граждан в различного рода массовых мероприятиях, политических и общественных процессах в регионе.

Вторым по значимости компонентом этнокультурной идентичности жителей Республики Хакасия является локальная идентичность, которая наиболее выражена в сознании городского населения. Ю.С. Барышева и А.П. Краснопольская объясняют это высокой плотностью населения в городской среде, в результате которой увеличивается частота социальных взаимодействий между представителями различных этнических групп, культур и субкультур [8, с. 109]. Город становится центром коммуникационной активности, где создается особое символическое пространство, в котором через множественность взаимодействий формируется идентичность [9]. Значимость локальной идентичности повышается у индивида в моменты его включения в общественную жизнь города, человек становится не наблюдателем, а соучастником социально-культурных событий, которые происходят вокруг него. И если деятельность индивида в городском пространстве достигает желаемого результата, оценивается окружающими и, главное, им самим как успешная, у него появляется особая связь с этим местом, чувство удовлетворения и гордость за то, что он смог что-то изменить в лучшую сторону [10, с. 251].

У жителей сельской местности локальная идентичность получает свою актуализацию в тех местах, где населенный пункт имеет некие специфические особенности. Е.В. Морозова и Е.В. Улько выделяют такие факторы формирования локальной идентичности, как «малая родина -место рождения», «особенности ландшафта и климата», «значимые историко-культурные собы- тия», «значимые люди», «экономическая специализация территории и уровень социально-экономического развития», «особые реальные или приписываемые черты коллективного поведения» [11, с. 141–142]. Но вследствие урбанизационных процессов, происходящих в России и мире, особые черты и специфика негородских поселений забываются и нивелируются новыми поколениями их жителей, которые ориентированы на переезд в город. Примечательно, что в каждой из республик Южной Сибири стремление переехать направлено в сторону городов-столиц регионов, которые, в свою очередь, являются единственными мощными центрами притяжения населения.

Региональная и макрорегиональная идентичности занимают следующие позиции в структуре этнокультурной идентичности жителей Республики Хакасия. Региональный компонент этнокультурной идентичности наиболее выражен у представителей титульных этносов республик Южной Сибири – алтайцев, тувинцев и хакасов. Региональная идентичность, позволяя индивиду осознать себя гражданином большой страны и свою причастность к событиям в государстве через события, происходящие в его регионе, может являться своего рода промежуточным элементом между гражданской и этнической идентичностью. С другой стороны, региональная идентичность актуализируется в случае роста негативных влияний государственной политики в социокультурном поле региона, и в этом случае она может выступать в качестве противопоставления гражданской идентичности. Это хорошо коррелирует с утверждением О.А. Богатовой о том, что региональная идентичность становится «следствием этнизации политических дискурсов и практик, которая представляет собой продукт согласования интересов региональной и федеральной элит» [12, с. 135]. Так, в Республике Хакасия, как и в соседних республиках Алтай и Тува, баланс интересов достигается путем их согласования между федеральными и региональными властями, а также советами старейшин, через которые политически институционализируются представители титульных этносов.

А.А. Алаудинов связывает функционирование региональной идентичности в пространстве полиэтничных регионов с такими параметрами, как «уровень образования, численность жителей, близость или отдаленность от центра, доля лиц, желающих мигрировать, доля лиц, не менявших на протяжении жизни место жительства» [13, с. 84]. Следует отметить, что в Республике Хакасия сложились весьма благоприятные условия для функционирования региональной идентичности: высокая доля жителей, имеющих общее среднее образование, небольшая численность населения, отдаленность от центра, низкий уровень внешней миграции и средний уровень внутренней миграции.

Макрорегиональный компонент этнокультурной идентичности в большей степени выражен у русской части населения республик Южной Сибири. В структуре этнокультурной идентичности он представлен сибирской идентичностью, которая в постсоветский период стала не только предметом научных исследований, но и особым феноменом в бытовом плане. А.А. Анисимова и О.Г. Ечев-ская связывают формирование сибирской идентичности с ростом регионального самосознания, в основе которого лежит противопоставление Сибири, обеспечивающей центральные регионы ресурсами, и Москвы, которая, несмотря на это, слабо помогает решать социально-экономические, этнокультурные и экологические проблемы сибирских регионов [14, с. 13]. Например, в Республике Хакасия наиболее остро стоят экологические проблемы, связанные с вырубкой леса и угледобычей открытым способом, в Республике Тыва – проблемы деятельности предприятий горнодобывающей промышленности, в Республике Алтай – индустрии туристического бизнеса. Имеющиеся в разных регионах Сибири общие проблемы способствуют интеграции проживающего в них населения, возникновению интереса к истории освоения Сибири и анализу последствий государственной политики в отношении региона. А.Э. Зайнутдинов связывает наличие различий у сибиряков с жителями европейской части России с особенностями менталитета и высоким уровнем приспособления к условиям бытия [15, с. 341]. Сибирский менталитет связан с постоянным преодолением трудностей, пребыванием в тяжелых климатических, социальных и бытовых условиях жизни. Поэтому каждое новое негативное событие или стихийное бедствие, случающееся на территории какого-либо региона Сибири, активизирует сибирскую идентичность. Консолидация населения сибирских регионов, совместное реагирование на природные и техногенные катастрофы имеют потенциал для актуализации сибирской идентичности в различных аспектах (политическом, социокультурном, правовом и т. д.), однако на практике реализация этого потенциала значительно осложняется в условиях доминирования гражданской идентичности.

В XXI в. набирает вес глобальный компонент этнокультурной идентичности, ориентированный на понимание и оценку происходящих в окружающей действительности событий с позиций мирового гражданства. Такой подход в современной общественно-политической ситуации в России представляется скорее маргинальным. Процесс формирования глобальной идентичности происходит под влиянием множества факторов: активности миграций, опыта жизни в мегаполисе, а также наличия обширной сети социальных взаимодействий с жителями других государств [1 6, с. 26–27]. Как правило, жители Республики Хакасия не имеют такого социокультурного опыта, что значительно затрудняет актуализацию глобального компонента идентичности у населения региона. Получение подобного опыта требует большого количества ресурсов, которые доступны представителям региональных элит. Т.А. Нестик обращает внимание на то, что главными факторами актуализации установок и практик космополитизма являются формирование постматериалистической системы ценностей и идеологическое окружение, а не популярность культуры потребления и активные перемещения по миру [17, с. 153–154]. Но и у представителей региональных элит формирование глобальной идентичности затруднено в условиях идеологического давления со стороны государства. В последние годы актуализация глобальной идентичности фиксируется среди молодежи региона, что связано с высокой социальной активностью данной социальной группы и ее вовлеченностью в использование сети Интернет.

Что касается этнического компонента этнокультурной идентичности жителей Республики Хакасия, то он по-прежнему имеет выраженность у представителей титульного этноса региона – хакасов. Данный вид идентичности поддерживается с помощью социальных и этнокультурных программ в области национальной политики, а также различных мероприятий, целью которых является сохранение и популяризация национальных языков. Э.Д. Смит в качестве одного из важнейших компонентов становления гражданской нации определяет именно формирование этнической солидарности [18, с. 16]. В республиках Южной Сибири подобной солидарности между всеми основными этническими группами удалось добиться посредством разделения сфер влияния и интересов. Кроме того, этническая идентичность нивелируется на фоне государственных мер, направленных на формирование гражданской идентичности. Для представителей этноса этническая идентичность остается актуальной до тех пор, пока существуют ощутимые границы в доступе к различным ресурсам между этническими группами, проживающими в республиках [19, с. 32]. Этническая идентичность актуализируется в момент экзистенциальных кризисов, с которыми сталкивается индивид, обращаясь к сущностным характеристикам своего «Я». Этническая культура представляет собой наиболее прочное связующее звено между человеком и группой, поскольку включает в себя как компоненты внешнего сходства, так и духовной взаимосвязи. Также этническая идентичность имеет большое значение для этнических предпринимателей, являясь главным инструментом достижения социально-экономических целей. Но все же для большей части населения в постсоветский период этническая идентичность потеряла свою актуальность.

Этнокультурная идентичность функционирует в изменяющемся региональном социуме через актуализацию своих структурных компонентов. Их согласование в сознании индивидов становится важной задачей, поскольку позволяет уменьшать риски возникновения межэтнических конфликтов и гармонизировать отношения между представителями различных этнических групп. Это, в свою очередь, обеспечит условия для модернизации социокультурного пространства регионов и развития этнокультурного многообразия территорий.

Ссылки и примечания:

Редактор, переводчик: Арсентьева Ирина Ильинична