Этнополитические конфликты в современном мире: причины и пути разрешения

Войдя в третье тысячелетие, где процесс глобализации, как известно, затрагивает все стороны человеческой деятельности, трансформируя традиционный системно-политический порядок, способствовал возникновению такого явления, как «… реориентация и реорганизация в соответствии с осью «локальное – глобальное» [1, с. 27].

Соответственно особенность процесса глобализации заключена «…в устанавливаемых эмпирическим путем расширениях плотности и стабильности, взаимодействующих регионально-глобальных сетей связи и их массмедиальной самоидентификации, а также социальных пространств и их телевизионных потоков на культурном, политическом, хозяйственном, военном и экономическом уровнях» [1, с. 28].

Подчеркнем, что глобализация как явление имеет две стороны. Одна, положительная, помогает решить многие актуальные проблемы современности (например, мощное ускорение информационных потоков). С другой стороны, глобализация не только обостряет старые, но и создает новые проблемы. И в этом контексте будет рассмотрена проблема международного терроризма.

Терроризм – это сложнейший феномен, по-разному проявляющийся в различных странах в зависимости от их культурных и религиозных традиций, социальной структуры и многих других факторов, что крайне затрудняет попытки дать общее определение терроризма. Но особые трудности в этом плане создает многозначность самого слова «терроризм», означающего и концепцию, и человеческую деятельность, и тяжкое преступление, и эмоции, и метод запугивания. Тем не менее, думаем, можно выделить ряд общих черт терроризма, которые могут быть универсальными для всех его вариаций:

• а)    этическое обоснование акта насилия;

• б)    мифологизированное сознание террористов;

• в)    аппеляция к обществу и к его проблемам.

Новую сущность терроризма конца ХХ ‒ начала XXI в., обозначаемую и новым термином «международный», отечественные и зарубежные исследователи стали связывать с последствиями глобализирующегося мира («феномен переходного периода», «зоны» и т.д.) и построением «нового мирового порядка», четко выраженного в формуле: «Кто не с нами, тот против нас». Так, о социальной и политической трансформации мирового контекста, вызвавшей международный терроризм, предупреждал А. Неклесса, связывая это с перераспределением властных полномочий с национального на глобальный уровень, появлением новых субъектов власти (глобальная держава, международные регулирующие органы и т. д.), трансформацией элит и появлением новой социальной общности ‒ мирового Севера при параллельной глобализации альтернативного пространства мирового Юга, слиянием политических и экономических функций для стратегического взаимодействия и глобального управления деформацией национальной власти и снижением роли публичной политики представительных органов власти [4, с. 103-104].

По мнению немецкого социолога У. Бека, «… глобальный терроризм – это вид транснационального терроризма, который не ограничен исламским терроризмом, он может иметь самые разные цели, идеологии и фундаментализмы. С другой стороны, необходимо проводить различие между террором национально-освободительных движений, которые ограничены территориальными и национальными рамками, и новыми транснациональными сетями террора, которые действуют детерриториально, т.е. невзирая на границы, и таким образом единым махом обесценивают всю национальную военную политику» [1, с. 13].

Глобализация, изменившая мировую экономику, политику и состояние безопасности всего мирового сообщества, ‒ считает президент Института изучения Израиля и Ближнего Востока Е.Я. Сатановский, ‒ глобализировала и современный международный терроризм [2, с. 18].

Современный терроризм претерпел ряд изменений, которые невозможно отделить от процессов, происходящих на планете. Происходящая глобализация привела к созданию единого международного экономического пространства. Абсолютное большинство государств мира в различной степени сотрудничают в области производства материальных ценностей. В политике можно наблюдать появление «… дополнительных вариантов организации, выходящей за свои собственные границы: транснациональный, интернациональный, макрорегио-нальный, внутринациональный, микрорегиональный, городской, местный. Это административная лестница оплетается и пронизывается функциональными сетями союзов, международных организаций, неправительственных организаций …» [2, с. 123-124]. Они имеют большие возможности перемещать по миру значительные информационные и финансовые ресурсы. Следовательно, всем подобным неправительственным организациям принадлежит большая роль «… в создании правового порядка международного гражданства … Они олицетворяют институализацию общественности, все более осознающей свою планетарную солидарность и ответственность» [3, с. 295].

Однако образовавшиеся в результате глобализации транснациональные корпорации (ТНК) приводят к тому, что разрушаются национальные экономики. Более того, деятельность ТНК, обладающих высокой производительностью труда, выталкивают страны «третьего мира» из сферы мирового производства. Поэтому не удивительно, что они попадают в кабальные долги и ситуацию невозможности развивать национальную экономику, так как их производительность труда несоизмеримо ниже, чем в развитых странах. Ситуацию усложняет и то, что глобализация не только не приводит к снятию напряженности в политических и социальных конфликтах, а, наоборот, усиливает и обостряет их. Вызывает опасение и духовные проблемы современности, так как «… глобальный кризис человечества сопровождается деинтеллектуализацией общества. Никогда человечество не имело таких возможностей для обогащения духовного мира индивидов. Но никогда общий интеллектуальный уровень людей не падал так низко, как в настоящее время» [5, с. 84].

Глобализирующийся международный терроризм и стоящие за ним мощные деструктивные силы становятся обязательным фактором инициирования очагов экономической, со-

ВЕСТНИК Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления циальной и политической нестабильности, военных конфликтов, милитаризации общественной и международной обстановки в необходимых для новых акторов и державных государств в разных регионах мира.

Новый мировой порядок, выраженный формулой «кто не с нами, тот против нас», ‒ это, по существу, новая схема однополярного мира, где каждое государство, каждый этнос должен знать свое место, свою роль, реализуя стратегические установки определенных транснациональных, космополитических, «наднациональных» сил. Эту задачу во всемирном масштабе и пытаются решить государства так называемого «золотого миллиарда», прежде всего страны «Большой семерки», теневые олигархические структуры, претендующие на роль политической надстройки над процессами экономической глобализации. Международный терроризм используется как эффективный инструмент глобальной политики, что позволяет рассматривать его как универсальный социально-политический феномен.

Международный терроризм выступает одним из продуктов ‒ деструктивной нормой, способом глобализирующегося развития современного социального и политического мира. Поэтому он не только универсальное, но и качественно новое социально-политическое явление, представляющее реальную ‒ национальную, региональную и глобальную ‒ угрозу со свойственной ей специфической динамикой.

На наш взгляд, прав О.А. Бельков, когда пишет: «Как социальное явление терроризм представляет собой идеологию, политику и социальную практику общественных сил (индивидов, групп и институтов), ориентирующихся на нелегальные насильственные формы изменения государственного и общественного строя» [6, с. 18].

Различные угнетаемые группы (социальные, национально-расовые, конфессиональные и др.) стремятся и будут стремиться изменить свое положение всеми доступными методами и средствами, включая и террористические. Террористы же, какой бы мотивацией ни руководствовались, через экстремальность своих акций пытались, пытаются и будут пытаться бросить вызов обществу, обратить его внимание, заявив о себе.

Следовательно, возникает проблема морального обоснования своих действий. Происходит самовозвеличивание индивида или группы и разделение людей по нравственному принципу. Нельзя исключать и символический характер деятельности террористов, когда они стремятся навязать обществу единственно (с их точки зрения) правильный системный порядок.

Процесс глобализации привел к появлению на международной арене новых субъектов (ТНК, неправительственные организации, добровольные транснациональные ассоциации, церкви с всемирными сетями и т.д.). И под давлением этих могущественных негосударственных организаций происходит «отступление государства и приватизация политики … которая задвигает на задний план политику и государственный суверенитет» [7, с. 63-64]. Более того, развитыми странами, прежде всего США, осуществляются попытки культурной унификации населения развивающихся стран, что в сочетании с наступлением на государственный суверенитет этих стран вызывает ответную реакцию в виде создания негосударственных международных террористических организаций («Аль Каида» и т.п.), борющихся за свою культурно-национальную идентичность, отвергающих навязанную извне «демократию» по-американски. Об этом свидетельствует развитие событий в Афганистане и в Ираке, а также в странах Северной Африки: Египте, Тунисе и др. в 2011–2012 гг.

Все эти перечисленные факторы, а также неразрешаемое противоречие привело к тому, что на первое место вышел один из самых острых, нерешенных вопросов, доставшихся в наследство от XX в. – национальный, т.е. право наций и народов на самоопределение. Он возникает не только в развивающихся странах (государства Африки, Азии, Латинской Америки), но и в цивилизованной Европе, Северной Америке, а также на территории постсоциалистических стран, которых трудно отнести как к первой, так и ко второй группе. Каждый день в мировых сводках новостей мы видим множество примеров межнациональных конфликтов: Ольстер, Косово и Миттохия, Джамму и Кашмир, страна Басков, Македония, Тибет, турецкий Курдистан – эти названия известны сегодня каждому, кто смотрит телевизор или читает газеты. В глобальном общемировом масштабе национально-этническая проблема уже становится реальной угрозой стабильности международной безопасности. Тысячи людей уже погибли, миллионы лишились крова над головой – это промежуточные и неокончательные итоги трагедии, имя которой – сепаратизм.

В общемировом масштабе национальный вопрос заключается в противоборстве двух тенденций. Первая – в движении наций к самоопределению и независимости, вторая, напротив, ‒ в стремлении к интеграции, к образованию крупных полиэтнических общностей, к формированию мощных «супернаций». Обе эти тенденции объективны, обе закреплены в мировом праве как «право наций на самоопределение» и «сохранение территориальной целостности государств».

Общий вопрос для данной проблемы, какой путь предпочтительнее для демократизации межнациональных и межэтнических отношений, не имеет смысла, так как ни независимое развитие наций, ни их сотрудничество в рамках «супернации» сами по себе не обеспечивают успех без участия других факторов: экономических и политических. Но при этом существующая нестабильная ситуация заставляет людей делать выбор, и очень часто выбор этот – сепаратизм.

Этнические противоречия и конфликты, в том числе и вооруженные, их деструктивные последствия широко распространены в мире.

Сепаратизм представляет собой политическое движение, целью которого является отделение от государства части его территории и создание на ней собственного независимого государства или предоставление части страны широкой автономии. Проблема этнического сепаратизма представляется сложнейшей проблемой, решения которой невозможно добиться лишь в рамках какой-либо военно-политической акции. Она носит долговременный характер.

При этом сепаратизм выражает стремление национальных меньшинств в многонациональных государствах к созданию самостоятельных государств. Следует отметить, что в настоящее время на Земле проживает более 3000 народов-этносов, из которых лишь 300 имеют свои государственные образования и автономии.

Современный сепаратизм как политическая программа и как насильственные действия основывается на уже упоминавшемся ложно трактуемом принципе самоопределения, когда каждая этническая общность должна иметь собственную государственно оформленную территорию. Но, как известно, такой смысл не заключен ни в правовой теории, ни в национальных законодательных актах, ни в международных правовых документах. Последние трактуют право народов на самоопределение, имея в виду признание существующей системы государств и право территориальных сообществ (а не этнических групп) формировать систему управления не в ущерб остальному населению.

Самоопределение, особенно для этнических групп, ‒ это, прежде всего, право на участие в более широком общественно-политическом процессе. Сепаратизм же – это выход из существующей системы или ее разрушение с целью оформления государственности для определенной этнокультурной общности.

Основными подпитывающими источниками обострения этнического экстремизма в той или иной стране являются длительные периоды социально-экономической нестабильности. Они сопровождаются, с одной стороны, социальной дифференциацией граждан, ожесточенной борьбой за власть, усилением социальных и межнациональных, и межконфессиональных противоречий под влиянием растущей преступности, а с другой – низкой, а порой «нулевой» эффективностью работы государственного аппарата и правоохранительных органов, отсутствием надежных механизмов правовой защиты населения. Все это, в конечном счете, ведет к нарастанию попыток разрешения возникающих противоречий и конфликтов силовым путем, причем как со стороны существующей власти, так и оппозиционно настроенных к ней общностей. Существует крылатая фраза: «Националисты не могут быть довольны до тех пор, пока не найдут кого-нибудь, кто их обидит».

Анализ войн и конфликтов второй половины ‒ конца ХХ в. позволяет выделить следующие причины сепаратизма:

• 1.    Взаимные территориальные притязания этносов.

• 2.    Политические причины.

• 3.    Экономические причины.

• 4.    Демографический фактор.

• 5.    Социокультурный фактор.

• 6.    Исторические причины.

В данной статье рассмотрены западноевропейская и восточноевропейская разновидности сепаратизма, так как Россия в своей социально-культурной основе является европейской страной.

• 1.    Западноевропейская разновидность сепаратизма (Северная Ирландия, Страна Басков, Каталония, Корсика, Фландрия и Валлония, Фарерские острова, Северный Кипр, Ломбардия, область Тренто и т.д.), характеризуется преобладанием этно-конфессиональных корней и социально-экономического фактора.

• 2.    Восточноевропейская разновидность сепаратизма (Чечня, Дагестан, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Гагаузия, Крым, Новороссия, Косово и Миттохия, Македония, Республика Сербская в Боснии, Трансильвания, Закарпатская Украина) охватывает бывшие социалистические страны Восточной и Центральной Европы, включая Россию и другие государства, образовавшиеся на территории бывшего СССР (кроме четырех мусульманских республик Средней Азии). Эта разновидность отличается от предыдущей (западноевропейской) недавней актуализацией основных очагов сепаратизма (конец 1980-х ‒ начало 1990-х гг.) и стремлением сепаратистских движений к полной независимости, а не к автономии.

Очаги сепаратизма в Западной Европе уже давно пребывают в состоянии устойчивого равновесия. Здесь преобладает высокая общественная мобилизация населения, не выплескивающаяся, впрочем (за исключением Ольстера, Корсики и Страны Басков), за пределы «цивилизованной» политической борьбы. Как правило, целью западноевропейских сепаратистов является не создание независимого государства, а достижение максимальной национальнокультурной, экономической и политической автономии в рамках существующих ныне государственных границ. Основная часть населения (как ныне существующих, так и потенциальных очагов сепаратизма) чаще всего без эйфории воспринимает расплывчатые перспективы самостоятельного существования. Прагматическая оценка трудностей перехода к собственной государственности превалирует над эмоциями. Осознание своей малой родины как части единой Европы выработало у европейцев комплексную идентичность.

Несмотря на недавнюю актуализацию, корни конфликтов уходят в прежние исторические эпохи. Например, конфликт в Боснии и Герцеговине между православными сербами и славянами-мусульманами зародился еще во времена турецкого владычества (XV-XIX вв.), а стремление татар восстановить собственную государственность ведет свой счет от прекращения существования Казанского ханства в середине XVI в.

В Восточной Европе существует целый ряд непризнанных государств, имеющих, тем не менее, все атрибуты государственности: Приднестровская Молдавская Республика, Республика Сербская в Боснии. Эти территориально-политические образования, имея регулярные вооруженные формирования, уверенно контролируют свою территорию, здесь действуют самопровозглашенные конституции, существуют органы исполнительной и судебной власти, проводятся парламентские выборы.

В Восточной Европе уровень терпимости по отношению к этническим и конфессиональным меньшинствам во много раз ниже, чем в Западной Европе. Развитие языка и культуры меньшинств воспринимается как вызов доминирующей нации. Это приводит к дополнительным напряжениям в общественно-политической жизни восточноевропейских государств.

Для восточноевропейских очагов конфликтов характерна повышенная активность, которая часто приводит к большим жертвам среди противостоящих вооруженных формирова- ний и мирного населения. Особенно этим отличились конфликты, локализованные на Кавказе и в бывшей Югославии.

Так, в России межнациональные противоречия наиболее ярко проявились в вооруженном конфликте в Чечне, были обусловлены известными причинами, доставшимися нам от советской эпохи. В современных реалиях – это и острые социально-экономические проблемы, которые неизбежно обостряют любые общественные противоречия, в том числе этнические, отсутствие или невнятная национальная политика государства в многонациональной России в условиях пробудившегося и растущего национального самосознания народов и т.д.

Следует также отметить, что политико-географическое положение накладывает свой отпечаток на особенности зарождения и развития очагов сепаратизма в мире. Понимание механизмов этого влияния может привести к выработке конкретных рекомендаций по снижению рисков сепаратизма и способствовать постепенной нормализации внутригосударственных противоречий.

При этом проблемы сепаратизма не поддаются решению на прецедентной основе. Но, с другой стороны, можно выделить несколько направлений усилий, которые необходимо предпринять для предотвращения этноконфликтов:

• 1.    Привнесение изменений в соответствующие документы из-за перемен в мировой политике и взаимоотношений между государствами:

• 2.    Определение международных критериев и оснований для применения силы в разрешении возникающих глобальных и локальных проблем. Военная сила в вопросах межэтнических кризисов никоим образом не должна использоваться для достижения политических или экономических интересов определенных лиц, структур, какими бы гуманными целями они ни мотивировались.

‒ декларацию ООН от 1948 г. «О праве народов и наций на самоопределение»;

‒ неукоснительное соблюдение хельсинского заключительного акта по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1975 г. (Хельсинки, Финляндия), гарантировавшего незыблемость послевоенных границ в Европе.

Именно политическим методам урегулирования конфликтов принадлежит приоритет в деятельности по достижению региональной и глобальной безопасности.

Поэтому одно из важных направлений ‒ это оздоровление социально-экономической обстановки в странах и регионах, являющихся основными источниками этноконфликтов. Также необходимо активизировать и углублять глобальное и, особенно, региональное сотрудничество между государствами, чтобы объединить усилия по борьбе с этносепаратизмом. Это сотрудничество может включать в себя как создание международной правовой базы, так и формирование региональных антикризисных центров с привлечением вооруженных сил. Главное ‒ страны мира должны решать эту проблему сообща, ибо только вместе можно добиться каких-либо ощутимых результатов и поставить, наконец, точку в проблеме межнациональных конфликтов.