Юридическая природа прав на биологические материалы человеческого организма

ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ПРАВ НА БИОЛОГИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОРГАНИЗМА

Проблема тела человека требует ясности в правовом смысле, поскольку занимает центральное место в любой теории власти и в любом современном видении прав человека. Коммерческое использование частей тела, его тканей и органов [1] поднимает серьезные правовые и этические вопросы, которые на сегодняшний день не получили однозначного решения. Одним из них является активно обсуждаемый в российской научной литературе вопрос о наличии или отсутствии вещного права в отношении тела человека.

Исследователи данной сферы общественных отношений все чаще обращают внимание на тот факт, что современная практика свидетельствует о наличии реальных предпосылок для включения биологических (анатомических) материалов человека в гражданский оборот. Так, к примеру, С.Н. Мызров и В.А. Нагорный говорят о существовании анатомических материалов человека в качестве культурных ценностей религиозного значения, приводя при этом в пример поклонение мощам святых, принятое в различных религиозных традициях (католическое и православное христианство, ислам и др.) [2, c. 36]. Анатомические материалы могут представляться для обозрения в качестве музейных экспонатов, иногда биологические материалы становятся не только музейными экспонатами, но одновременно и арт-объектами.

Все вышеприведенные примеры с очевидностью свидетельствуют о том, что вопрос правового режима органов и тканей человека на сегодняшний день является весьма серьезной социокультурной, а значит, и юридической проблемой. При этом действующее российское законодательство не содержит ответа на данный вопрос. Следовательно, назрела необходимость законодательного определения правового режима биоматериалов.

Нет определенности и единства и у представителей юридической доктрины. Отвечая на вопрос о том, является ли человек собственником своего тела, ученые высказывают различные позиции по этому вопросу. Так, к примеру, О.В. Романовская и О.Э. Старовойтова занимают по этому вопросу диаметрально противоположные позиции от признания права собственности на тело [3] до его категорического отрицания [4, c. 121].

Самой распространенной точкой зрения является та, согласно которой органы и ткани человека, отделенные от организма, признаются вещами, ограниченными в обороте. Так, в частности, В.Л. Суховерхий отмечает, что «…кровь человека, …будучи отделенной от организма, является не чем иным, как вещью, имуществом, точно так же, как волосы (например, косы) становятся имуществом, составляющим предмет сделок» [5, c. 109]. С этой точкой зрения согласны и иные исследователи, указывая, что «…кровь человека, отделенная от организма, – это особый вид вещи, имущества…, т. е. кровь как вещь представляет собой определенную ценность, имеет потребительскую стоимость» [6, c. 169]. Данная точка зрения распространяется не только на кровь, но и на иные объекты донорства.

Представляется, что для ответа на вопрос о возможности включения человеческого тела и его отдельных частей в число объектов гражданских прав необходимо обратиться к понятию и признакам вещи как объекта гражданских прав.

Цивилистами категория «вещь» определяется как нечто материальное, обладающее свойствами, имеющими значимость для гражданского оборота. Так, к примеру, А.В. Лисаченко стоит на позиции, что «…вещь в узком правовом смысле можно определить как обособленный предмет материального мира, освоенный и контролируемый людьми и имеющий для них реальную или потенциальную ценность (характер товара)» [7, c. 140]. М.М. Валеев констатирует, что «…вещь – это предмет материального мира, могущий быть в обладании человека и служащий удовлетворению его потребностей» [8, c. 202]. Таким образом, очевидно, что к признакам вещей относятся такие свойства, как телесность (материальность), полезность (ценность), доступность.

Под телесностью (материальностью) вещей понимается их объективное физическое существование в качестве предметов реального (материального) мира. Безусловно, тело человека (так же как и его отдельные части) существует в реальности. Оно вполне осязаемо, по всем своим характеристикам (пространственным, физическим и т. д.) является материальным объектом (даже философия четко и безоговорочно признает тело человека материальным объектом реального физического мира). Таким образом, этот признак вещи свойственен анатомическим материалам человека. Однако, как справедливо отмечают исследователи, еще со времен римского права относимость какого-либо объекта к предметам материального мира сама по себе не придает этому объекту какого-либо особого статуса. Иными словами, издавна признано, что далеко не каждый предмет материального мира должен отождествляться с категорией «вещь» в юридическом смысле. Таким образом, юридические вещи «…могут не охватывать собой всего многообразия предметов материального мира» [9, c. 78]. Следовательно, для признания вещно-правового статуса анатомических объектов необходимо установить в отношении их наличие иных признаков, присущих вещам.

Вторым из названных выше признаков вещи как объекта гражданских прав является полезность (ценность). Несмотря на то что данная категория носит в большей степени оценочный характер, полезность можно охарактеризовать как способность объекта материального мира удовлетворять потребности субъектов гражданских прав. Следует отметить, что в отношении данного свойства даже беглый взгляд на анатомические объекты позволяет констатировать его наличие. При этом органы и ткани человека обладают естественной ценностью (при выполнении ими своих непосредственных функций). Выступая в качестве объектов донорства и трансплантации, они обеспечивают реализацию важнейшего личного неимущественного права, гарантированного не только Конституцией РФ, но и основополагающими международными актами, действующими в сфере прав человека, – права на здоровье. Но также анатомические материалы могут быть наделены дополнительной (искусственной) ценностью, что происходит тогда, когда они начинают выступать в качестве объектов религиозного культа, музейных и культурных ценностей, удовлетворяя при этом научные, религиозные, эстетические и иные нематериальные потребности человека.

Несмотря на то что некоторые авторы отмечают полезность и ценность как необязательный признак, характеризующий вещи как объекты гражданских прав [10, c. 23], в том числе в связи с тем, что это непостоянно присущее свойство, которое может утратиться или возникнуть в связи с теми или иными конкретными жизненными обстоятельствами, сомнений в том, что данный признак присущ анатомическим объектам человека, не возникает. Сама природа органов и тканей человека обеспечивает их полезность и ценность для человека, так как они изначально предназначены для удовлетворения важнейшей человеческой потребности – потребности в здоровье.

Последний из названных признаков – доступность, под которой имеется в виду возможность оперативного доступа к предмету материального мира с целью удовлетворения материальных потребностей, в том числе для целей отчуждения. Иными словами, доступность означает господство лица над вещью, которое, как это традиционно признано для вещного права, обладает абсолютным характером, означающим возможность самостоятельного (своими действиями и своей волей) воздействия на объект материального мира. Именно с данным признаком в отношении анатомических объектов человека возникают наибольшие вопросы и дискуссии.

Как отмечают А.В. Майфат и А.В. Лисаченко, с точки зрения относимости к признаку доступности биологические объекты с некоторой долей условности подразделяются на несколько категорий:

• 1)    объекты, изъятие (отделение от тела) которых возможно без причинения вреда жизни и здоровью. Их изъятие не сопровождается негативными изменениями в человеческом организме, соответственно, последствий для здоровья человека такое изъятие не влечет. К таковым, в частности, относятся ногти, волосы, продукты выделения. Безусловно, такие объекты находятся в полном господстве субъекта и, следовательно, могут приобрести статус вещей;

• 2)    объекты, изъятие которых возможно без причинения вреда жизни, но при этом причиняет (или создает угрозу причинения) вреда здоровью донора. В силу этой особенности изъятие таких объектов возможно, но только под жестким контролем со стороны правовых норм. К числу таких объектов, в частности, можно отнести кровь (и ее компоненты), роговицу, внутренние органы, изъятие которых возможно при жизни человека посредством медицинского вмешательства. Такие объекты уже не находятся в непосредственном господстве человека и могут попасть в него только особым способом в результате специальных медицинских процедур, иными словами, данные объекты являются частично доступными для господства;

• 3)    объекты, изъятие которых возможно только после смерти человека (в частности, внутренние органы, без которых существование человека не представляется возможным, в том числе сердце, желудок и т. д.), соответственно, эти объекты являются недоступными для господства. Вместе с тем такие объекты могут попасть в обладание (господство) третьих лиц после смерти человека.

Таким образом, несмотря на тот факт, что все анатомические объекты объединены единым существенным признаком – естественное происхождение и относимость к человеческому организму, представляется возможным утверждать, что их правовой режим не является однородным. Так, к примеру, Э. Ричардсон и Б. Тернер считают, что «…в вопросе, касающемся права на тело, следует различать три аспекта: 1) право на целые тела; 2) право на покупку, продажу или хранение части тел (при пересадках органов, пожертвованиях и продаже органов); 3) право на частицы тел (коды ДНК, генетический материал, который относится к человеческому воспроизводству)» [11]. В связи с этим представляется возможным согласиться с позицией, высказанной в научной литературе, что «…вопрос о правовом режиме тела человека как физического объекта не является монолитным и может быть различен в зависимости от того, какой именно объект является предметом анализа» [12]. Исходя из этого утверждения, представляется необходимым рассматривать с точки зрения вещно-правовой теории статус следующих объектов:

• 1)    тело человека при его жизни – оно не может получить статуса вещи и быть вовлечено в гражданский оборот, в том числе не может находиться на каком-либо вещном праве у того или иного лица;

• 2)    тело умершего человека – оно не является материальным олицетворением субъекта, следовательно, отсутствуют препятствия для установления над ним господства третьего лица именно с позиций вещного права;

• 3)    части тела (ткани или органы), отделяемые от тела человека, признание которых в качестве вещи не должно нарушать личные неимущественные права человека в момент их изъятия и тем более приводить к прекращению существования человека как субъекта права.

Подводя итог, возможно утверждать, что в качестве вещи в ее юридическом значении могут рассматриваться такие анатомические объекты, отделение которых не приведет прямо или косвенно к прекращению существования субъекта – их непосредственного носителя, а также не повлияет на его статус в качестве субъекта права. Возникновение вещно-правового статуса биоматериалов человеческого организма связывается с моментом их реального отделения от организма, прекращением их отождествления с человеком как субъектом права.

Ссылки: