Ювенальная юстиция как гарантия правового статуса несовершеннолетнего

В статье анализируются существующие в юридической науке подходы к определению системы ювенальной юстиции, различные модели ювенальных судов и принципы их деятельности, отражаются недостатки современной российской правоприменительной политики з отношении несовершеннолетних. Ювенальная юстиция рассматривается как фактор, способствующий более эффективной охране прав и законных интересов лиц, не достигших совершеннолетия, предотвращению неисполнения ими юридических обязанностей.

Под гарантиями правового статуса принято понимать условия и средства, обеспечивающие реализацию и защиту субъективных прав и свобод, надлежащее исполнение юридических обязанностей. Применительно к правовому статусу несовершеннолетнего одним из таких факторов видится ювенальная юстиция, ставшая в последнее время предметом довольно оживленных дискуссий. В научных и публицистических работах нет един ства мнений как о необходимости ее внедрения, так и о возможных направлениях ее развития. Например, М. И. Кольцов выступает против создания такой системы: «Тщательная проработка действующей системы наказаний помогла бы окончательно решить вопрос о нецелесообразности введения ювенальной юстиции в России»1. Негативно характеризуют «детское правосудие» и некоторые представители российского духовенства [20].

Однако преобладающим является иной подход к оценке ювенальной юстиции. Актуальность ее внедрения в России подчеркивалась в рекомендациях парламентских слушаний, посвященных судебной реформе, состоявшихся 6 февраля 2001 г. на Всероссийской конференции неправительственных организаций «Гражданское общество — детям России» [4, с. 318]. За создание российской системы ювенальной юстиции высказываются Уполномоченный по правам человека в РФ В. Лукин, Председатель Верховного суда РФ В. М. Лебедев, глава Высшего Арбитражного суда РФ А. А, Иванов2. Учредить суды по делам несовершеннолетних рекомендует России и Комитет ООН по правам ребенка [5]. В поддержку ювенальной юстиции высказываются и многие ученые, занимающиеся исследованиями правового положения детей в России [1, с. 115; 4, с. 324; 6, с. 160; 7, с. 141]. Наконец практика действующих в порядке эксперимента в ряде субъектов РФ (в Москве, Санкт-Петербурге, Саратовской, Ростовской областях) судов для несовершеннолетних также подтверждает: «Он [детский суд] оказался эффективным инструментом борьбы с преступностью и охраны прав несовершеннолетних» [1, с. 105; И, с. 6; 14, с. 44; 16, с. 53].

Соглашаясь с необходимостью воссоздания в России ювенальной юстиции, правоведы по-разному «моделируют» ее. Одни авторы рассматривают ювенальную юстицию как судебную систему, осуществляющую правосудие по делам о несовершеннолетних и имеющую задачи судебной защиты прав и законных интересов несовершеннолетних и судебного разбирательства дел о правонарушениях и преступлениях несовершеннолетних (ст. 1 законопроекта Э. Б. Мельниковой и Г. Н. Ветровой «О ювенальной юстиции в Российской Федерации») [10, с. 32]. По мнению других, например И. И. Мартинович [8, с. 49], система ювенальной юстиции объединяет ювенальные суды, ювенальную прокуратуру и адвокатуру, службу квалифицированных психологов, социальных работников и иных специалистов, а также специальные воспитательные и пенитенциарные учреждения для несовершеннолетних. Третьи определяют ювенальную юстицию как совокупность правовых механизмов, медико-социальных, психолого-педагогических и реабилитационных, а также иных процедур и программ, предназначенных для обеспечения наиболее полной защиты прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних, а также лиц, ответственных за их воспитание; реализуемых системой государственных и негосударственных органов, учреждений и организаций (ст. I проекта закона «Основы законодательства о ювенальной юстиции в Российской Федерации», подготовленного группой авторов во главе с В. Д. Ермаковым)3.

В. В. Кулапов отмечает, что ювенальная юстиция является подотрасголовного процессуального права [6, с. 134]. В то же время С. В. Черчага указывает, что к рассмотрению судебным составом по делам несовершеннолетних Таганрогского городского суда (ювенального суда) отнесены уголовные дела о преступлениях несовершеннолетних и гражданские дела, связанные с защитой прав несовершеннолетних (лишение родительских прав; установление факта признания отцовства; определение места жительства ребенка и порядка общения с ним; защита имущественных и неимущественных прав несовершеннолетних) [19].

Очевидно расхождение авторов, во-первых, в определении состава элементов ювенальной юстиции: от исключительно судебных инстанций до весьма широкого круга субъектов, включая неправительственные организации; во-вторых, в предмете юрисдикции детских судов: от рассмотрения и разрешения только уголовных дел, в которых несовершеннолетний выступает обвиняемым или потерпевшим, до разрешения административных и гражданских дел, в которых несовершеннолетний является одной из сторон или участвует как третье лицо. В первом случае неоднозначность вполне объяснима некоторой «размытостью» понятий «юстиция» и «правосудие». В толковых словарях юстиция определяется как «система судебных учреждений, а также сфера их деятельности» [12, с. 903]; правосудие, система судебных учреждений, судебное ведомство [15, с. 611]. Термин «правосудие» обозначает «деятельность судебных органов», а также «справедливое решение дела, спора» [12, с. 567].

Что понимать под судебными учреждениями? Законодательство Российской Федерации таким понятием не оперирует. Что составляет «сферу деятельности судебных учреждений» — только рассмотрение и разрешение дел по искам и жалобам заинтересованных лиц или и сфера подготовки к рассмотрению дел и реализации принятых судебных решений? Эти вопросы пока остаются открытыми.

Основным аргументом дня широкого толкования понятия «ювенальная юстиция» выступает недопустимость обособленности ювенальных судов. «Детское правосудие» может быть эффективным только при условии тесного сотрудничества судебных инстанций с многообразными вспомогательными организациями и структурами, в том числе институтами гражданского общества [6, с. 134— 135]. Вместе с тем нельзя не согласиться с Н. Е. Борисовой в том, что «расширение предмета ювенальной юстиции... уводит в сторону от ее собственно юридической природы и не способствует наиболее полному теоретическому осмыслению проблемы» [4, с. 328].

Что касается определения юрисдикции ювенальных судов, то здесь необходим дополнительный анализ зарубежного и российского опыта их функционирования. Впервые в истории специальный суд по делам несовершеннолетних был создан 2 июля 1899 г. в Чикаго (США, штат Иллинойс). Вскоре подобные учреждения стали действовать во многих странах мира (в Египте и Ирландии — с 1904 г., в Нидерландах — с 1905 г., в Германии и Австралии — с 1907 г., в Канаде, Италии, Австрии, Англии и Уэльсе — с 1908 г., в Швейцарии — с 1911г., во Франции — с 1914 г., в Испании — с 1918 г., в Японии — с 1923 г., в Греции — с 1924 г.) [9, с. 34—36].

Системы ювенальной юстиции разных государств отличаются по ряду признаков, исследование которых позволяет говорить о трех моделях организации специализированных ювенальных органов правосудия в мире: семейных судах, судах по делам несовершеннолетних и специальных судебных коллегиях общих судов4.

Семейный суд рассматривает все вопросы, касающиеся подростка-правонарушителя, равно как и нуждающегося в заботе, защите и контроле, в том числе проблемы применения санкций в отношении законных представителей несовершеннолетнего за недобросовестное исполнение родительских обязанностей, за злоупотребление родительской властью; решает имущественные споры детей и родителей, иные вопросы гражданского судопроизводства. Разбирательство дел о правонарушениях несовершеннолетних входят в компетенцию некоторых видов семейных судов и увязывается с рассмотрением вышеперечисленных семейных и гражданско-правовых вопросов.

Вторая модель предполагает создание единой автономной системы ювенальных су- дов с комплексной юрисдикцией, как, например, в дореволюционной России. В то время в ведении суда находились дела трех категорий: о преступлениях, совершенных несовершеннолетними; о преступлениях, в которых несовершеннолетние выступали потерпевшими; связанные с невыполнением родительских обязанностей, с детской беспризорностью и иные [3, с. 135—136].

Согласно ст. 1 проекта Закона «О ювенальных судах в Российской Федерации», предложенного общественными организациями, ювенальные суды создаются для рассмотрения и разрешения дел, в которых несовершеннолетний является подсудимым либо потерпевшим (уголовные, административные) или одной из заинтересованных сторон (гражданские) [17]. В данном законопроекте также предусматривается создание автономной ювенальной юстиции с комплексной компетенцией.

В то же время Д. Н. Бахрах замечает, что при обсуждении вопроса формирования специализированных судов, в том числе ювенальных, не обязательно говорить о создании автономных судебных учреждений — может быть достаточно специализации судей [2, с. 11].

Полагаем, при выборе между указанными моделями во многом следует руководствоваться финансовыми возможностями государства, но в любом случае необходимо вести речь о суде комплексной юрисдикции. Такой позиции придерживаются и судьи тех субъектов Федерации, где в порядке эксперимента реализуется проект программы развития ООН «Поддержка осуществления правосудия по делам несовершеннолетних в Российской Федерации» [13, с. 114; 19].

Теоретическим фундаментом для создания ювенальных судов стала «модель благосостояния» (welfare model), акцентирующая внимание не на правонарушителе, а на факторах, спровоцировавших нарушение закона и не зависящих от правонарушителя (например, на потребностях, условиях жизни несовершеннолетнего). Существует и модель, противоположная названной, — «модель правосудия» Gustice model), в соответствии с которой первична ответственность за совершенные противоправные деяния.

Сегодня зарубежные суды, как правило, стараются сочетать обе модели. При этом некоторые государства, например Канада, Новая Зеландия, США, Англия, отказываются от приоритетного использования «модели благосостояния», поскольку считают, что она способствует росту детского рецидива [7, с. 132).

При создании первых судов для несовершеннолетних были выдвинуты два основных требования:

• а)    специализация процесса (слушание дел в особых помещениях, отдельно от рассмотрения взрослых подсудимых, отделение несовершеннолетних от взрослых в местах предварительного заключения, выделение для слушания таких дел специализированного судьи);

• 6)    упрощение судопроизводства (придание ему неформального характера в целях сокращения негативного влияния на несовершеннолетнего процедуры рассмотрения дела в суде) [1, с. 102—103; 6, с. 140—142].

В литературе приводится более широкий перечень исходных начал ювенальной юстиции:

• —    преимущественно охранительная ориентация;

• —    воспитательное воздействие;

• —    социальная насыщенность (наличие «непрофессионального элемента»);

• —    максимальная индивидуализация;

— конфиденциальность судебного процесса.

Реализация данных принципов призвана содействовать наиболее эффективной охране правового статуса несовершеннолетнего, предотвращению дальнейшей криминализации правонарушителя, не достигшего совершеннолетия, его социальной реабилитации. Однако не следует забывать, что гипертрофиро-ванность охранительной ориентации и индивидуализации судебного процесса при минимизации формальности процедуры может повлечь за собой многочисленные злоупотребления и несогласованность судебной практики в нарушение прав и законных интересов детей [6, с. 143, 145].

Действующая судебная система России далеко не в полной мере отвечает перечисленным требованиям. Сегодняшний «детский процесс» несовершенен: нормы международного права в нем пока не укрепились, и отношение как к воспитательной и охранительной процедуре не сформировалось. В научных работах [1, с. 111—112; 18] называются следующие изъяны современной российской политики и правосудия в отношении несовершеннолетних:

• —    преобладание карательной функции;

• —    неразветвленность судебных решений; — инерционность судебного процесса;

• —    незначительность участия общества в ресоциализации несовершеннолетнего правонарушителя;

• —    неразвитость социальной профессиональной инфраструктуры;

• —    недостаточность усилий власти для исправления сложившейся ситуации.

Устранению указанных недостатков и оптимизации правового положения несовершеннолетнего в Российской Федерации может поспособствовать целостная (общегосударственная) система ювенальной юстиции, основанная на квалифицированной деятельности специализированных судов, неразрывно взаимосвязанных с органами, осуществляющими профилактику правонарушений несовершеннолетних, при разумном и ответственном сочетании охранительной и карательной ориентации правосудия.