К исследованию способов совершения организованных форм мошенничества в новой экономической реальности

Казалось бы, безвозвратно ушло в прошлое время титанов отечественной криминалистики, но в материи науки всегда были и остаются светлые и принципиальные исследователи, которые постоянно приносят что-то новое, а их работы не просто интересны и полезны для следственной и судебной практики, профессионального роста их учеников и последователей, а являются основой, не позволяющей криминалистике бесповоротно скатиться в наукообразное перемалывание давно уже набивших оскомину идей и мне‐ ний. Юбилей одного из таких светочей отечественной криминалистики, Валерия Николаевича Карагодина, мы отмечали в сентябре текущего года в рамках конференции, прошедшей в Екатеринбурге в формате, наиболее точно подчеркивающем несомненные научные достижения ученого. Эта статья посвящена его творчеству, поскольку немалое новое, что в криминалистике есть, напрямую или косвенно связано с его исследованиями, а вклад В.Н. Карагодина в развитие криминалистической науки поистине неоценим. Здесь есть и личное: становление автора статьи как ученого неразрывно связно с В.Н. Карагодиным, который не только выступал официальным оппонентом по кандидатской диссертации в далеком 2000 г., но и в основных принципах своей научной добросовестности, профессионализма и смелости мысли показал пример для подражания.

Мошенничество в последние годы становится чем‐то сродни предпри‐ нимательской инициативе, чуть ли не нормативной экономической рациональностью в тех сферах, где «несчастным предпринимателям» и, как правило, небескорыстно сочувствующим им государственным и муниципальным служащим мешают устаревшие нормативные правовые акты, назойливость надзорных и правоохранительных органов и пр. Мошенничество в самой общей трактовке как некое недобросовестное, обманное стремление к наживе через различного рода удобоваримые формы превращается в своего рода всепроникающую модель поведения, уже принимаемую, даже порой с сочувствием, в обществе.

Выдающийся мыслитель современности А.А. Зиновьев писал, что «за счет истины не проживешь, а за счет лжи кормятся легионы бездарностей, невежд, жуликов», и уточнял: «Мы тратим на производство лжи больше средств и интеллектуальных усилий, чем на прочие сферы производства. Мы завалили планету ложью до такой степени, что мы уже утратили способность реагировать на нее. Но при этом мы утратили способность воспринимать и истину. Вернее, мы лишь истину воспринимаем как ложь» [1]. Именно поэтому мошенничество как обманный путь к обогащению, остающийся весьма условно и в определенных рамках эфемерной общественной опасности уголов‐ но наказуемым деянием, процветает на ниве деградации современного нам либерально-буржуазного общества. Здесь я хочу попросить прощения за те допущения и огрехи в квалификации деяний как мошенничества, которые могут заметить пытливые умы специалистов по уголовному праву.

Еще одно допущение, которое позволительно в формате статьи, сводится к тому, что о теории способа совершения преступления, думается, уместно умолчать в пользу прикладного материала. В.Н. Карагодин, признавая обоснованность претензий следователей к излишней теоретизированно‐ сти криминалистических публикаций, справедливо отмечает: «Задача ученых, используя достижения своей отрасли науки, накопленные знания, повышать их качество и объем, расширять возможности практиков, а не отсылать их к разного рода мессиям и пророкам» [2, с. 30].

Наконец, третье допущение, которое позволит себе автор, сводится к рассмотрению криминалистической характеристики мошенничества приме‐ нительно одному из ключевых его элементов - способу - как некой обобщенной рациональности преступной деятельности без вожделенных корре‐ ляционных зависимостей между составляющими ее элементами, к которым, думается, можно прийти только в результате применения методов математического моделирования.

Организованные формы мошенничества настолько разнообразны, что типологизация способов данного рода посягательств, направленных на сокращение сроков, затрачиваемых усилий и средств, а главное - на максимизацию криминального дохода и минимизацию рисков привлечения к уго‐ ловной ответственности, имеет смысл применительно к конкретным сферам реализации преступных намерений: строительство, потребительский рынок, игорный бизнес, страхование, банковская деятельность и пр. При этом следует понимать, что если сокращение сроков и операционных затрат имеющихся ресурсов носит инструментальный характер (средство достижения цели) в реализации преступных намерений, то обеспечение безопасности от уголовного преследования виновных - обусловливающее направление (создание «комфортных» для преступников условий), а получение максималь- ной доходности - это сама содержательная сторона применения того или иного способа совершения организованных форм мошенничества (самоцель). Впрочем, как показывает практика, в инструментальной рациональности способа совершения мошенничества нередко заложены основы обеспе‐ чения безопасности от самой возможности уголовного преследования дей‐ ствительных бенефициаров мошеннической схемы.

Организованные группы мошенников если и действуют рационально, то далеко не всегда безупречно, избирая порой не самую лучшую стратегию. Типичной ошибкой изобличенных мошеннических групп является гипертро‐ фированное стремление к наживе с минимизацией или полным игнориро‐ ванием задачи обеспечения безопасности от уголовного преследования. Лишь наиболее успешные группы мошенников действуют с оглядкой на не‐ гативную для них перспективу изобличения. Способы прикрытия в этой системе координат избираются, как правило, по мере падения очередного «оборонительного редута»:

• 1)    придание действиям видимой законности (заключение гражданско-правых договоров, «просуживание» инспирированного спора о праве и создание преюдиции, выполнение параллельной социально полезной роли в виде благотворительности, гуманитарных акций и пр.);

• 2)    попытки представить правонарушение не как криминальное, а как административное или гражданско-правовое;

• 3)    принесение в жертву рядовых членов преступной группы, в том числе с попытками выставить таковых как главных действующих лиц крими‐ нальной организации;

• 4)    противодействие уголовному преследованию уже по факту всестороннего, полного и объективного досудебного и судебного производства по уголовному делу.

При этом по мере падения одной из перечисленных систем защиты мошенники и обеспечивающие их безопасность коррумпированные чиновни‐ ки и недобросовестные защитники переходят к следующей. Нередко попытки вернуться к отброшенной уголовным преследованием и несостоятельной сис‐ теме защиты имеют место в ходе всего уголовного преследования.

Организованные формы мошенничества по избираемым способам криминального обогащения и обеспечения безопасности от уголовного пре‐ следования варьируются в зависимости от сферы реализации преступных намерений:

• 1)    кредитование, банковская и ростовщическая деятельность;

• 2)    финансовые пирамиды и псевдоинвестиционная деятельность;

• 3)    оказание услуг и торговля;

• 4)    производство товаров;

• 5)    манипуляция сознанием посредством организации различного рода псевдотренингов, тоталитарных сект, закрытых деструктивных сообществ;

• 6)    строительство;

• 7)    государственное и муниципальное управление и связанная с ним деятельность;

• 8)    страховая деятельность;

• 9)    компьютерная информация и использование высоких технологий;

• 10)    организация игорного бизнеса;

• 11)    антикризисное управление проблемными активами, банкротство юридических и физических лиц.

Разумеется, существуют организованные формы мошенничества и без привязки к конкретной сфере того или иного вида экономической деятель‐ ности, поскольку представляют собой полностью криминальный бизнес без всякого удобоваримого прикрытия.

Организованные формы мошенничества в определенной сфере эконо‐ мической деятельности по способам реализации условно можно подразде‐ лить на две категории: высокой степени прикрытия под видом законной деятельности (рискоориентированные способы совершения мошеннических действий) с соответствующим документарным и организационным сопровождением; без видимого и недостаточно эффективного прикрытия под якобы законную деятельность (риски привлечения к ответственности не принимаются во внимание, видимость законности служит приманкой для жертв преступления, а не средством для избегания уголовной ответственности в перспективе, расчет делается на быстроту реализации мошеннической схемы, и, как правило, такие акции носят непродолжительный по времени и разовый характер).

Разумеется, случаются определенные ситуационные решения мошеннических групп, которые позволяют менять ту или иную стратегию, трансформировать для максимизации криминального дохода сферы реализации преступных намерений. Синергия сконцентрированных на получении максимально возможной прибыли различных видов якобы законной экономи‐ ческой деятельности во многом позволяет не только усложнить органам дознания и следствия работу, но и добиться желаемого преступного результата при оптимизации собственных сил и средств.

В частности, мошенничество в сфере кредитования при работе с кризисными и предкризисными предприятиями осуществляется, как правило, посредством представления в кредитное учреждение недостоверных сведе‐ ний о финансово‐хозяйственной деятельности заемщика с предложением к использованию в качестве залогового имущества того, которое в силу закона не может использоваться для подобных целей (например, объект культурно- го наследия без условий и обязательств в договоре кредитования о его со‐ хранении или неразрывно связанная с землей вещь, перемещение которой приведет к ее полной непригодности, а ее демонтаж и водружение на другом месте фактически невозможны и пр.). Нередко такого рода действия совершаются в сговоре с сотрудниками банка, которые, к примеру, «за откат» выкупают на рынке по номиналу вексель, прикрывавший в свое время реализацию другой мошеннической схемы по выводу из государственного предприятия активов и пр. Сговор совершается с «рисковиками», руководством банка при покупке на рынке «плохих» активов без соразмерного дисконтирования или при использовании под залоговое обеспечение не‐ надлежащего имущества.

Реализация умысла по продвижению мошеннической схемы зачастую имеет этапы монетизации криминальных усилий: в результате принятия решения на кредитном комитете, при выборе конкурсного управляющего в процедуре банкротства, в ходе подбора неликвидного и негодного с точки зрения закона залогового обеспечения, при определении и допуске к активу банкрота якобы инвестора, который лишь выступает связующим звеном, своего рода «прокладкой», в системе восстановления платежеспособности предприятия, но реальными средствами и компетенциями не располагает. На каждом этапе финансовые потоки формируют криминальную прибыль, которая складывается нарастающим итогом или распределяется на каждой стадии. Подобные «инвесторы» берут, например, в аренду крупный актив и создают видимость работы, отягощая и без того непростой кредитный портфель «псевдовложениями». В этой мошеннической схеме солидаризируется банковская и инвестиционная деятельность, которая упирается в работу с кризисными и предкризисными активами, с конкурсной массой в рамках процедуры банкротства.

Без видимого и недостаточно эффективного прикрытия под якобы за‐ конную деятельность мошеннические намерения нередко реализуются в сфере торговли и оказания услуг. Криминальная рациональность снижения рисков привлечения к ответственности здесь иная, сопутствующая, если вообще принимается в расчет. Зачастую реализация преступного намерения напрямую связана с интернет-сервисами и интернет-ресурсами. Мошенники через интернет-магазины, собственные видеоблоги, аккаунты в социальных сетях рекламируют не отвечающие стандартам качества и безопасности продукцию или услуги. Нередко продается «воздух», то есть «нелюбовь к власти» псевдооппозиционными блогерами, услуги экстрасенсов и пр. При этом преступники стремятся использовать современные средства расчета.

Так, 13 июля 2016 г. в Баймаке (Республика Башкортостан) с целью хищения чужого имущества А.А. создал в социальной сети «ВКонтакте» «фей- ковую» учетную запись «Илья Гуру» – копию настоящего аккаунта. В ходе переписки с потерпевшей путем обмана А.А. ввел ее в заблуждение, что он якобы является администратором экстрасенса А. Шепса и за денежное воз‐ награждение может записать к нему на прием. Разумеется, виновный не имел намерений и возможности выполнить обещанное. Расчет был произ‐ веден посредством электронных платежей Qiwi‐com. Дело закончилось тем, что обвиняемый и потерпевшая примирились, а суд вынес постановление о прекращении уголовного преследования (Уголовное дело № 1‐95/2017 // Архив Баймакского городского суда Республики Башкортостан). Каких‐либо мер к прикрытию мошеннической схемы и созданию видимости законности своих действия для избегания уголовной ответственности виновный не предпринял. Расчет в подобных случаях ориентирован на то, что далеко не каждый потерпевший обратится за защитой своих прав в правоохранитель‐ ные органы, поскольку суммы выплат в подобных случаях невысоки.

Криминальная рациональность при выборе того или иного способа со‐ вершения мошенничества в криминалистических исследованиях должна быть приземлена не только к сфере определенного рода экономической деятельности, но к логике действий преступников. В этом случае становится понятен расчет причастных к содеянному, а также могут быть выработаны действенные рекомендации криминалистов по преодолению подготавли‐ ваемого, заложенного в способе совершения преступления и реализуемого противодействия уголовному преследованию виновных лиц.