К изучению сельской округи золотоордынского города Укек: результаты археологического и археозоологического исследований на поселении Широкий Буерак в 2021 году

ПУБЛИКАЦИИ

DOI:

Цитирование. Яворская Л. В., Изотова М. А., Кубанкина О. А., 2023. К изучению сельской округи золотоордынского города Укек: результаты археологического и археозоологического исследований на поселении Широкий Буерак в 2021 году // Нижневолжский археологический вестник. Т. 22, № 2. С. 300–317. DOI:

В настоящее время усилился интерес к изучению палеоэкономики Золотой Орды, роли сельского населения и кочевого компонента в обеспечении как экспорта сельскохозяйственной продукции, так и снабжении городов. В этом смысле наиболее интересным для изучения является сопоставление экономических данных, полученных в городах и с поселений их окружавших. Одна из самых мощных сельских округ в золотоордынском государстве известна для города Укек (Увек-ское городище, южная окраина города Сара- тов) и ее изучение является одной из приоритетных тем не только для Нижнего Поволжья, но и во всей палеоэкономической проблематике Золотой Орды.

За последние три десятилетия в результате проводимых в регионе Нижнего Поволжья археологических исследований происходит увеличение количества и качества источников по округе Укека. В первую очередь это относится к многолетним работам на самом Увекском городище, активному изучению его материальной культуры, специфике социального и этнического состава жителей, археобиологическим исследованиям [Кубанкин, 2022].

Исследования десятков сельских поселений, расположенных в пределах однодневного перехода от Укека ограничились небольшими раскопками, разведками или единичными шурфовками. Многолетние работы ведет экспедиция Казанского университета под руководством Л.Ф. Недашковского. Исследователь регулярно проводит сборы архео-биологических материалов с исследуемых им поселений: палинологические, археоботани-ческие образцы и коллекции костных остатков животных. Однако обобщение и коннек-сия данных археологии и археобиологичес-ких дисциплин по современным методикам выполнено лишь по Багаевскому селищу [Яворская, Недашковский, 2020; Лебедева, Сергеев, 2017; Алешинская и др., 2021; Шай-муратова и др., 2022].

В связи с этим представляют интерес материалы, полученные в результате охранно-спасательных раскопок ООО «Поволжский археологический центр» в 2021 г. на поселении Широкий Буерак, расположенном в 16 км к юго-западу от Увекского городища. Тщательное археологическое исследование сопровождалось анализом археозоологического материала. Цель статьи – представить основные результаты археологического и археозо-ологического исследования памятника, реконструировать часть экономических функций данного поселения в системе Укекской агломерации, подтвердить имеющиеся гипотезы о роли сельских поселений в экономической системе Золотой Орды.

Поселение Широкий Буерак расположено на двух берегах ручья, протекающего по оврагу, в 375–540 м к югу от села с. Широкий Буерак, которое находится на правом берегу р. Волга. Памятник вытянут вдоль ручья на 850 м, его ширина по левому берегу 120– 200 м, по правому – 70–150 м. На левом берегу с востока к поселению примыкает средневековый грунтовый могильник, в настоящее время практически полностью разрушенный карьером (рис. 1).

Памятник был открыт и впервые обследован в 1996 г. казанским археологом Л.Ф. Не-дашковским, который собрал подъемный материал и заложил на памятнике шурф размером 1 х 1 м. В восточной части поселения им было вскрыто одно разрушающееся погребение. Позднее в 2001 г. этим же исследователем в центральной части памятника был заложен раскоп 1, размером 36 кв. м, в пределы которого вошел шурф 1996 года. Материал 1996 и 2001 гг. помимо керамики (неполивных и кашинных золотоордынских, древнерусских коричневых и серых сосудов, фрагментов мордовской керамики, единичных обломков тра-пезундских амфор) содержал керамические шлаки, фрагменты чугунных котлов, немногочисленные стенки сосудов из бронзы, фрагменты криц и глиняной обмазки печей, 2 фрагмента золотоордынских кирпичей, железные предметы (целые и в обломках), обломки бронзовых зеркал разных типов и бронзовое навершие булавы XII–XIII вв. в виде куба со срезанными углами, немногочисленные изделия из кости, а также кости животных [Не-дашковский, 2000, с. 121–122, 137; Недашков-ский, Шигапов, 2018, с. 149–150].

В 2010 г. поселение и могильник у с. Широкий Буерак были обследованы саратовским археологом Д.Г. Бариновым, который обозначил границы этого объекта культурного наследия по подъемному материалу. Поселение, ранее распахиваемое, на момент осмотра было задерновано, его могильник был частично разрушен карьером и проходящими по нему дорогами [Баринов, 2010, с. 9, 39].

Осмотр памятника в 2021 г. показал, что его поверхность интенсивно распахивается, восточная часть поселения повреждена, а грунтовый могильник практически полностью уничтожен карьером для забора грунта.

В том же 2021 г. было принято решение заложить охранный раскоп на краю карьера, рядом с асфальтированной дорогой. Его площадь составила 64 кв. м, глубина – от 0,64 до 1,3 м. Обнаружено несколько ям и сооружений разных размеров, в том числе углубленных в материк. Три небольшие и неглубокие ямы, попавшие полностью в раскоп, были выбраны до материка. Сооружения, уходящие большей частью под стенки раскопа, были законсервированы до будущих исследований.

Анализ стратиграфии и планиграфии показал, что в раскопе 2021 г. выделяются три слоя или горизонта. Верхний горизонт (серая супесь), представляет собой слой старой пашни, перекрытый слоем дерна (рис. 1). Вероятно, он составляет единый слой с подстилающим его средним горизонтом культурным слоем 2 (КС-2) (светло-серая супесь). Нижний горизонт (серо-коричневый суглинок) – культурный слой 1 (КС-1), подстилается материком – плотной белой супесью, сильно поврежденной многочисленными норами животных.

КС-1 отличается от верхних слоев характером грунта и относительной бедностью находок. Ниже 80 см материал концентрировался, в основном, в районе сооружений, углубленных в материк. Можно предположить, что этот слой представляет собой погребенную почву и его верхняя часть маркирует древнюю дневную поверхность. Однако находки в нем все же имеются, причем по характеру они не отличаются от находок в верхних слоях.

Следует отметить, что, согласно сведениям из отчета Л.Ф. Недашковского, в раскопе 2001 г., который располагается в 160 м к СЗЗ от раскопа 2021 г., было выделено 2 слоя: пашня и слой серой супеси, которую подстилает плотный коричневый материковый суглинок [Недашковский, 2001, с. 6, 7].

Культурные напластования КС-1 и КС-2 в раскопе 2021 г. содержали большое количество находок. Массовый материал представлен фрагментами гончарных сосудов местного производства и костями животных. Одна неорнаментированная стенка принадлежит импортной трапезундской амфоре. В раскопе найден также обломок изделия из кашина (рис. 5, 9 ).

Керамика из раскопа 2021 г. представлена неполивной гончарной керамикой, среди которой выделяется несколько типов.

• 1.    Золотоордынская красноглиняная керамика, которую, в свою очередь, можно подразделить на две основных группы:

  – сосуды с хорошо отмученным тестом, в котором сложно выделить примеси, кроме естественного песка и мелкотолченого практически в пыль шамота. Она отличается хорошим прокалом, красным, оранжевым, светло-коричневым или красно-коричневым цветом. На части сосудов фиксируется ангоб и подлощение. Судя по изломам, сосуды тянуты на круге (рис. 2, 2–4,7–9,14,15,17,19 , 3, 2– 4,6,7,10,12 );

  – сосуды красно-коричневые, иногда с малиновым оттенком, нередко с ангобом. Отличаются от первой группы несколько более рыхлым, хотя и качественным тестом (рис. 2 ,1,5,6,10–13,16,18 , 3 ,1,5,8,9,11 ). В примеси фиксируются песок, шамот, иногда мелкотолченая дресва и органика (рис. 2, 13) . Судя по изломам, сосуды также тянуты на круге.

• 2.    Сероглиняная керамика, которая делится на три группы:

• – сосуды с хорошо отмученным тестом, которые отличаются от красноглиняных сосудов только цветом поверхности, немного более рыхлым, хотя и качественным тестом. Стенки таких сосудов имеют прокал разной степени – от сильного до среднего. Судя по профилям, они, вероятно, относятся к древнерусской керамике (рис. 4, 27–32 );

  – древнерусские сосуды, которые имеют характерный профиль венчика, более рыхлое тесто, в котором нередко хорошо заметны примеси песка, шамота и органики (рис. 4, 1–3,6–21,24–26 ). В некоторых случаях встречаются тонкостенные сосуды с качественным тестом (рис. 4, 4,5 );

  – несколько фрагментов от сосудов, которые хотя и сделаны на гончарном круге, очень напоминают керамику ручной лепки. Тесто рыхлое, в примеси хорошо заметны шамот дресва, органика. Прокал слабый, орнамент не зафиксирован. Возможно, эти фрагменты относятся к мордовской посуде (рис. 4, 22,23 ).

В керамической коллекции выделяется фрагмент маленькой керамической чашечки, которая, вероятно представляет собой светильник (рис. 5, 10 ).

Орнамент на красноглиняной и сероглиняной керамике идентичный – зональный. Он наносился в основном на плечо, реже – на шейку и еще реже – на тулово сосудов. Поскольку материал сильно фрагментирован, провести репрезентативный анализ пока сложно. Посуда украшалась чаще всего горизонтальными рядами полос или рядами волнистых линий. Изредка встречается орнамент в виде двух горизонтальных прочерченных линий, между которыми располагается ряд наклонных вдавлений зубчатым штампом (рис. 2,1,12) или овальных вдавлений (рис. 3,3).

Иногда на керамике встречается горизонтальная елочка (рис. 3, 9 ). На тулове одного из красноглиняных сосудов встречены ряды горизонтальной елочки, размещенные между горизонтальными линиями. Под «елочками», в нижней части сосуда, расположен горизонтальный волнистый орнамент (рис. 3, 1 ).

Редкой находкой является фрагмент сосуда, на котором горизонтальные волнистые линии сочетаются с вертикальными (рис. 3, 12 ).

Несмотря на меньший объем находок в культурном слое 1, в обоих горизонтах (КС-1 и КС-2) керамический комплекс оказался сходен как по орнаментальным композициям, так и по соотношению красноглиняной и сероглиняной керамики, доля сероглиняной в пластах в пределах 24–33 % (табл. 1) ² . Следует отметить, что среди сосудов, происходящих из нижнего культурного слоя (КС-1), не встречены фрагменты, в тесте которых сочетаются дресва и органика. В составе теста некоторых фрагментов керамики из нижнего культурного слоя имеются примеси мелкой белой крошки (мел, известь?), которая отсутствует в формовочной массе керамики из верхнего культурного слоя.

Анализ по отдельным частям сосудов дает менее четкую картину. Из 45 венчиков 31, или 68,9 %, принадлежит сероглиняным сосудам, которые среди орнаментированных стенок составляют всего 7,8 %. Среди неор-наментированных стенок удельный вес сероглиняных фрагментов составляет – 26,5 %, а среди доньев – 18,5 %.

Помимо массового керамического материала найдены фрагменты тандыров, изделия из стенки красноглиняного сосуда – игральные фишки или, возможно, лощила (рис. 5,5,6), керамический шлак. Металлические находки представлены фрагментами чугунных котлов, неатрибутируемых железных изделий (рис. 5,7), а также четырьмя медными монетами разной степени сохранности (рис. 5,1–4). Две из них (анонимные пулы чеканки Сарая) датируются 726 г.х. и 731–737 г.х., еще одна – временем хана Узбека без точной датировки. Плохая сохранность четвертой монеты не позволяет сделать точные определения. Имеющиеся монетные находки датируют напластования исследованного участка поселения в рамках первой половины XIV века. Хронологические позиции керамических и других находок не противоречат данной датировке.

Из индивидуальных находок особый интерес представляет фрагмент бронзовой накладки, орнаментированной разноцветными эмалевыми вставками, образующими линию ромбов белого цвета по полю малинового цвета, расположенного на зеленом поле (рис. 5, 11 ). По краям зеленого поля заметны следы золочения. Небольшие размеры, к сожалению, не позволяют точно определить функциональное назначение находки. Однако можно оценить профессиональный уровень мастера, который ее произвел, как высокий. Для характеристики занятий жителей интересна костяная находка: метаподий некрупной собаки с просверленным в нижней части кости сквозным отверстием и залощенностью по диафизу. Такая вещь, вероятнее всего, могла использоваться как коклюшка – орудие для плетения из нитей, например, простого кружева (рис. 5, 8 ).

Второй блок массового археологического материала из раскопа 2021 г. поселения Широкий Буерак представлен костными остатками животных. Исследование выполнялось по методической схеме Лаборатории естественнонаучных методов ИА РАН [Антипина, 2004]. Коллекция составила 444 фрагмента костей млекопитающих, рыб, птиц, рептилий. Остатки, полученные из культурного слоя, сгруппированы в две выборки в соответствии с археологическим контекстом. Остеологические находки из культурного слоя 2 – верхнего слоя золотоордынского времени (КС-2) и находок из слоя поздней пашни, связанной с ним, были сгруппированы в одну выборку, а материалы из культурного слоя 1 – нижнего слоя золотоордынского времени (КС-1) и из специфичного слоя предматерика – в другую. Кроме этих материалов, в пределах раскопа полностью выбраны массовые костные остатки из двух объектов: ямы 4 и постройки 1.

Естественная сохранность остеологических материалов из раскопа 2021 г. оказалась хорошей – примерно 4 балла по пятибалльной шкале. Цвет фрагментов светло-желтый.

Искусственная раздробленность (ИР – табл. 2) костных фрагментов на данном участке памятника оказалась невысокой – 6,6– 17,7 фрагментов в 1 куб. дм. Отметим, что такие показатели обычны для золотоордынского города, но на селищах они выше – от 20 до 64 фрагментов, как, например, на Багаев-ском селище, также расположенном в округе Укека [Яворская, Недашковский, 2020, табл. 1]. Однако наши выборки невелики по объему и подсчеты индекса раздробленности не могут быть приняты как достоверные. Тем не менее, следует заострить внимание на разделке туш домашних копытных крупными кусками на исследуемом поселении. Наиболее крупные выборки костных остатков зафиксированы на данном раскопе из напластований верхнего слоя КС-2 и пашни и из руин постройки 1 – свыше 100 фрагментов в каждой. Индексы раздробленности в этих выборках сходны. Не исключено, что руины постройки 1 заполнены культурным слоем (КС-2). Самая малочисленная выборка костных остатков происходит из КС-1 и напластований пред-материка. Можно предположить, что в ранний период функционирования этого участка поселения жизнь здесь была менее интенсивной, чем позднее. Подтвердить или опровергнуть эту гипотезу помогут дальнейшие исследования на этом же и на других участках памятника.

Таксономический набор костей животных обычен для поселений этого региона. Остатки птиц представлены в коллекции одним фрагментом – 0,2 %, а костей рыб насчитывается 9 шт., они составляют все лишь около 2 % (табл. 2). Ловля рыбы является традиционным промыслом на золотоордынских сельских поселениях [Яворская, Недашковский, 2020, с. 397], а исследуемый памятник приближен к огромному водному массиву реки Волга. Костные остатки рыб в данной коллекции принадлежат исключительно осетровым (Acipenseridae), преимущественно небольшим, и лишь одна кость – крупной форме – русскому осетру. Отметим, что такая рыба добывается в большой реке, так что жители поселения промышляли ее именно на Волге. В постройке 1 обнаружены фрагменты панциря болотной черепахи (Emys orbicularis – табл. 2), что является обычной находкой в культурных напластованиях Укека и его округи. Ее обитание здесь, скорее всего, связано с ручьем, протекавшим посередине поселения. Следов обработки панциря не обнаружено.

Неопределимые до вида фрагменты костей млекопитающих были разделены на группы крупных (3,4 %) и средних (0,9 %) по размеру и с высокой вероятностью они принадлежали домашним «мясным» животным (табл. 2). Среди остатков млекопитающих диких видов не зафиксировано, домашних хищников немного – 2,3 % (табл. 2). Основную группу составили кости домашних «мясных» копытных – 90,7 %.

Остатки домашних «помощников» – собак (1,7 %) и кошек (0,7 %), единичны (табл. 3). Практически все кости домашних хищников разрозненны, не составляют сочленений, но маркируют присутствие этих животных на поселении.

Наиболее многочисленные костные остатки в данной коллекции принадлежат основным для золотоордынских поселений видам домашних копытных: крупному и мелкому рогатому скоту, а также лошади, свинье. Иерархия костных остатков основных «мясных» видов в остеологическом спектре следующая: на первом месте остатки КРС (67,1 %), на втором, но со значительным «отрывом» от предыдущей доли – МРС (15,7 %), на третьем – остатки лошади (13,8 %). Для данной коллекции зафиксировано также присутствие костей еще одного мясного животного – свиньи, но их доля невелика – 1 % в общем спектре домашних животных.

Следы на костях этих животных отчетливо маркируют кухонное происхождение большинства археозоологических материалов на данном раскопе. Собачьи погрызы зафиксированы на 45 фрагментах и составили весомую цифру в 10 %. Это вполне согласуется с сельским статусом поселения, в городах таких следов существенно меньше, их доля не выше 1–2 %. Следы воздействия огня и высокой температуры оказались весьма немногочисленными в данной коллекции – это только черные фрагменты от длительного пребывания в огне и таких фрагментов 2, что составляет 0,5 %. Следы «кухонного» дробления, то есть разрубов тяжелым металлическим лезвием и доломов костей после них, наиболее многочисленны – как правило, более половины всех фрагментов в исследуемых выборках несут на себе такие следы. Кости с соответствующими следами равномерно распределены по культурным слоям и объектам коллекции. То есть данная коллекция представляет собой типичные «кухонные» остатки, которые доедали собаки.

В анатомическом наборе основных «мясных» животных присутствуют практически все части их скелетов. В особенности это относится к наиболее многочисленному виду – крупному рогатому скоту: есть остатки черепов, позвоночника, грудной клетки и конечностей, вплоть до дистальных частей. В предматериковых слоях обнаружены скопления рогов КРС (4 фрагмента от коров и быков). Это свидетельствует о том, что крупный рогатый скот забивался непосредственно на поселении. Возраст забоя животных варьирует от полувзрослых до взрослых. Из 12 животных, для которых определен возраст, 7, то есть более половины, оказались юными и полувзрослыми. Это тоже свидетельствует о разведении и забое животных непосредственно на поселении – так выбраковывали лишних животных в любом их возрасте.

Предварительные промеры целых костей из данной коллекции и визуальная сравнительная оценка реконструируемых размеров животных позволяет утверждать, что домашние «мясные» копытные округи Укека практически не отличались от таких же видов животных Среднего и Нижнего Поволжья золотоордынского времени. Потому для вычисления мясной диеты жителей данного поселения будут приняты коэффициенты кратности веса мясных туш такие же, как во всем Поволжье золотоордынского времени: овца – 1, КРС – 6, лошадь – 5,5, свинья – 1; и по этим коэффициентам рассчитано мясное потребление, как уже неоднократно показывалось в литературе [Яворская, 2015].

Как видно из расчетов (табл. 4), основным мясным продуктом с большим «отрывом» была говядина – 81,3 %. Конина составляла около 15 %, баранина играла небольшую роль в 3,2 %, свинина присутствует в рационе, но в скромном объеме 0,2 %.

Привлекаем к сравнению мясное потребление на других сельских и городских памятниках Золотой Орды.

По материалам только одного изученного раскопа, пусть даже хорошо изученного и исследованного комплексно, безусловно, невозможно реконструировать хозяйственную ситуацию для всего поселения Широкий буерак. Однако, опираясь на полученные сведения и сравнительные данные с других сельских памятников округи Укека, возможно наметить основные тенденции к реконструкции хозяйственных процессов. Очевидно, как и на других сельских памятниках, ведущим мясным продуктом была говядина – 81,3 %, из чего мы делаем предположение о специализированном характере разведения крупного рогатого скота на подобных поселениях [Яворская, 2021, с. 144–145]. По отношению к Ба-гаевскому селищу на исследуемом памятнике представлена более высокая доля конины (15 % против 6 % на Багаевке) и ниже доля баранины (3,2 % против 13 % на Багаевке). Однако сравнение с другим нижневолжским поселением – Терновским (Камышинский район Волгоградской области) показывает примерно такую же долю мяса мелкого рогатого скота – 3,8 %. Археозоологические материалы, полученные с Терновского поселения специфичны. Доля говядины здесь снижена до 64 % за счет конины, доля которой составляет 30 % в «мясном спектре» и дает основание предполагать специализированное разведение лошадей. Доля свинины на Терновском поселении также оказалась самой высокой из всех городов и поселений Золотой Орды – 1,8 %, на Широком Буераке она составила обычные для селищ 0,2 %. Доля конины на Широком Буераке не настолько велика, чтобы говорить о специализированном разведении коней на шкуры и мясо, но сравнимо с некоторыми городскими коллекциями Нижней Волги, где производился специализированный забой лошадей [Яворская, 2022]. Наше сравнительное исследование показывает, что раз- ведение животных на сельских поселениях могло иметь разные задачи. Обратим внимание, что на Крымских сельских поселениях спектры мясного потребления по всем видам мясной продукции сближены: везде решительно превалирует говядина, ее доля традиционно и иногда существенно превышает 80 %, а остальные мясные продукты, в совокупности составляющие около 15 %, меняются ролями по своей значимости на разных поселениях – на одних поселениях конина немного выше, на других – баранина (табл. 5). Неизменно высокой на всех сельских памятниках Золотой Орды Поволжья или Крыма оказывается только доля КРС в остеоспектре, и говядины – в мясном потреблении, что свидетельствует о важной миссии сельских поселений в разведении и поставке этих животных на шкуры и мясо в города, что, очевидно, происходило и в хозяйстве Широкого Буерака.

В низовьях Нижней Волги в зоне сухой степи и полупустыни, где располагались столичные центры – Селитренное и Царевское городища, угодья для содержания крупного рогатого скота были очень невелики, поселений с аграрной составляющей известно крайне мало. Отсутствие мощной подпитки из сельских поселений сказалось на мясном потреблении этих городов – здесь доли продукции степного скотоводства – конины и баранины, существенно выше, чем на всех других городах и на Укеке, и доходят до 18 и 25 % соответственно, доля говядины снижена до 56–59 % (табл. 5).

Высокая доля говядины на Укеке XIV в. (79,3 %) (табл. 5) говорит о том, что здесь развитая округа отлично снабжала город мясной продукцией. Если предположить, что весь скот, съеденный на Укеке, разводился в ближней сельской округе, становится понятным, что степное скотоводство не играло существенной роли в снабжении города. Как нам хорошо известно из материалов раскопа № XIII [Яворская, 2020], Укек был задействован в масштабных забоях скота и обработке шкур, то есть баранина и конина могли посту- пать из этих забоев, но могли из тех же сельских поселений, поскольку на отдельных памятниках мы видим довольно высокие значения по конине (Широкий Буерак) и по баранине (Багаевское). Как становится понятно из нашего исследования, для мясного обеспечения нижневолжского Укека и его участия в международной торговле животными шкурами хватало ресурсов поселений ближней округи, где содержался и разводился преимущественно крупный рогатый скот и немного другие мясные копытные. Именно эту тенденцию демонстрирует анализ коллекции костных остатков, полученных раскопками поселения Широкий Буерак в 2021 году.

В результате проведенных охранно-спасательных раскопок ОКН поселения «Широкий Буерак» была исследована наиболее разрушаемая часть памятника, получены новые важные материалы по изучению ближайшей сельской округи одного из крупных центров Поволжья в эпоху средневековья – города Укека. Несмотря на значительные повреждения восточной части памятника, количество и характер полученных материалов позволяют отнести поселение Широкий Буерак к числу значительных объектов культурного наследия эпохи средневековья с хорошо сохранившимся культурным слоем. Археозоологичес-ким исследованием удалось установить, что исследуемое поселение, как и другие в округе Укека, составляло часть хозяйственной системы, которая снабжала город мясной продукцией, преимущественно говядиной, а также поставляла шкуры крупного рогатого скота для выделки в городе.