К постановке проблемы ввода в научный оборот аутентичных записей фольклорных текстов (на материале малодербетовского цикла эпоса "Джангар")

Междисциплинарные исследования как одно из направлений современной науки являются актуальными и в деле изучения эпоса «Джангар». Существование ранних записей Малодербетовского цикла эпоса, датируемых второй половиной XIX в., на ойратском «ясном письме», несомненно, представляет большую удачу для исследователей-джангароведов и дает возможность рассмотреть их также с позиции источниковедения. В джан- гароведении выполнение транслитерации этих текстов не представляло собой одну из актуальных задач: напротив, А.Ш. Кичиков отмечает, что составители первого издания, в котором впервые были опубликованы все три песни Малодербетовского цикла, сделали выбор в пользу переложения на современный язык, поскольку «иначе они бы оказались недоступ-

** The paper was prepared within the framework of the research work of the Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences “Oral and written heritage of the Mongolian peoples of Russia, Mongolia and China: transboundary traditions and interactions” (State registration number AAAA-A19-119011490036-1).

ны пониманию современного читателя» [Ж^анЬр 1978, 28].

Это привело к тому, что первоисточник, содержащая песни этого цикла рукопись К.Ф. Голстунского, за исключением отдельных упоминаний о ней, не рассматривался в фольклористических работах. Между тем, как представляется в случае с Малодербетовским циклом, транслитерирование входящих в него текстов, археографическое описание данной рукописи также представляются важными аспектами изучения истории фиксации эпического цикла и его бытования.

Лишним свидетельством необходимости подробного изучения такого рода источников является тот факт, что лишь в 1978 г. А.Ш. Кичиковым было установлено, что данная рукопись включает три песни, а не одну [Калмыцкий героический эпос 2020, 10] или две [Решетов 2001, 8] -«Песнь о том, как прославленный Улан Шовшур хана мангасов свирепого Шара Гюргю покорил», «Песнь о том, как богдо Джангар мангаса Уту Ца-гана покорил» и «Песнь о том, как богдо Джангар хана мангасов Кюрюл Эрдени покорил» [Калмыцкий героический эпос 2020, 9].

В данной статье мы ставим целью дать описание ойратской рукописи «Джангара список М(ало). Дербетовского улуса», хранящейся в рукописном отделе библиотеки Восточного факультета СПбГУ под шифром Calm С4 [РО БВФ СПбГУ], а также обозначить круг проблем, решению которых способствует ввод в научный оборот подобных записей фольклорных текстов. Как указывает А.Ш. Кичиков, «“Джангар” в XIX веке с живой речи рапсодов собирателями переводился на письменный ойрат-ский язык» [Ж^анБр 1978, 28]. Последующее сличение транслитерации и современного переложения на калмыцкий язык позволит осветить проблемы взаимовлияния устного и письменного текстов, фиксации и интерпретации фольклорного материала в диахроническом аспекте.

Относительно истории создания этой рукописи сведений не так много: известно, что рукопись была выполнена по заказу или приобретена дербет-ским зайсангом Нойанакинского (Абганеровского) аймака Джава-Дорджи Кутузовым [Кичиков 1992, 166] и привезена в Петербург К.Ф. Голстун-ским после его четырехмесячной командировки в калмыцкие степи Астраханской и Саратовской губерний в 1862 г. [Решетов 2001, 8]. А.Ш. Кичиков предполагает, что тексты были записаны у абганеровских джангарчи сказительской школы Поврама - Санджи - Бука [Ж^анЬр 1978, 39]. Основной целью К.Ф. Голстунского, как указывает А.М. Решетов, были «поиски в калмыцких степях хороших сказителей, которые знали бы еще не записанные песни национальной эпопеи “Джангар”» [Решетов 2001, 8]. Это, на наш взгляд, может объяснить структуру рукописи, в которой песни представлены не в сюжетно-композиционной последовательности: первой в рукописи идет песнь о Шара Гюргю, которая по логике повествования завершает Малодербетовский цикл [Кичиков 1992, 173]. Можно предположить, что очередность песен в рукописи К.Ф. Голстунского отражает степень их «ценности», значимости для академической науки.

В.Л. Котвич писал, что запись песен «Джангара» сопровождалась

большими трудностями и обусловила относительно небольшой объем записанного текста, поскольку условия процесса записывания, когда сказитель должен был исполнять песни днем с постоянными паузами, необходимыми для записи текстов вручную, значительно отличались от привычного для сказителя непрерывного процесса исполнения эпоса [Котвич 1967, 188-189]. Приведенные данные не позволяют точно определить, принимал ли К.Ф. Голстунский непосредственное участие в процессе составления данной рукописи или приобрел ее уже в готовом виде. В решении этого вопроса, на наш взгляд, может помочь источниковедческий анализ рукописи.

Данная рукопись состоит из двух сброшюрованных тетрадей. В каталоге В.Л. Успенского приводятся следующие ее характеристики: «ойратская рукопись из двух книг: кн. 1 - ли. 1-3 lb + 1 чистый лист, кн. 2 - лл. 1 38Ь + 8 чистых листов; размеры 35,5 х 11 см, 28-30 строк; многочисленные пометы и исправления в тексте» [Catalogue 1999, № 908, 503]. Книги представляют собой продолговатые листы, сложенные вдвое и прошитые по линии сгиба. Название на титульном листе первой книги «1-я тетрадь. Джангара (список М. Дербетовского улуса)» написано чернилами черного цвета. Тем же почерком, который, как мы предполагаем, принадлежит К.Ф. Голстунскому, в левом нижнем углу проставлена дата «1862 года 9-го августа». Над датой в левом углу листа имеются печать восточного отдела фундаментальной библиотеки ЛГУ и несколько шифров, проставленных сотрудниками библиотеки, - Ин. 1834, 1931, Калм. № 37, Xyl Q544, Calm С4, № 3. Основной текст начинается со второго листа, написан черными чернилами. На обороте л. 30 тем же почерком, которым написано название на титульном листе, написано «итого 30 листов». Аналогично на титуле второй тетради название «Джангара 2-я тетрадь» написано черными чернилами, в левом углу проставлены шифры (Ин. 1835, 1931 г, Калм. № 37, Xyl Q544, № 3) и печать. Пагинация в обеих тетрадях сквозная, проставлена арабскими цифрами в левом верхнем углу на каждом листе, во второй тетради имеется дополнительная пагинация на каждой странице (с. 1-74) в правом верхнем углу, выполненная чернилами более темного цвета и относящаяся только к этой тетради. В конце второй тетради стоит надпись «Конец. 67 листов», под ней проставлена печать библиотеки. Также на первых листах второй тетради просматривается штемпель фабрики Паршева, упоминание о которой содержится в книге С.А. Клепикова [Клепиков 1959, 154].

Первая тетрадь содержит «Песнь о том, как прославленный Улан Шов-шур хана мангасов свирепого Шара Гюргю покорил», которая занимает в Малодербетовском цикле третье место. В начале текста приводится название «Doqsin sara gurgilugiyin boloq» (букв. ‘Глава о свирепом Шара Гюргю’). Перед заглавием стоит бирга, традиционный в индо-тибетских письменностях знак начала текста. Он имеет несколько нестандартную форму - две загнутые линии, обращенные друг к другу, правая ниже левой. Из образцов, приводимых в работе Д. Кары, по начертанию он наи-

более близок знаку, маркированному как ойр. XVIII в. [Кара 1972, 51], что может свидетельствовать о преемственности одной традиции. Бирга присутствует вплоть до л. 38г (буквы г (recto) и v (verso), сопровождающие нумерацию листов, использованы для обозначения лицевой и оборотной сторон листа) включительно.

Вторая тетрадь содержит две песни - «Песнь о том, как богдо Джангар мангаса Уту Цагана покорил» и «Песнь о том, как богдо Джангар хана мангасов Кюрюл Эрдени покорил», которые формально не разделены и не имеют заглавий (названия глав взяты из: [Калмыцкий героический эпос 2020]). Текст на л. 43v оформлен как конец второй песни, но по содержанию она продолжается: начинающийся на л. 44г текст соответствует строке 1248 песни в последнем издании Малодербетовского цикла [Калмыцкий героический эпос 2020, 112]. Третья песнь начинается на л. 48v с 17-й строки и обозначена цифрой 3 вверху строки.

В тексте первой тетради отмечается большее количество исправлений по сравнению со второй тетрадью, что можно попытаться объяснить тем, что на ее основе могло готовиться к печати литографированное издание «Джангара», которое было выпущено в 1864 г. и содержало только первую песнь из трех, содержащихся в рукописи К.Ф. Голстунского [Убаши хун-тайджин туджи 1864]. Как правило, случаи вставки недостающих графем, слов или замены другой лексемой отмечаются слева от слова, вычеркивание графемы - непосредственно в тексте, вычеркивание слова может обозначаться вертикальной чертой слева с крестиком наверху. Не совсем ясен смысл следующих обозначений: короткая горизонтальная черта; короткая горизонтальная черта с двумя вертикальными черточками по краям, напоминающая обозначение отрезка; короткая горизонтальная черта с четырьмя вертикальными черточками по краям; вертикальная черта с двумя горизонтальными черточками в верхней части; слегка вытянутый по горизонтали крест после двух точек. Вертикальная черта справа от слова, вероятно, обозначает подчеркивание, выделение слова. Кроме того, в тексте первой песни имеется внутренняя сквозная нумерация (от 1 до 38), цифры которой, как правило, дублируются в начале и середине строки. Мы можем предположить, что с помощью нумерации и этих обозначений редактор (вероятно, К.Ф. Голстунский) отмечал для себя особенности исполняемого текста, возможно, интонационные паузы, акцентирование на определенном слове. Отдельно стоит упомянуть о том, что в первой тетради также встречаются более поздние по времени пометки, выполненные карандашом в пространстве между строками, вероятно, одним из читателей.

Анализ почерка позволяет сделать следующие выводы: первая тетрадь написана одним почерком, во второй же тетради представлены как минимум три разных типа почерка: ли. 31r-38v - почерк, напоминающий почерк в первой тетради, ли. 39r-43v - более убористый почерк, что привело к увеличению количества строк до 33, линии более толстые (другое перо?); ли. 44r-67v - более аккуратный почерк с большим интервалом между строк (количество строк - 24-25). Последний напоминает почерк К.Ф. Голстунского, образцы которого можно увидеть в публикациях [Монгольско-русский словарь 1893-1895; Голстунский 2014, 83].

В результате анализа рукописи можно предположить, что в ее написании принимали участие как минимум три переписчика, одним из которых мог быть сам К.Ф. Голстунский. Присутствие большого количества помет и исправлений, в подтверждение слов А.М. Решетова [Решетов 2001, 8], свидетельствует о том, что она могла служить рабочим материалом для К.Ф. Голстунского в его преподавательской и научно-исследовательской деятельности.

На примере подобного исследования мы хотели обозначить важность работы с первоисточником, поскольку это может дать материал для установления новых данных в изучении уже известных науке фольклорных текстов. Рассматриваемая рукопись является ярким примером необходимости подобных исследований, поскольку более ста лет вторая и третья песни, зафиксированные во второй тетради, оставались для исследователей неизвестными. Установление авторства Малодербетовского цикла, решение вопроса, был ли у всех трех песен один сказитель, являются прерогативой фольклористических исследований (см. [Манджиева 2021]); анализ же рукописи как письменного источника позволяет осветить некоторые детали, касающиеся процесса фиксации фольклорного материала, задействованных в нем людей и последующей работы с источником. Сложно ответить на вопрос, насколько точно при записи ойратской графикой передавался устный текст сказителя и подвергался ли он каким-либо изменениям; тем не менее, эта рукопись как письменный источник середины XIX в. может дать богатый материал для актуальных в современном монголоведении исследований по влиянию разговорного языка на графику «ясного письма» (см. публикации А. Ракоша [Rakos 2015], Н.С. Яхонтовой [Яхонтова 2020]). В большинстве выводы данного исследования носят эмпирический характер, однако они помогают хотя бы обрисовать те проблемы, которые при отсутствии обращения к подобным аутентичным записям фольклорного материала так и остаются незамеченными.