К проблеме декриминализации ответственности за преступления экономического характера

Российская правовая действительность настоящего времени охвачена неутихающими дискуссиями о либерализации законодательства, регулирующего сферу экономических преступлений.

В Послании Федеральному Собранию 2016 года Президент России выразил мнение о необходимости сокращения избыточной активности правоохранительных органов в экономической деятельности, а в Послании 2018 года сделал заявление о том, что УК РФ не должен быть объектом манипуляции юридических лиц при разрешении хозяйственных споров.

Законопроект о декриминализации преступлений экономической направленности, внесен- ный Президентом РФ в Государственную Думу в мае 2018 года, как известно, содержит предложение об увеличении размера ущерба, являющегося основанием для возбуждения уголовных дел соответствующих составов. На общественное обсуждение также вынесен проект поправок в УК РФ и УПК РФ, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности за незаконное предпринимательство.

Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 03.07.2016 № 325-ФЗ расширил перечень преступлений экономического характера, за совершение которых лицо может быть освобождено от уголовной ответственности при условии, что оно совершило его впервые и возместило причиненный ущерб в двукратном размере.

Поступательные законодательные инициативы в направлении декриминализации ответственности за экономические преступления свидетельствуют о коренных изменениях отечественной экономики и права, что необходимо влечет за собой и теоретико-доктринальный комментарий данных изменений. Исследуемой проблеме уже уделили внимание А.И. Козбанов, Н.А. Лопашен-ко, Л.В. Лобанова, Л.В. Иногамова-Хегай, А.Г. Без-верхов и другие.

Как справедливо замечает А.В. Тесленко, глава 22 Особенной части УК РФ характеризуется перенасыщенностью и самым большим количеством внесенных поправок и изменений, при этом не всегда оправданных [6, c. 84–92.]. Так, с 2013 по 2018 год принято двадцать два федеральных закона, предусматривающих изменение главы 22 УК РФ. Подобная динамика может свидетельствовать не только о качественном, но и о сугубо количественном характере изменений, отсутствии ясной уголовно-правовой политики.

Одна из тенденций либерализации уголовноправовой политики заключается в перераспределении репрессивного потенциала уголовного права к другим отраслям, прежде всего, к административному праву. Между тем поднимается очевидный вопрос о готовности иных отраслей права принять на себя данную нагрузку, так как обратное единственным следствием будет иметь повсеместное распространение юридической безнаказанности [1, с. 24–35].

Другой яркой тенденцией можно назвать приоритет возмещения ущерба и прекращения уголовного дела над уголовно-правовым преследованием и последующим наказанием. Отсюда следует: реальные экономические интересы должны выигрывать путем фактической реабилитации объекта преступления с материальной точки зрения, а не репрессивного фактора отношения к виновному. Теоретически подобная модель представляется удачной, однако излишне идеалистической, так как превентивная функция уголовного права в данной модели практически нивелируется.

Ситуация с декриминализацией экономических преступлений на фоне изложенных выше тенденций дает повод задуматься об инвестиционном моменте исследуемого процесса. С позиции исполнительной власти, декриминализация экономических преступлений позволит значительно повысить уровень ВВП и оздоровит финансовый климат посредством снижения издержек. Несмотря на то, что в таком суждении имеется здравый смысл, возникает сомнение, достаточно ли внимания уделяется субъективной стороне деяния. Можно согласиться, что в данном случае преступный умысел не отличается особенностями умысла преступлений против государства и личности, но явно заслуживает хотя бы комментария. Тот факт, что публичное обсуждение возникшей проблемы сфокусировано сугубо на «полезности» декриминализации для экономической среды, подтверждает тенденции абстрагирования от субъективного фактора совершения преступлений.

Ряд авторов также отмечает, что декриминализация некоторых преступлений главы 22 УК РФ является последствием негативной правоприменительной практики и неправильной изначально законодательной техники. Согласно статистическим данным, большинство составов указанной главы почти не применяется в реальной судебной практике [4, c. 137–141]. Перенасыщенность составов экономических преступлений представляется результатом стремления увеличить количество запретов для максимального предупреждения криминализации экономической среды.

Таким образом, при исследовании декриминализации экономических преступлений необходимо определиться с факторами, которые детерминировали соответствующие процессы. Декриминализация преступления представляет собой установление факта нецелесообразности и недопустимости уголовной ответственности за то или иное деяние. Деяние при этом должно быть исключено из числа преступных и не обладать достаточным уровнем общественной опасности. Отсюда возникает вопрос разграничения понятий декриминализации и депенализации экономических преступлений, который в общей массе дискуссий остается неопределенным [2, с. 22–27].

Анализ предлагаемых изменений позволяет прийти к выводу, что их причиной выступает не утрата общественной опасности ряда преступлений, а ошибки, допущенные при криминализации данных деяний в части оценки их объективной стороны. Это указывает на то, что процесс совершенствования законодательства об экономических преступлениях, актуализированный в настоящее время, должен соответствовать социально-культурным реалиям и проводиться с учетом особенностей правоприменения.

Ориентированность российского законодателя на оптимизацию экономических отношений путем декриминализации ряда преступлений представляется признаком верного направления. В заключение также требуется добавить, что средства массовой информации, к тексту которых в первую очередь обращено население, склонны преувеличивать масштабы грядущей реформы. В сложившейся ситуации имеет место быть смягчение уголовно-правовых санкций в отношении экономических преступлений, а также лишь частичная их декриминализация ввиду повышения порогов ущерба и предложения полностью исключить некоторые составы из главы 22. Такой компромиссный подход, отвечающий уголовноправовым особенностям стран Европы и США, безусловно, является оптимальным и для современной России.