К проблеме оспаривания займа по безденежности

В июле 2017 г. был принят Федеральный закон «О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и от‐ дельные законодательные акты Российской Федерации». Указанным законом были внесены изменения в том числе и в регулирование отношений, вытекающих из договора займа. В частности, законодатель отказался от традиционного регулирования договора займа как исключительно реальной сделки и изменил правила о процентах, их размере и порядке определения, регламентирующие обязанность заемщика по возврату займа; правила оспаривания договора займа по его безденежности и др. Таким образом, была реализована идея, заложенная в Концепции развития гражданского законодательства РФ (далее - Концепция), где подчеркивалось, что нормы о займе (гл. 42 ГК РФ) в основном регулируют отношения между гражданами, заключающими соответствующий договор с целью удовлетворения бытовых нужд, что, безусловно, сужало сферу их применения и не соответствовало современному развитию гражданского оборота. В настоящее время в заемных отношениях заинтересованы и юридические лица, предоставляющие займы на любые цели, в связи с чем в Концепции была отражена необходимость дифференциации норм о договоре займа в зависимости от его субъектов и целей зай‐ ма, уделено особое внимание защите прав и интересов потребителей.

Согласно действующей теперь редакции ст. 807 ГК РФ по договору займа займодавец обязуется передать или передает в собственность заем‐ щику деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг. Таким образом, договор займа может быть сконструирован как по модели реального, так и по модели консенсуального договора, однако если займодавцем является гражданин, заключение консенсуального договора займа не допускается (ст. 807 ГК РФ). Как справедливо отмечается в литературе, возможность заключения договора займа по разным моделям соответствует тенденциям развития права в стра‐ нах с романо-германской правовой системой [1, с. 332].

Возможность заключения консенсуального договора займа вызывает вопрос о применении к нему правил ст. 812 ГК РФ об оспаривании договора по его безденежности. Следует отметить, что сфера прежней редакции ст. 812 ГК РФ была ограничена лишь договором займа, имеющим реальный характер, новая редакция данной нормы допускает распространение соответствующих правил не только на реальный, но и на консенсуальный договор займа. И если возможность признания договора незаключенным по безде- нежности не вызывает возражений в первом случае, то в отношении консенсуального договора такой подход законодателя представляется спорным.

Необходимо отметить, что в цивилистической литературе [2] и судебной практике (Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 19 июня 2017 г. № 33-12466/2017 по делу № 2-428/2017, Определение Верховного Суда РФ от 1 сентября 2015 г. № 19-КГ15-18 и др.) допускается применение норм об оспаривании по безденежности к кредитному дого‐ вору, который, в отличие от договора займа, всегда является консенсуальным. В обоснование своих позиций ученые и судебные инстанции ссылаются, во-первых, на п. 2 ст. 819 ГК РФ, в соответствии с которым правила, предусмотренные нормами о договоре займа, применяются и к отношениям по кредитному договору; во-вторых, определяют кредитный договор в качестве реальной сделки, что делает возможным распространение ст. 812 ГК РФ на соответствующие отношения. Однако следует согласиться с теми учеными, которые, критически оценивая данный подход, указывают, что положения п. 3 ст. 812 ГК РФ отражают отношения, построенные на основе реальной конструкции договора [3; 4].

Кроме этого необходимо учесть, что нормы о займе в целях регулирования отношений, вытекающих из кредитного договора, могут применяться к последнему, только если иное не предусматривается правилами о кредитном договоре и не вытекает из его существа. К тому же характеристика кредитного договора в качестве реальной сделки противоречит позиции зако‐ нодателя.

Как известно, дихотомическое деление договоров в зависимости от момента их возникновения предопределяет особенности правового режима договоров, отнесенных к реальным либо консенсуальным.

Для реального договора займа, который считается заключенным с момента, когда заемщику были переданы деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, последствием безденежности договора займа (в частности, если деньги и иные родовые вещи не были в действительности получены заемщиком) является признание его незаключенным. Применительно к консенсуальному договору займа, то обстоятельство, что деньги или другие вещи в действительности не получены заемщиком или получены в меньшем размере, означает, что займодавец не исполнил или ненадлежащим образом исполнил обязательство, что влечет применение последствий, предусмотренных ст. 393-396 ГК РФ, и ни при каких условиях не может повлечь за собой признание договора незаключенным. Иначе говоря, оспаривание консенсуального договора займа по основанию, предусмотренному ст. 812 ГК РФ, представляется невозможным, поскольку это противоречит сути закрепленного в указанной норме правила. Как справедливо отмечает В.В. Ви‐ трянский, «...вытекающие из законодательства возможности признания за‐ ключенных … договоров незаключенными используются в основном недоб‐ росовестными должниками как ответная мера на справедливые требования кредиторов о привлечении должников к ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств» [5, с. 96].

Таким образом, новшества в гражданско‐правовом регулировании от‐ ношений, возникающих из договора займа, касающиеся возможности оспа‐ ривания консенсуального договора займа, могут повлечь неблагоприятные последствия для заимодавца, действующего добросовестно.