К проблеме внедрения партийных сил в кустарно-промысловую кооперацию Поволжья в годы НЭПа

Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г.Белинского

В данной публикации на примере Поволжья рассматривается процесс завоевания партией большевиков аппарата кустарно-промысловой кооперации в годы нэпа. При этом отмечается, что внедрение партийных сил в кооперативную систему встречало активное противодействие со стороны как руководителей кооперации, так и рядовых членов кооперативов, что во многом было обусловлено низким профессиональным и моральным уровнем направляемых в кооперацию коммунистов. Если к концу 1920-х гг. потребительская кооперация была полностью завоевана коммунистами, то особенностью социального состава кустарно-промысловых кооперативов являлся низкий процент участия в них членов правящей партии.

Кооперативная организационная форма использовалась Советским государством в 1920-е гг. с тем, чтобы с ее помощью ограничить и взять под контроль частную инициативу в кустарноремесленной промышленности, осуществив затем с помощью промысловой кооперации обобществление мелкотоварного уклада, в целях построения единого социалистического хозяйства. Уже во второй Программе РКП (б) подчеркивалось, что коммунисты должны стать членами кооперативов и обеспечить направление их деятельности «в коммунистическом духе» 1.

Но в начале нэпа представители государственных трестов видели в промысловой кооперации лишь мелкого лавочника, «ставящего интересы своего прилавка вровень и даже выше интересов государства», а кооперативную организацию оценивали как частноправовую 2. Члены производственных кооперативов рассматривались как представители нетрудовой категории, так как «они пайщики, имеют собственное предприятие» 3.

Поэтому кустарно-промысловая кооперация, контролируемая государством через кооперативные союзы, воспринималась еще как предприятие не вполне «последовательносоциалистического типа»4. Доказательством тому служит Обращение правления Саратовского городского союза трудовых кооперативных артелей и кустарно-промысловых кооперативов в губернский финансовый отдел, в котором руководство Союза просило снять целевой налог с членов кооперативной артели портных г. Саратова, так как последние представляют собой тру- довой элемент, не эксплуатирующий чужой труд и работающий в кооперативных мастерских 5.

Американский ученый Э.Льюис, изучая экономику Саратовской губернии периода нэпа, пришел к выводу, что характерным явлением начала 1920-х гг. было приклеивание ярлыков «антисоветчик» и «буржуй» членам кустарно-промысловых предприятий, которые относились к числу процветающих 6.

Первые попытки подчинения кустарнопромысловой кооперации партийно-государственному контролю в рассматриваемый период приходятся уже на конец 1921 г. С 3 по 9 ноября 1921 г. в Москве проходила работа Всероссийского съезда промысловой кооперации, на котором была принята резолюция о необходимости учреждения Всероссийского центра промысловой кооперации. Однако со стороны властей реакция на работу съезда была отрицательной. Уже 8 декабря 1921 г. в Главкустпром поступило для исполнения постановление Президиума ВЦИК «О съезде и о центре промысловой кооперации», в котором отмечалось, что на съезде не было всестороннего представительства народных масс, а руководство его явно не желает работать с хозяйственными органами советской власти. В этой связи съезду было отказано в утверждении устава, а выборы руководящих органов, проведенные на нем, признавались недействительными 7.

В целом, деятельность съезда была расценена правящей партией как попытка меньшевиков и эсеров использовать коопе- рацию в контрреволюционных целях. По-видимому, такая оценка была связана с тем, что на съезде представители промысловой кооперации согласились на введение лишь одного коммуниста в состав совета Союза – С.П.Середу, члена Президиума ВСНХ. В этой связи ЦК партии большевиков предложил всем губкомам РКП (б) немедленно укрепить кадры промкооперации, пересмотреть состав ответственных работников губкустпромов с позиций их политической благонадежности и создать в кооперативных организациях партийные ячейки 8. Кроме того, ВСНХ поручалось созвать новый Всероссийский съезд промысловой кооперации.

Параллельно 18 ноября 1921 г. политбюро ЦК РКП (б) образовало комиссию по партийной работе в кооперации, которая вела надзор за персональным составом кооперативных центров. В декабре 1921 г. на совещании секретарей обкомов и губкомов ЦК партии предложил проводить совещания кооперативных работников при обкомах и губкомах и потребовал от партийных организаций повседневно руководить кооперативной деятельностью.

В 1921 – 1922 гг. правление Центросоюза уже полностью находилось в руках большевиков. Закономерным на этом фоне выглядело силовое «внедрение» партназначенцев в правления Сельскосоюза и созданного в 1922 г. Все-копромсоюза.

Рассматривая кустарей и ремесленников как мелкобуржуазную стихию, партийные органы боялись влияния на них представителей других партий. В одном из обзоров информотдела ЦК партии за декабрь 1921 г. отмечалось, что в ходе работы по укреплению коммунистами руково -дства кооперации ряд губкомов столкнулся с активным противодействием этому процессу со стороны эсеров и меньшевиков .

В 1921 – 1923 гг. кооперативные организации мелких товаропроизводителей Поволжья, как и страны в целом, стали ареной взаимной борьбы между правящей партией и старыми кооператорами. Эсеры и меньшевики, вытесненные из потребительской кооперации, сохраняли еще прочные позиции в промысловой и противодействовали вхождению коммунистов в кооперативные органы. Так, на съезде пензенской кооперации 28 ноября 1921 г. развернулась борьба, в результате которой в правление местного

Кустарсоюза вошли четыре коммуниста и три представителя других партий 9.

В июне 1922 г. Астраханский губком партии сообщал в ЦК, что в сельскохозяйственной и потребительской кооперации большинство членов правления являются коммунистами, а в промысловой – по-прежнему, состоит из «старых» кооператоров – не коммунистов . В этой связи перед партийными органами была поставлена задача устранить влияние в кустарно-промысловой кооперации всех партий, кроме большевистской .

Циркулярным письмом ЦК РКП (б) от 5 января 1922 г. «О партработе в промкооперации и предсъездовской кампании» всем губ-комам предлагалось немедленно выделить крупных партийных работников для работы в промкооперации. В письме также высказывалось опасение, что в настоящее время промысловая кооперация находится под «влиянием буржуазных элементов, политически руководимых эсеро-кадетскими группировками» 10.

В августе 1922 г. проходила работа XII конференции РКП (б), в ходе которой была принята резолюция о необходимости направления в кооперацию лучших хозяйственных работников и завоевания ими делового доверия кооперативных объединений.

Во исполнение этого распоряжения в Поволжье началась работа по селекции руководящего аппарата кооперации. В резолюции XI Симбирской губернской партийной конференции (декабрь 1922 г.) отмечалось, что «на местах парткомы немедленно приступают к учету всех кооперативных объединений и проводят в них членов РКП (б)» 11. В результате на проходившем съезде потребкооперации коммунисты одержали победу, сумев «выбить из руководства эсеров» и получить в правлении большинство мест 12. Также губкому, несмотря на сопротивление руководства сельскохозяйственной кооперации, удалось ввести в правление коммунистов.

Борьба с активом буржуазных, либеральных, социалистических партий превращалась на практике в борьбу с аппаратом кооперации. Осенью 1921 г. насильственным путем (решением Симбирского ГСНХ) был смещен с должности председателя местного Губкустпрома беспартийный Смир- нов, а назначен коммунист Парфенов. Председатель ГСНХ объяснил подобный шаг представителю Главкустпрома тем, что во главе его должен находиться партийный представитель СНХ 13. В 1922 г. в правление Корсунского Кустарсоюза также путем административного вмешательства ввели коммунистов, а ряд специалистов, с дореволюционным кооперативным стажем отстранили от работы. Аналогичные явления наблюдались и в других местах.

В марте 1924 г. состоялось собрание уполномоченных Сарсельскосоюза, на котором присутствовали 95 делегатов, в том числе – членов РКП (б) – 48 человек, кандидатов в члены – 2, членов РКСМ – 1, беспартийных – 44 человека ¹⁴. Аппарат Сарсельскосоюза избрали в составе 19 человек, из них 10 – явились членами РКП (б). Из 7 членов состава правления 5 были большевиками. Однако в низовой сети кустарнопромысловой кооперации процент коммунистов оставался на низком уровне . Так, в кооперативных объединениях Сарсельскосоюза наибольший процент партийных (15 %) наблюдался в сельскохозяйственных коммунах, а наименьший в кустарно-промысловых кооперативах – 0,4 % 15 .

В 1923 г. заведующий Отделом агитации и пропаганды ЦК РКП (б) Я.А.Яковлев совершил несколько поездок по стране с целью выявления степени влияния партии в сельской кооперации и отношения крестьян к линии партии в деревне. Параллельно эта работа проводилась и местными органами . В конечном итоге открылись достаточно любопытные факты. Так, по свидетельству корреспондента из Пензенской губернии, «крестьяне, за исключением бывших красноармейцев и побывавших на стороне, не имеют понятия о том, кто такой тов. Ленин»16. Я.А.Яковлев пришел к заключению, что РКП (б) была в основном городской партией, поэтому предложил послать в деревню, в том числе для работы в кооперации, несколько тысяч партийных работников для разъяснения сути политики проводимой большевиками.

В августе 1924 г. председатель СНК А.И.Ры-ков совершил десятидневную поездку в Саратовскую и Царицынскую губернии, чтобы на местах ознакомиться с реальным положением дел. В своем отчете о поездке членам политбюро он отметил полную пассивность партийных и кооперативных органов 17.

В годы нэпа распространилось назначен-чество, насаждаемое парторганизациями, в результате чего коммунисты становились влиятельным меньшинством в аппарате губернских и районных союзов. Должности председателей правлений и ревизионных комиссий были введены в номенклатуру партийных комитетов. В начале 1923 г. губернские союзы сельскохозяйственной и кустарно-промысловой кооперации Поволжья были возглавлены членами партии. С этого момента овладение кооперативным аппаратом становилось для партии первоочередной задачей. Губкомы РКП (б) отозвали с других участков народнохозяйственного строительства коммунисты, имеющие опыт кооперативной работы и направлены в кооперацию.

Особенно активизируется работа в этом направлении после XIII съезда РКП (б). В августе 1924 г. Кооперативное совещание при ЦК партии принимает решение в целях усиления кооперативных центров партийными работниками направить туда представителей аппарата ЦК, а для усиления партийного влияния на местах принимает проект о кооперативных комиссиях при губкомах РКП (б) 18.

В Поволжье кооперативные комиссии особое внимание обращали на социальную направленность деятельности кооперативов. Пензенский губком ВКП (б) в мае 1925 г. во время реорганизации местного Кустарсоюза мобилизовал восемь партработников, которые в течение двух месяцев работали в правлениях и оказывали на выборных работников давление в партийных интересах. Уже к концу 1925 г. коммунисты составляли более 70 % членов правлений губсоюзов и 40 % райсоюзов сельскохозяйственной, кус-тарно-промыс-ловой кооперации в ряде губерний Поволжья19.

По итогам работы XV Саратовской губернской партийной конференции была принята резолюция о кооперации, обратившая внимание на «… подбор членов партии для работы в кустарно-промыс-ловой кооперации, особенно местных работников, пользующихся персональным доверием и авторитетом среди крестьянства». Также в резолюции отмечалось о необходимости освобождения коммунистов от «… не особенно от- ветственной советской работы и направления их на работу в кооперацию» 20.

В середине 1920-х гг. усиливается работа по внедрению коммунистов в аппарат кооперативных систем. Если за период между XII и XIII съездами РКП (б) орграспредотдел ЦК произвел назначения 202 ответработников в кооперативные союзы, то с апреля 1924 до декабря 1925 гг. (между XIII и XIV съездами) – 636, т. е. почти в три раза больше 21.

Для полного овладения кустарно-промысловой кооперацией необходимо было завоевать позиции в ее низовой сети. В ноябре 1924 г. ЦК партии в циркулярном письме «Об участии коммунистов в производственно-кооперативных артелях» подтвердил, что члены и кандидаты в члены РКП (б) могут вступать в производственные артели со строго выдержанным кооперативным характером. От руководства кооперацией продолжали отстраняться опытные кооператоры, которых заменяли партийные и государственные выдвиженцы, часто не имели опыта кооперативной работы. С июня 1924 по апрель 1925 гг. на работу в кооперацию направили 6 152 большевика, прошедших лишь краткосрочные кооперативные курсы и мало знающих суть предстоящей работы22.

В июне 1925 г. в Москве прошло специальное совещание председателей кустпромсоюзов – коммунистов, на котором представитель Саратовской губернии Царев отметил, что в правлениях губернских и районных союзов коммунисты составляют 50 %, а «в первичных кооперативах с коммунистами дело обстоит недостаточно хорошо» 23. Также он заметил, что «в начале года в кооперацию было направлено более 100 партийных работников, но партийные ячейки для работы в деревню направляли не лучших, а тех от которых «надо было отделаться» и даже при безработице коммунистов в городе нет возможности, из-за отсутствия желания их ехать в деревню, подобрать грамотные кооперативные кадры» 24.

В Пензенской губернии, в ходе кампании по перевыборам кустарно-промысловой кооперации (октябрь 1926 – февраль 1927 гг.), выборный состав правления артелей обновился на 35 %, но количество коммунистов в составе новых правлений было невелико и не превышало 6 %.

Это было связано с тем, что в Поволжье внедрение членов партии в первичные кустар- но-промысловые кооперативы вызывало противодействие со стороны рядовых кустарей. Так, в Еланской пуховязальной артели из-за «безобразий» со стороны правления, состоявшего из трех коммунистов, прошла забастовка кустарей, во время которой из 1 180 человек работали лишь 15025. В ряде кооперативов артельщики выступали против приема в них членов профсоюза и коммунистов.

Видимо такое отношение обусловливалось тем качественным составом партийных работников, которые командировались для работы в кустарно-промыс-ловую кооперацию. Наиболее профессионально подготовленные и порядочные партийцы работали на более важных участках народнохозяйственного строительства, а в кооперацию направлялись молодые и менее опытные кадры. В 1925 г. средний возраст председателей правлений кустарнопромысловых и сельскохозяйственных кооперативных союзов Поволжья составлял 26 лет.

Кроме того, около 80 % кооперативных объединений кустарей и ремесленников региона находились в сельской местности. В этой связи для партийных работников направление на работу в кооперацию означало «ссылку» в деревню. Не случайно, к началу 1926 г. на городских частных предприятиях коммунисты составляли 8,6 % работающих, тогда как в сельских кустарно-промысловых кооперативах их удельный вес не превышал 0,07 % 26.

На слабом охвате партией первичных организаций сказывался и тот фактор, что члены РКП (б), даже попадая в промысловые кооперативы «бежали» оттуда, так как на них смотрели как на заведомого преступника. В Пензенском уезде обнаруживалась связь заведующей складом коммунистки А.М.Мальковой с торговкой Е.И.Пижен-ковой, которые подменяли производимые артелью качественные платки на бракованные и продавали на рынке. И этот пример не единичный.

В с. Соколовка Самарской губернии среди кооперированных кустарей была проведена анкета. На вопрос «В чем вы не согласны с политикой партии в деревне?» кустари отве- чали: «Давно бы выгнать подхалимов и подкулачников, как наш член партии Захаров, который пьянствовал с кулаками на пасху, а с директивой партии согласны»27. Все 13 опрошенных членов артели высказывались за необходимость чистки партии.

Определенный интерес представляют письма простых людей, направлялся в государственные и партийные органы, в которых они откровенно высказывались о безобразиях творимых рядом руководителей кооперативов . В частности, крестьянин села Царевщино Мокшанского уезда Пензенской губернии Е.Нехорошев весной 1925 г. отправил письмо на имя М.И.Калинина, в котором написал, что члены правления местного кооператива пропили все имущество и у людей в целом формируется негативное отношение ко всем видам кооперации 28.

Об остроте обозначенной проблемы свидетельствует тот факт, что вопрос об участии коммунистов в кооперации был поставлен в повестку дня проходившей в конце апреля 1925 г. XIV партконференции, на которой А.И.Рыков в достаточной жесткой форме заявил, что доверие к партии со стороны крестьянства усилится только в том случае, если будут ликвидированы методы административного вмешательства в работу кооперации со стороны советских и партийных органов. В своем докладе он привел примеры случаев командировок местными органами в кооперацию коммунистов «не для действительной работы там, а на «кормление». Так как кооперация платит жалованье своим работникам, то устанавливалась очередь: кто в кооперации в какие месяцы будет «кормиться». Разумеется, никакого доверия со стороны крестьянства при таких порядках кооперация никогда не добьется», – резюмировал он 29.

Интересные факты приводятся и в работах российских экономистов-эмигрантов. А.Югов в конце 1920-х гг., находясь в Берлине, писал: «… арестами, высылками коммунисты «очистили» кооперацию от всех старых независимых деятелей кооперации. Вместо них в кооперацию пошел, по мнению самих коммунистов, элемент, ей чуждый: среди них немало бывших мелких торговцев и мешочников периода Гражданской войны» 30.

Особенностью партийной работы в кооперации в середине 1920-х гг. стал связанный с курсом XIV партконференции отказ от наиболее же- стких форм овладения кооперативными объединениями. Пытаясь провести линию демократизации кооперативной жизни, ЦК в течение 1925 г. принял ряд решений, направленных, по мнению партийного руководства, на улучшение кооперативной работы. 29 июня были приняты постановления ЦК РКП (б) «Вопросы кооперативного строительства. О связи парткомов с органами кооперации и о партруководстве ими» и «Об организационной работе кооперации всех видов» 31.

Согласно первому из них, предполагался переход «к нормальным методам партруко-водства», что обозначало воздействие на кооперативные объединения «непосредственно через соответствующие фракции и отдельных руководящих работников». Согласно второму постановлению, определялась «строгая и полная ответственность работников кооперации (многие из которых были коммунистами) и органов управления» за злоупотребления и неправильную работу». Однако последнее положение противоречило всей предыдущей практике партийного строительства в кооперации. Поэтому на местах (например в Самарской губернии) партийные органы продолжали рассматривать кооперативные объединения как свои вотчины и проводили кадровые изменения в кооперативах и союзах не в соответствии с уставами, а на основании директив региональных партийных органов 32.

В 1927 г. в Поволжье активно проводилась компания по усилению партийного контроля над кустарно-промысловой кооперацией. В марте 1927 г. на пленуме Пензенского губкома РКП (б) партийным организациям было предложено «усилить работу партийных и комсомольских ячеек в кустарнопромысловых кооперативах», а также «создать актив из партийных и беспартийных кустарей» ³³. Подобные же решения были приняли Саратовский (март 1927 г.) и Сталинградский (июнь 1927 г.) губкомы партии 34 .

В 1928 г. произвели переучет членов кустарно-промысловых кооперативов Поволжья. По его итогам установили, что в городских артелях партпрослойка составляет 2 %, а в сельских – 0,4 % 35. Особенно низким процент участия коммунистов в низовой сети кустарно-промысловой кооперации был в Самарской губернии. Так, на первом губернском съезде уполномоченных Самкустпромсоюза (25 – 28 октября 1927 г.) из 86 прибывших на съезд делегатов – представителей артелей – только три являлись членами ВКП (б)36.

В конце 1928 г. в системе кустарно-промысловой кооперации провели отчетно-перевыборные кампании, которые использовались партийными органами для дальнейшего внедрения коммунистов в кооперацию. В своем отчете об итогах кампании Ульяновский кустпромсоюз сообщал: «Годовые собрания проходили при участии председателей РИКов и райкомов ВКП (б). Почти во всех кооперативах была введена партийная прослойка в состав правлений и рев-комиссий» 37.

Еще одной важной проблемой, связанной со слабым охватом коммунистами системы кустарно-промысловой кооперации, как уже отмечалось, было нежелание партийных работников идти в кооперацию. Даже в конце 1920-х гг. члены партии, направлявшиеся для работы в кустарно-промысловую кооперацию, заявляли: «Что я вам плохого сделал, за что вы меня в ссылку отправляете?»38.

Таким образом, процесс внедрения партийных сил в кустарно-промысловую кооперацию на всем протяжении нэпа проходил достаточно болезненно как для самих партназначенцев, так и для кооперативной системы. Идеологическая доминанта не учитывала профессиональных качеств внедряемых в кооперативную среду членов партии, что в очередной раз подчеркивает ценность для новой власти «преданных бойцов», а не специалистов в своей области. Но как показывает практика взаимодействия властных структур и кооперации на примере отдельно взятого региона, в 1920-е гг. кооператоры еще боролись с кадровым диктатом и это на себе почувствовали «внедренцы» от новой власти.

Однако к концу нэпа партия большевиков, имея незначительный процент участия в первичных кооперативных организациях, смогла овладеть кооперативным аппаратом губсоюзов кус-тарно-промыс-ловой кооперации. Это был как раз тот случай, когда небольшая прослойка коммунистов осуществляла фактическое руководство низовой сетью кооперации.