К вопросам замедления глобального экономического роста

Вместо того, чтобы вступить в фазу постпандемического восстановления, мировая экономика пытается справиться с последствиями введенных экономических санкций после конфликта в Украине, а также от новых вспышек COVID-19 и карантина в крупных промышленных центрах. Помимо непосредственных гуманитарных последствий конфликта и продолжающихся последствий пандемии для здоровья, это означает пересмотр в сторону понижения перспектив роста и усиление инфляционного давления из-за перебоев с поставками товаров и продовольствия. Совокупное воздействие этих потрясений означает, что необходимо постоянно уделять внимание преодолению кризисов, высокому риску вторичных потрясений и отклонения от инвестиций.

Силы, которые ранее удерживали глобальные ставки и инфляцию на низком уровне - демографические изменения, неравенство и безудержный глобальный спрос на безопасные активы. Неизбежное сокращение бюджетных расходов во многих странах поможет охладить экономику. А более медленный рост в Китае, который борется с замедлением роста рынка недвижимости, может распространиться по всему миру [1, 3].

Тем более, что пандемия не закончилась. Распространение вируса может снова подорвать мировую экономику, если иммунитет ослабнет и новые варианты смогут избежать вакцин. Но когда цепочки поставок на пределе, мир не может повторить трюк поддержания экономического роста с помощью стимулов, которые смещают потребительские расходы в сторону товаров. Вместо этого центральным банкам придется сдерживать расходы более высокими ставками, чтобы избежать чрезмерной инфляции, в то время как со стороны предложения экономика адаптируется к моделям расходов и работы, которые сильно отличаются от того, что преобладало в 2010-х годах. Если нормальная ситуация не вернется в 2022 году, альтернативой будет болезненная экономическая корректировка [4].

Еще до того, как в Украине разразился конфликт, цены выросли до многолетнего максимума во многих странах, включая США, Великобританию и еврозону, поскольку пандемия нарушила цепочки поставок, повысила спрос на товары и привела к адаптивной денежно-кредитной политике и экспансивным фискальным политикам.

В начале 2022 года было предположение, что к концу года крупнейшие экономики вернутся к траекториям роста, существовавшим до пандемии, во главе с Китаем, Европой и США. Так Организация Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР) в своих прогнозах делали ставку на рост мировой экономики на уровне 4,5%. Прогнозы были более сдержанными для стран с низким и средним уровнем дохода, при этом прогнозировалось, что рост все еще будет на 5,5% ниже тренда в 2024 году (исключая Китай). Ожидалось, что общая инфляция будет краткосрочной, рост заработной платы – среднесрочной, а глобальная фрагментация - среднесрочной и долгосрочной, но в конечном итоге обратимой [2, 5].

Через полгода картина существенно иная. Из-за сложившейся трудной геополитической обстановки перспективы инфляции в 2022 году остаются самыми сложными для Латинской Америки и США. Ожидается очень сильное давление на БВСА, Европу, страны Африки к югу от Сахары, Южную Азию и Восточную Азию, включая Китай. В целом инфляционные ожидания самые высокие в США, за ними следуют Европа и Латинская Америка [6].

Что касается рынка труда, то прогноз по средней реальной заработной плате в развитых странах остановился на снижении в ближайшее время. Стоимость жизни растет быстрее, чем когда-либо в новейшей истории. Снижение реальных доходов особенно заметно в развивающихся странах, где бедность более распространена, рост заработной платы остается ограниченным, а меры налогово-бюджетной поддержки, направленные на смягчение последствий повышения цен на нефть и продукты питания для уязвимых групп, являются более ограниченными. Стремительный рост продовольственной инфляции усугубляет отсутствие продовольственной безопасности и выталкивает многих за черту бедности, поскольку развивающиеся страны все еще борются с экономическими потрясениями, вызванными пандемией.

Введенные экономические санкции против России имеют серьезные глобаль- ные последствия. В 2020 году 36 стран импортировали более 50% своей пшеницы из России или Украины. В марте 2022 года индекс цен на продовольствие Продовольственной и сельскохозяйственной организации подскочил до самого высокого уровня с момента его создания в 1990 го-ду[5].

Субиндексы растительных масел, круп и мяса находятся на рекордно высоком уровне, а цены на пшеницу, по прогнозам, вырастут более чем на 40%. В ближайшие три года ожидается обострение ситуации с отсутствием продовольственной безопасности в Латинской Америке и Южной Азии, а также чрезвычайно небезопасной обстановки в странах Африки к югу от Сахары, а также на Ближнем Востоке и в Северной Африке [6].

В отчете Организации Объединенных Наций (ООН), в котором говорится, что сочетание роста цен на продукты питания и энергоносители и их воздействие на и без того напряженные государственные бюджеты во многих странах могут привести к нехватке продовольствия и отключениям электроэнергии, а также спровоцировать вторичные вооруженные конфликты.

Более высокие цены на продовольствие могут также привести к интенсификации сельскохозяйственных методов и распространению сельского хозяйства на земли, оставленные под паром или покрытые лесом. Например, в марте европейские чиновники разрешили фермерам выращивать продукты питания и сеять урожай на залежах. Поскольку изменения в землепользовании вносят значительный вклад в выбросы парниковых газов (около 10 процентов от общего объема в 2019 году), подобные эффекты могут еще больше зависеть от сокращения углеродного бюджета.

За последние годы глобальные цепочки поставок все больше перекраивались, в том числе из-за шока от Brexit, глубокого воздействия глобальной пандемии и неопределенности, вызванной конфликтом в Украине. На фоне опасений по поводу продолжающихся потрясений как правительства, так и бизнес пересматривают свой подход к незащищенности, самодостаточности и безопасности в торговых и производственных отношениях. Ожидается существенная реструктуризация цепочек поставок в ближайшие три года. Вероятной также считается перестройка глобальных цепочек создания стоимости вдоль новых линий геополитического разлома. Около 1000 компаний объявили о более строгих мерах в отношении своего присутствия в России, чем того требуют международные санкции.

Помимо фрагментации производственно-сбытовых цепочек, опыт пандемии обострил торговые отношения и финансовые связи. Последствия недавних геополитических событий одновременно укрепляют и разрушают эти тенденции, создавая новые линии разлома в физической интеграции и усугубляя расколы, в которых сферы влияния США и Китая стали характерной чертой нынешней системы.

Прогнозы выглядят прохладно. Сейчас все согласны с тем, что глобальный экономический рост в этом году составит в среднем всего 3,3%, по сравнению с 4,1%, которые ожидались в январе, до войны. Глобальная инфляция прогнозируется на уровне 6,2%, что на 2,25 процентных пункта выше январского прогноза. Точно так же МВФ понизил свой прогноз в этом году для 143 стран, на долю которых приходится 86% мирового валового внутреннего продукта. Стагфляционный шок 2022 года носит поистине глобальный характер, поскольку в большинстве стран наблюдается расхождение ожиданий роста и инфляции, а множество различных факторов синхронно усугубляют эту тенденцию [5].