К вопросу о конкуренции конституционных прав граждан и юридических лиц

В соответствии с п. 1 ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также по положениям ст. 29 Конституции Российской Федерации каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Реализация гарантированной ст. 29 Конституции РФ свободы слова одними субъектами права нередко вступает в противоречие с не менее важным конституционным правом на неприкосновенность доброго имени, чести, достоинства и деловой репутации лиц. Такое правовое явление, отмечает судья Верховного Суда РФ В.М. Жуйков, следует рассматривать как конкуренцию между различными правами, закрепленными в Конституции РФ и международных договорах Российской Федерации [1].

Правовая позиция Верховного Суда РФ по вопросу конкуренции конституционных прав выражена в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Так, по мнению Пленума Верховного Суда РФ, выраженному в Постановлении «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», суды при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации должны обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией РФ правами и свободами – свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления – с другой [2].

В Постановлении «О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации"» Пленум Верховного Суда РФ рекомендует судам при применении законодательства, регулирующего вопросы свободы слова и массовой информации, обеспечивать баланс между правами и свободами, гарантированными ст. 29 Конституции РФ, с одной стороны, и иными правами и свободами человека и гражданина, а также охраняемыми Конституцией РФ ценностями – с другой [3] и т.д.

Правовая позиция Верховного Суда РФ вполне очевидна и опирается на положения п. 3 ст. 17 Конституции РФ, в соответствии с которыми осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, а также на положения ст. 9 и 10 Гражданского кодекса Российской Федерации. Ст. 10 ГК РФ установлены пределы усмотрения субъектов гражданского оборота при осуществлении ими своих субъективных гражданских прав: не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах; не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. При всей своей очевидности и простоте содержания эта норма российского гражданского законодательства является, пожалуй, наиболее сложной в применении. Как отмечает А.В. Волков, данная норма «за 15 лет своего существования так и осталась "белым пятном" в гражданском законодательстве» [4].

Решающим с точки зрения определения пределов осуществления права на свободу слова является наличие либо отсутствие в действиях лица признаков злоупотребления указанным правом. Так, Пленум Верховного Суда РФ в указанном выше Постановлении «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» указал, что право каждого на защиту своей чести и доброго имени, а также право каждого на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации от распространенных не соответствующих действительности порочащих сведений является необходимым ограничением свободы слова и массовой информации для случаев злоупотребления этими правами.

Вопрос квалификации действий лица по осуществлению субъективного права как зло- употребления весьма сложный. Наличие либо отсутствие злоупотребления правом в конкретных действиях лица определяется всегда только экспертным путем. Как правило, в качестве независимого эксперта в таких спорах выступает суд, так как злоупотребление правом Верховный Суд РФ справедливо рассматривает реализацию конституционного права на свободу слова путем обращения в государственные органы с заявлением в том случае, если обращение в государственные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано не намерением исполнить свой гражданский долг или защитить права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу [5].

В соответствии с ч. 2 ст. 10 Конвенции осуществление права свободно выражать свое мнение может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. Так, в соответствии с п. 5 ст. 49 Федерального закона «О средствах массовой информации» [6] журналист при осуществлении своей профессиональной деятельности обязан получать согласие на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей, но при этом исключения составляют случаи, когда это необходимо для защиты общественных интересов.

Один из таких случаев касается критики общественных и политических деятелей. Так, п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ по вопросам защиты доброго имени определяет, что судам следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий.

Однако и в данном случае вопросы конкуренции конституционных прав решаются не вполне однозначно. Правовая позиция Верховного Суда РФ выражена в п. 9 указанного выше постановления Пленума. Верховный Суд РФ не отрицает возможности лица, в том числе политического, общественного деятеля, которое полагает, что высказанное оценочное суждение или мнение, распространенное в средствах массовой информации, затрагивает его права и законные интересы, использовать предоставленное ему п. 3 ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 46 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» право на ответ, комментарий, реплику в том же средстве массовой информации в целях обоснования несостоятельности распространенных суждений, предложив их иную оценку.

Некоторые вопросы конкуренции конституционных прав разрешены изменениями ст. 152 ГК РФ в 2013 г. [7]. Если ранее решение вопроса о возможности защиты неимущественного права на доброе имя при распространении сведений, соответствующих действительности, но умаляющих доброе имя лица, основывалось на рассмотренных ранее принципах конкуренции конституционных прав, то в соответствии с нормой п. 10 ст. 152 ГК РФ, введенной в действие в 2013 г., и в этом случае лицо приобрело право использовать способы защиты доброго имени (за исключением компенсации морального вреда), предусмотренные для случаев защиты доброго имени при распространении сведений, не соответствующих действительности.

Применение нормы п. 10 ст. 152 ГК РФ имеет некоторые особенности. Во-первых, гражданин должен доказать несоответствие указанных сведений действительности, что отменяет ранее существовавшую презумпцию недостоверности сведений, умаляющих доброе имя лица. Во-вторых, нормы п. 10 ст. 152 ГК РФ не применяются к такому способу защиты, как компенсация морального вреда. Думается, что введение данной нормы направлено прежде всего на установление так называемого правового баланса между конституционными правами на свободу мысли и слова и правом на неприкосновенность доброго имени, чести, достоинства и деловой репутации лица.

Рассматривая вопрос о конкуренции конституционных прав, стоит отметить, что не все конституционные права имеют равновеликое правовое значение. Так, право на жизнь и здо- ровье не могут по своей сущности и значимости быть сравнимы с правом на доброе имя, несмотря на конституционно-правовой статус последнего. Право на свободу слова и выражения собственного мнения также имеет особенности своей ценностной значимости как с точки зрения субъекта-правообладателя, так и с точки зрения общественного интереса. Судам при рассмотрении споров, связанных с конкуренцией конституционных и иных прав граждан и юридических лиц, следует обращать внимание не только на выработанную правовую позицию Верховного Суда РФ по данному вопросу, но и на ценностные характеристики осуществляемых прав. Несмотря на нетрадиционность утверждаемого положения, ценностная характеристика неимущественных прав имеет весьма серьезные объективные обоснования [8].

Таким образом, правоприменительная (судебная) практика в Российской Федерации идет по пути необходимости соблюдения баланса при защите законных прав и свобод граждан в том случае, если эти права относятся к группе конституционных прав. Общим пределом осуществления конституционного права на свободу выражения собственной мысли и свободу слова является неприкосновенность иных, не менее значимых, конституционных прав – права на доброе имя (честь, достоинство, деловую репутацию), права на личную и семейную тайну и др. Несомненным основанием для защиты поименованных прав от лица, выражающего собственное мнение, является злоупотребление правом на свободу слова, которое возможно в различных формах – выражения мнения в оскорбительной форме, подачи заявления в правоохранительные органы, распространение информации о личной жизни гражданина и т.д.

Сложность квалификации действий как злоупотребления правами и наличие субъективного судейского усмотрения при решении вопросов, связанных со злоупотреблениями, часто приводит к неэффективности защиты конституционных прав при их конкуренции с иными конституционными правами. В целях минимизации указанных негативных правовых влияний предлагается при разрешении споров, вытекающих из конкуренции конституционных прав, опираться на объективные характеристики рассматриваемых прав и их ценностную сущность.