К вопросу о коррупции и должностных злоупотреблениях в органах городского самоуправления Енисейской губернии во второй половине XIX века

В соответствии с Конституцией РФ, за местным самоуправлением закреплен конституционно-правовой статус одной из форм народовластия, подчеркивающий самостоятельный уровень власти, независимый от государства и осуществляющий собственные задачи в контексте актуализации интересов местного общества. Местное самоуправление признается самостоятельным в пределах своих полномочий и не входит в систему органов государственной власти РФ [1].

В условиях развития правового и социального государства, направленного на повышение эффективности взаимодействия муниципальной власти с гражданским обществом, обеспечение более полной реализации конституционных прав и гарантий избирателей в вопросах непосредственного участия в управлении местными делами, особое значение приобретает обращение к историческому опыту реформирования местного самоуправления, позволяющее избежать повторения ошибок прошлого.

С вступлением Енисейской губернии в пиковую стадию промышленного переворота, произошло ускорение эволюции капиталистических отношений и урбанизационных процессов, актуализация вопросов становления и развития соответствующей социально-хозяйственной инфраструктуры городов региона. При этом инициирование и осуществление великих реформ способствовало складыванию необходимых для этого условий. 16 июня 1870 г. императором Александром II было высочайше утверждено Городовое положение, в соответствие с которым за органами городского самоуправления была закреплена относительно широкая компетенция в области управления городским хозяйством и осуществлении социальных проектов [2, с.250].

В соответствии с городской реформой императора Александра II выборные, от различных сословий городского общества, гласные городской думы работали безвозмездно, поскольку их труд рассматривался как почетная обязанность, возложенная обществом, с их добровольного согласия. Не оплачивался труд и служащих городской управы, исключение было сделано лишь в отношении городского головы и его помощника, с согласия городской думы, им допускалось назначения жалования из средств местного бюджета [3, с.41 – 47].

Отсутствие законодательно установленной системы оплаты труда гласных городских дум и членов городских управ определяло благоприятный фон для развития коррупции и должностных злоупотреблений.

Так, в г. Красноярске строительство нового здания женской гимназии в 1881-1885

гг. неоднократно приостанавливалось и

переносилось по причине изменения стоимости строительства, вызванного хищениями и управленческой халатностью.

Строительные работы по плану городского архитектора С.В. Нюхалова начались весной 1881 г., общая сумма расходов по смете составила 27.000 рублей. Попечительным советом был создан строительный комитет, наделенный полномочиями закупки строительных материалов и найму подрядчиков, в составе городского головы купца 1 гильдии П.Я. Прейна, заступающего место городского головы купца 2 гильдии И.И. Ларионова, купца 1 гильдии Н.Г. Гадалова и купца 2 гильдии Е.Г. Гарина [4, с.5].

Однако по данным финансовой ревизии, члены строительного комитета оказались неспособными к эффективному управлению социальным проектом, в связи с частыми разъездами по коммерческим делам и реализацией собственных бизнес-проектов. В результате строительство здания женской гимназии было завершено лишь летом 1885 г., итоговые финансовые расходы составили 73 тысячи рублей, с превышением первоначальной сметы почти в три раза. Также были установлены факты хищений строительных материалов, нарушений производимых муниципальных закупок. В частности, кирпич для строительства закупался на фабрике, принадлежавшей члену городской управы И.И. Синявину, по многократно завышенным ценам, низкого качества, с включением брака и кирпичного лома [5, лл.410 – 411].

На основании выявленных нарушений, полицией было начато расследование, вскоре прекращенное распоряжением генерал-губернатора Восточной Сибири Д.Г. Анучина, на основании устного обязательства городского головы П.Я. Прейна завершить строительство [5, л.412].

Завершение строительства стало возможным благодаря финансовому участию канского виноторговца купца 1-гильдии И.Н. Некрасова в размере 46 тысяч рублей, в обмен на разрешение вести торговлю спиртными напитками в г. Красноярске. Помимо этого условия, И.Н. Некрасов, ранее привлекавшийся к уголовной ответственности за мошенничество, выдвинул и еще одно – присвоение ему звания почетного гражданина г. Красноярска, с последующим ходатайством в Правительствующий Сенат о погашении судимости [6].

Криминальная эпопея строительства здания Красноярской женской гимназии не была единичной случайностью, закономерная цепь подобных событий проявилась и в других городах Енисейской губернии.

В 1880 г. финансовая ревизия, проводимая ревизионной комиссией

Минусинской городской думы, вскрыла факт растраты 7 тысяч рублей, из казенных и муниципальных финансов, членами городской управы [5, л.588].

В 1883 г. произошло банкротство городского общественного банка в г. Канске. Финансовая ревизия банковской документации выявила недостачу в размере около 32 тысяч рублей, из них 14 тысяч рублей были присвоены директором банка купцом Г.И. Иорданским, в деле также оказался замешан бывший городской голова А.С. Бурмакин [7].

Таким образом, финансовые махинации служащих и представителей городского самоуправления не только препятствовали реализации важных социальных проектов, но и, прежде всего, подрывали авторитет местной власти, вызывая недоверие горожан, что напрямую отражалось на снижении активности частной благотворительности.

Основная причина коррупции и должностных злоупотреблений состояла в недемократичности избирательной системы, обеспечившей господство в органах городского самоуправления богатой купеческо-мещанской верхушки, деятельность которой, как правило, была нацелена на получение коммерческой выгоды и входила в противоречие с интересами и нуждами горожан.

Реформа городского самоуправления в сибирском регионе выявила и проблему абсентеизма избирателей, выражавшуюся, прежде всего, в низкой явке на выборах, что закономерно стало одним из ключевых факторов обеспечения замкнутости и корпоративности муниципальной власти, формировании фактической монополии на власть богатой купеческо-мещанской верхушки города.