К вопросу о необходимости введения в российское законодательство института "соседского права"

Проектом Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – проект ФЗ, законопроект) (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 27.04.2012)1 предусмотрена реформа положений Гражданского кодекса Российской Федерации, касающаяся и права собственности.

В частности, наиболее интересными нововведениями в указанной сфере нам кажутся статьи 293 – «Ограничения права собственности на земельный участок в пользу соседей (соседские права)» и 294 – «Содержание соседских прав», входящие в главу 19.2      «Право собственности на земельные участки и другие природные объекты». Из названия указанных статей видно, что законодатель решил ввести в закон давно применяемый в других странах институт «соседского права», ограничив его действие взаимоотношениями между собственниками (пользователями) земельных участков.

С чем связано введение данного института?

Проанализировав положения Концепции развития законодательства о вещном праве (далее – Концепция) (Проект рекомендован Президиумом

Совета к опубликованию в целях обсуждения (протокол № 3 от 18 марта 2009 г.)2, можно выделить следующие причины:

• 1)    В текущей редакции ст. 260 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)³ не определяет содержание права собственности на земельные участки, учитывая такие его специфические черты, как возможность ограничения права собственности;

• 2)    Регламентирование ограничений права собственности на земельные участки в публичных интересах осуществляется в настоящее время не гражданским (за исключением норм статей 279-282 ГК РФ, регулирующих порядок изъятия земельного участка для государственных или муниципальных нужд путем выкупа), а земельным законодательством, причем для этих целей избрана неадекватная данным отношениям конструкция «публичного сервитута» (статья 23 Земельного кодекса Российской Федерации⁴), не имеющая аналогов в развитых зарубежных правопорядках;

• 3)    В ГК РФ практически отсутствуют нормы так называемого соседского права, определяющего ограничения права собственности на земельный участок, призванные защитить не публичные, а интересы собственников соседних земельных участков. Эти нормы, с одной стороны, способствуют формированию цивилизованных начал во взаимоотношениях между соседями, а с другой – служат мерилом противоправности действий ответчика при подаче негаторного иска;

• 4)    Отграничение сервитутов от ограничения вещного права в интересах соседей (в частности, речь идет об отказе от введения новых видов

сервитутов – вида и света, поскольку подобные отношения гораздо эффективнее будут регулироваться соседским правом, нежели сервитутом).

Таким образом, с одной стороны, введение института соседского права будет способствовать четкому и не размытому правовому регулированию в частной сфере, устранит правовую неопределённость, а значит, укрепит уверенность соседей в том, что их права будут защищены.

С другой стороны, сами авторы Концепции признают, что действующим законодательством соседские правоотношения регулируются, однако не нормами частного права, а нормами публичного права, что не соответствует развитым зарубежным правопорядкам.

Среди авторов научных работ сложились различные мнения относительно необходимости введения в ГК РФ отдельных норм, посвященных регулированию соседских прав. Так например Ю.В. Ваниченко, исследовав последствия введения норм соседского права именно в редакции проекта ФЗ, пишет: «обращение к вопросу о понятии соседского права обнаружило целый комплекс проблем, которые объективно не могут быть рассмотрены в рамках одной работы, но остро нуждаются в исследовании, поскольку имеют ключевое значение с позиций правовой регламентации поведения частных лиц, охраны и защиты их интересов»5.

М.В. Бочаров в своей статье, в целом критикуя многие положения законопроекта, также замечает: «данные нормы (ст. 294 и 295 проекта ФЗ) содержат опасные для народного хозяйства предложения, как-то требование собственника соседнего участка о сносе или закрытии вредных объектов на соседних земельных участках. Под угрозу ставится существование химической и металлургической промышленности, объектов энергетики и недропользования, иных промышленных объектов, оказывающих вредное воздействие на окружающую среду. С точки зрения общественного блага было бы разумнее требовать равновесия интересов публичных

(природоохранных и экономических), но не частных интересов, так как интересы собственника дачного участка, требующего, скажем, закрытия химического завода, затрагивают интересы не только собственника этого завода, но страны в целом»6.

В комментарии к указанному законопроекту отмечается следующий недостаток новых норм: «представляется необходимым установление нормативов для определения возможного негативного воздействия для каждой категории земель, поскольку в настоящее время обязательные для исполнения нормативы негативного воздействия для отдельных категорий земельных участков отсутствуют, строительные нормы и правила носят рекомендательный характер, обычаи не установились, поэтому судебная практика по применению норм о защите соседских прав будет складываться неоднозначно и длительно, особенно в судах общей юрисдикции»7.

Кроме того, любопытно обратиться к заключению от 23 апреля 2012 года Комитета по земельным отношениям и строительству Государственной Думы Федерального Собрания по проекту ФЗ8, в котором указывается, что такое детальное урегулирование соседских взаимоотношений избыточно для базового федерального законодательного акта, и что целесообразнее в ГК РФ установить только основные начала и принципы регулирования взаимоотношений собственников (владельцев) земельных участков. Кроме того, Комитет выявил явные недочеты в самих предлагаемых статьях нового ГК РФ: так, например, категория «недопустимое воздействие», которая служит мерилом для возникновения у соседа права на обращение в суд с негаторным иском, слишком субъективна и не соответствует сложившейся в Российской Федерации системе права. В результате статьи 293 и 294 ГК РФ из проекта ФЗ были исключены.

Другие авторы, напротив, отмечают острую необходимость скорейшего принятия указанных нововведений. Например, Д.В. Купченко, проанализировав институт, приходит к выводу, что в современной России института соседского права, в том смысле, в каком его понимают ученые, не существует: «поскольку имущественные отношения, субъекты которых юридически равны и независимы, входят в предмет отрасли гражданского права, представляется, что именно к этой отрасли и должен относиться институт соседского права, нормы которого регулируют отношения между юридически равными субъектами по поводу соседнего недвижимого имущества. Таким образом, запланированное закрепление норм о соседском праве именно в Гражданском кодексе РФ как основном источнике гражданского права следует признать правильным»9.

И.А. Емелькина обосновывает необходимость введения института соседского права в частное право Российской Федерации тем, что диспозитивное регулирование соседских прав, в отличие от императивных предписаний публичного права, даёт возможность урегулирования частных отношений соседей путём заключения соглашений, а также устанавливает нормы, направленные на предотвращение соседских конфликтов, а значит, уменьшает загруженность судов данной категорией споров.10

Нагляднее всего необходимость введения норм, ограничивающих права собственника недвижимости в интересах соседа показана Ф.О. Богатыревым, который пишет: «само по себе нарушение собственником нормы, устанавливающей ограничение в интересах всего общества, не дает соседу права на иск против нарушителя. В этом случае вмешательство возможно только со стороны компетентных органов власти. Иск соседа против нарушителя может иметь место, только если несоблюдение соответствующего ограничения сопровождается фактами, которые в совокупности с названным создают самостоятельное основание для гражданско-правового требования, как-то: требование о предупреждении причинения вреда, требование, основанное на злоупотреблении ответчиком своим правом, и др.»11.

Таким образом, в российской юридической науке сформировалось два противоположных мнения о необходимости закрепления в ГК РФ норм об ограничении прав собственников недвижимости в интересах соседей. Первая позиция в основном сводится к тому, что введение института соседского права в том виде, в котором ее видит законодатель, может пошатнуть экономическую основу государства, так как нормы соседского права непосредственно будут воздействовать на права и обязанности собственников таких объектов, которые в ходе своей общественно полезной деятельности оказывают вредное воздействие на соседние земельные участки.

Вторая позиция встает на сторону простых граждан, которые в настоящий момент лишены средств эффективной защиты своих прав в гражданско-правовом порядке, как-то: заключение гражданско-правового соглашения о порядке пользования соседними объектами недвижимости с установлением договорной ответственности, или обращение в суд с требованием к пользователю соседнего участка об устранении нарушений.

В противовес первой позиции можно привести довод о том, что законодатель должен предусмотреть механизмы, сдерживающие субъектов права от таких исков, удовлетворение которых может привести к нарушению общественных интересов. В названном законопроекте есть один из таких механизмов: оговорка о том, что собственник соседнего земельного участка должен претерпевать воздействие, исходящее с другого соседнего участка, если оно «оказывает на его использование такое влияние, которое не превышает установленных нормативов, разумных пределов исходя из природы и местоположения земельных участков или из обычая». Словами «исходя из природы и местоположения земельных участков» законодатель обращает внимание на то, что для земельных участков, находящихся на разном удалении от каких-либо промышленных зон или зон специального назначения и т.п., разумные пределы негативного воздействия будут разными. Соответственно, приобретая земельный участок, покупатель должен оценить, какое влияние на этот участок оказывают объекты, находящиеся на соседних земельных участках. Таким образом, как нам думается, законодатель исключил возможность обращения в суд с требованием к соседу о прекращении деятельности, которая оказывает негативное влияние на соседний участок, если, приобретая данный земельный участок, приобретатель знал или, действуя разумно, должен был знать о таком негативном влиянии исходя из местоположения.

Кроме того, современное гражданское законодательство предусматривает такой способ защиты права, как обращение в суд с иском о возмещении вреда. Ответственность за причинение вреда личности или имуществу гражданина или юридического лица установлена ст. 1064 ГК РФ. Более того, законом предусмотрена и возможность обращения в суд за защитой еще не нарушенных прав – п.1 ст. 1065 ГК РФ. В абз. 2 п. 2 этой же статьей установлено, что если приостановление или прекращение деятельности противоречит общественным интересам, суд отказывает в иске о приостановлении или прекращении деятельности.

Таким образом, считаем, что введение продуманных и логичных норм, с соответствующими ограничениями злоупотребления правом, не должно ставить под угрозу существование и развитие производства. Но, несомненно, стоит согласиться с тем, что введение в ГК РФ норм о соседском праве в таком виде, в каком они предлагаются законопроектом, невозможен, ввиду наличия коллизий и пробелов, указанных выше.

В противовес второй позиции о том, что в настоящий момент соседи лишены эффективного механизма защиты своих прав, можно привести множество судебных решений, в которых права соседей эффективно защищаются. Например, из статьи Ю.Д.Курмаевой, проанализировавшей судебную практику, видно, что современное гражданское законодательство содержит достаточно норм, являющихся основанием для обращения в суд за защитой своих соседских прав. Это нормы о негаторном иске (ст. 304, 305 ГК РФ), о деликтной ответственности (ст. 1064, 106, 1079 ГК РФ), о возмещении морального вреда (ст. 151, 1100 ГК РФ).

Подтверждением служит практика Арбитражных судов, изложенная в Информационном письме Высшего Арбитражного суда РФ от 15.01.2013 г. № 15312, в которой судебный орган сделал вывод, что предъявление негаторного иска возможно даже в случае, если деятельность соседа соответствует всем установленным требованиям и нормативам, однако, несмотря на это, может причинить вред правам соседа. Подобный подход поддержал и Верховный Суд РФ в обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2017), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.04.201713.

Споры, традиционно относящиеся к соседским – об установлении границ смежных земельных участков, разрешаются судами с учетом разъяснений, данных в обзоре судебной практики по вопросам, возникающим при рассмотрении дел, связанных с садоводческими, огородническими и дачными некоммерческими объединениями, за 2010 -2013 год, утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ 02.07.201414.

Кроме того, нередко при разрешении спора о «соседском праве» суды ссылаются на ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Подкрепляется мотивировка всегда положениями санитарных норм и правил или государственных стандартов в актуальных редакциях, реже суды ссылаются на законы и подзаконные акты природоохранного законодательства.

Кроме того, суды разрешают соседские споры, в которых затрагиваются права и обязанности соседа, не поименованные в обсуждаемом законопроекте. Например, в одном из дел15 суд пришел к двум выводам: собственник (владелец) здания, находящегося на соседнем земельном участке, обязан предусмотреть такой скат крыши здания, чтобы снег в зимний период времени не скатывался на соседний земельный участок. Второй вывод – собственник соседнего земельного участка не вправе возводить забор, если в результате возведения забора будет оказываться негативное воздействие на здание, находящееся в границах соседнего земельного участка. Второй вывод суда интересен прежде всего тем, что суд обосновал свою точку зрения лишь ссылкой на ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации. При этом суд отметил, что существующие на данный момент санитарные правила и нормы не регулируют рассматриваемые правоотношения, поскольку существующие требования к установке заборов имеются только в отношении дачных и садовых объединений граждан, а участки истца и ответчика находились в границе городского поселения.

Похожий подход к определению роли установленных нормативов и стандартов сложился в Кемеровский области, в котором суд, установив незаконность деятельности общественной бани и автомойки (действовала без соответствующих разрешений), а также нарушение в их расположении относительно соседних жилых домов (расстояние от автомойки до ближайшего жилого дома было 34 метра, при установленном нормативе санитарно-защитной зоны в 50 метров), тем не менее отказал собственникам соседних земельных участков в удовлетворении негаторного иска. Суд мотивировал свое решение тем, что истцы не доказали факт подтопления принадлежащих им земельных участков в результате функционирования в спорном нежилом помещении бани (сауны) и эксплуатации автомойки16.

Таким образом, даже установленные грубейшие нарушения природоохранного законодательства и санитарных норм и правил не являются безусловным основанием для удовлетворения иска об устранении препятствий в пользовании жилым помещением.

Сказанное позволяет сделать вывод, что суды при разрешении соседских споров руководствуются санитарными, строительными нормами и правилами, государственными стандартами и иными административными актами, однако их существование или отсутствие, также как нарушение или соблюдение установленных норм и правил, не является краеугольным камнем при разрешении соседских споров.

В связи с этим стоит заметить, что нарушение собственником только нормы, устанавливающей ограничение в интересах всего общества, не может ограничивать право соседа на иск против такого собственника. Другой вопрос в сложности доказывания по таким искам и установление причинноследственной связи между нарушением норм, охраняющим публичные интересы, и, например, созданием этим препятствий в пользовании соседом своего имущества.

Таким образом, можно сделать следующий вывод: закрепление в ГК РФ норм о «соседском праве», позволит урегулировать правоотношения соседей посредством договоров, что может снизить нагрузку на суды и в целом рассматривается нами как положительная тенденция. Однако введение ограничений прав собственников в таком виде, в котором его предлагает законодатель, выглядит излишне конкретизированным для данной сферы отношений. Считаем необходимым разработать общую концепцию соседских прав, отразить в ГК РФ принципы добросовестного соседства.