К вопросу о переносе столицы России во Владивосток

Вистории многих государств порой неоднократно поднимался вопрос о переносе столицы. Данное явление, как показывает практика, встречается не так редко. Начиная с XVIII в., свой центр поменяли 69 стран. Рекордсменами по переносу столиц являются Соединенные Штаты и Китай, которые совершали «передислокацию» 11 и 18 раз соответственно [Тархов 2007: 4]. Как известно, не является здесь исключением и Россия, менявшая столицу на протяжении своей длительной истории не менее 7 раз, если за начало отсчета брать стольный город Ладогу [Кирпичников 2013].

Причинами переноса могут выступать стратегические, экономические, политические и другие факторы либо их различные комбинации. Столицы переносят, когда есть понимание, что в скором будущем неизбежен военный конфликт и центр принятия решений необходимо максимально обезопасить, поместив его в глубь страны. Главный город переносят и в те моменты, когда государство капсулируется, отгораживаясь от соседей и делая акцент на внутренней составляющей своего существования. Но бывают ситуации, когда перенос столицы служит импульсом для развития, тем толчком, который позволит открыть новую страницу в истории. Обновленный центр «сможет мобилизовать и переструктурировать всю страну, указывать новые координаты внешней и внутренней политики, ввести страну в новый культурный, экономический или социально-экономический контекст» [Россман 2013: 241].

Триста лет назад Петр I делает, казалось бы, безумный шаг – он закладывает город в наименее благоприятном для этого месте. Через 9 лет вся царская семья, правящая элита, государственные учреждения с армией чиновников перемещаются в болотистую местность с суровым климатом – город на Неве становится столицей. Более того, уникальным фактом является то, что формально Петербург располагался на территории другого государства. Как отмечает Ю.М. Лотман, таким действием будущий император противопоставляет прежней эпохе концентрического существования Московского царства идею эксцентризма новой России [Лотман 1997: 159].

Дерзкая идея и сопутствующий ей риск были оправданы как в тактическом, так и в стратегическом плане. С одной стороны, закладка крепости и запуск Адмиралтейства предоставили ощутимые преимущества в ходе Северной войны. С другой – «блестящая ошибка Петра Великого» позволила на несколько столетий установить контроль, выражаясь языком геополитики, над территорией «хартленда» и обеспечила России вхождение в клуб великих держав. «Перенос столицы – это акт, исполненный символизма. Новые столицы (или уже существующие города, радикально перестраиваемые, чтобы стать столицами) призваны подчеркнуть место государства в современном экономическом и политическом мире. Через их строительство государство делает символический прыжок к равенству с другими современными государствами» [Шац 2013: 122].

Смелым шагом, который позволил бы обозначить новые горизонты внешнеполитической ориентации России, а также дать импульс для внутреннего развития может послужить перенос столицы во Владивосток. На первый взгляд идея может показаться странной, т.к. город находится на окраине страны, и подобное пограничное положение не оправдано с точки зрения гипотетических военных угроз. Более того, настороженность вызывает удаленность расположения, что может привести к затруднению коммуникации с Центральной Россией. Но ведь когда-то схожие обстоятельства не остановили Петра. Недаром один из заливов, омывающих Владивосток, назван именем великого русского правителя.

Идея переноса столицы во Владивосток не нова. Еще в 2006 г. известный российский футуролог С. Переслегин обосновывал эту мысль таким образом: «Перенос столицы во Владивосток дает несколько плюсов. Первое: Россия официально заявляет о том, что она будет играть на тихоокеанском рынке. Второе: это дает большой толчок к развитию инфраструктуры России. Третье: новая столица – это всегда новые люди. А соответственно, более интенсивное развитие региона»1.

Известный российский политолог и экономист С. Караганов утверждает, что если бы Петр Великий сегодня основывал новую столицу, то он это сделал бы не на Балтике, а на Тихом океане. «России нужна третья столица, это объективно. Владивосток должен стать Тихоокеанской столицей России. Это город, который открывает нашей стране путь к науке, технологиям, деньгам поднимающейся Азии»2.

Перенос столицы ближе к центру мирового развития свойственен государствам, вставшим на путь модернизации. В Петровскую эпоху цивилизационный центр располагался в Северной Атлантике и включал такие страны, как Голландия, Англия, Франция. Сегодня можно наблюдать смещение переднего края мирового прогресса в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Прежде страны, располагающиеся в этой части планеты, ассоциировались со сборочным цехом мирового производства. Сегодня АТР – это один из мировых лидеров инноваций, причем все более усиливающийся.

Мир вступает в эпоху перемен, и ни для кого не является секретом, что экономическое лидерство плавно переходит от США к КНР. Существует достаточно распространенная точка зрения, что в ближайшие годы Китай окончательно превратится в сверхдержаву, сместив Америку с пьедестала мирового гегемона. «Лидерство США, по крайней мере, в технологической и военной сферах еще сохраняется, однако в любом случае в 2010–2020 гг. начался период “властного транзита”, который завершится после того, как мощь КНР достигнет 120% от американской» [Дегтерев, Рамич, Цвык 2021: 212].

Будет ли в будущем мир однополярным либо же он будет представлять собой систему множественных центров, пока с уверенностью сказать сложно, но бурное экономическое развитие не только Китая, но и всего Азиатско-Тихоокеанского региона является неоспоримым фактом. Таким образом, следуя глобальным трендам, не лишено смысла направить вектор развития России к наиболее прогрессивным точкам мирового роста. Как отмечает В.И. Россман, «страна своей столицей часто тянется туда, где ей кажется, что находится сейчас солнце, подобно комнатному растению, которое направляет свой стебель в сторону источника света» [Россман 2013: 247].

Однако существует и другая необходимость переноса веса на восточную точку опоры. Китай на сегодняшний день для нас, безусловно, является стратегическим партнером во многих областях. Помимо этого, в некотором смысле КНР – наш союзник в глобальном противостоянии с США. Но существуют «ползучие» тенденции, которые имеют место уже не один год и в самый неподходящий момент могут дать качественные изменения. А, как известно, подобного рода изменения происходят быстро и скачкообразно.

Наш великий сосед обладает собственными внутренними проблемами, решение которых закономерно приобретает статус национальных интересов. Разумеется, пока они не провозглашаются первоочередной задачей, но это во- прос подходящего случая. Речь идет о проблеме перенаселения Китая и вытекающей из этого необходимости поиска стратегий освоения новых территорий.

Присутствие граждан КНР на территории Дальнего Востока и Сибири в последние годы многократно увеличилось. В основном китайцы едут в Россию с целью временных заработков, но данная тенденция приобретает массовый характер и зачастую превращается в долгосрочное пребывание граждан Китая на территории РФ. Это явление стихийное, и пока что оно не связано с государственной политикой. Но если подобная практика будет продолжаться и удельный вес китайского населения на территории нашей страны достигнет критических отметок, то официальная констатация этого факта и притязания Китайской Народной Республики на занимаемые земли станут реальностью. Тогда реализация национальных китайских интересов будет воплощена в целенаправленной государственной политике.

Если для сравнения взять население всего Дальневосточного федерального округа, которое составляет чуть более 8 млн чел., и население одной из граничащих с Российской Федерацией китайских провинций Хэйлунцзян, которое составляет 31 млн 850 тыс. чел., то перевес восточного партнера будет налицо. Учитывая демографические реалии двух стран, становится понятной дальнейшая перспектива: переход дальневосточных территорий России под контроль Китая – вопрос времени.

Перенос столицы в «тревожную» зону может послужить решением проблемы. Еще А. Тойнби замечал, что столица перемещается к той части государственной «границы, где ощущается наиболее сильное давление» извне [Тойнби 2021: 641]. А современный исследователь В. Юровицкий пишет: «Перенос столицы России должен решать вопрос сохранения Дальнего Востока. В настоящее время идет чрезвычайно бурная колонизация Дальнего Востока китайцами и вытеснение российского населения с этого региона. Становится очевидным, что если развитие пойдет и дальше в этом направлении, то в самом недалеком времени Россия Дальний Восток утеряет» [Юровицкий 2008: 38].

Понимание важности дальневосточного направления присутствует в высших кругах власти. Еще в 2013 г. глава государства объявил развитие Дальнего Востока национальным приоритетом на весь XXI в., а в 2020 г. председатель правительства утвердил Национальную программу социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года1. Предлагаемые правительством меры, безусловно, значимы и нацелены на решение ряда конкретных задач, таких как увеличение числа рабочих мест, создание привлекательных условий для жизни в регионе и т.д. Но этого недостаточно для качественного преобразования.

Довольно любопытную идею по развитию восточных территорий России предложил Сергей Шойгу. Министр делает упор на развитии Сибири, а именно на строительстве нескольких научно-промышленных центров с населением до миллиона человек. По мысли С.К. Шойгу, «такие центры дадут мощный импульс развитию Сибирского региона и, в конечном счете, – устойчивому развитию российской экономики»2.

Проект министра обороны, помимо прочего, подразумевает перенос столицы в Сибирь, т.е. в глубь государства. Но, как было указано выше, это не в полной мере сообразуется с идеей интенсивного развития страны, в первую очередь связанного с выстраиванием тесных связей с центрами мирового прогресса. Вместе с тем замыслы С.К. Шойгу могут быть прекрасным образом вписаны в концепцию переноса столицы на Дальний Восток, т.к. потребуется строительство развитой инфраструктуры, в особенности транспортной, которая позволила бы создать интенсивную коммуникацию между европейской частью России и новым центром. Создание передовой транспортной системы станет важнейшим и необходимым элементом проекта переноса столицы на Дальний Восток, т.к. будет являться залогом того, что два удаленных центра не переломят страну пополам.

Ярким примером государства, где существуют два центра – один политический, другой технологический, – являются США. С учетом российской специфики подобный опыт был бы полезен при реализации проекта переноса столицы, т.к. Москва, безусловно, будет сохранять свое значение и функции центра европейской части страны. Академик В.Е. Накоряков писал, что Россия не должна развиваться с «единственным центром в Москве. Нашей все еще огромной стране больше подойдет форма “гантели” со вторым опорным центром в Приморском крае, где есть разнообразные, мощные ресурсы и выход к теплым морям. Без форсированного развития этого региона немыслимо возрождение России»1.

Вопрос переноса столицы и обустройства новых территорий напрямую сопряжен еще с одним принципиальным аспектом – субъектностью данных преобразований. По наблюдениям исследователей, переносы столиц в России всегда сопровождались сменой правящего класса. Боярство, исчерпав свой потенциал правящей элиты, уступило место новому классу имперской России – дворянам, что было ознаменовано переносом столицы на берег Балтийского моря. Партийная номенклатура, заменив собой царскую аристократию, обосновалась в Москве [Юровицкий 2008: 31].

Еще со времен Г. Моски в сознании политиков и исследователей утвердилась идея, что обновление правящей элиты является залогом здорового общества. Пополнение правящего класса наиболее талантливыми и энергичными выходцами из масс является необходимым условием планомерного и устойчивого развития. В. Парето отследил закономерность поочередной сменяемости двух типов элит – консерваторов и реформистов. Первые актуализируются в те моменты истории, когда общество нуждается в стабилизации, вторые выходят на авансцену тогда, когда необходимы преобразования.

Правящий класс нынешней России решил важнейшие проблемы постсоветского периода – стабилизировал ситуацию, вывел страну из кризиса рыночных реформ, вернул престиж и значение государства на мировой арене. Однако для модернизационных изменений требуются новые подходы, отвечающие в большей степени задачам развития, нежели стабилизации. Более того, объективная необходимость смены западной ориентации будет сопряжена с кардинальными изменениями парадигмы развития. «Прежний, связанный с Западом период нашей истории завершился, начинается нечто новое, что требует новых подходов и, как следствие, новых людей»2.

Перенос столицы в менее привычные для жителей Центральной России условия позволит проявить себя наиболее деятельным и перспективным кадрам, желающим роста, но не находящим себе места в рядах устоявшейся правящей верхушки. Но не только готовность действовать в непривычных условиях будет определять будущий правящий класс. «Новые элиты – это те, у кого есть определенный проект изменений, подразумевающий, что ты берешь ответственность, управляешь процессами и имеешь стратегию развития»1.

Таким образом, социальной опорой переноса столицы будут служить предприимчивые люди, готовые к работе в новых условиях и имеющие инновационные стратегии развития в своих областях деятельности. Именно эта группа общества сможет дать необходимый импульс и стать примером для многих сограждан нашей страны на пути освоения Дальневосточного региона.

Подытоживая, отметим, что перенос столицы во Владивосток дает возможность решить ряд принципиальных задач. Во-первых, переместить опорный пункт принятия решений к одному из центров мирового развития, который в ближайшей перспективе, возможно, примет статус глобального лидера. Во-вторых, перенос столицы позволит запустить процесс более интенсивного заселения Дальнего Востока, что в будущем сохранит данные территории в составе Российской Федерации. В-третьих, в ходе внутренних преобразований страна получит обновленное состояние, что даст возможность стать эффективным и конкурентоспособным игроком в новом формирующемся мировом порядке. И, наконец, в-четвертых, подобная мера позволит естественным способом обновить правящие элиты, что является залогом здорового развития любого общества.

С момента развала Советского Союза и по сегодняшний день мы занимаемся поиском национальной идеи, то обращаясь к архаичным моделям прошлого, то блуждая в чуждых нам идейных системах других обществ. В связи с этим встает вопрос, зачем искать идейные основания в прошлом или вовне, если «поворот на Восток, создание еще одной столицы, на роль которой претендует Владивосток, тянет на роль новой национальной идеи»2. Возникает уверенность, что проект масштабного переустройства государства сможет послужить национальным ориентиром для нашей страны на несколько ближайших десятилетий.