К вопросу о правосубъектности физических лиц в гражданском праве

Правосубъектность - особый институт права, о правовой природе которого до сих пор ведутся споры в научной литературе. Ряд авторов полагает, что правосубъектность имеет свойства правоотношения, другие авторы указывают на особую правовую природу, не Характерную для правоотношений. В сущности же, правосубъектность представляет собой категорию, позволяющую лицам иметь юридические права и обязанности, иными словами, выступать субъектом правоотношения.

Таким образом, правосубъектность -категория, тесно связанная с субъектами права. Особый интерес представляет категория правосубъектности личности, поскольку в зависимости от специфики той или иной правовой системы, во многом зависит, что понимается под личностью способной выступить в качестве субъекта права (предельный возраст дееспособности, или с какого момента лицо получает первичную дееспособность, и другое).

В правовой науке принято выделять два способа признания того или иного лица субъектом права. Первый способ - это легальная презумпция правосубъектности, согласно которой все лица, отвечающие определенным требованиям, закрепленным в законе -правосубъектны. Как правило, таким требованием является достижение установленного возраста. Второй способ, персонифицированный порядок признания правосубъектности - это государственная регистрация лица в качестве субъекта права. Указанный способ преимущественно применяется в отношении юридических лиц и физических лиц, специальных субъектов права.

Институт гражданской правосубъектности -один из основных институтов гражданского права. Гражданской правосубъектностью обладают физические и юридические лица, а также государство, административно-территориальные образования и др.

Именно для романо-германской правовой системы характерно наличие таких категорий правосубъектности как: правоспособность, дееспособность и в некоторых случаях деликтоспособность. Данные факторы строго закрепляются в законах стран указанной правовой семьи. В российском гражданском праве на законодательном уровне установлен разрыв между возникновением правоспособности и дееспособности. Так, например, ст.17 и ст.21 Гражданского кодекса Российской Федерации [1], в которых раскрываются указанные понятия и фиксируется момент их возникновения не объединяет их в одну категорию «правосубъектность». В Германии, в свою очередь, помимо двух, вышеназванных конструкций, применяется еще и третья: деликтоспособность. Так, под ней понимается способность нести ответственность, в случае причинения вреда иными участниками оборота. При этом, вред должен быть нанесен своими действиями, которые несли противоправный характер [2].

Деликтоспособность может быть в некоторых случаях ограничена. В основе этого ограничения, как правило, лежит возраст. Примечательно, что и в российском праве данная категория встречается в разделе деликтной ответственности, однако, законодатель не определяет ее в отдельную категорию, хотя и устанавливает для нее особый правовой режим.

Анализируя законодательство европейских стран, особенно принадлежащих к континентальной системе права следует отметить, что в прошлом столетии практически повсеместно произошло снижение возраста достижения полной дееспособности. В большинстве государств на сегодняшний день, возраст достижения полной дееспособности от 17-18 лет. Среди сходств можно отметить основания для ограничения дееспособности, а также способ введения такого ограничения. Как правило, основанием для ограничения дееспособности выступает ментальное здоровье лица. Иными словами, лицо может быть ограничено в дееспособности в случае, если оно не может в полной мере отдавать отчет и руководить своими действиями. Ограничение и лишение дееспособности происходит в зависимости от степени нарушения душевного здоровья лица, и, как правило, на основании решения суда.

Что же касается правоспособности, то момент ее возникновения в большинстве стран, входящих в романо-германскую правовую семью совпадает с моментом рождения.

Научный интерес к содержанию и соотношению понятий «правоспособность» «правосубъектность» не утихает на протяжении длительного времени, но именно в советский период наука гражданского права внесла значительный вклад в учении о гражданской правоспособности, что в последующем нашло отражение и в современной российской науке гражданского права.

Цивилисты советского периода ставили перед собой задачу «в стирании грани между правом гражданским, частным и публичным».[3, с. 52] Это стало фундаментом для образования двух основных концепций сущности гражданской правосубъектности, имевших название теория социальных функций и меновая концепция.

История развития советского законодательства, в том числе и гражданского права повлияли на современное понимание правосубъектности граждан. Первые легальные определения правоспособности и дееспособности были закреплены в ст. 4 и 7 ГК РСФСР 1922 г. [4]. Эти же определения остались практически неизменными и на данный момент закреплены в Гражданском кодексе РФ (ст. 17, п. 1 ст. 21 ГК РФ).

В настоящее время, некоторые ученые считают понятие правосубъектности ненужным и объединяют его с понятием правоспособности [5, с. 84], мотивируя это схожестью и совпадающими чертами; или в своих исследованиях заменяют термин «правосубъектность» на гражданско-правовой статус гражданина, а правоспособность определяют как часть субъективного права.

Например, О. С. Иоффе[6, с. 109], как и большинство ученых, рассматривал правоспособность и дееспособность, как составные части правосубъектности. Что касается содержания правоспособности, то с развитием государства, его политических устоев, экономических отношений, общества, а также отношений внутри этого общества, оно развивалось, и изменялось.

Отец отечественный цивилистической науки, Д.И. Мейер анализируя статус субъектов «зарождающегося в России середины XIX столетия гражданского права» [7, с. 91-117] отмечал: «права физических лиц не одинаковы, — констатировал он, — а зависят от различных обстоятельств, отчасти естественных, отчасти исторических. Обстоятельства эти следующие: рождение физического лица, законное или незаконное, пол, возраст, здоровье, отношения родства и свойства физического лица к другим лицам, образование, вероисповедание, состояние лица, звание и гражданская честь» [7, С. 91]. Ученый справедливо акцентировал свое внимание на законности рождения физических лиц, ибо данный факт в то время значительно влиял на правовое положение таких лиц. Также можно выделить его изречение по поводу иностранных граждан и их правовому положению в конкретном государстве относительно друг друга: «все законодательства, понятие о физической личности дополняют понятием о принадлежности человека государству, и только гражданину вполне предоставляют права, свойственные физической личности» [7, с. 114].

Важно отметить, что законодательство царских времен предусматривало сословное различие гражданской правоспособности российских граждан. «И напрасно, — считал Д. И. Мейер, — пытаются иные представить деление граждан на сословия общечеловеческой необходимостью: она не знает неравенства прав, а представляет только неравенство людей по их силам, способностям, понятиям — неравенство, не имеющее никакой логической связи с неравенством прав по состоянию».

Возраст прямо связан с понятием дееспособности физических лиц. Никакое законодательство, как трактует Д. И. Мейер, никоим образом не могло игнорировать возрастной аспект при установлении прав физических лиц. Ни для кого не секрет, что физическое лицо становится полностью дееспособным, по общему правилу, по достижению совершеннолетия. Но, конечно же, возраст совершеннолетия законодательно фиксируется, и он может отличаться в зависимости от национально-территориальных и других особенностей.

Нельзя не упомянуть ещё одно важное умозаключение Д. И. Мейера касающееся признания физических лиц недееспособными. «Наше законодательство, — считал Д. И. Мейер в отношении царского законодательства, — не уловило разнообразных явлений действительности, представляющихся наблюдателю душевных болезней: оно допускает одно состояние умалишенных, но есть разные степени помешательства; иногда оно сильнее, иногда слабее» [7, с. 101-102]. Почти через двести лет российское законодательство наконец то «уловило разнообразные явления действительности» и в него были внесены изменения, на основании разбирательств в Конституционном Суде РФ в отношении конституционности норм ныне действующего ГК РФ о признании физических лиц недееспособными. Конституционный Суд РФ в постановлении от 27 июня 2012 г. № 15-П30 констатировал, что «в действующей системе гражданско-правового регулирования не предусматривается возможность дифференциации гражданско-правовых последствий наличия у гражданина нарушения психических функций при решении вопроса о признании его недееспособным, соразмерных степени фактического снижения способности понимать значение своих действий или руководить ими» [8]. В силу этого Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. № 302-Ф 331 в соответствующие статьи были внесены изменения.

Пункт 2 ст. 29 ГК РФ закрепляет, что опекун, который совершает сделки от имени недееспособного, должен опираться на его мнение, а в случае, если уточнить его мнение невозможно, то основываясь на его интересах, предпочтениях. Также эту информацию можно получить от родителей, опекунов и т.д. Согласно статье 30 ГК РФ выражены основания для ограничения дееспособности совершеннолетних граждан. Суд вправе ограничить в дееспособности граждан, которые не совсем понимают последствия своих действий в связи с психическим заболеванием, при этом он осознает, что он делает. Но также суд вправе отменить ограничение дееспособности, или же наоборот признать гражданина полностью неспособным, но только в том случае, если состояние гражданина изменилось.

Таким образом, гражданская правосубъектность физического лица выражается в том, что лицо способно быть субъектом права и иметь такие свойства как правоспособность и дееспособность. Само содержание гражданской правосубъектности, частью которого является правоспособность и дееспособность, на протяжении всей истории развивается и дополняется, и продолжает развиваться и по сей день в сторону равенства и защиты интересов всех лиц на основе принципов справедливости, гуманности и разумности.