К вопросу о правовой природе укрывательства преступлений

Международное сообщество в полной мере осознает ту роль, которая отведена институту прикосновенности к преступлению в общей системе противодействия преступности. Об этом свидетельствует принятие целого пакета документов, направленных на правовую регламентацию отдельных форм прикосновенности (Конвенция Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 г.; Конвенция о защите финансовых интересов Европейских сообществ 1995 г.; рамочное решение по отмыванию денежных средств, выявлению, отысканию, установлению контроля, аресту и конфискации орудий и доходов, полученных преступным путем, от 26 июня 2001 г. и ряд других).

В отечественном уголовном законодательстве укрывательство преступлений традиционно признается наказуемым деянием. Появившись впервые в Русской Правде, на протяжении последующих веков эта форма прикосновенности к преступлению всегда находила место в системе уголовного законодательства. Вместе с тем столь значительный опыт криминализации укрывательства в отечественном праве не исключил законодательных коллизий в регламентации этого института и дискуссий по поводу него в уголовно-правовой доктрине.

В советской уголовно-правовой науке велся активный спор относительно правовой природы укрывательства преступлений. В частности, П.К. Евдокимов считал, что укрывательство любого вида необходимо относить к соучастию [1].

По мнению Г.И. Баймурзина, следует говорить об укрывательстве только в собственном смысле этого слова. Заранее обещанное укрывательство он предлагает обозначить как интеллектуальное пособничество, выступающее в виде обещания скрыть преступника или следы содеянного. В самом укрывательстве в этой ситуации не усматриваются признаки уголовно наказуемого деяния [2].

Как отмечал М.И. Ковалев, укрывательство преступлений признается соучастием не всегда, а когда содействует конечному результату криминальной деятельности исполнителя [3].

Думается, что отождествление укрывательства преступлений и соучастия не состоятельно, поскольку различна их правовая природа.

В законодательстве зарубежных государств, как правило, криминализованы отдельные случаи укрывательства преступлений. Так, в УК Аргентины в ст. 277 гл. XIII к наказуемым отнесено сокрытие денег преступного происхождения [4]. В ст. 83 и 84 УК Иордании предусматривается уголовная ответственность за укрывательство (при отсутствии сговора с исполнителем) вещей и преступника [5]. В УК ФРГ установлена ответственность за «сокрытие имущества, добытого противоправным путем, совершённое бандой или в виде промысла» (§ 260а) [6].

Лишь УК Франции содержит дефиницию укрывательства (однако возможно оно лишь в отношении имущественных посягательств). Укрывательство (le recel), по мнению французского законодателя, являет собой деяние, выраженное вовне в сокрытии, хранении или передаче какой-либо вещи либо в осуществлении посредничества для ее передачи при условии осведомленности о ее получении в результате совершения преступного деяния или проступка. Кроме того, укрывательством признается любое использование полученного в результате преступления или проступка при наличии осведомленности о его происхождении (ст. 321-1 отдела I «Об укрывательстве» гл. I «Об укрывательстве и преступных деяниях, тождественных укрывательству или сходных с ним») [7].

Генезис уголовной ответственности за укрывательство в отечественном законодательстве привел к формированию целой системы норм в Особенной части УК РФ, регламентирующих это деяние, что дает основание для обособления самостоятельного института прикосновенности к преступлению.

В специальной литературе высказано мнение, что укрывательство – это самостоятельный комплексный уголовно-правовой институт, образованный обособленной совокупностью юридических норм, предусматривающих ответственность за сокрытие преступлений и лиц, их совершивших, как разновидность противодействия осуществлению предварительного следствия и дознания, деятельности прокуратуры и суда [8]. Таким образом, автор понимает укрывательство как обособленную группу норм – правовой институт. Однако думается, что такой подход не вполне оправдан, поскольку укрывательство выступает как часть, элемент более широкого правового института – прикосновенности к преступлению. В связи с этим более точным видится подход, в рамках которого укрывательство идентифицируется как подинститут более общего правового института – прикосновенности к преступлению. Данный вывод отталкивается от выработанного в современной отечественной уголовно-правовой доктрине понимания рассматриваемых категорий [9].

Действующий УК РФ содержит три статьи, устанавливающие ответственность за укрывательство, – статьи 316, 174 и 175. Таким образом, в УК РФ регламентация рассматриваемого подинститута ограничивается рамками Особенной части, при этом общая дефиниция укрывательства в законе отсутствует. Думается, такой подход в корне неверен, поскольку оставляет поле для дискуссии относительно юридических признаков укрывательства преступлений, что может пагубно отразиться на правоприменительной практике. В сложившейся ситуации правоприменительные органы могут трактовать укрывательство преступлений по-разному, что создает опасность необъективной правовой оценки совершённого деяния. Кроме того, установление уголовной ответственности за укрывательство преступлений – важный инструмент достижения неотвратимости наказания. Так, И.А. Николайчук справедливо отмечает, что укрывательство преступления является опасной формой противодействия расследованию, препятствующей установлению истины по уголовному делу [10]. Оно способствует созданию необходимых условий или устранению препятствий для уклонения исполнителя или других участников основного преступления от уголовной ответственности [11, с. 116]. В связи с этим возникают сомнения относительно обоснованности сужения рамок наказуемости этого деяния лишь укрывательством особо тяжких деяний.

В УК РФ уголовная ответственность за укрывательство преступлений установлена статьей 316 УК РФ. Эта норма является общей по отношению ко всем иным специальным видам укрывательства (приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путем; легализация (отмывание) доходов или имущества, полученных незаконным путем). Кроме того, укрывательство может выступать целью совершения ряда преступлений (заведомо ложные показания, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод, разглашение данных предварительного расследования). Однако в ст. 316 УК РФ не раскрывается само понятие укрывательства. В связи с этим возникает необходимость определения семантического значения категории «укрывательство».

В толковом словаре русского языка С.И. Ожегова оно понимается как «умышленное сокрытие преступника, орудий преступления или преступно добытых предметов». Сходное толкование укрывательства представлено и в отечественной научной литературе [12]. На взгляд В.Г. Трифонова, в один ряд синонимов с укрывательством можно поставить «скрытие, хоронение, утаивание, умалчивание и пр.» [13].

Ряд авторов при определении содержания уголовно наказуемого укрывательства преступлений предлагает отталкиваться от положений ч. 5 ст. 33 УК РФ, аргументируя свою позицию тем, что укрывательство как форма прикосновенности отличается от укрывательства как проявления пособничества лишь отсутствием заранее данного обещания скрыть преступление [14, с. 144]. Следовательно, под укрывательством предлагается понимать сокрытие преступника, средств и орудий совершения преступления, следов преступления и предметов, добытых преступным путем.

Л.С. Белогриц-Котляревский в свое время называл три вида укрывательства – преступника; следов преступления путем их уничтожения; вещей, полученных преступным путем. Наиболее опасной он признавал третью разновидность, объясняя это корыстной окраской подобной деятельности. Остальным могли быть свойственны и альтруистические мотивы, такие как родственные либо дружеские чувства, сострадание к преступнику [15].

Определяя сущность укрывательства, А.Ф. Кистяковский писал, что оно состоит в предумышленном содействии преступнику, направленном на создание возможности для него избежать правосудия и заслуженного наказания, а также в умышленном заведомом сокрытии следов совершённого деяния и вещей, добытых преступным способом. «Центр виновности» укрывателя автор видел в проявлении вредного для общества сочувствия преступнику, что находит объективное выражение в противодействии нормальному процессу уголовного правосудия [16]. Обращает на себя внимание акцент на заведомости преступного поведения виновного. Подчеркнем, что подобный подход является традиционным и незыблемым в отечественной уголовно-правовой доктрине.

Определенную лепту в уяснение содержания категории «укрывательство» вносит Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ, указавшая в своем определении, что «под укрывательством понимаются активные действия по сокрытию преступника либо преступления» [17]. В данном случае суд выходит за рамки диспозиции ст. 316 УК РФ, прибегая к расширительному толкованию понятия «укрывательство», поскольку в законе четко указано на укрывательство преступлений. Допустим ли такой подход? Представляется, что де-юре нет, поскольку расширительное толкование уголовного закона в РФ недопустимо [18].

Итак, полагаем, что следует отграничивать «укрывательство» как теоретическое понятие от «укрывательства» в узком смысле – как категории уголовного закона.

Укрывательство в широком смысле слова представляет собой умышленную деятельность, направленную на сокрытие следов, средств и орудий совершения преступления, предметов, добытых преступным путем, потерпевшего, а равно самого субъекта укрываемого преступления от уголовного преследования и правосудия [19]. Укрывательство в рамках диспозиции ст. 316 УК РФ предполагает умышленную деятельность, направленную на сокрытие следов, средств и орудий совершения преступления, а равно предметов, добытых преступным путем. Очевидно, что этот диссонанс следует устранить, поскольку, безусловно, в деле противодействия преступлениям большое значение имеет наказуемость укрывательства как преступления, так и его субъекта. Ограниченность криминализации укрывательства в УК РФ не имеет под собой никаких объективных оснований. В связи с этим необходимо криминализовать в УК РФ укрывательство в широком смысле.

Таким образом, нормы УК РФ об укрывательстве преступлений представляют собой подинститут института прикосновенности к преступлению и не могут рассматриваться вне его рамок. Необходимость обеспечения уголовно-правовых основ противодействия укрывательству преступлений требует криминализации его различных видов с конкретизацией их в диспозиции ст. 316 УК РФ – укрывательство следов, средств и орудий совершения преступления, предметов, добытых преступным путем, потерпевшего, а равно лица, совершившего преступление.

Недостатком действующей редакции УК РФ является отсутствие понятия «укрывательство преступления». Поэтому считаем необходимым закрепление его легальной дефиниции в Общей части УК РФ с изложением ее в следующей редакции: «Под укрывательством понимается умышленное заранее не обещанное деяние, направленное на сокрытие преступления, следов, средств и орудий его совершения, предметов, добытых преступным путем, либо субъекта укрываемого преступления от уголовного преследования и правосудия, а равно потерпевшего».

Ссылки:

• 1.    Евдокимов П.К. Ответственность за укрывательство по советскому уголовному праву : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Л., 1953. С. 12.

• 2.    Баймурзин Г.И. Ответственность за прикосновенность к преступлению. Алма-Ата, 1968. С. 96.

• 3.    Ковалев М.И. Уголовная ответственность за укрывательство преступлений по советскому уголовному праву : авто-реф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1952. С. 9.

• 4.    Уголовный кодекс Аргентины [Электронный ресурс]. URL: http://www.crimpravo.ru/page/zar-uk (дата обращения: 21.04.2018).

• 5.    Уголовный кодекс Иордании [Электронный ресурс]. URL: http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.jsp?id=15077 (дата обращения: 01.04.2018).

• 6.    Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия [Электронный ресурс]. URL: http://www.crimpravo.ru/page/zar- uk (дата обращения: 21.04.2018).

• 7.    Уголовный кодекс Франции [Электронный ресурс]. URL: http://www.crimpravo.ru/page/zar-uk (дата обращения:

• 21.04.2018).

• 8.    Семыкина О.И. Ответственность за укрывательство преступлений по уголовному праву России : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 10.

• 9.    См.: Жук М.С. Учение об институтах российского уголовного права: концептуальные основы и перспективы развития. М., 2013. С. 71–72.

• 10.    Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию : автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Воронеж, 2000. С. 12.

• 11.    Беніцький А.С. Кримінальна відповідальність за заздалегідь не обіцяне переховування злочинця // Вісник Луганського державного університету внутрішніх справ ім. Е.О. Дідоренка. 2013. № 3 (64). С. 114–123.

• 12.    См.: Абакина-Пилявская Л.Н. Прикосновенность к преступлению в уголовном законодательстве разных правовых систем // Юридическая наука. 2014. № 1. С. 60–64 ; Оболенинов А.А. Укрывательство преступлений: перспективы развития законодательного регулирования // Российский юридический журнал. 2014. № 3. С. 61–68.

• 13.    Трифонов В.Г. Заранее не обещанное укрывательство преступлений и несообщение о них как виды прикосновенности к преступлению : автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2000. С. 21.

• 14.    Метельский П.С. Уголовная ответственность за укрывательство преступлений (ст. 316 УК РФ) // Вестник Новосибирского государственного университета. 2011. Т. 7, вып. 1. С. 143–148.

• 15.    См.: Белогрицъ-Котляревский Л.С. Учебникъ русскаго уголовнаго права. Общая и Особенная части. Репр. изд. Ки-евъ ; Петербургъ ; Харьковъ, 1903. С. 225–226.

• 16.    См.: Кистяковскiй А.Ф. Элементарный учебникъ общаго уголовнаго права съ подробнымъ изложениемъ началъ рус-скаго уголовнаго законодательства. Часть Общая. Второе исправленное и значительно дополненное изданiе. Кiевъ, 1882. С. 610.

• 17.    См.: Надзорное определение СК по уголовным делам Верховного суда РФ от 8 июня 2010 г. № 67-Д10-8СП [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

• 18.    См.: Морозов Б.П. Правоприменительное толкование уголовного закона. Новосибирск, 2016. С. 83.

• 19.    См.: Метельский П.С. Указ. соч. С. 144 ; Саади Я.М. Соотношение соучастия и прикосновенности к преступлению по уголовным кодексам Иордании и Украины // Вісник Одеського національного університету. Правознавство. 2009. № 1. С. 65 ; Семыкина О.И. Указ. соч. С. 15 ; и др.