К вопросу о предпосылках развития конфликтности в межэтнической среде

В современном социальном знании одной из магистральных тенденций становится обращение к вопросу о деструктивных последствиях глобальной трансформации. Современное российское общество, столкнувшееся с необходимостью модернизации и адаптации, нарастило динамику внутренних изменений под влиянием внешних факторов, что позволило ряду исследователей, отмечающих его переходное состояние, обозначить его в качестве транзитивного [1]. Транзитивность общества, его переходное состояние порождает ряд кризисных процессов, связанных с нарушением целостности социальных связей и отношений, обнажением культурных противоречий, нарушением условий включения ряда социальных групп в общественную жизнь. Нарождающиеся противоречия многообразны, они охватывают политическую, культурную, социально-экономическую сферы, проявляются в интенсификации социального неравенства, выражаются в форме роста напряженности между представителями различных этнических групп.

Последняя из обозначенных проблем находится в тесной взаимосвязи с предшествующими. При этом ее актуальность неуклонно возрастает год от года, а деструктивные проявления нарушений взаимодействия в межэтнической среде формируются с высокой степенью частоты. Для многонациональных государств это является одним из серьезных факторов риска, поскольку развитие межэтнического конфликта влечет за собой дестабилизацию общества на различных уровнях – от области обыденных практик и вплоть до сферы политических интересов. Этнические конфликты представляют собой серьезную угрозу правопорядку; нередко рост межэтнической напряженности влечет за собой возрастание конфликтности и ее переход на уровень открытой агрессии, и даже единичный случай вопиющего ущемления интересов представителя малого этноса может послужить точкой отсчета массовых беспорядков.

Следует отметить, что это не единственная область проявления межэтнической конфликтности. В условиях высокой интенсивности межэтнических противоречий страдает экономика (что связано с ущербом от беспорядков, а также нарушением взаимодействия между представителями враждующих этносов, присутствующих на уровне одного трудового коллектива), возникают предпосылки роста числа преступлений, осуществляемых на фоне этнической ненависти, появляется угроза политической целостности общества. Последнее может выражаться как в возникновении сепаратистских настроений, так и в активизации экстремистской деятельности националистического толка, направленной против определенных этнических групп и в корне противоречащей характеру отношений, установленных в обществе на конституционном уровне (в частности, положений Конституции РФ о равенстве всех членов общества, независимо от их пола, расовой, этнической принадлежности и вероисповедания).

Рост межэтнических противоречий - не виртуальная проблема, рассматриваемая в чисто теоретическом ключе. Ежегодно в ряде современных обществ имеют место конфликты, сформировавшиеся на почве межэтнических противоречий. При этом есть основания полагать, что кризисные тенденции, намечающиеся в современном обществе в связи с его переходным состоянием, оказывают влияние на интенсификацию проблемы ввиду того, что нарастает уровень социальной напряженности, перенаправление которой представляет собой один из распространенных механизмов выплеска социальной агрессии. Речь идет о неравномерном распределении материальных средств по регионам, ввиду чего наблюдается серьезное имущественное неравенство в стране, о кризисных процессах в образовательной, экономической, социально-правовой среде. В результате существенная часть населения находится в состоянии постоянной неудовлетворенности своим жизненным положением. В такой ситуации одним из часто действующих механизмов выплеска агрессии становится выделение объекта социального неприятия, объявляемого ответственным за собственные проблемы и неудачи. Наряду с государством, чиновниками и держателями крупного капитала в число «ответственных» за неблагоприятное положение зачастую попадают приезжие, появление которых связывается с недоступностью трудоустройства ввиду высокой конкуренции на рынке труда, ухудшением ситуации на дорогах, ростом криминогенной обстановки и т. д. Вне зависимости от того, какова этническая принадлежность приезжих, существует момент напряженности между ними и коренным населением принимающего региона. Однако в ситуации, когда приезжие относятся к титульной нации, ключевым социальным маркером, посредством которого они определяются представителями коренного населения, является жилищный статус и стаж проживания. В случае же, когда речь идет об этнически маркированных мигрантах, формирование негативных суждений производится с определением их через этническую принадлежность. Таким образом, объектом негативных высказываний становятся не «эти приезжие», но «эти кавказцы», «эти выходцы из Средней Азии» и т. д. Акцентуация в рамках негативных суждений на моменте этнической принадлежности приезжих не способствует формированию благотворного социального климата в принимающем регионе. При этом мигранты ощущают принимающий регион в качестве агрессивной среды - места, где им не рады, где их социальное обустройство сталкивается с противодействием и агрессией со стороны коренного населения. Подобного рода ситуация создает предпосылки для осознания неравенства возможностей между приезжими и коренным населением, что формирует чувство несправедливости ситуации и позволяет рассматривать себя в качестве объекта ущемления. При этом, как отмечают А.Г. Гусейнов и Э.М. Эльдаров, для развития межгруппового конфликта в этнической среде ощущение ущемленности интересов представителей определенной этнической группы выступает в качестве одного из наиболее мощных факторов [2].

Итак, как мы видим, в настоящее время присутствуют довольно серьезные предпосылки развития конфликтов в межэтнической среде, и поэтому понимание того, в чем коренится основание проблемы, какие в настоящее время существуют «болевые точки» во взаимодействии разных этнических групп, а также с чем связаны наиболее существенные социальные риски и каким образом возможно выстраивание конструктивной атмосферы взаимодействия в полиэтнических регионах, имеет критически важное значение.

Прежде всего, следует осуществить аналитическое рассмотрение типов ситуации взаимодействия между титульной нацией и представителями малой этнической группы. Здесь могут иметь место:

• •    взаимодействие представителей разных этнических групп, длительное время проживающих в одном регионе. Подобного рода ситуация сопровождается, чаще всего, невысоким уровнем предпосылок формирования социальной конфликтности, поскольку речь идет об уже устоявшейся системе социальных отношений, в которую представитель малой этнической группы уже встроился (получил жилье, трудоустройство и т. д.). Отдельно следует отметить, что длительный период включенности в социальную среду определенного региона сопровождается процессом культурной коммуникации, в рамках которой субъект миграции приобретает возможность ознакомиться с нормами взаимодействия, присутствующими на уровне конкретного региона, а

• также менталитетом населения. Также немаловажное значение имеет и то, что представители титульной нации, длительное время проживающие бок о бок с определенной этнической группой, привыкают к ним, узнают их культуру и, в целом, имеют определенные предпосылки их принятия;

• •    взаимодействие представителей разных этнических групп, один из которых имеет статус недавнего мигранта. Эта ситуация подразделяется на два различных варианта – миграции из другого региона страны, либо миграции из-за рубежа. В первом случае имеют место определенные предпосылки быстрого и полноценного включения субъекта миграции в общественную жизнь региона, поскольку он, как минимум, знаком со спецификой титульной нации принимающего региона, с представителями которой он сосуществовал еще в том регионе, откуда мигрировал. В свою очередь, следует заметить, что социальная уязвимость приезжих определяет, с одной стороны, высокий уровень их социальной неудовлетворенности, с другой – интенсивное проявление конкурентных качеств, связанное с более высоким уровнем потребностей приезжих. Как результат, присутствует повышенный уровень предрасположенности к вовлечению в социальный конфликт.

Отдельного внимания заслуживает такой аспект, как характер организации сообществ, образованных из представителей нетитульных этносов, проживающих на уровне конкретного региона. Исследователи выделяют три основных варианта расселения представителей малых этнических групп:

• •    ассимиляция;

• •    формирование диаспор;

• •    формирование землячеств.

В первом случае о формировании организованного сообщества, в которое входят представители конкретного этноса, речи не идет. Здесь имеет место скорее включенность в жизнь общества наряду с представителями иных этнических групп, включая титульную нацию. Подобная ситуация реализуется в том случае, когда культурные различия между различными этническими группами сравнительно невысоки, а условия социальной включенности в достаточной степени благоприятны для того, чтобы человек мог устроиться, не прибегая для этого к помощи представителей своего этноса. Зачастую ассимиляция происходит в результате длительного исторического процесса, в ходе которого постепенно стираются различия между культурами совместно проживающих народов.

Диаспоры представляют собой социальные образования, состоящие из представителей одной этнической группы, проживающих вне своей исторической родины (иными словами, ее составляют этнически маркированные мигранты, приехавшие в конкретный регион из другой страны) [3]. Особенностью диаспоры является наличие механизмов взаимопомощи внутри этнической группы (преимущественно связанной с решением проблем включения мигрантов в социальную структуру принимающего региона), повышенный уровень сплоченности внутри этнической группы, зачастую – компактное проживание на определенной территории.

В отличие от диаспоры, включающей в себя выходцев из других стран, в рамках исследования этносоциальных аспектов миграции исследователи выделяют также землячества, представляющие собой социальное объединение, которое включает в себя этнически маркированных мигрантов из других регионов страны [4]. Указанное разделение не является тотальным в силу того, что в отдельных случаях имеет место самоорганизация этнических групп, включающих в себя как выходцев из иных регионов, так и мигрантов с территории другого государства, относящихся к одному этносу. В таком случае речь идет о диаспорно-земляческом объединении.

Для теоретического анализа предпосылок развития конфликтности различение диаспор и землячеств имеет значение в контексте социальных характеристик мигрантов, а также условий осуществления их включения в жизнь принимающего региона. В данном случае явное преимущество имеют представители землячеств, поскольку они, чаще всего, владеют языком, используемым на уровне принимающего региона, знакомы с характеристиками менталитета титульной нации и не сталкиваются с рядом проблем юридического плана, связанных с приобретением прав на проживание и гражданского статуса. Вместе с тем для понимания специфики и условий роста межэтнической конфликтности наибольший интерес представляют специфические моменты, присущие как диаспорам, так и землячествам. К их числу относятся:

• •    компактное проживание;

• •    высокий уровень социальной включенности в жизнь этнической группы;

• •    сплоченность внутри этнической группы;

• •    рассмотрение социальной среды принимающего региона в качестве неблагоприятной по сравнению с внутренней социальной средой, формируемой на уровне диаспоры или землячества – это может проявляться в неприятии культуры, обычаев и норм принимающего региона, признании наличия негативно настроенных по отношению к представителям конкретного этноса коренных жителей и т. д.;

• •    формирование преобладающей приоритетности интересов собственной этнической группы.

Анализируя данные аспекты, следует отметить, что одной из причин роста конфликтности по отношению к представителям другого этноса является как раз то, что они в отдельных случаях могут позиционировать интересы своего этнического объединения выше, нежели интересы общества в целом. Это определяет специфическое отношение к социальной морали, нормам права и т. д. При этом столкновение с подобного рода ситуациями влечет за собой неправомерный индуктивный вывод о том, что все представители конкретного этноса не склонны следовать законам или общепринятым (с точки зрения титульного этноса) нормам, что влечет за собой утрату доверия к представителям другой этнической группы по причине отсутствия предсказуемого характера их социальной активности, либо в силу наличия определенных социальных мифов и стереотипов, отображающих их в негативном ключе.

Следует отметить, что в современном мире, помимо кризисных тенденций в институциональной сфере, связанных с трансформационными процессами в обществе, именно социокультурный аспект отношений представителей разных этнических групп имеет приоритетное значение, поскольку он задает характеристики массового восприятия этнических отношений, способы восприятия представителей других этнических групп и характера конструирования их образа. В данном случае принцип социального конструирования реальности имеет чрезвычайно большое значение, поскольку он определяет характеристики социальных ожиданий, направленных в сторону отдельных представителей общества, а также способ интерпретации фактов, связанных с ними [5]. Таким образом, утвердившийся на уровне социального мировоззрения представителей титульного этноса о конкретной этнической группе, равно как и на уровне представителей малых этносов, набор ожиданий и представлений, направленных на другую этническую группу, определяет способы формируемого взаимодействия, его модели, общий климат взаимоотношений, а также способы интерпретации действий субъекта взаимодействия. И здесь мы наблюдаем двойственность ситуации: с одной стороны, имеет место совокупность устоявшихся представлений об отношениях между отдельными этносами, с другой – они активно дополняются личным опытом членов общества, а также информацией, получаемой опосредованно, через область образования, средства массовой информации, Интернет-коммуникацию и т. д. Чем сильнее дистанцированы этнические группы, тем больше имеется простора для социальной мифологизации и стереотипизации других этнических групп. И, напротив, чем более открыты друг для друга их культуры, чем выше интерес с обеих сторон и чем больше достоверных источников, позволяющих узнать специфику культурной определенности взаимодействующих этносов, тем выше вероятность выстраивания конструктивной системы взаимодействия и преодоления существующих стереотипов, нарушающих коммуникативный процесс в межэтнической среде. По этой причине грамотное освещение специфики культурной определенности малых этносов через СМИ и систему образования, организация для них возможностей для культурной самореализации в совокупности задают перспективы нормализации отношений в межэтнической среде.

Важность грамотного освещения межэтнических отношений в социально-информационной среде связана с тем, что именно она имеет управляющее значение по отношению к области социального восприятия и через это – социальной активности субъектов общественных отношений. В ряде случаев мы наблюдали ситуации «детонации» конфликта между представителями разных этнических групп через информационное оповещение широких масс об определенном негативном резонансном событии. Это является хорошей иллюстрацией того, что информационный аспект имеет большое значение. Мы полагаем, что область информационных отношений может не только инициировать деструктивные процессы, но и, напротив, способствовать преодолению конфликтных тенденций в обществе и росту взаимопонимания между представителями различных этнических групп.

Ссылки:

• 1.    Цыбулевская Е.А. Общество переходного типа как феномен. Характеристики социальной транзитивности // Известия ТПУ. 2006. Т. 309. № 3. С. 202–205.

• 2.    Гусейнов А.Г., Эльдаров Э.М. Некоторые гуманитарные подходы к изучению межнациональных конфликтов // Региональные проблемы преобразования экономики. 2014. № 6 (44). С. 133–140.

• 3.  Лужнов С.Д. Понятие, признаки и правовой статус диаспоры // Проблемы науки. 2018. № 5 (29). С. 112–116.

• 4.   Маркин В.В., Роговая А.В. Диаспоры и землячества кавказских этносов в российских регионах (на примере Западно

  Сибирского, Поволжского и Южно-Российского регионов) // Мониторинг правоприменения. 2017. № 4 (25). С. 120–130. 10.21681/2226-0682-2017-4-120-130.

• 5.    Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.

Редактор, переводчик: Невзорова Наталья Викторовна