К вопросу о преемственности населения сарматского времени восточно-европейских степей

DOI:

При изучении древнего и средневекового населения преемственность предполагает полное или частичное сохранение культурного комплекса и антропологического типа на определенной территории. Наличие преемственности позволяет выявить черты сходства, особенно в такой консервативной области, как погребальный обряд, а на антропологических материалах иногда удается выделить субстратный компонент, который либо полностью, либо частично может сохраняться на протяжении многих столетий.

Еще в самом начале изучения сарматских древностей наличие сходства в хронологических культурных комплексах и в антропологическом облике позволило ученым сформулировать автохтонную гипотезу происхождения сарматских культур и населения [10; 12; 25; 26].

Позднее, с накоплением материалов, этот вопрос изучался более детально. При этом наряду с преемственностью и субстратным компонентом стали выделять пришлый (суперстратный) компонент, который связывали с мигрантами – носителями культурных новаций. Они на изучаемой территории характеризовали новую культуру или период (среднесарматский, а затем и позднесарматский) [1, с. 110, 111; 3, с. 224; 20, с. 112–116; 23, с. 172–179].

Согласно материалам семинара, посвященного проблемам соотношения раннесарматской и среднесарматской культур, первые новации появляются во II–I вв. до н. э., а впоследствии становятся определяющими для среднесарматской культуры [9, с. 60, 61; 11, с. 69; 22, с. 44, 45; 24, с. 25]. В настоящее время вполне очевидно то, что с окончанием формирования среднесарматской культуры продолжают сохраняться традиции раннесарматской, что может объясняться сохранением старого населения в рамках новых этнополитических образований [3, с. 224, 225; 4, с. 119;

• 23,    с. 172–179; 24, с. 20–25]. Региональная специфика формирования среднесарматского культурного комплекса позволяет соглашаться с мнением волгоградских археологов о том, что в отдельных регионах, а именно в ВолгоДонском, некоторые раннесарматские культурные традиции не исчезают вплоть до рубежа эр и даже встречаются в I в. н. э., поэтому порой сложно разграничить погребения раннесарматской и среднесарматской культур [13, с. 85; 21, с. 89; 24, с. 25].

В свое время это послужило поводом для выделения погребений с «размытой» культурной атрибутикой или обозначения их как раннего периода среднесарматской культуры. Морфологический тип таких групп: одна – из могильника Калиновка, а другая, опубликованная Е.Ф. Батиевой как группа из погребений Нижнего Дона I в. до н. э. – I в. н. э., отличается в этих группах от типичной раннесарматской тем, что у них мозговой отдел большей длины и высоты, а лицевой отдел имеет гра-цильное строение [1, с. 108; 5, с. 60].

Среднесарматские культурные традиции также недолговечны и с распространением позднесарматской культуры в восточноевропейских степях происходит отказ от многих обрядовых норм. Внедрение новых культурных традиций на сарматских территориях по времени протекало по-разному. Как показывает материал, в междуречье Волги и Дона традиции среднесарматской культуры сохраняются до конца II в. н. э., а преобладание позднесарматского культурного комплекса происходит только к концу II – началу III в. [15, с. 124–132].

Специфика материалов Нижнего Дона показывает, что здесь с середины III в. распространяются погребальные памятники, своим происхождением непосредственно не связанные с позднесарматской культурой. В погребальной обрядности преобладают катаком- бы под курганной насыпью, которые обнаруживают близкие аналогии с раннеаланскими материалами Северного Кавказа. Эти культурные новации ряд авторов объясняет появлением на Нижнем Дону нового этнического компонента. Что касается позднесарматских памятников междуречья Волги и Дона, то они продолжают существовать и после середины III в., видимо, вплоть до нашествия гуннов [7, с. 112, 113; 14, с. 83, 84; 16, с. 49; 17, с. 127– 130; 19, с. 144, 145].

Хотя и не всегда, но очень часто культурные изменения являются отражением притока новых групп населения. При таком раскладе возникает вопрос о соотношении субстратных и пришлых групп, который можно попытаться решить с помощью антропологического исследования с использованием массового материала. При выяснении соотношения мигрантного и местного населения использовались статистические методы анализа краниометрических признаков. Суммарная серия насчитывает 803 черепа II–I вв. до н. э. – второй половины II – IV в. н. э.

На первом этапе сравнительный анализ проводился поочередно между сарматскими группами по t -критерию Стьюдента. На втором этапе проводился межгрупповой многомерный анализ (пакет программ Б.Г. Козинцева) раннесарматских, среднесарматских и позднесарматских серий из отдельно взятых могильников.

Сравнительная характеристика краниологических серий раннесарматского и среднесарматского времени

Мужские серии. Для сопоставления использовались серии раннесарматского и среднесарматского времени, насчитывающие 200 и 180 черепов. По результатам сравнительного анализа по t -критерию Стьюдента у мужчин оказалось семь признаков с достоверно значимыми различиями. Данные признаки описывают изменчивость как мозгового отдела черепа (пять признаков), так и лицевого (два признака): это продольный и высотный диаметры; высотно-поперечный указатель; общеростовая величина; лобный указатель, зиго-максилярный угол и общий лицевой угол (1,

• 17,    17:8, ОРВ, 9:10,

Как сходство, так и различие части разновременного мужского населения очевидны при сопоставлении краниологических групп каноническим методом (рис. 1). Всего в анализ было включено 24 раннесарматских и 19 среднесарматских групп, полученных из материалов одного могильника.

Результаты анализа показали, что ряд серий раннесарматского и среднесарматского времени из одного могильника демонстрирует отчетливое сходство: это материалы могильников из Калиновки, Бережновки II, Нового, Первомайского, Перегрузного I (рис. 1).

Говоря о субстратном и пришлом компонентах у населения среднесарматской культуры, нельзя обойти вниманием ту группу, которая получена из комплексов, характеризующихся диагональным типом захоронений. Данная погребальная практика в это время является новацией и продолжает существовать вплоть до первой половины III в. н. э. Серия краниологических материалов «диагональ-ников» оказалась чрезвычайно неоднородной. Несмотря на это, в группе преобладают тип с брахикранными пропорциями, который характеризует облик субстратного раннесарматского населения [2, с. 84]. Бра-хикранный тип отмечается у половины черепов мужской части из диагональных погребальных комплексов. Такое распределение брахикранов сохраняется и у поздней группы второй половины II – первой половины III в. н. э., не практиковавшей обычай искусственной деформации, из диагональных комплексов. Локальная изменчивость, присущая группам из подобных комплексов, позволяет выделить две мужские серии, в которых преобладает тип предполагаемых мигрантов – тип длинноголовых европеоидов, это группы из Заволжья и Волго-Донского междуречья. Видимо, практика диагонального обряда в этих регионах больше была характерна для пришлого населения, нежели для субстратного [2, с. 85].

Таблица 1

Значимые различия при сравнении суммарных мужских серий сарматского времени

№ по Матрину и др.	II–I вв. до н. э. – I – первая половина II в. н. э.			II–I вв. до н. э. – вторая половина II – IV в. н. э.			I – первая половина II в. – вторая половина II – IV в. н. э.
	k	t -критерий	Значимость	k	t -критерий	Значимость	k	t -критерий	Значимость
1	347	2,122	p > 0,05	279	3,978	p > 0,001	262	1,889
8	341	0,933		274	6,353	p > 0,001	261	5,316	p > 0,001
8:1	335	1,483		270	6,492	p > 0,001	258	4,653	p > 0,001
17	235	2,030	p > 0,05	212	3,853	p > 0,001	185	1,929
17:8	231	1,991	p > 0,05	206	6,814	p > 0,001	183	4,464	p > 0,001
ОРВ	230	2,161	p > 0,05	206	1,125		184	0,805
М2	335	0,655		260	2,645	p > 0,01	247	3,117	p > 0,01
УПИЛ	239	1,274		227	1,919		174	3,039	p > 0,01
9:8	330	1,498		266	4,540	p > 0,001	252	3,185	p > 0,01
9:10	258	2,093	p > 0,05	222	4,614	p > 0,001	220	2,643	p > 0,01
10	260	1,274		224	5,124	p > 0,001	224	4,170	p > 0,001
11	282	1,450		238	1,412			2,375	p > 0,01
45:8	289	1,293		214	5,471	p > 0,001	228	4,379	p > 0,001
77	354	1,028		289	1,464		259	2,167	p > 0,05
	317	2,124	p > 0,05	264	0,982		237	2,683	p > 0,01
32	276	1,795		233	3,767	p > 0,001	205	1,992	p > 0,05
72	269	2090	p > 0,05	230	1,705		199	0,189

Рис. 1. Результат многомерного неметрического шкалирования и кластерного анализа расстояний Махаланобиса мужских групп раннесарматского и среднесарматского времени ( а – серии раннесарматского времени; б – серии среднесарматского времени; объединены серии из одного могильника, образующие один кластер):

Серии среднесарматского времени: 1 – Терновский; 2 – Первомайский; 3 – Бережновка-I; 4 – Кузин; 5 – Кривая Лука; 6 – Калиновка; 7 – Быково; 8 – Бережновка-II; 9 – Старица; 10 – Канал Волга-Чограй; 11 – Жутово; 12 – Эвдык;

• 13    – Аккермень; 14 – Усть-Каменка; 15 – Новый; 16 – Колобовка; 17 – Перегрузное I; 18 – Аксай; 19 – Калиновка *. Серии раннесарматского времени: 20 – Быково; 21 – Калиновка-1; 22 – Бережновка; 23 – Верхний Балыклей;

24 – Старица; 25 – Батаевка; 26 – Степной IV; 27 – Киляковка; 28 – Старые Киишки; 29 – Мечет Сай; 30 – Новый Кумак; 31 – Первомайский; 32 – Калмыково; 33 – Кара Оба; 34 – Эльтон; 35 – Кривая Лука; 36 – Верхнепогромное; 37 – Политотдельское; 38 – Перегрузное I; 39 – Колобовка; 40 – Маляевка; 41 – Новый; 42 – Аксай; 43 – Прохоровка

Примечание. * Группа из погребений с «размытой» культурной атрибутикой.

Таким образом, если предположить, что носителями диагонального обряда были мигранты, относящиеся к типу длинноголовых европеоидов, то присутствие его в группе широкоголовых европеоидов предполагает освоение этой обрядовой практики местным населением.

Результаты вышеприведенного сравнения позволяют говорить о том, что формирование среднесарматской антропологической мужской формации связано с сохранением субстратного раннесарматского компонента и включением пришлого компонента, сочетающего доли-хокранию с ослабленной горизонтальной профилировкой лицевого скелета.

Женские серии . Сравнивались хронологические женские группы численностью 171 и 116 черепов. Проверка статистической значимости параметров регрессионного уравнения, выполненного по t -критерию Стьюдента, показала значимые различия по шести признакам лицевого отдела черепа: это высота лица и носа; лицевой и орбитный указатели; мак-силофронтальная высота и ширина (48, 48:45, 55, 52:51, MC, MS). Все вышеперечисленные размеры больше в среднесарматской серии (табл. 2).

В женской среднесарматской серии из диагональных комплексов доля черепов с бра-хикранными пропорциями значительно выше, чем в мужской, около 70,0 % [2, с. 84].

Результаты канонического анализа 20 серий раннесарматского и 15 среднесарматского времени показывают, что привнесение какого-то длинноголового варианта в женскую субстратную среду I – первой половины II вв. н. э. практически незаметно. Иллюстрацией этому служит тот факт, что все серии, раннесарматские, среднесарматские и серии с «раз- мытой» культурной атрибутикой, сформированные из материалов могильников Калинов-ка и нижнедонского региона, обладают большим сходством (рис. 2). Показатели попарных расстояний близости по Махаланобису также свидетельствуют о большом сходстве женской части населения первых двух периодов сарматской эпохи.

Сравнительная характеристика раннесарматского (II–I вв. до н. э.) и позднесарматского времени

Мужские серии. Для статистической проверки равенства средних значений двух серий: раннесарматского времени, насчитывающей 200 черепов, и позднесарматского времени без следов искусственной деформации, насчитывающей 105 черепов, – рассчитывалось значение t -критерия Стьюдента. В результате проведенной процедуры оказалось, что достоверно значимые различия выявились по 11 признакам (см. табл. 1). Почти все эти признаки отражают изменчивость размеров мозговой коробки и их указателей. Это: продольный, поперечный, высотный диаметры, наибольшая ширина лба и условное трансверсальное сечение (1; 8; 17; 10; М2); черепной; высотно-поперечный; лобно-поперечный; широтный лобный; поперечный фацио-цереб-ральный (8:1; 17:8; 9:8; 9:10; 45:8) указатели. Значимые различия наблюдаются и по углу профиля лба от назиона (32), что, скорее всего, связано с наличием в позднесарматской выборке черепов со следами слабой лобной или лобно-затылочной деформации, на которых лоб наклонный. Следует отметить, что такое распределение различий вполне объяснимо, так как сравниваемые хронологические

Таблица 2

Значимые различия при сравнении суммарных женских серий сарматского времени

№ по Матрину и др.	II–I вв. до н. э. – I – первая половина II в. н. э.			II–I вв. до н. э. – вторая половина II – IV в. н. э.			I – первая половина II в. – вторая половина II – IV в. н. э.
	k	t -критерий	Значимость	k	t -критерий	Значимость	k	t -критерий	Значимость
9:10	216	1,201		151	2,210	p > 0,05	115	1,556
48	257	2,328	p > 0,05	180	0,338		127	0,984
48:45	226	2,289	p > 0,05	162	0,746		112	0,572
55	259	2,454	p > 0,05	181	0,146		128	1,423
52:51	260	2,097	p > 0,05	177	1,223		131	0,000
MC	224	2,018	p > 0,05	149	0,791		119	2,108	p < 0,05
MS	208	2,839	p > 0,05	139	0,325		109	1,830

Рис. 2. Результат многомерного неметрического шкалирования и кластерного анализа расстояний Махаланобиса женских групп раннесарматского и среднесарматского времени (обозначения на рис. 1 и 2 совпадают)

Серии раннесарматского времени: 1 – Богодушанский Ерик; 2 – Первомайский; 3 – Старица; 4 – Калиновка;

5 – Бережновка-II; 6 – Быково; 7 – Кривая Лука; 8 – Верхний Балыклей; 9 – Степной IV; 10 – Старые Киишки;

11 – Мечет Сай; 12 – Калмыково; 13 – Нижнедонская; 14 – Верхнепогромное; 15 – Красный Октябрь; 16 – Царев;

17 – Перегрузное I; 18 – Солодовка; 19 – Авиловский; 20 – Ковалевка.

Серии среднесарматского времени: 21 – Бережновка I; 22 – Бережновка II; 23 – Калиновка; 24 – Калиновка 1;

25 – Крепь; 26 – Первомайский; 27 – Старица; 28 – Нижнедонская; 29 – Ново-Филипповка; 30 – Аккермень;

31 – Перегрузное I; 32 – Аксай; 33 – Терновский; 34 – Маляевка; 35 – Политотдельское

группы относятся к различным морфологическим типам: раннесарматское население – тип широкоголовых низкосводчатых европеоидов, у которых умеренно профилированное лицо на верхнем уровне, а позднесарматское – тип длинноголовых высокосводчатых европеоидов с резкой горизонтальной профилировкой.

Вышеприведенное направление межгрупповой изменчивости мужского населения раннего и позднего периодов более наглядно демонстрирует и многомерный анализ по 14 краниологическим признакам: продольному, поперечному и высотному диаметрам мозговой коробки, наименьшей ширине лба, скуловой ширине, верхней высоте лица, назома-лярному и зигомаксилярному углам, ширине и высоте носа и орбиты, симотическому указателю и углу выступания лица.

В результате многомерного анализа 30 раннесарматских и 17 позднесарматских групп, не практиковавших обычай деформа- ции, оказалось, что I канонический вектор (далее КВ) отражает изменчивость между сериями, у которых, с одной стороны, широкая и низкосводчатая мозговая коробка, а с другой – с узкая и высокосводчатая. Вклад в общую межгрупповую изменчивость I КВ значительный и составляет около 36,0 %.

Средние значения по сериям показывают, что первый набор признаков характерен для раннесарматских серий, а второй – для позднесарматских. Ранжирование групп по нагрузкам I КВ показывает, что положительные значения имеют только раннесарматские серии, а отрицательные значения – позднесарматские серии, кроме немногих исключений. К ним можно отнести серии, локализованные на западе ареала раннесарматских памятников в Волго-Донском и Маныч-Сальском междуречьях (Перегрузное I, Новый и др.). В этих группах мозговая коробка по размерам поперечного диаметра минимальная среди синх- ронных групп, а высота свода – максимальная, и они занимают крайнее, западное положение в клинальном характере изменчивости этих признаков, что позволяет считать первую дискриминанту переменной, разграничивающей морфологические типы по культурно-хронологическим периодам: ранесарматскому и позднесарматскому.

Отчетливые различия в антропологическом облике мужского населения раннесарматского и позднесарматского времени демонстрирует и четырехпольный график многомерного неметрического шкалирования и дендрограмма кластеризации расстояний Махала-нобиса (рис. 3). Расположение серий на корреляционном поле следующее. Большая часть позднесарматских мужских групп расположилась на отрицательном поле, а раннесарматских – на положительном.

Таким образом, сопоставление как суммарных хронологических мужских серий, так и серий из отдельно взятых могильников свидетельствует о значительном различии этих антропологических пластов. Видимо, на протяжении среднесарматского и позднесарматского времени миграции, связанные с носителями типа длинноголовых европеоидов, привели к «размыванию» субстратного раннесарматского компонента. Тем не менее есть три группы раннесарматского, среднесарматского и позднесарматского времени, у которых определенно наблюдается сходство в морфологическом облике. К ним следует отнести группы из могильников Волго-Донского междуречья: Перегрузное I и Первомайский – и группы из Маныч-Сальского междуречья – хутор Новый.

4.0

■ 44

■ 38

2.0"

□ 6

sie 18 ■ Нзз

П°з7еез^™^ 2see22 ■ S3i-47 25- ■" "29

■ 30

■ 46

= 0.0"

-2.0"

-4.0 '—

-6.0

4ie 8П dl7nio —23l ■ 24 ■ 26

бпез? ■ 42

■21

’ ■ 43 ■ 27

■ 45

39Н

3.0

6.0

■– а □– б

Рис. 3. Результат многомерного неметрического шкалирования расстояний близости по Махаланобису ( D ² ) мужских краниологических серий раннесарматского и позднесарматского времени ( а – серии раннесарматского времени; б – серии позднесарматского времени; объединены серии из одного могильника, образующие один кластер):

Серии недеформированных черепов позднесарматского времени: 1 – Кузин; 2 – Джангр; 3 – Кривая Лука; 4 – Старица;

5 – Бережновка; 6 – Бережновка-II; 7 – Бережновка-I; 8 – Калиновка; 9 – Купцын Толга; 10 – Канал Волга-Чограй;

11 – Цаган-Усн; 12 – Абганерово-II; 13 – Терновский; 14 – Аксай; 15 – Перегрузное-I; 16 – Первомайский;

17 – Нижнедонская.

Серии раннесарматского времени: 18 – Нижнедонская; 19 – Калиновка-1; 20 – Перегрузное-I; 21 – Быково;

22 – Калиновка-2; 23 – Бережновка; 24 – Верхний Балыклей; 25 – Старица; 26 – Батаевка; 27 – Степной-IV;

28 – Киляковка; 29 – Старые Киишки; 30 – Мечет Сай; 31 – Новый Кумак; 32 – Первомайский; 33 – Калмыково;

34 – Кара Оба; 35 – Эльтон; 36 – Кривая Лука; 37 – Верхнепогромное; 38 – Политотдельское; 39 – Колобовка;

40 – Маляевка; 41 – Новый; 42 – Племхоз; 43 – Царев; 44 – Солодовка; 45 – Лебедевка; 46 – Кардаилово; 47 – Прохоровка

Женские серии . Оценка значимости различий по t -критерию Стьюдента оценивалась по средним значениям женских серий численностью 171 череп раннесарматского времени и 31 череп без практики искусственной деформации позднесарматского времени. В результате был обнаружен только один признак – широтный лобный указатель (9:10) – с достоверно значимыми различиями (см. табл. 2). Такой результат сопоставления является свидетельством сохранения раннесарматского субстрата у женской части населения на протяжении всей сарматской истории – у той ее части, которая не практиковала обычай искусственной деформации. Результаты канонического анализа не противоречат этому выводу.

Во-первых, вклад I КВ в межгрупповую изменчивость значительно меньше, чем у анализируемых мужских групп, и составляет чуть больше 22,0 % от общей изменчивости, что, на наш взгляд, демонстрирует большее сход- ство женского населения раннего и позднего хронологических пластов. Различия между группами по этой переменной наблюдаются по поперечному и продольному диаметрам и ширине орбиты. Основываясь на этих данных, легко заметить, что у раннесарматских групп преобладает короткая, широкая мозговая коробка и широкая глазница (положительный полюс изменчивости), а у позднесарматских – длинная, узкая мозговая коробка и узкая глазница (отрицательный полюс изменчивости). Тем не менее в первую группу попадают позднесарматские группы, а во вторую – раннесарматские, которые происходят из могильников Волго-Донского междуречья (группы из Ковалевки, Перегрузного I и др.).

Расположение женских разновременных групп, которое демонстрирует дендрограмма кластерного анализа, не так сильно разобщено, как на графике многомерного неметрического шкалирования мужских групп (рис. 4).

Рис. 4. Результат кластеризации расстояний близости по Махаланобису ( D ² ) женских краниологических серий раннесарматского и позднесарматского времени ( а – серии раннесарматского времени; б – серии позднесарматского времени):

Серии раннесарматского времени: 1 – Богодушанский Ерик; 2 – Первомайский; 3 – Старица; 4 – Калиновка;

5 – Бережновка-II; 6 – Быково; 7 – Кривая Лука; 8 – Верхний Балыклей; 9 – Степной-IV; 10 – Старые Киишки: 11 – Мечет Сай; 12 – Калмыково; 13 – Солодовка; 14 – Верхнепогромное; 15 – Красный Октябрь; 16 – Кардаилово;

17 – Царев; 18 – Перегрузное-I; 19 – Ковалевка; 20 – Нижнедонская; 21 – Прохоровка.

Серии недеформированных черепов позднесарматского времени: 22 – Чиковский; 23 – Купцын Толга;

24 – Кермен Толга; 25 – Кузин; 26 – Первомайский; 27 – Нижнедонская

В один и тот же кластер входят группы как раннесарматского времени, так и позднесарматского. Следует отметить, что все позднесарматские женские группы малочисленны (3–5 черепов), поэтому более достоверные выводы можно сделать по мере накопления материалов.

Сравнительная характеристика серий среднесарматского и позднесарматскогои времени

Мужские серии. Оценка статистической значимости различий средних и относительных величин при помощи t-критерия Стьюдента в данном случае осуществлялась между мужскими группами численностью 180 и 105 черепов. Рассчитанное значение критерия больше критического по 13 краниологическим признакам (см. табл. 1). При этом для большинства признаков уровень значимости в пределах 0,001 и 0,01. Как и при сравнении с раннесарматской серией, большая часть признаков связана с изменчивостью размеров мозговой коробки и их производными (8; 8:1; 17:8; М2; 11; 45:8). И только два признака отражают изменчивость горизонтальной профилировки лицевого скелета: это назомалярный и зигомаксилярный углы (77 и

Результаты канонического анализа также свидетельствуют, с одной стороны, о различиях, а с другой – о частичном сходстве. Вклад первого канонического вектора (анализировались 22 и 17 групп) – 26,0 % от общей изменчивости, и наиболее значимые различия выпадают на поперечный диаметр, симоти-ческий указатель и угол профиля носа (8; SS:SC; 75-1).

По этой дискриминанте наибольшие положительные значения имеют группы, у которых узкий череп с высокими носовыми костями, но нос выводят к линии профиля умеренно, а отрицательные нагрузки будут иметь группы с альтернативным набором. Ранжирование значений групп по этой переменной показывает, что сравниваемые хронологические серии расположились вперемешку.

Видимо, самые важные различия между средними и поздними сарматами отмечаются по двум признакам: поперечный диаметр и угол выступания носа, так как и по II КВ у них высокие корреляции (вклад его более 20,0 %).

Информацию, которую можно извлечь по результатам многомерного кластерного анализа и неметрического шкалирования расстояний Махаланобиса, можно интерпретировать следующим образом. Мужское население позднесарматского и среднесарматского времени обладает большим сходством, чем раннесарматского и позднесарматского времени (рис. 5). Как сходство, так и различие, которое отчетливо видно на графике, можно отнести на счет локальных особенностей. Так, разновременные группы с могильников Волго-Донского междуречья (Первомайский, Асай, Перегрузное I и др.) и Астраханского правобережья (хутор Кузин, Старица, Кривая Лука) обладают сходством, а вот в регионах, где в большей степени сохраняется субстратный раннесарматский компонент (Заволжье), сходства не наблюдается.

Таким образом, динамика хронологической изменчивости отражает то, что в некоторых сарматских районах, в которых проживало длинноголовое раннесарматское население, новые группы мигрантов лишь частично изменили его облик.

Рис. 5. Результат многомерного неметрического шкалирования расстояний близости по Махаланобису (D²) мужских серий среднесарматского и позднесарматского времени (а – серии среднесарматского времени; б – серии позднесарматского времени; объединены серии из одного могильника, образующие один кластер):

Серии среднесарматского времени: 1 – Терновский; 2 – Первомайский; 3 – Бережновка I; 4 – Кузин; 5 – Кривая Лука; 6 – Быково; 7 – Политотдельское; 8 – Бережновка II; 9 – Старица; 10 – Канал Волга-Чограй; 11 – Эвдык;

12 – Аккермень; 13 – Усть-Каменка; 14 – Новый; 15 – Колобовка; 16 – Калиновка-1; 17 – Перегрузное I; 18 – Аксай;

19 – Жутово; 20 – Нижнедонская 1; 21 – Нижнедонская.

Серии недеформированных черепов позднесарматского времени: 22 – Кузин; 23 – Джангр; 24 – Кривая Лука;

25 – Старица; 26 – Бережновка; 27 – Бережновка II; 28 – Бережновка I; 29 – Калиновка; 30 – Купцын Толга;

31 – Канал Волга-Чограй; 32 – Цаган-Усн; 33 – Абганерово II; 34 – Терновский; 35 – Аксай; 36 – Перегрузное I;

37 – Первомайский; 38 – Нижнедонская

Подводя итоги проведенного сравнительного анализа мужских групп всех трех сарматских периодов, можно говорить как о частичном сохранении морфологического типа на всех трех этапах, так и об изменениях, априори доказывающих приток новых групп мигрантов, носителей как нового культурного компонента, так и типа длинноголовых европеоидов. На среднем этапе, видимо, мигранты, кроме морфологического типа, сочетающего длинную высокосводчатую мозговую коробку с долихокранными пропорциями, обладали и умеренно профилированным лицом. На позднесарматском этапе это были уже длинноголовые европеоиды с резко выраженным расовым комплексом.

Женские серии. Женские серии, состоящие из 116 и 30 черепов, при сравнении по t-критерию Стьюдента тоже дали значимые различия только по одному признаку: это мак-силофронтальная ширина (MC) (см. табл. 2).

Результаты канонического анализа женских групп средних и поздних сарматов (18 и 6 групп) также показывают отличное от мужских групп распределение изменчивости. На I и II КВ выпадают различия между группами, которые связаны с разграничением широколицых групп с узкой и высокой глазницей и узколицых групп с широкой и низкой глазницей (I КВ), а также широколицых с широким черепом и узколицых с узким черепом (II КВ). Большая часть серий обликом первого типа относится к среднесарматскому времени (Политотдельское, Ново-Филипповка, Аксай и др.), а второго – и к позднесарматскому (Куп-цын Толга, Кузин хутор), и к среднесарматскому (Крепь, Бережновка-II, Калиновка и др.). У групп, расположенных на положительном полюсе, скуловой диаметр выше 130 мм, ширина глазницы около 40 мм, а ее высота выше 33 мм. На противоположном полюсе будут группы, у которых скуловой диаметр ниже 130 мм, ширина глазницы выше 43 мм, а ее высота около 29 мм.

Таким образом, женские серии средних и поздних сарматов, как и в предыдущем случае, мало отличаются друг от друга по сравнению с мужскими (рис. 6).

Заключение

В заключение хотелось бы подвести итоги вышесказанного и дать реконструкцию возможного варианта развития антропологических типов на протяжении всей сарматской истории. Использование в реконструкциях массового материала позволяет довольно уверенно говорить о возможных событиях, которые, с одной стороны, сохраняли субстратный компонент, а с другой – «размывали» его.

Прежде всего, следует отметить, что значительные изменения морфологического облика претерпевала мужская часть населения. Женская же часть (кроме той группы поздне- го этапа, которая практиковала обычай деформации) сохраняла облик местного раннесарматского населения на протяжении IV–III вв. до н. э. – II–IV вв. н. э.

Динамика развития антропологических типов мужской части связана с миграционными волнами, которые сначала изменили у субстратного населения размеры и форму мозговой коробки, а затем и горизонтальную профилировку лица. Как известно, большая часть групп раннесарматского времени характеризуется умеренной профилировкой лицевого скелета только на верхнем уровне, а среднесарматского – и на верхнем, и на среднем. Таким образом, значимое различие между этими группами по зиго-максилярному углу становится вполне объяснимым. Очевидно, это связано с какими-то группами восточных мигрантов, которые не только отличались более длинной и узкой черепной коробкой с мезодолихокранными пропорциями и высоким сводом, но и умеренной профилировкой лицевого скелета на обоих уровнях.

■– а □– б

Рис. 6. Результат кластеризации расстояний близости по Махаланобису (D²) женских серий среднесарматского и позднесарматского времени (а – серии среднесарматского времени; б – серии позднесарматского времени):

Серии среднесарматского времени: 1 – Бережновка I; 2 – Бережновка II; 3 – Калиновка; 4 – Калиновка-1; 5 – Крепь;

6 – Первомайский; 7 – Старица; 8 – Новый; 9 – Ново-Филипповка; 10 – Аккермень; 11 – Колобовка;

12 – Политотдельское; 13 – Усть-Каменка; 14 – Перегрузное I; 15 – Аксай; 16 – Терновский; 17 – Нижнедонская-1;

18 – Нижнедонская.

Серии недеформированных черепов позднесарматского времени: 19 – Чиковский;

20 – Купцын Толга; 21 – Кермен Толга; 22 – Кузин; 23 – Первомайский; 24 – Нижнедонская

Как показывает материал, первая волна мигрантов с востока пришла на Волгу, скорее всего, еще во II–I вв. до н. э., так как именно в это время увеличивается доля длинноголовых европеоидов в сериях по сравнению с предшествующим временем – IV–III вв. до н. э. Кроме предполагаемого сценария, в формировании позднесарматского населения, видимо, участвовали и другие группы кочевников, которые были носителями типа длинноголовых европеоидов, этим и объясняются существенные различия между поздними и средними сарматами по обоим горизонтальным углам лицевого скелета. Не исключено, что это тоже были восточные группы, но из других территорий, нежели группы, участвовавшие в формировании средних сарматов.

Небольшая монголоидная примесь, которая фиксируется в основном на женском материале, позволяет предположить, что вместе с мужчинами в миграциях участвовала не только какая-то группа женщин, обладающих типом длинноголовых европеоидов, но и те, у которых была монголоидная примесь. Периодические, преимущественно мужские, миграции на исконно сарматскую территорию на протяжении веков (с IV– III до н. э. до II–IV вв. н. э.) как привносили культурные новации, так и изменяли физический облик населения. Тем не менее на протяжении столетий, особенно у женской части населения, сохранялся «исконно сарматский тип» – тип умеренно широкоголовых европеоидов.