К вопросу о применении медиации и медиабельности споров

В связи с введением в действие с 1 января 2011 г. Федерального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» №193-ФЗ от 27 июля 2010 г. (далее – Закон о процедуре медиации) [1] отечественное гражданское процессуальное право претерпело некоторые изменения. Через полтора года после вступления данного закона в силу деятельность судов общей юрисдикции по его применению была обобщена и несколько скорректирована Президиумом Верховного Суда РФ [2].

Сегодня медиация применяется в разных регионах, хотя многое еще предстоит решить для закрепления данного социального и правового института в гражданском обществе.

В настоящее время можно уже смело утверждать, что медиация – это междисциплинарный и межотраслевой институт. А поскольку она является процедурой, то ее комплексная регламентация, прежде всего, представлена нормами процессуального законодательства, в том числе содержащимися в общем законодательстве (ГПК РФ и АПК РФ) и в специальном законе о данной процедуре.

Процессуальных нюансов в регулировании процедуры медиации на каждой ее стадии можно выделить множество, но в рамках настоящей работы хотелось бы остановиться на важном первоначальном этапе, когда решается вопрос о ее применимости (неприменимости).

Как известно, в юридической науке вопросы относимости юридических дел к ведению того или иного органа рассматриваются через институт подведомственности. Так же, как сравнительно недавно стоял вопрос о подведомственности дел третейским судам, их компетенции, допускающей рассмотрение тех или иных дел [3], сегодня актуален аналогичный вопрос по отношению к применению медиации. Но поскольку процедура медиации не является юрисдикционным способом разрешения правовых споров, думается, необходимо формировать иной механизм, с помощью которого можно определить условия, при наличии которых правовой спор может быть урегулирован с участием медиатора.

Анализ содержания ст. 1 Закона о процедуре медиации, где определен предмет регулирования и ограничена сфера действия нормативного правового акта, позволяет предложить новое понятие – медиабельность спора . Исследование специальной литературы показало, что категория медиабельность пока упоминается в единичных случаях. Так, Б.И. Поспелов, рассуждая о медиации в нотариальной деятельности, предлагает под медиабельностью спора понимать «возможность его урегулирования в перспективе» [4].

Аналогичные подходы, но в другом контексте можно встретить у группы ученых в работе «Медиация в практике нотариуса». Ими поднимается вопрос о «медиабельности случая», под которой подразумевается «предварительная оценка перспектив процедуры медиации» [5]. Причем точность оценки медиабельности случая, по мнению авторов, является важным условием успешной работы медиатора.

С обозначенными позициями с точки зрения действующего Закона о процедуре медиации не представляется возможным согласиться по ряду обстоятельств. Во-первых, обращает на себя внимание терминологическая неточность: не совсем корректно говорить о медиабельности случая, когда медиация представляет собой «способ урегулирования споров» (ст. 2 закона), вытекающих из определенных правоотношений (ст. 1). Хотя, на наш взгляд, и правильнее, и полезнее было бы говорить о конфликтах [6], не доводя их до категории правового спора, что увеличит шансы мирного урегулирования разногласий путем подписания медиативного соглашения.

Во-вторых, анализируемые подходы к определению медиабельности спора представляются не только неоправданно широкими, но и неточными. Лишь опытный и профессиональный медиатор может оценить перспективы урегулирования спора, и то в вероятностном значении. Более того, данное понимание категории медиабельность спора теряет всякий смысл. Если спорящие стороны обратились к медиатору, то последний оказывает содействие в поиске взаимоприемлемого решения и в подписании медиативного соглаше- ния, независимо от собственной оценки перспектив урегулирования спора.

Наряду с указанными исследованиями, в работе С.В. Николюк также имеется упоминание о медиабельности спора в контексте описания подготовки к проведению медиации. Данный автор в своем труде отмечает, что стадия подготовки к медиации представляет собой совокупность процедурных действий, направленных на организацию проведения процедуры, когда перед медиатором среди прочих поставлена задача «по проведению оценки медиабельности спора» [7]. Однако обозначенная автором задача подробно не раскрывается.

Кроме того, в комментарии к Федеральному закону «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» группой ученых и медиаторов Центра правовых технологий и примирительных процедур (медиации) Уральской государственной юридической академии приводится словарь основных терминов, где дается понятие медиа-бельности спора. Это свойство правового спора, в силу которого он может быть урегулирован в процедуре медиации [8].

Если подведомственность и подсудность в своих определениях базируются на свойстве юридического дела [9], то медиабельность, как верно выше определили специалисты, – на свойстве спора.

На основании изложенного под медиабель-ностью спора следует понимать такой его признак, наличие которого позволяет применить к нему процедуру медиации, если спорящие субъекты выразят на то свою волю. Отсутствие же данного свойства в правовом споре свидетельствует о невозможности применения процедуры медиации для его урегулирования.

Таким образом, при решении вопроса о ме-диабельности необходимо установить наличие объективных и субъективных факторов, свидетельствующих о том, что данный правовой спор может быть урегулирован с участием посредника (медиатора).

Медиабельность спора законодатель в ст. 1 Закона о процедуре медиации раскрывает через признак, характеризующий виды правоотношений, из которых вытекает тот или иной вид (категория) спора. В законе закреплено, что рассматриваемая процедура может быть применена к спорам, возникающим из гражданских правоотношений, в том числе в связи с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, а также из трудовых и семейных правоотношений.

При этом перечень правоотношений и соответственно видов споров законодатель сделал не исчерпывающим и открытым, оставляя возможность для регламентации данного вопроса иными федеральными законами (ч. 3 ст. 1 Закона о процедуре медиации). Поэтому, как справедливо резюмируют специалисты, медиация является универсальной процедурой, поскольку применима практически ко всем спорам, возникающим в сфере частноправового регулирования [10].

Вместе с тем положениями ч. 5 ст. 1 законодатель перечисляет изъятия из общего правила о медиабельности споров, возникающих из гражданских, семейных и трудовых правоотношений. Эти исключения касаются тех ситуаций, при наличии которых указанные дела не могут быть переданы на урегулирование с применением процедуры медиации, следовательно, медиатор обязан отказать в проведении данной процедуры.

Первое исключение состоит в том, что медиация не применяется к коллективным трудовым спорам. Однако это не означает, что примирительные процедуры не используются при разрешении таких споров. Речь идет о том, что медиация не применима к коллективным трудовым спорам, поскольку они разрешаются в особом порядке применения примирительных процедур, предусмотренных специальным отраслевым законодательством, прежде всего Трудовым кодексом РФ.

Следующие два исключения связаны с такими обстоятельствами, когда спор затрагивает или может затронуть права и законные интересы третьих лиц, не участвующих в процедуре медиации, или публичные интересы. Перечисленные исключения учеными правильно интерпретируются соответственно как относительный и абсолютный запреты на использование процедуры медиации [11].

Относительный запрет связан с возможностью нарушения прав третьих лиц. В юридической науке и действующем законодательстве категория третьи лица применяется как в гражданском, так и арбитражном процессе. Здесь под этим термином понимаются лица, участвующие в деле и имеющие юридическую заинтересованность в исходе дела. Аналогичным образом в процедуре медиации могут быть затронуты права иных субъектов спорного материального правоотношения, не являющихся сторонами медиации.

Причем, отмеченный запрет не носит категоричный характер, поскольку законодательно допускается возможность проведения процедуры медиации при условии согласия этих лиц и спорящих сторон. В противном случае правовой спор, касающийся прав лиц, не привлеченных к процедуре медиации, признается немедиабельным.

Абсолютный запрет связан со спорами, затрагивающими публичные интересы. Несмотря на отсутствие в действующем законодательстве разъяснения относительно того, что является публичными интересами, юридическая наука уже восполнила данный пробел. Поэтому можно предположить, что третье исключение касается дел, возникающих из публичных правоотношений и подведомственных судам общей юрисдикции. Также считается, что если частноправовой спор между сторонами затрагивает интересы публичных образований или связан с правами неопределенного круга лиц, то такой спор не может подлежать урегулированию в рамках процедуры медиации.

Одним из дискуссионных и проблемных является вопрос о возможности применения процедуры медиации для урегулирования служебных споров. Прямой и четкой регламентации по данной категории правового спора законодатель не предусмотрел. По этой причине и в научной литературе можно встретить противоречивые взгляды по освещаемой проблеме. Различные мнения ученых собраны А.В. Соловьёвым в работе «Конфликт корыстных интересов на государственной и муниципальной службе: природа и способы преодоления». Глубоко исследуя спорную правовую природу служебных отношений, сопоставляя конфликт корыстных интересов с коррупцией, в конечном итоге, что любопытно, автор приходит к выводу о том, что Федеральный закон о процедуре медиации «не принесет практических результатов при его применении в ситуациях конфликта корыстных интересов» [12].

В таком контексте рассуждений нужно все-таки признать, что вопрос о результативности медиации в урегулировании служебного спора вторичен. В первую очередь возникает необходимость ответа на вопрос: являются ли медиабель-ными такие споры?

Думается, что служебные споры, в силу своей специфики, так или иначе затрагивают публичные интересы. Такое представление обусловлено определенным порядком финансирования денежного содержания государственного служащего, существованием особой категории конфликта интересов на гражданской службе, а также установленным исчерпывающим перечнем органов по рассмотрению индивидуальных служебных споров, к каковым относятся комиссия государственного органа по служебным спорам и суд. Данные положения регулируются ст. 13, 19, 69 и 70 Фе- дерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» №79-ФЗ от 27 июля 2004 г. (в ред. от 2 апреля 2014 г.) [13]. Если на законодательном уровне обозначенная проблема не будет урегулирована иначе, то такое толкование представляется наиболее обоснованным.

Кроме того, положениями ст. 11 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что на государственных гражданских служащих, впрочем, как и на муниципальных служащих, нормы трудового законодательства распространяются с особенностями, предусмотренными специальными нормативными правовыми актами, хотя в этом вопросе прослеживается общая законодательная непоследовательность. Если в ст. 11 кодекса делается акцент на применение трудового законодательства, то в ст. 73 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ» определяется иное правило, согласно которому к отношениям, связанным с гражданской службой, нормы трудового права применяются наоборот – по остаточному принципу в той части, которая не урегулирована специальным, служебным законодательством. По причине наличия таких явных противоречий возрастает значение прямого и четкого регулирования вопроса о возможности или невозможности применения процедуры медиации к служебным правоотношениям, которые по правовой природе в большей степени берут свое начало из трудовых отношений, что является отдельной затянувшейся дискуссией.

Итак, наряду с субъективным фактором – желанием сторон обратиться к медиатору, можно выделить и объективное условие, влияющее на определение медиабельности, – это категория правового спора. На этом основании при решении вопроса о том, подлежит ли спор урегулированию с применением процедуры медиации, необходимо провести его правовую квалификацию на наличие в нем свойства медиабельности в соответствии с законодательными требованиями и пределами, установленными в ст. 1 Закона о процедуре медиации.

Согласно положениям ч. 2 ст. 7 упомянутого Закона о процедуре медиации по спору, находящемуся на рассмотрении в суде, медиация может быть применена среди иных вариантов и по предложению судьи. Иными словами, судья не только разъясняет сторонам право обратиться к медиатору, но и сам вправе предложить им применить процедуру медиации. Такому предложению должна предшествовать оценка судьей правового спора на предмет применимости к нему медиации (т.е. решение вопроса о медиа-бельности спора).

Таким образом, анализируемый термин медиабельность спора имеет первостепенное значение не только для начала деятельности медиатора, информирования спорящих субъектов (сторон правоотношения) для реализации права на обращение к медиатору, но и для суда как возможного инициатора медиации. Отмеченные обстоятельства касаются решения вопроса о ме-диабельности того или иного правового спора в рамках внесудебного, досудебного и судебного видов медиации.

Резюмируя изложенное, можно сказать, что сегодня начинается становление и развитие подинститута медиабельности споров. Данный механизм имеет смешанную правовую природу, поскольку он регулируется нормами процессуального и материального права. Одновременно имея немаловажное как научное, так и практическое значение, он обладает конкретным содержанием и рассчитан на применение у определенных субъектов. В этой связи есть все основания для выделения и отдельного дальнейшего исследования нового понятия медиабельность спора ( споров ).