К вопросу о применении термина "Центральная Азия" в исторических исследованиях

За последние два десятилетия в сфере политической географии, которая зачастую доминантно влияет на историческую географию, произошли существенные изменения. С самых высоких политических трибун Центральная Азия определяется как территория пяти постсоветских государств:

Узбекистана, Таджикистана, Туркмении, Киргизии и Казахстана. В российской географической и исторической традиции за этим регионом прочно закрепилось название – Средняя Азия. За произошедшей сменой понятий стоит здоровое желание молодых независимых государств закрепить свой суверенитет и дистанцироваться, хотя бы терминологически, от территориальной гегемонии России. Кроме того, широкое распространение нового значения старого географического понятия связано с созданием на указанной территории центральноазиатской зоны, свободной от ядерно-го оружия, так как эта инициатива вышеупомянутых стран активно обсуждалась в ООН.

По нашему мнению, подобные геополитические казусы ведут к возникновению терминологической путаницы, серьезно осложняющей, в том числе и исторические исследования. Действительно, выходя на широкие географические сопоставления, исследователи различных аспектов истории Евразии сталкиваются с проблемой географического районирования. Если принять новую трактовку заявленного в названии настоящего сообщения термина, то становится неопределенным положение Алтая, Монголии, Тибета и т.д. Кроме того, отсутствует общее название этой исторически взаимосвязанной территории. Тем более что новое определение Центральной Азии не имеет за собой географической базы.

В последнем издании «Большой географической энциклопедии» Центральная Азия определяется как «природная область центра Азии, в которую входят Китай и Монголия. Граничит на севере с РФ и Казахстаном, на западе с Киргизией и Таджикистаном. На востоке проходит по южной части Большого Хингана, горам Тайхан-шань и Сино-Тибетским, на юге по продольной тектонической впадине верхнего Инда-Цангпо (Брахмапутры)» [3, с. 560]. В 3-м издании БСЭ дано следующее определение: «Центральная Азия, природная страна в Азии, включающая пустынные и полупустынные равнины, плоскогорья и нагорья. Ограничена на востоке южной частью Большого Хингана и хребта Тайханшань, на юге – продольной тектонической впадиной верхнего Инда и Брахмапутры (Цангпо). На западе и севере граница Центральной Азии соответствует горным хребтам Восточного Казахстана, Алтая, Западного и Восточного Саяна, приблизительно совпадая с государственной границей между СССР, с одной стороны, Китаем и МНР – с другой. Площадь Центральной Азии по разным оценкам от 5 до 6 млн км2. На территории Центральной Азии расположена большая часть Китая и МНР. Население Центральной Азии составляют монгольские народы (халха и др.), китайцы, уйгуры, тибетцы и др.» [4, c. 498]. В Советском энциклопедическом словаре указано: «Центральная Азия, природная страна, охватывающая внутриматериковую Азию, в пределах Китая и МНР. Около 6 млн км2.» [12 c. 1487]. Как видно из приведенных определений, в основных характеристиках региона они практически идентичны. Таким образом, существует сложившееся с четкими территориальными границами научное представление о локализации Центральной Азии.

Именно таким представлением руководствовались отечественные ученые, исследуя те или иные проблемы, связанные территориально с центральноазиатским регионом. Уже первые российские исследователи Центральной Азии отчетливо осознавали, что изучаемая территория является особым географическим подразделением. На это непреложно указывают названия книг великого российского путешественника и ученого Н.М. Пржевальского: «Третье путешествие в Центральную Азию. Из Зайсана через Хами и Тибет на верховья Желтой реки» и «Четвертое путешествие в Центральной Азии. От Кяхты на истоки Желтой реки. Исследования северной окраины Тибета и путь через Лоб-нор по бассейну Тарима», а также обозначенные автором маршруты экспедиций [10, 11]. Географические традиции закладывались трудами Г.Н. Потанина, В.И. Роборовского, П.К. Козлова, В.А. Обручева и многих других исследователей. Особо отметим работу М.П. Петрова «Пустыни Центральной Азии» в двух частях. Автор явно разделяет Центральную и Среднюю Азию, сравнивая пустыни двух регионов между собой. Но главное преимущество этой работы для исторических исследований заключается в наличии карт Центральной Азии, составленных автором [8, c. 6-7; 9, c. 8-9].

Однако нас в большей степени интересует проблема исторического изучения региона. В этой связи заметим, что в значительной части российские первопроходцы в исследовании Центральной Азии были учеными-энциклопедистами и наряду с топографическими, зоологическими, ботаническими и геологическими работами вели этнографические и археологические изыскания. Начиная с Бичурина, Пржевальского и Потанина, существует четкое территориальное определение Центральной Азии как отдельного своеобычного историко-этнографического подразделения. Здесь уместно напомнить и о хозяйственом использовании этой огромной территории. Обратимся к справочной литературе по географии региона: «Ордос, плато в северной излучине р. Хуанхэ, в Китае. На юге переходит в Лёссовое плато. Площадь ок. 95 тыс. км2… Сложено преимущественно песчаниками, около трети территории занято песками, в понижениях – соленые озера, солончаки. Пустынная и полупустынная растительность. Кочевое скотоводство» [5, c. 553].

Географ, историк и этнолог Г.Е. Грумм-Гржимайло охарактеризовал Западную Монголию следующим образом: «эта страна самой природой обречена на ведение скотоводческого хозяйства…» [6, c. 477].

Современные экологические исследования в Монголии привели ученых-биологов к схожим выводам: «На большей части территории страны зимой устойчивый снежный покров не образуется, а многие степные и пустынные растения после окончания вегетации остаются на корню, сохраняя высокие кормовые качества. Поэтому, несмотря на низкую продуктивность пастбищ, природные условия Монголии очень благоприятны для обитания копытных. Здесь возможен их круглогодичный выпас, а горный рельеф с многочисленными ущельями и падями позволяет животным находить убежище от непогоды… Развитое кочевое скотоводство имели здесь хунну… [7, c. 172].

Как видно из приведенных фрагментов о разных частях Центральной Азии, она предстает и как отдельный экономический регион, где наиболее адекватной формой хозяйственной деятельности является кочевое скотоводство.

Что касается собственно исторических исследований, то и здесь имеются многолетние традиции в применении термина Центральная Азия к четко определенной географически, как показано выше, территории.

В предисловии от редакционной коллегии к собранию сочинений одного из основоположников российской ориенталистики – В.В. Бартольда – его коллеги и ученики отмечают: «В.В. Бартольд до конца своей жизни, по его собственным словам, оставался «преимущественно историком Средней Азии». Однако круг его интересов был намного шире, охватывая историю всего Ближнего и Среднего Востока и Центральной Азии» [1, c. 6]. Из приведенной цитаты становится очевидным, что ведущие отечественные ориенталисты отчетливо разделяли понятия Средняя и Цен- тральная Азия.

В работах по исторической географии сам В.В. Бартольд косвенно подтверждает данную точку зрения. В статье «Туркестанский край в XIII веке (По рассказу китайского путешественника)» он пишет: «Мы берем только ту часть рассказа, которая непосредственно касается Туркестанского края [Средняя Азия – А.Б. ] и начинается изложением маршрута китайского путешественника с переправы его через реку Чу» [2, c. 238]. А река Чу находится приблизительно на обозначенной выше географической границе Средней и Центральной Азии.

В последующих работах советских и российских исследователей термин Центральная Азия применялся исключительно в указанном значении. Поэтому, не упоминая всех ученых, использовавших эту дефиницию в своих трудах, подчеркнем, что в традиционном варианте термин озвучивался историками и филологами, археологами и этнографами, антропологами и экологами и т.д.

В то же время множатся примеры обратного подхода к проблеме. Так, Е.Ф. Троицкий прямо указывает: «Территориальные рамки исследования определяются границами Центральноазиатского региона, включающего в соответствии с широко распространенным в современной научной литературе и укоренившемся в политическом дискурсе понятием Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан» [13, с. 13]. Может быть, это не вполне удачный пример, так как работа исследователя связана с современностью и он жестко привязан к складывающейся геополитической терминологии, но в то же время автор, по всей вероятности, преподает историю в Томском государственном университете и доводит свое понимание названия Центральная Азия до студентов. В историко-географической части своего исследования Е.Ф. Троицкий, как и большая часть солидарных с ним российских авторов, следуют в русле современной зарубежной историографии. В связи с этим прежде всего надо упомянуть англоязычные обобщающие работы, связанные с международными отношениями в регионе [15]. Кроме того, чтобы быть последовательными, приведем определение Центральной Азии из последнего издания Британской энциклопедии: « Central Asia, central region of Asia, extending from the Caspian Sea in the west to the border of western China in the east. It is bounded on the north by Russia and on the south by Iran, Afghanistan, and China. The region consists of the former

Soviet republics of Kazakhstan, Uzbekistan, Tajikistan, Kyrgyzstan, and Turkmenistan. Area 1,542,000 square miles (3,994,000 square km). Pop. (1993 est.) 53,612,000» [16].

Как следует из приведенных данных, представления о территориальных рамках центральноазиатского региона у зарубежных коллег и их российских единомышленников идентичны. Но если за иностранными специалистами стоит определенная преемственность в терминологическом аппарате (хотя сам термин в российской трактовке и его геологическое обоснование предложили немецкие ученые), то в российской науке существует своя, довольно длительная традиция применения понятия Центральная Азия, как попытался продемонстрировать автор настоящего сообщения.

Ломать сложившуюся традицию означает крайне осложнить полемику с предшественниками, да и просто затруднить элементарные ссылки на работы коллег. А главное, по мнению автора, заключается в неизбежном возникновении путаницы в историко-географической терминологии, особенно у начинающих исследователей.

Каким же видится выход из складывающейся ситуации? Возвращение к устаревшим, к сожалению, историческим названиям, таким как Мавераннахр для междуречья Амударьи и Сырдарьи, вряд ли возможно. Тем более что такие определения не охватывают всего сложившегося региона. Приемлемый вариант нашелся, как это не парадоксально, в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона: «Средняя Азия (Центральная Азия) – географический термин, получивший более определенное значение лишь со времени А. Гумбольта и употребляемый для обозначения внутренних частей Азиатского материка. Принимая за среднюю параллель Азии широту 44 ½°, Гумбольдт называет С. Азией пространство в 5° широты к С и Ю от этой параллели (39 ½ с.ш. – 49 ½ с.ш.); западная граница С. Азии совпадает с Каспием, но восточная осталась такой же неопределенной, как и прежде. Рихтгофен в своем труде о Китае предложил новое, значительно более точное определение. Положив в основание научногеологические принципы и указывая на характерную особенность этой части Азии – господство замкнутых бассейнов, высохших или высыхающих и не имеющих стока к океану, он под именем Центральной Азии понимает пространство от Тибета на Ю до Алтая на С, от Памира на З до Хингана на В. Арало-Каспийская низменность, по Рихтгофену, принадлежит к переходному поясу. В настоящее время все внутренние замкнутые бассейны Азиатского материка называются чаще всего Внутренней Азией, причем восточной части этой огромной области, лежащей к В от Памира, придают по-прежнему название Центральной Азии, а западной, занимающей Туркестан, часть Арало-Каспийской низменности и Иран – С. Азии. В более узком смысле под С. Азией разумеют Туркестанский бассейн, то есть страну между Каспийским морем на З., Памиром на В., Арало-Иртышским водоразделом на С. до Копет-дага и Гиндукуша на Ю.» [14, с. 351].

Опираясь на приведенную выше пространную цитату из словаря Брокгауза и Ефрона, автор настоящей статьи предлагает сохранить за терминами Центральная и Средняя Азия их традиционное для российской науки значение, объединив две эти различные во многих составляющих историко-географические области под названием Внутренняя Азия.