К вопросу о публичном и диспозитивном началах российского уголовного судопроизводства (через призму научных взглядов профессора Л.Н. Масленниковой)

В течение всего периода развития уголовного процесса и его нормативного регулирования вопросы целеполагания, иерархии защищаемых законом интересов стояли достаточно остро и являлись краеугольными в Бермудском треугольнике концептуальных вопросов построения модели уголовного судопроизводства. Труды многих известных ученых посвящены этим проблемам. Но сегодня как никогда актуально и своевременно обратиться к анализу взглядов и идей прекрасного ученого, многогранной личности – доктора юридических наук, профессора Ларисы Николаевны Масленниковой, 28 декабря 2024 г. отметившей свой юбилей. Каких бы проблем ни касались исследования ученого-процессуалиста, отправной точкой будет вопрос о соотношении публичности и диспозитивности в уголовном судопроизводстве.

В литературе обоснованно отмечается, что все споры, возникающие в уголовно-процессуальной науке, разрешаются в том или ином контексте главной проблемы – соотношения публичного и диспозитивного начал в уголовном судопроизводстве [1, с. 117]. Именно поэтому докторская диссертация Л.Н. Масленниковой «Публичное и диспозитивное начала в уголовном судопроизводстве» посвящена фундаментальному вопросу уголовно-процессуальной науки. Она внесла неоценимый вклад в формирование концепции публичных и диспозитивных начал в сфере производства по уголовным делам.

Публичность и диспозитивность в доктрине и правовых позициях Конституционного Суда РФ

Нельзя не отметить, что понимание правовой природы публичности в настоящее время не является единым и устоявшимся. Так, многие ученые придают публичности значение принципа уголовного судопроизводства, отмечая, что система принципов подвижна и изменчива, поскольку отражает перемены, происходящие в обществе [2, с. 83–84]. Взаимообусловленность системы основных начал, определяющих сущность уголовно-процессуальной деятельности и организации общества, предопределило расширение М.С. Строговичем системы принципов от пяти в 1939 г. до восьми – через пару десятилетий [3, с. 101–102].

Публичное значение уголовно-процессуальных норм, регулирующих процесс установления обстоятельств дела, предопределяется устоявшимся в современном праве пониманием преступления как посягательства, направленного против норм, охраняемых уголовной карою в публичных интересах

[4, с. 68]. Следовательно, по мнению ученых, публичность является принципом уголовного судопроизводства, вытекающим из самого духа уголовно-процессуального права. Так, М.Т. Аширбекова отмечает, что публичность входит в систему принципов уголовного процесса как основа, определяющая ключевые процессуальные способы защиты публичного интереса, взятого под охрану уголовного закона [5, с. 81], имеющая свое содержание, которое характеризует уголовный процесс как вид государственной деятельности [6, с. 23].

Давая оценку сущности и правовой природе публичности и диспозитивности уголовного судопроизводства, Л.Н. Масленникова предложила свой взгляд на методологический инструментарий такого исследования, который представляет самостоятельную ценность. Так, она подчеркивает, что в период общественных реформ (особенно в сфере уголовного судопроизводства) кардинально возрастает значение научной методологии познания сущности и соотношения публичного и диспозитивного начал как совокупности определенных теоретических принципов, логических приемов и специальных методов исследования через призму трех уровней познания: мировоззрения, общенаучных принципов и подходов и конкретно-исторической методологии [7, с. 1200–1201]. В свою очередь, именно триалектика образует суть мировоззренческой основы и ориентирует на целостное, осмысленное отражение уголовно-процессуальной действительности.

Как справедливо отмечает Ю.В. Франци-форов, сущность противоречий в уголовном процессе определяется их всеобщим характером, многообразием и проявлением при взаимодействии противоположных интересов субъектов уголовного судопроизводства [8, с. 52]. Предложенный профессором Л.Н. Масленниковой подход позволяет рассматривать публичность и диспозитивность не как противопоставляемые, противоречащие друг другу полюсы уголовного процесса, а воспринимать диспозитивное начало как часть публичного. Публичное понимается как целое, а не узковедомственное государственное и определяет социальное назначение уголовного судопроизводства [9].

Именно эти идеи находят выражение в правовых позициях Конституционного Суда РФ. Так, в своем постановлении от 19 июня 2023 г.

№ 33-П по вопросу проверки конституционности ст. 82 и 240 УПК РФ Конституционный Суд РФ подчеркнул, что государство обязано обеспечивать условия для непосредственного исследования хотя бы в двух инстанциях представленных сторонами доказательств. Поэтому доказательства не подлежат уничтожению (если они фактически могут быть сохранены) как минимум до завершения апелляционного производства по делу и до вступления решения суда в законную силу, что обусловлено публично-правовыми целями уголовного судопроизводства, включающими в себя защиту прав и законных интересов потерпевших от преступлений, а равно защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод1.

Баланс публичных интересов, прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства стал базисом принятия еще одного решения, изложенного в постановлении от 15 февраля 2022 г. № 6-П, в котором Конституционный Суд РФ признал ч. 1 ст. 242 и ч. 1, 3 ст. 255 УПК РФ не противоречащими Конституции РФ в части возможности разрешения вопроса о продлении срока содержания под стражей (в случаях, не терпящих отлагательства, когда осуществление его судьей (составом суда), в чьем производстве находится уголовное дело, объективно невозможно) единолично другим судьей того же суда. В обоснование свой позиции Конституционный Суд РФ пояснил, что полномочия судов, разрешающих вопрос о содержании под стражей, определяются законодателем с учетом требований эффективной реализации публичных функций правосудия, оптимизации судебной нагрузки, процессуальной экономии, соблюдения баланса публичных интересов, прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства2.

Совершенно справедливо отмечает Л.Н. Масленникова, что системообразующим элементом публичного начала является не только публичный интерес, публичные средства его защиты, но также субъекты и их обязанности [7, с. 1213]. Этот подход тоже нашел воплощение в правовых позициях Конституционного Суда РФ, выраженных в постановлении от 19 апреля 2022 г. № 16-П. В частности, Конституционный Суд РФ подчеркнул, что забота о жизни и здоровье заключенных возможна путем возложения на государство в лице должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, включая суды и администрацию места содержания под стражей, публично-правовой обязанности произвести обследование и установить диагноз, провести лечение, изменить меру пресечения в случае выявления тяжелого заболевания, угрожающего жизни, если лечение заключенного в условиях мест содержания под стражей невозможно. Исполнение этой публично-правовой обязанности государственные органы и их должностные лица должны обеспечивать соответствующими процессуальными средствами, важнейшим из которых является судебная защита прав лиц, содержащихся под стражей3.

Метод триалектики позволил рассмотреть диспозитивное начало как определяющее содержание публичного или частного начала в зависимости от характера индивидуального интереса и от распоряжения субъективными правами. В любом случае, Л.Н. Масленникова обоснованно отметила, что вовлечение личности в сферу публичного уголовного процесса детерминирует необходимость формирования условий для ее активности, нормативной регламентации уголовно-процессуальных возможностей для максимально полного участия в сфере публичного уголовного судопроизводства. Так, Конституционный Суд РФ сформулировал вывод о том, что законодатель (исходя из характера и общественной опасности преступления, сочетания затрагива- емых им общественных и индивидуальных интересов) вправе дифференцировать порядок производства по различным категориям уголовных дел, допуская включение в него элементов диспозитивности, которая предполагает учет волеизъявления лица, пострадавшего от преступления, вплоть до придания волеизъявлению потерпевшего определяющего значения при принятии ряда ключевых процессуальных решений4.

Наконец, признание диспозитивного характера выбора со стороны потерпевшего отражено еще в одном решении Конституционного Суда РФ – от 13 мая 2021 г. № 18-П, в котором Суд отметил, что размер расходов в части сумм, связанных с выплатой вознаграждения представителю потерпевшего, зависит не только от диспозитивного выбора самого потерпевшего, который на условиях договора выбирает себе адвоката, но и от должностных лиц органов предварительного расследования, прокуратуры или суда, осуществлявших процессуальные действия и принимавших процессуальные решения, признанные впоследствии неправомерными. Объем, интенсивность, сложность, продолжительность юридической помощи, а потому и размер выплат за ее оказание в немалой степени зависят от действий (бездействия) и решений должностных лиц5.

Не менее интересны мысли Л.Н. Масленниковой о прогнозном развитии уголовного процесса, высказанные более 10 лет назад. Так, профессор отметила, что при наличии нескольких моделей уголовного судопроизводства, отражающих соотношение публичных и диспозитивных начал, выбор следует отдавать той, которая в наибольшей степени отвечает критериям социальной ценности уголовного судопроизводства [10, с. 560] (что очень импонирует автору данной статьи). При этом оптимальное соотношение частного и публичного начал видится в следующем:

– осознание цели уголовного процесса, обладание волей и сознанием для ее достижения всеми участниками уголовно-процессуальных отношений;

– наличие единого, выраженного через уголовно-процессуальную цель интереса, объединяющего всех участников уголовного процесса;

– взаимодействие и сотрудничество участников процесса на основе этого общего интереса;

– урегулирование законом общеобязательных правил поведения;

– государственная власть в лице участников, наделенных властными функциями в процессе, должна решать двуединую задачу: восстановить нарушенные преступлением права и законные интересы потерпевшего и не допустить нарушение прав и законных интересов лиц в связи с производством по уголовному делу [11, с. 1011].

Выводы

В свете изложенного можно выделить следующие направления развития уголовного судопроизводства, отмеченные Л.Н. Масленниковой в своих трудах:

• 1)    модернизация уголовного судопроизводства и обеспечение его инновационного развития для эффективного обеспечения доступа к правосудию;

• 2)    нивелирование разбалансированности уголовного судопроизводства, так называемого волокитного производства, особенно на досудебных этапах;

• 3)    конкретизация целеполагания первоначальных этапов уголовного судопроизводства, формирование единого понимания таких понятий, как доступ к правосудию, обеспечение доступа к правосудию, обязан-

• ность обеспечить доступ к правосудию, доступность правосудия;

• 4)    усиление судебной власти, особенно на первоначальных этапах производства по уголовному делу. Роль суда должна измениться принципиально: независимый судебный орган должен на первоначальном этапе рассматривать ходатайства и жалобы любого заинтересованного в правосудии лица [12];

• 5)    развитие межведомственного электронного взаимодействия [13];

• 6)    цифровая трансформация судопроизводства [14], прогнозирование и предупреждение рисков перехода на новый уровень использования информационно-телекоммуникационных технологий в организации уголовно-процессуальной деятельности, а также ликвидации цифрового неравенства;

• 7)    предупреждение опасной тенденции к расширению круга лиц, в отношении которых установлены особенности уголовного преследования, поскольку фактическое неравенство не может выступать основой для процессуального неравенства и должно быть компенсировано государством и на законодательном, и на правоприменительном уровне [15, с. 242, 244];

• 8)    более четкая регламентация юридических обязанностей лиц, в производстве которых находится уголовное дело, наделенных властными функциями в процессе, поскольку только таким образом может быть обеспечена их публично-правовая обязанность по обеспечению доступа к правосудию [16, с. 95]. Надлежащая регламентация прав и обязанностей является, по мнению Л.Н. Масленниковой, ключом к решению основных проблем в сфере уголовного судопроизводства [17, с. 39]. Именно поэтому важно не только вести речь об обязанностях в отношении индивидов, но и ставить вопрос об обязанностях граждан в отношении общества и государства;

• 9)    для эффективного совершенствования уголовного судопроизводства в долгосрочной перспективе требуется серьезное научномировоззренческое переосмысление развития российского общества, как следствие, необходима коррекция стереотипов поведения правоприменителя [18, с. 44].