К вопросу о развитии многонациональных государств после Второй мировой войны

В современных условиях особую актуальность приобретают проблемы развития институтов правового государства в многонациональных странах. Процессы глобализации не повлияли в значительной степени на замедление тенденции формирования национальной самоидентификации, приобретающей подчас формы рельефного самоопределения в государственно-правовой сфере. Достаточно вспомнить о событиях последнего времени в Европе: деволюция Шотландии, объявленный на 2014 год референдум в Каталонии.

Знаковыми событиями на этом фоне стали события 80-90-х г.г. XX века, которые свидетельствовали о серьезных изменениях, вызванных политическими последствиями трансформации государственно-правового устройства стран Восточной Европы и последовавшем распаде СССР. Следует особо отметить, что на политической карте мира перестали существовать такие государства как Советский Союз, Югославия и ЧССР, которые в свое время символизировали торжество принципов социалистического федеративного государства. Анализ предпосылок указанного процесса распада следует, на

наш взгляд, начинать с изучения особенностей исторического развития многонациональных государств. В данном случае речь идет об отдельных чертах исторического развития России.

С точки зрения современной оценки данная проблема вызывает определенные вопросы. С одной стороны, возобладал критический пересмотр устоявшихся стереотипов, сложившихся в публикациях исследователей данной проблемы до 1991 года. С другой, проявилась отчетливо выраженная тенденция голого отрицания позитивного материала, свидетельствовавшего об определенных потенциальных возможностях самораскрытия и развития фундаментальных идей советского федеративного государства.

Складывание территории России проходило в несколько этапов. Только во второй половине XIX в. окончательно были определены границы Российской империи. Процесс интеграции в состав государства разных регионов и народов имеет неоднозначную природу. Территориальные приобретения, как правило, осуществлялись с применением военной силы, но в ряде случаев с полным основанием можно говорить о добровольном присоединении. И это относится не только к Украине. Добровольное вхождение Восточной Грузии было не чем иным, как оптимальным историческим выбором в условиях угрозы порабощения со стороны более опасных, чем Россия, агрессивных соседей, другое дело, что всякое добровольное присоединение рано или поздно кончалось отнятием у народов той автономии, гарантированной правительством вначале. Иногда дело обстояло следующим образом: феодальные владыки и племенные вожди принимали российское подданство, надеясь обеспечить «мирную жизнь» под сенью могучей державы или меняя одну политическую зависимость на другую.

Чаще всего Россия «отвоевывала»

у других государств захваченные ими территории. Так, у Швеции в результате

Северной войны была «отнята» Прибалтика, у Турции - ее крепости -форпосты в Северном Причерноморье и Бессарабии, у Ирана - Армения. У народов, разумеется, желания не спрашивали, но для многих из них присоединение к России было освобождением от других завоевателей. Одновременно происходило своеобразное явление «разрыва» народов в границах различных государств (поляки, молдаване и т.п.).

Российская империя, как и любая империя, создавалась методом «кнута и пряника». В то же время, политика царского правительства по отношению к нерусскому населению державы не была всюду одинаковой. На украинцев и белорусов смотрели как на часть русского народа, состоящего из трех родственных, включая великороссов, этнических групп. В «восточных» землях царская администрация не стремилась к подрыву устоев жизни, а управляла с помощью местно знати. Российское дворянство по мере расширения территории империи впитывало в себя феодалов различного национального происхождения. По переписи 1897 г. только 58% потомственных дворян называли родным языком русский. Почти половину их, таким образом, составляли потомки польской шляхты, украинской казачьей старшины, остзейских рыцарей, грузинских князей, мусульманских ханов и беков. В ходе совместного проживания, хозяйственного и культурного обмена у народов России постепенно складывалось представление об общности их исторических судеб, о необходимости совместной борьбы с самодержавием за свою свободу.

Царская администрация вынуждена была учитывать в определенной мере многонациональную структуру населения империи. Достаточно вспомнить особый статус Польши и Финляндии, обладавших определенной степенью самостоятельности в решении внутренних проблем. Об этом же свидетельствовало и административное

ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика деление страны. В конце XIX века из 97 губерний и областей, на которые была разделена территория Российской империи, 8 приходилось на Финляндию, 10 - на Привислинский край. Однако это являлось своеобразным исключением.

Царское правительство проводило сознательную политику русификации и христианизации населения национальных регионов. Это не могло не ущемлять чувство национального достоинства народов. Не случайно, что подъем революционного движения в стране в начале столетия характеризуется бурным ростом национально-освободительной борьбы    на    окраинах    России, формированием национальных партий.

В свою очередь партии консервативного направления выступали за сохранение унитарного устройства государства    Российской империи, подчеркивая   главенствующую роль русской нации и русского языка в качестве единственного официального в системе органов управления. Попытки представителей либеральных и социал-демократических партий решить один из тяжелых    вопросов    в    рамках осуществления лозунга культурнонациональной     автономии     или предоставление народам права наций на самоопределение      рассматривались лидерами партий правительственного лагеря как «предательство национальных интересов России». Как подчеркивает В.В. Шелохаев:      «По     мнению консерваторов, стремление либералов и социалистов поколебать унитарное государственное устройство Российской империи противоречило традиционному массовому сознанию»1.

Царское    самодержавие    в преддверии мировой войны занимало позицию активного невмешательства в разжигаемый правыми силами пожар шовинистического угара. В этом отношении Россия мало отличалась от основных          западноевропейских государств,        где        население обрабатывалось           официальной

пропагандой в духе шовинизма. Неудивительно, что и среди рабочего класса усилились настроения брожения, оживились попытки «растащить» пролетариат по национальным квартирам.

Как известно, в июне 1917 года лидер партии большевиков В.И.Ленин кардинальным образом пересматривает свой подход к решению вопроса о возможной форме государственного устройства России после победы социалистической революции. Речь идет о признании им федеративного государства как неизбежной реалии в условиях обострения национального вопроса, сосуществования полиэтнической массы населения в России. Данный тезис усиливал социальное звучание программы партии, где важнейшее место занимало положение о праве нации на самоопределение.

Среди первых мероприятий Советской власти в указанной сфере можно назвать следующие шаги. После победы Октябрьской революции в Советской России был создан уникальный орган – Народный Комиссариат по делам национальностей. В том же 1917 году Советская Россия реализовала право на самоопределение, предоставив независимость Польше и Финляндии. В годы военной интервенции и гражданской войны начался процесс предоставления автономии народам, населявшим территорию РСФСР. Первой на политической карте России появилась Башкирская Автономная Советская Республика.

В большинстве публикаций по вопросам истории национальногосударственного строительства в первые годы Советской власти вполне обоснованно, на наш взгляд, утвердился тезис, согласно которому решительным противником плана лидера партии большевиков о будущем федеративном устройстве советских республик выступил И.В. Сталин. Следует подчеркнуть, что в данном случае его взгляды отражали укоренившиеся

ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика представления по национальному вопросу среди значительной части партийной элиты как в центре, так и на местах. Задолго до знаменитой дискуссии осени 1922 года В.И. Ленин, отвечая на предложения   некоторых   партийных работников    Закавказья    разделить

Азербайджан после победы революции на губернии и присоединить их к РСФСР, подчеркнул, что подобное заявление «является колонизаторством и даже глупостью»2.

Ленинские           принципы национальной     политики     были существенно деформированы в период культа личности И.В. Сталина, когда допускались грубые нарушения самой идеологии       демократизма       и интернационализма. Выступая на словах противником ассимиляции, Сталин на деле проявлял явное стремление к «упрощению» национальной структуры страны, сопровождавшееся негативным отношением    к    самому    факту существования национальных групп. Весьма показательно в этой связи его утверждение в докладе о проекте Конституции 1936 г.; будто в стране существует лишь 60 национальных общностей (между тем их, даже по современным оценкам, по крайней мере в два раза больше). Неслучайно именно к этому времени были ликвидированы такие      формы      национальноадминистративного    деления,    как национальные районы и национальные сельские Советы. В 1933 г. в нашей стране районных национальных Советов было 250, а сельских национальных Советов – 5300.

Тенденция к «упрощению» национальной    структуры    страны сказалась и на переписях населения. Если в 1926 г. по переписи было определено 194 народности, то по переписи 1939 г. зафиксировано       менее        100

национальностей.      Хотя      такое уменьшение в известной мере связано с изменением критериев в выделении национальных единиц, а также с происходившими

в этот период

консолидационными процессами, тем не менее, сокращение численности национальностей за 13 лет почти в 2 раза объясняется, главным образом, просто игнорированием реального существования многих из них (особенно малочисленных). Постепенно недостаточное внимание стало также уделяться специфическим культурным, языковым и бытовым потребностям национальных групп.

Одновременно провозглашалась недопустимость ассимиляторства со ссылками на ленинское наследие3. На деле же подспудно проводилась линия на ликвидацию организаций, практически занимавшихся национальным вопросом. Эта тенденция начала проявляться сразу же после образования СССР. Совет национальностей, созданный впоследствии, когда был ликвидирован Наркомнац, в фактически перестал заниматься столь важнейшей сферой общественной и государственной жизни.

Аналогичные явления происходили и в среде науки. В первые послереволюционные годы была создана целая научная служба страны по национальным (этнографическим) проблемам: Комитет народов Севера, Центральное этнографическое бюро Наркомнаца и др.. Активизировала свою деятельность созданная до революции комиссия по изучению племенного состава России и сопредельных стран. Однако в 30-е г.г. все эти учреждения были закрыты. В то же время, введение паспортной системы с графой «национальность», применение многочисленных официальных анкет с этой графой облегчили осуществление национального неравенства, придавая в общественной практике неоправданную значимость фактору этнического происхождения граждан страны.

Великая Отечественная война наглядно продемонстрировала единение многонационального населения страны. Однако на долгие годы военного

ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика лихолетья      были      «наказаны»

переселением в восточные районы целые народы. Депортация в 1941-1944 г.г. немцев, калмыков, карачаевцев, ингушей, чеченцев, балкарцев, крымских татар (всего около 2 млн. человек) привели к массовым жертвам и нанесли существенный ущерб национальному развитию этих народов. Лишь в конце 50х г.г. у большинства из них была восстановлена            национальная государственность. Одновременно с этих народов было снято несправедливое обвинение в сотрудничестве с немецко-фашистскими войсками, по отношению к немцам и крымским татарам это было сделано в 60-е годы.

Однако, и здесь была допущена характерная    половинчатость    при решении проблем межнационального общения. Так, например, «забытыми» оказались    турки-месхетинцы.    Не получили своей государственности советские немцы. В условиях перестройки, когда мы вновь «открыли» для себя национальный вопрос, старые раны дали о себе знать. Достаточно вспомнить о событиях лета 1989 года в Средней Азии, последовавшим за этим выезде советских граждан немецкой национальности из страны. Причем, в последнем     случае     большинство выезжавших отмечали в качестве одной из основных причин отсутствие в Советском    Союзе    национально государственного образования для лиц немецкого происхождения.

В середине 50-х - начале 60-х г.г., ознаменованных         определенной демократизацией отдельных сторон нашего     общества,     наряду    с достижениями     в     дальнейшем выравнивании экономического, социального и культурного уровня крупных народов стали более отчетливо проступать негативные тенденции -своеобразное              порождение централизаторских методов управления. С другой стороны, в некоторых республиках, получавших дотации от государства,     стали    утверждаться

иждивенческие настроения, насаждались привилегии на национальной почве.

С другой стороны, регионы неизбежно должны были поднять вопрос о регулировании отношений с центром. Так, в Казахстане преобладала однобокая структура народного хозяйства. В промышленности доля добывающих отраслей здесь была в 1,7 раза выше, чем в целом по стране; по расчетам экономистов, из-за неполной переработки и вывоза только сельскохозяйственного сырья ежегодно терялась чистая продукция на сумму около 1 млрд. рублей. Республика продавала государству твердую пшеницу по 8 рублей за тонну, а цена её на международном рынке составляла 250 долларов.

Больше половины экономического потенциала Казахстана находилось в ведении союзных министерств. Ежегодный вклад их предприятий в республиканский бюджет ограничивался 30 млн. рублей, а общая прибыль, которую они получали, составляла 15 млрд. рублей4.

Вместе с тем, центральные органы принимали запоздалые, а подчас и ошибочные решения при рассмотрении вопросов, связанных с усилившейся в условиях перестройки тенденцией к росту национального самоопределения. Особенно ярко это проявилось на примере Нагорного Карабаха и Прибалтики. В последнем случае центр сам спровоцировал рост сепаратистских настроений в Латвии, Литве и Эстонии. Как известно, толчком к усилению движения за национальную независимость послужили события осени 1988 года. Тогда были опубликованы изменения к Конституции Советского Союза. В них предлагалось реформировать избирательную систему страны, создать новый высший орган власти - Съезд народных депутатов СССР. Однако в стремлении отказаться от наследия Конституций 1936 и 1977 г.г. авторы конституционных поправок

ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика фактически лишили союзные республики одного из важнейших принципов федерации – права выхода из состава СССР. Данная «ошибка» впоследствии была    исправлена,    но    лидеры национальных движений в республиках получили в свои руки неотразимый аргумент насчет сохранения у Москвы «имперских амбиций».

Постепенно руководство страны в лице М.С.Горбачева вынуждено было признать:  СССР развивался не как федеративное, а как чисто унитарное государство.      Начался      поиск компромиссных вариантов. С внешней стороны он привел к достижению новоогаревских соглашений. Был дан новый импульс для обновления федерации. В этой связи стали актуальными слова В.И.Ленина о необходимости сохранения за Советом народных комиссаров СССР только функций координации усилий республик в сфере обороны и внешней политики. Спустя семь десятилетий вновь вынуждены были вернуться к указанной формуле.

Дестабилизации    общественно политической обстановки в стране в немалой    степени    способствовали непродуманные шаги руководства Центрального Комитета КПСС в области кадровой работы. В этой связи стоит напомнить о событиях 1986 г. в городе Алма-Ата. Как известно, после отставки старейшего члена политбюро ЦК КПСС Д.А. Кунаева руководителем партийной организации Казахстана был избран человек, представлявший (как было принято выражаться) «нетитульную нацию». Это вызвало неадекватную реакцию среди части вузовской молодежи столицы республики. Молодые люди вышли на улицы города, протестуя против решения пленума ЦК Компартии Казахстана. В результате действий правоохранительных           органов значительная часть молодых людей подверглась              применению соответствующих специальных средств. Не обошлось, к сожалению, без жертв.

В данном случае, полагаем, что руководство Политбюро и лично М.С. Горбачев допустили серьезный политический просчет в оценке особенностей кадровой работы партийных организаций в национальных республиках. До этого существовала практика, когда первые секретари партийных организаций в республиках, как правило, представляли этнос, определявший название национальнотерриториального образования. Очевидно, что в этом проявилось стремление инициатора перестройки отойти от сложившихся и устаревших, на его взгляд, штампов кадровой работы, игнорируя при этом огромный опыт работы партийного аппарата на местах. В этом смысле «казахский инцидент» продемонстрировал нежелание нового руководства учитывать сложный комплекс вопросов, где не последнюю роль играло внимательное и чуткое отношение к национальному самосознанию различных народов. Своеобразным подтверждением признания собственной ошибки явилось последующее предложение М.С. Горбачева выдвинуть председателя Совета министров республики Н.А. Назарбаева на пост руководителя партийной организации Казахстана.

События августа 1991 года, в конечном счете, опрокинули последние надежды на возможность сохранения Союза. В результате попытки государственного переворота, направленного на отстранение М.С.Горбачева, судьба Союза фактически была предопределена. Получили государственную независимость Литва, Латвия и Эстония. Необходимо отметить, что президент Союзного государства собственноручно подписал соответствующие указы, не обладая соответствующими полномочиями парламента по указанному вопросу.

Сегодня, когда уже выросло и стало на самостоятельный путь поколение, родившееся после распада Союза ССР, особо возрастает значение

ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика осмысления опыта развития советского федеративного государства. Эта задача определяется не только потребностями познавательной деятельности, но и с

точки зрения определения и оптимальной разработки задач в области внутренней политики Российской Федерации.