К вопросу о схемах уклонения от уплаты налогов, применяемых в Российской Федерации

Бюджет Российской Федерации аккумулируется преимущественно из поступлений налогового характера, ввиду чего вполне понятна нацеленность государства на максимизацию их собираемости. При этом анализ практики правоприменения позволяет заключить, что выявление преступлений в налоговой сфере является одной из сложнейших задач для правоохранительных структур, по сравнению с иными преступлениями.

Особая ниша в данной категории принадлежит преступлениям в форме уклонения от уплаты налогов. Вряд ли будет оспорен тезис о колоссальном ущербе, причиняемом бюджету Российской Федерации вследствие совершения указанных преступлений, которые приобрели массовый характер и характеризуются плюрализмом форм совершения [1, с. 54].

Подавляющий массив данных преступлений совершается посредством отражения в налоговой декларации недостоверных данных либо же непредоставления требуемой документации в налоговые органы.

В то же время, самые предприимчивые преступники стремятся сконструировать такие схемы совершения анализируемых преступлений, которые сделают для налоговых структур проблематичной задачу их выявления и позволят избежать ответственности. Однако укажем, что о большей части используемых схем правоохранительные органы уже осведомлены, что побуждает недобросовестных налогоплательщиков искать новые, комбинированные вариации.

Целесообразным видится тезисное освещение сути наиболее востребованных «схем» совершения преступления в виде уклонения от уплаты налогов.

Первая схема заключена в формировании недостоверной документации для имитации наличия приобретаемых и оплачиваемых товаров и услуг. Исходя из того, на какой результат нацелен налогоплательщик, цена по таким сделкам может быть завышена, что повлечет максимизацию расходов, уменьшение налоговой базы по доходам на прибыль и позволит вычесть НДС в большем размере; либо же напротив, занижена, в целях минимизации налогового бремени лица.

Инструментарием для объективации подобных схем в объективной действительности являются чаще всего фирмы-однодневки, чьи бланки и печати активно применяются при реализации преступного умысла [2, с. 98]. При этом сами налоговые органы не оперируют понятием «фирма-однодневка», заменяя ее конструкцией

«технический контрагент», о фиктивном характере которого могут свидетельствовать, например:

• -    отсутствие информационного сайта с данными о работе предприятия, персонала и иных признаков, по которым можно сделать вывод о действительной хозяйственной деятельности компании;

• -    отсутствие транспортных средств, складских помещений, требуемой лицензионной и иной разрешительной документации, что делает принятые обязательства априори неисполнимыми;

• -    нетипичность документации, фрагментарность ее заполнения и отсутствие положений о способах урегулирования вероятных разногласий (в том числе, посредством обращения в суд);

• -    ценовой диапазон по договору заметно контрастирует с рыночными показателями;

• -    договор включает условия, не свойственные обычной деловой практике (длительные отсрочки по платежам, несопоставимо малый размер устанавливаемых санкций и т.д.) и иные [2, с. 59].

В данном отношении укажем, что реакцией на частое применение подобных схем выступило издание ФНС письма в марте 2021 года, где обстоятельно изложены методические рекомендации по вопросу применения ст. 54.1 НК РФ [3]. Поясним, что в данной статье, введенной в действие в 2017 г., регламентированы пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы и сумм налогов и взносов.

Первоочередно ФНС ориентирует на обстоятельное изучение самой облагаемой налогом хозяйственной операции, в контексте ее: реальности (была ли она совершена в объективной действительности); экономического смысла; правовой «безукоризненности».

В данном документе также сгруппированы способы фальсификации данных по операциям:

• -    отсутствие документального отражения;

• -    ложные сведения по реальной операции (к примеру, уменьшенные данные по доходности и т.д.);

• -    отражение операций, не имевших места в реальности, зачастую посредством привлечения фиктивных контрагентов.

Весьма востребованной является также схема фиктивного «дробления бизнеса», состоящая в сегментации единой компании на несколько формально автономных компаний (тем не менее, находящихся в руках одного выгодоприобретателя) для того, чтобы оборот каждой из них был в границах, допустимых для применения УСН (150 млн руб.) либо же для передачи «излишних» площадей в целях оставления за собой права использования преимуществ ЕНВД [4, с. 125].

Среди признаков, по которым ФНС может сделать вывод о стремлении получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды, отметим, к примеру, неизменность налоговых обязательств группы компаний после расширения хозяйственной деятельности; совпадение участников, директоров и конечных выгодоприобретателей; аналогичный вид осуществляемой деятельности; единый бюджет, персонал, оборудование, склады, бухгалтерия, HR; одинаковый перечень поставщиков; численность персонала и оборот сохраняются на пограничных значениях, допускающих применение специальных налоговых режимов и предоставляемых ими преференций и иные.

Данная схема уклонения от уплаты налогов может быть проиллюстрирована ярким примером из судебной практики, когда Б., будучи индивидуальным предпринимателем, открыл ряд компаний, по существу, представлявших собой составные звенья единого хозяйственного комплекса (ООО «Мастер-Инструмент»).

По итогам проведенной налоговой проверки УФНС пришло к выводу о том, что в данном случае имел место факт дробления единой бизнес-структуры на 7 отдельных хозяйствующих единиц (ООО и ИП), которые в силу применения специальных налоговых режимов были освобождены от уплаты НДС и налога на прибыль. Центральное же звено – «Мастер-Инструмент», применял ОСН и функционировал с показателями убыточности. Все доходы указанных семи компаний были суммированы и расценены в качестве при- были главного субъекта хозяйствования, что стало причиной доначисления ему 227 млн рублей.

Аргументация ФНС была подкреплена следующими обстоятельствами: применение в процессе товарооборота всеми указанные хозяйствующими единицами единого товарного знака «Мастер-Инструмент»; отсутствие какого-либо обособления торговых площадей указанных субъектов в пределах одного помещения; использование единой складской площади; неосведомленность работников об их истинном работодателе; «убыточная» отчетность «Мастер-Инструмент».

В процессе судебного разбирательства звучали обратные доводы представителя «Мастер-Инструмент» о том, что обособление бизнеса на автономные единицы было продиктовано целями оптимизации его функционирования и дифференциации предметов ведения, что вполне законно и является частным случаем налоговой оптимизации. Однако судом была воспринята позиция ФНС. С. Бунеев обратился к механизму конституционного судопроизводства для оспаривания конституционности ряда положений НК РФ, однако со стороны Конституционного суда РФ последовал отказ [5].

Наконец, в числе наиболее распространенных схем уклонения от уплаты налогов фигурирует также механизм притворных сделок, в силу которого одна гражданско- правовая сделка подменяется иной, которая более предпочтительна для налогоплательщика. В частности, договор купли-продажи может быть «заменен» договором комиссии в целях минимизации издержек по уплате НДС. Если данные действия будут переквалифицированы в отношения по купле-продаже, продавец (бывший комитент) должен будет отразить выручку и НДС в своей отчетности, а на покупателя, в свою очередь, будет возложена обязанность по уплате НДС.

Резюмируя изложенное, укажем, что объективные реалии в сфере совершения налоговых преступлений гораздо разнообразнее простого отражения в документации ложных сведений, и злоумышленники применяют множество других схем, включая комбинированные разновидности из тех, что были указаны выше.

Однако данные действия сопряжены с существенными рисками ввиду того, что процесс расследования указанной категории преступлений стал сопровождаться использованием потенциала IТ-специалистов, способных выявить следы преступного деяния в «Интернет-пространстве», а также созданием по-настоящему мощных систем (АСК НДС2), позволяющих обстоятельно изучить весь процесс совершения хозяйственных операций и благоприятно отразиться на уровне раскрываемости преступлений в налоговой сфере.