К вопросу о собственности на подводное культурное наследие

На дне океана находится свыше 3 миллионов затонувших и до сих пор не обнаруженных судов. Согласно Каталогу бедствий на море, за период с 1824 по 1962 год в море затонули 12 542 судна и военных корабля. В настоящее время под водой находятся следы древних цивилизаций, в частности Александрийский маяк в Египте, известный как седьмое чудо света, руины многочисленных поселений неолита, затопленные водами Черного моря. Под воду погрузились целые города, к числу которых относится Порт-Ройял (Ямайка), ставший жертвой землетрясения 1692 года. Археологические раскопки в этом районе открыли для ученых беспрецедентные возможности изучения жизни людей в XVII веке [5].

Подводные находки нередки и в настоящее время. Так, летом 2004 года на дне Азовского моря в районе косы Тузлы исследователями Краснодарского исторического музея-заповедника им. Е. Фе-лицина были обнаружены руины древнегреческого некрополя (VI век до н. э. – IV век н. э.): в подводных захоронениях найдены медные монеты, золотые украшения и другие ценнейшие предметы. В конце 2008 года в Ла-Манше найден затонувший британский корабль «HMS Victory», который входил в королевский флот. Предполагается, что наряду с человеческими останками на нем есть немало бронзовых орудий, произведений искусства, а также большой груз золота [6].

В то время как находящееся на суше культурное наследие обеспечивалось национальной и международной охраной, усиливающейся в последние десятилетия, подводное культурное наследие было недостаточно охраняемым как со стороны международного права, так и со стороны большинства национальных законодательств. Однако необходимость должной защиты и принятия соответствующей Конвенции становилась все более очевидной с тех пор, как технологический прогресс привел к беспрецедентной доступности морского дна и подводного культурного наследия, а также к последовавшему его разграблению и разрушению [8].

Так, еще в начале 1974 года исследователи обнаружили, что все известные им затонувшие су- да у берегов Турции уже разграблены. Из примерно 600 старинных судов, затонувших у берегов Франции и датируемых VI веком до н. э. – VII веком н. э., нетронутыми в лучшем случае остались лишь 5 %. В отдельных случаях разграблялись и суда, находившиеся на глубине более 100 метров. В 1990-е годы прошлого столетия израильские археологи пришли к выводу, что около 60 % культурных объектов, ранее находившихся в израильских водах, уже извлечены и разошлись по миру, причем каких-либо их следов в общественных коллекциях не обнаружено [5].

К. Бекяшев отмечает, что многие суда и их грузы являются подводным культурным наследием и вместе с природным окружением имеют культурный, исторический или археологический характер. Правовой режим таких судов определяется прежде всего национальным законодательством и двумя документами: Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года, участницей которой является Россия, и Конвенцией об охране подводного культурного наследия 2001 года [2].

В 70-е годы ХХ века во всех странах мира произошло формирование пакетов законов, регламентирующих права собственности на найденные объекты, права их первооткрывателей, роль государства. Так, в Швеции с 1974 года действуют специальные «Правила поиска и подъема затонувших судов и грузов». Этим документом признаются права собственников затонувших объектов на свое имущество независимо от срока его гибели. Собственники договариваются с первооткрывателями о размерах и форме вознаграждения. В случае отсутствия законных наследников для объектов (судов), пролежавших на дне более 100 лет, государство имеет право объявить их своей собственностью, если они представляют культурно-историческую ценность. В этом случае вознаграждение первооткрывателей обеспечивает государство. Суда, имеющие возраст менее 100 лет, при отсутствии законных владельцев могут передаваться в собственность первооткрывателей.

Аналогичные принципы заложены в соответствующие нормативные базы и других североев- ропейских государств. Отличия могут касаться определения степени ценности судов. Например, в Финляндии 100-летний срок отсчитывается не с момента гибели судна, а с момента его постройки [9]. Все национальные законы, естественно, касаются только территориальных и экономических вод прибрежных государств [9].

В связи с этим представляется целесообразным более подробно рассмотреть положения Конвенции по охране подводного культурного наследия, которая была принята на 31-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО (Париж, 2 ноября 2001 года). Россия подписала, но еще не ратифицировала эту Конвенцию [1; 48].

Конвенция по охране подводного культурного наследия 2001 года содержит нормы, ликвидирующие пробел в международном законодательстве о культурном наследии. Признавая важное значение подводного культурного наследия как составной части культурного наследия человечества, Конвенция 2001 года предусматривает гарантии его сохранности на основе конкретного режима охраны и программ сотрудничества между государствами-участниками [5].

Под термином «подводное культурное наследие» для целей этой Конвенции понимаются, в частности, все следы человеческого существования, имеющие культурный, исторический или археологический характер, которые частично или полностью, периодически или постоянно находятся под водой на протяжении не менее 100 лет, такие как: объекты, сооружения, здания, артефакты и человеческие останки вместе с их археологическим и природным окружением; суда, летательные аппараты, другие транспортные средства или любые их части, их груз или другое содержимое; предметы доисторического характера.

Согласно этой же Конвенции, не считаются подводным культурным наследием трубопроводы и кабели, проложенные по дну моря, а также иные установки, не являющиеся трубопроводами или кабелями, которые размещены на дне моря и продолжают использоваться [1; 49].

В зависимости от нынешнего местонахождения подводного культурного наследия должны применяться конкретные режимы, предусмотренные для сотрудничества между прибрежными государствами и государствами флага (и в виде исключения другими заинтересованными государствами) (ст. 7–13):

• •    государства-участники имеют исключительное право регулировать деятельность в своих внутренних и архипелажных водах и территориальном море (ст. 7);

• •    государства-участники в своих прилежащих зонах могут регулировать и разрешать деятельность, направленную на подводное культурное наследие (ст. 8);

• •    что касается исключительной экономической зоны и континентального шельфа, а также

  района (то есть вод, находящихся за пределами национальной юрисдикции), то в ст. 9–11 Конвенции 2011 года установлен особой режим международного сотрудничества, предусматривающий процедуры уведомления, консультаций и координации при осуществлении охранных мер [5].

Одна из частных компаний обнаружила испанское судно «Джуно», которое затонуло в 1802 году у берегов штата Вирджиния (США). Компания инициировала адмиралтейский иск, добиваясь судебного определения, что погибшее судно не подпадает под суверенитет Испании. Однако в 2001 году иск был отвергнут в Верховном суде США, который постановил, что затонувшее судно принадлежит Испании, никогда не отказывавшейся от прав на этот военный корабль. В том же суде Испания отстояла свои права на еще одно старинное затонувшее испанское судно «Ла Галга», на которое претендовали охотники за сокровищами. Действия Испании были направлены на защиту ее суверенитета над затонувшими испанскими судами и предотвращение их разграбления [5].

К. Бекяшев отмечает, что в соответствии с международными нормами правовой режим затопленных судов зависит от двух условий: под флагом какого государства они ранее ходили и в каком морском пространстве – во внутренних водах, территориальном море или исключительной экономической зоне – они находятся [2].

По мнению М. М. Богуславского, в пределах внутренних вод, архипелажных и территориальных вод (а также, как правило, исключительных экономических зон или континентального шельфа) разрешение на поиск и производство работ по подъему дается прибрежным государствам, причем привлекаются другие заинтересованные государства, особенно в случаях, когда речь идет о государствах, собственность которых на предметы очевидна, или государствах, где находятся или находились ранее места происхождения предметов [1; 51]. При этом прибрежное государство не может присвоить судно или его груз [2].

Кроме того, если затонувшее судно находится на дне исключительной экономической зоны, ширина которой может составлять 200 миль, или на континентальном шельфе, то прибрежное государство обеспечивает охрану судна от мародерства.

По просьбе государства флага или собственника груза прибрежное государство может организовать судоподъемные работы за счет заказчика.

Все археологические и исторические объекты, находящиеся на дне открытого моря за пределами 200 миль, сохраняются или используются на благо всего человечества. При этом особое внимание уделяется преференциальным правам государства или страны происхождения судна, государства культурного или исторического происхождения. Судно и его груз будут принадлежать государству, которое подняло их. Однако, согласно ст. 149 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, преимущественным правом на поднятие обладает государство, под флагом которого плавало судно, а не груз, – государство его происхождения [2].

Как отмечает М. М. Богуславский, в международных водах поиск и подъем производятся, как правило, крупными компаниями на коммерческих началах, при этом возможно заключение соглашений между заинтересованными государствами. Право собственности и распоряжения поднятыми со дна предметами осуществляется в соответствии с законодательством страны, по закону которой производится поиск или подъем. Поднятые предметы поступают в соответствии со сложившейся практикой либо в музеи этой страны, либо на аукционы [1; 51].

Среди не столь уж многочисленных международных правовых актов, действующих в области охраны подводного наследия, особое место занимает Европейская конвенция об ущербе, наносимом культурной собственности, принятая Советом Европы в 1985 году. В данной Конвенции государства-члены признают свою обязательную общую ответственность и солидарность в деле охраны и защиты европейского культурного наследия и принимают обязательства по введению всех необходимых мер уголовного и административного характера по предупреждению ущерба, наносимого культурной собственности, и наказанию за его нанесение [3].

Каждое государство – член Конвенции должно принимать необходимые меры с целью установления своей юрисдикции в отношении преследования за совершение любого правонарушения, связанного с культурной собственностью:

• •    совершенного на его территории, включая его внутренние и территориальные воды или его воздушное пространство;

• •    совершенного на борту зарегистрированного в нем корабля или самолета;

• •    совершенного за пределами его территории одним из его граждан;

• •    совершенного за пределами его территории лицом, имеющим постоянное место жительства на его территории;

• •    совершенного за пределами его территории, если культурная собственность, против которой направлено это правонарушение, принадлежит государству-участнику или одному из его граждан;

• •    совершенного за пределами его территории, если оно направлено против культурной собственности, первоначально найденной на его территории [4].

Приводимый в Добавлении II весьма подробный список подлежащей охране культурной собственности включает и подводную культурную собственность [3]. Конвенция применяется в отношении археологических находок, полученных в результате археологических исследований и раскопок (включая обычные и незаконные), проводимых на земле и под водой [4]. Она распространяет свое действие на все виды культурной собственности, обнаруженные на дне внутренних вод и территориальных морей государств – членов Совета Европы, а также на дне районов открытого моря [3].

Подводя итоги, можно отметить, что принятие Конвенции об охране подводного культурного наследия еще раз показало, что в деле сохранения подводного культурного наследия по-прежнему главным является вопрос о праве собственности на затонувшее судно и находящееся на нем имущество [1; 50], [7].