К вопросу о составе сборника "XIII слов Григория Богослова"

Произведения св. Григория Богослова всегда были очень востребованы в христианской среде, в том числе и в древнерусском обществе. Гомилии св. Григория были известны древнерусскому читателю в качестве, например, составных частей сборников (так, можно вспомнить «Изборник Святослава 1073 года», где под заголовком «О Афанасии» находится «Похвала Афанасию Великому»). Сочинения св. Григория Богослова распространялись в Древней Руси также и в оригинале, на греческом языке (об этом свидетельствуют, например, хранящиеся в РГБ рукописи, датированные X–XIV и XI – началом XII вв. 1). Но наиболее полную возможность познакомиться с трудами Святителя древнерусскому читателю предоставляли, конечно, переведенные на славянский язык сборники гомилий Св. Григория.

Самая древняя из дошедших до нас рукописей, содержащих коллекцию гомилий Св. Григория Богослова, переведенных на славянский язык, относится к XI в. По количеству произведений, находящихся в рукописи, этот сборник получил название «XIII Слов Григория Богослова». Состав сборника необычен, он не имеет аналогов ни в греческой, ни в какой-либо другой традиции. При этом восемь гомилий этой коллекции, при чем, видимо, в том же переводе, повторяются потом в сборнике «XVI Слов Григория Богослова», известном по рукопи- сям XIV в. и позднейшим. Поскольку греческий аналог древнейшего славянского сборника не выявлен, А. М. Бруни выдвинул версию, что прототипом сборника «XIII Слов Григория Богослова» явилась какая-то рукопись «частичной греческой полной коллекции, расположенной по оригинальной или особо редкой аколуфии» [2004. С. 46]. К вопросу о составе сборника в недавно вышедшей статье обратился А. М. Молдаван. Ученый выдвинул предположение, что прототипом для сборника «XIII Слов Григория Богослова» является греческая коллекция из 16 литургических гомилий, уже на славянской почве дополненная пятью нелитургическими. Последовательность Слов в рукописи XI века следующая:

• 1.    Слово 39-е «На Святые Светы явлений Господних» (На Крещение).

• 2.    Слово 43-е «Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской».

• 3.    Слово 40-е «На Святое Крещение».

• 4.    Слово 38-е «На Богоявление или на Рождество Спасителя».

• 5.    Слово 2-е «К призвавшим вначале, но не встретившим Св. Григория, когда он стал пресвитером».

• 6.    Слово 6-е «О мире, говоренное в присутствии отца после предшествовавшего молчания».

• 7.    Слово 5-е «Второе обличительное на царя Юлиана».

• 8.    Слово 27-е «Против евномиан и о богословии первое, или предварительное».

• 9.    Слово 28-е «О богословии второе».

• 10.    Слово 15-е «Говоренное в присутствии отца, который безмолвствовал от скорби после того, как град опустошил поля».

• 11.    Слово 45-е «На Святую Пасху».

• 12.    Слово 41-е «На Святую Пятидесятницу».

• 13.    Слово 1-е «На Пасху и о своем замедлении».

• А. М. Молдаван обратил внимание на то, что пять «нелитургических» Слов (Слова 2–е, 6–е, 5–е, 27–е и 28–е) не распределены по разным местам рукописи «XIII Слов Григория Богослова», а представляют собой цельный блок, находящийся в середине рукописи. Следовательно, по мнению ученого, рукопись XI в., вероятно, является копией конволюта, составленного на славянской почве. Одна из частей этого конволюта – блок из 8 гомилий, принадлежавших сборнику «XVI Слов Григория Богослова»; другая – блок из 5 гомилий, к этому сборнику не принадлежавших [2013. С. 9].

Итак, А. М. Молдаван предполагает, что первоначально была переведена коллекция «XVI Слов Григория Богослова» (но ранние рукописи, ее содержащие, до нас не дошли), а сборник «XIII Слов Григория Богослова» был составлен уже на основе этой коллекции путем выборки некоторых Слов.

Однако, делая такие предположения, А. М. Молдван не обращает внимания на содержание входящих в сборник произведений. А между тем в сборнике «XIII Слов Григория Богослова» мы находим гомилии только на самые значительные церковные праздники – на Пасху, Рождество, Крещение, Пятидесятницу. Из гомилий Св. Григория Богослова, посвященных памяти Святых, в рукописи XI в. мы встречаем только Слово, посвященное Св. Василию (следует заметить, что память Св. Василия Великого, которая совершается в день Обрезания Господня, является весьма значимым событием в богослужебном круге). Другие же литургические гомилии, входящие в сборник «XVI Слов Григория Богослова» и не входящие в «XIII Слов Григория Богослова», – «Слово на память Свв. мучеников Маккавеев», «Слово в похвалу св. мученика Киприана» и др. – посвящены менее значимым церковным праздникам.

Это наблюдение позволяет нам предположить, что перевод литургических гомилий, входящих в сборник «XIII Слов Григория Богослова», был выполнен на самом раннем этапе формирования корпуса славянских христианских текстов и был подчинен нуждам краткого богослужебного чина. (Изучение ряда рукописей XI–XIII вв. позволило установить, что вначале славянское богослужение проводилось, вероятно, лишь по воскресениям и наиболее значимым праздникам, реже, чем в обычной литургической практике монастырского и соборно-при- ходского типов. Это богослужение было названо С. Ю. Темчиным «миссионерским».) [1999. С. 192–194, 211].

Поскольку первоначально был переведен самый краткий богослужебный чин, который впоследствии дополнялся, вполне вероятно, что и литургические гомилии Св. Григория сначала были переведены выборочно, т. е. только те, которые соответствовали основным христианским праздникам, а уже потом эта коллекция была дополнена.

Нужно отметить, что и литургические гомилии, посвященные особо значимым праздникам, вряд ли были переведены все сразу, так как язык двух из них (Слова 38-го и Слова 15-го) имеет, по мнению исследователей, архаические черты. Так, С. М. Кульбакин считал, что в рукописи «XIII Слов Григория Богослова» в «Слове на Рождество Спасителя» и «Слове, говоренном в присутствии отца, который безмолвствовал от скорби, после того как град опустошил поля» мы находим древний перевод, выполненный, вероятно, непосредственными учениками солун-ских братьев, а в остальных «Словах» находим более позднюю, преславскую, редакцию [1940. С. 24–38].

Это мнение отчасти подтверждается исследованиями Л. Я. Петровой, которая на основе изучения языка рукописи XI в. (лексического состава, фонетики, морфологии и синтаксического строя) доказывала принадлежность переводов двух гомилий из состава сборника (Слова 38-го «на Рождество Спасителя» и Слова 45-го «На Святую Пасху») разным переводчикам и разным переводческим школам, существовавшим в первой половине Х в. в Болгарии [1991]. Выводы Л. Я. Петровой, как видим, соответствуют предположениям С. М. Кульбакина, и исследователи единодушны в оценке перевода Слова 38-го как древнего, содержащего архаические черты.

То, что сборник «XIII Слов Григория Богослова» носит следы постепенного комплектования, в целом характерно для текстов, относящихся к раннему периоду существования славянской письменности. Так, по наблюдениям исследователей, «староболгарские тексты имеют сложный и неоднородный состав, который характеризуется различными лексическими разночтениями») [Славова, 1989. С. 15].

Следует сказать, что Слово 15-е, архаичность языка которого, как и Слова 38-го, отмечает С. М. Кульбакин, отличается от других гомилий в рукописи XI в. наличием вставок, посвященных обличениям языческих верований славян, а также упоминанием некоторых деталей славянского быта. Эти вставки придают Слову подчеркнуто миссионерский характер, что соответствует миссионерской направленности переводных и оригинальных славянских произведений IX–X вв. (О характерном для раннего этапа существования славянской письменности миссионерском содержании пишут, в частности, Б. Н. Флоря и А. А. Турилов [Флоря и др., 2000. С. 10–11].

Итак, гомилии, общие для сборника «XIII Слов Григория Богослова» и «XVI Слов Григория Богослова», характеризуются тем, что это:

• 1)    гомилии на важнейшие христианские праздники;

• 2)    по крайней мере, две из них (Слово 38-е и Слово 15-е) отличаются архаичным языком, позволяющим отнести их перевод к деятельности Св. Кирилла и Мефодия и их непосредственных учеников;

• 3)    одна из этих гомилий (Слово 15-е) содержит в себе вставки миссионерского содержания, направленные на славянскую аудиторию.

Рассмотрим теперь содержание пяти нелитургических гомилий, включенных в сборник «XIII Слов Григория Богослова». Обращает на себя внимание, что для сборника отобраны гомилии, посвященные обличениям язычества (Слово 5-е «Второе обличительное на царя Юлиана») и направленные против неправильного толкования догматов и разделения в среде христиан, а также содержащие предостережения против богословствования без надлежащего просвещения и опыта (Слово 27-е «Против евномиан и о богословии первое, или предварительное», Слово 28-е «О богословии второе», Слово 2-е «К призвавшим вначале, но не встретившим Св. Григория, когда он стал пресвитером», Слово 6-е «О мире, говоренное в присутствии отца после предшествовавшего молчания»).

Мы видим, что в славянский сборник включены первое (предварительное) Слово о богословии и второе Слово о богословии (в неполном виде), но не вошли Слова о богословии третье, четвертое и пятое (посвященные рассуждениям о природе Божества и о лицах Святой Троицы), а также, если говорить о гомилиях богословской направленности, не включено в сборник Слово 20-е «О поставлении епископов и о догмате Святой Троицы ». Кажется очевидным, что в сборник вполне последовательно отобраны гомилии, направленные против язычества, неправильного толкования догматов и разделения в среде верующих, и не включены гомилии, посвященные сложным вопросам догматического богословия (в частности, догмату о Св. Троице). Причина такого выбора вполне понятна, ведь для понимания богословских рассуждений нужна соответствующая подготовка, и в самих текстах, вошедших в сборник гомилий, говорится: «любомудрствовать о Боге можно не всякому… Это приобретается недешево… Любо-мудрствовать о Боге можно не всем, потому что способны к тому люди испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили, по крайней мере очищают, душу и тело» (Слово 27-е) (Святитель Григорий Богослов, 1994. C. 386).

Что касается Слова 28-го («О богословии второе»), то лакуна в его славянском переводе, возможно, объясняется не порчей текста протографа, но намеренным пропуском труднодоступного для новообращенной аудитории содержания.

Итак, 5 гомилий, отличающих «XIII Слов Григория Богослова» от сборника «XVI Слов Григория Богослова», очевидно, были специально отобраны из богословского наследия Св. Григория как наиболее соответствующие нуждам миссионерского просвещения и более доступные для понимания славянского читателя.

Сборник «XIII Слов Григория Богослова», по всей видимости, был сформирован как сборник миссионерской направленности и носит следы постепенного комплектования, расширения. В силу этого представляется маловероятным, что коллекция «XIII Слов Григория Богослова» является вторичной по отношению к сборнику «XVI Слов Григория Богослова».