К вопросу о совершенствовании норм об уголовной ответственности за понуждение к суицидальному поведению

Самоубийство представляет собой сложнейший феномен, имеющий социальные, нравственные, психологические, правовые и иные источники возникновения. Количество самоубийств справедливо считается важнейшим индикатором социального неблагополучия [1, С. 39 – 48]. По данным Всемирной организации здравоохранения, ежегодно около 0,8 млн человек добровольно уходят из жизни1. В современной России проблема суицидального поведения стоит достаточно остро, хотя следует отметить, что статистические данные в течение ряда лет свидетельствовали о снижении его распространенности (так, в период 2001-2015 гг. имело место ежегодное снижение показателей смертности от суицида, при этом в 2015 г. был достигнут самый низкий показатель за 50 лет2). В уголовном законодательстве России норма об ответственности за доведение до самоубийства была сконструирована с расчетом на избирательное применение в тех случаях, когда самоубийство или покушение на него явилось следствием противоправных действий – жестокого обращения, угроз, систематического унижения достоинства потерпевшего. Правоприменительная практика была устойчиво представлена единичными случаями [2, С. 4]. Ученые связывали это как с высокой латентностью преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ [3, С. 19], так и с юридико-техническим несовершенством уголовно-правовой нормы [4, С. 4].

Поэтому резкий всплеск количества самоубийств в 2016 г. (увеличение почти на 60% по сравнению с предыдущим годом3) вызвал серьезную тревогу не только у исследователей, но и правоохранителей, политиков и общественных деятелей.

Высокий общественный резонанс вызвала ин- формация о существенном росте «подростковых самоубийств», число которых увеличивалось с 2014 г.4 Их причины моментально стали связываться с противоправным воздействием, оказываемым на несовершеннолетних взрослыми подстрекателями, а также с распространением «суицидальной идеологии», в том числе с использованием сети Интернет5. В результате возник вопрос о достаточности уголовно-правовых средств противодействия этому крайне опасному общественному явлению (в целом данная проблематика давно привлекала внимание ученых, и большинство авторов обосновывали необходимость качественного изменения положений об уголовной ответственности за доведение до самоубийства [5, С. 9; 6, С. 159 – 160; 7, С. 53 – 57]). Само по себе любое самоубийство – это негативное явление, хотя и не признаваемое в качестве преступления или правонарушения. Общественную опасность, по мнению законодателя, представляют те действия, которые формируют желание совершить самоубийство. А совершение таких действий, особенно в отношении подростков с недостаточной сформированностью интеллектуальной сферы и нестойкими моральными установками, представляется еще более опасным. В связи с этим возникли предложения о пересмотре существующей нормы – ст. 110 Уголовного кодекса РФ.

В июне 2016 г. группой депутатов Государственной Думы был разработан законопроект, в котором предлагалось дополнить уголовный кодекс новой нормой, устанавливающей ответственность за склонение к самоубийству и содействие совершению самоубийства. Объективная сторона этого деяния описана как «склонение лица к самоубийству путем уговора, подкупа, обмана, предоставления информации, направленной на формирование привлекательного восприятия самоубийства, в том числе содержащейся в средствах массовой информации и информационно-телекоммуникационных сетях, а также содействие совершению самоубийства советами, указаниями, предоставлением средств и орудий совершения самоубийства»6. В течение года данная инициатива обсуждалась, корректировалась и 7 июня 2017 г. была частично реализована в положениях Федерального закона № 120-ФЗ1. Ст. 110.1 УК РФ устанавливает ответственность за склонение к совершению самоубийства путем уговоров, подкупа, предложений, обмана или иным способом при отсутствии признаков доведения до самоубийства. Кроме того, в рамках этой статьи законодатель отграничил склонение к самоубийству от содействия ему. Квалифицированные составы данных деяний предусматривают посягательство на социально уязвимые категории лиц (несовершеннолетних, беременных женщин), а также использование ресурсов информационно-телекоммуникационной сети Интернет.

В связи с появлением новых уголовно-правовых норм представляется необходимым проанализировать такие понятия, как «доведение», «склонение», «содействие» в отношении понятия «самоубийство», поскольку законодатель не дал в их структуре соответствующих определений, раскрыв криминообразующее содержание с помощью изложения открытого перечня способов совершения деяний.

Обзор литературы

Необходимо отметить, что идея принятия специальной нормы, предусматривающей ответственность за склонение к самоубийству, появилась достаточно давно [8, С. 263 – 274]. Как правило, такое предложение обосновывается исто рическим опытом (в дореволюционном и советском законодательстве до 1960 г. подобные нормы присутствовали [9, С. 72 - 82]) и наличием в зарубежном уголовном законодательстве норм, предусматривающих ответственность за склонение к самоубийству, помощь в самоубийстве, подстрекательство к нему, а также доведение до самоубийства [10, С. 190 – 194].

В нормативных правовых актах и научной литературе чаще используется термин «склонение к самоубийству». Например, основанием для принятия решения о прекращении или приостановлении деятельности религиозной организации признается «склонение к убийству» (п. 2 ст. 14 Федерального закона № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»2). Данный закон был дополнен в 2016 г. главой III.1 «Миссионерская деятельность», в п. 6 ст. 24.2 которой запрещается осуществление миссионерской деятельности, если ее целью является склонение к самоубийству3. Высшие судебные инстанции России, в свою очередь, не раз акцентировали внимание на том, что склонение к самоубийству стоит расценивать как прямое нарушение права человека на жизнь. При этом Верховный Суд РФ охарактеризовал подобное деяние как нарушающее права и свободы4, а Конституционный Суд РФ признал его противо-правность5.

Тем не менее высшие судебные инстанции до настоящего времени не раскрыли признаков склонения к самоубийству. Кроме того, Пленум Верховного Суда РФ не обобщал практики применения положений ст. 110 УК РФ и не сформулировал разъяснений относительно содержания понятия «доведение до самоубийства».

Результаты исследования

Стоит отметить, что термин «склонение» находит свое применение при квалификации такого деяния, как содействие террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ), в котором склонение прямо указано в диспозиции статьи в качестве одного из способов такого содействия и, согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда РФ, понимается как «умышленные действия, направленные на вовлечение определенного лица (группы лиц) в совершение одного или нескольких преступле-ний»6. Далее разъясняется, что такое склонение может быть осуществлено как насильственными, так и ненасильственными методами, в том числе и с использованием современных информационных технологий. Аналогичным образом разъясняется понятие «склонение», используемое в ст. 230 УК РФ, устанавливающей ответственность за склонение к употреблению наркотических средств7.

При сравнении этих правовых позиций со способами склонения к самоубийству, установленными в ст. 110.1 УК РФ, можно отметить их практическое совпадение. Однако следует указать, что «склонением» в нормах действующего Уголовного кодекса признаются действия, целью которых является вовлечение либо в совершение преступления, либо административного правонарушения (употребления наркотических средств без назначения врача), тогда как самоубийство не является ни тем, ни другим. То есть, по сути, законодатель установил ответственность за склонение к совершению деяния, которое само по себе не является противоправным, то есть запрещенным законом. При важности противодействия суицидальному поведению, особенно возникающему вследствие усилий, произведенных лицами, ведущими такую деятельность на систематической основе или с использованием манипулятивных приемов, охватывающих широкую аудиторию, это все выглядит спорным.

Напротив, в диспозиции статьи 110 УК РФ используется понятие «доведение до самоубийства». Согласно определениям, данным в толковых словарях русского языка, данное словосочетание может иметь значение как процесса, так и результата какого-либо действия [11, С. 156]. Термин «склонение» разъясняется как «подталкивание, побуждение, умасливание, уговаривание, стимулирование, сманивание» [11, С. 703]. То есть этим понятием описывается процесс целенаправленных дей- ствий, не охватывающий сам результат.

Рассмотрев данные толкования, можно сделать вывод, что «доведение» предусматривает законченное действие, т.е. лицо, доведенное до самоубийства, уже совершает какое-либо действие, направленное на лишение жизни самого себя, что позволяет квалифицировать деяние как доведение до самоубийства, как в случае летального исхода, так и в случае совершения покушения на суицид, когда потерпевший остался жив в связи с обстоятельствами, не зависящими от его воли (обрыв веревки, падение на сугроб или ветки деревьев и т.п.). В то же время склонение - это только процесс формирования у потерпевшего намерения действовать с целью лишения себя жизни.

В обоих случаях – доведения до самоубийства и склонения к нему - общим является наличие единого мотивационного компонента – побуждения к поступку, решению, действию. Именно это, как представляется, может быть положено в основу квалификации любых действий, результатом которых является самоубийство.

Учитывая дословное толкование понятий «доведение» и «склонение», можно констатировать, что первое является более широким, поскольку охватывает как процесс, представленный определенным набором действий, в том числе склонение к самоубийству, так и результат таких действий. Понятие «склонение» можно признать более узким, охватывающим только процесс, безотносительно к наступившему результату. Представляется, что наличие двух уголовно-правовых норм, охватывающих своей диспозицией совершение одинаковых действий, направленных на формирование суицидальных намерений, лишь затруднит противодействие самоубийствам как негативным проявлениям. При различии между двумя деяниями, заключенном только в способах совершения, это представляется не вполне уместным.

В связи с этим возникает вопрос: а так ли обоснованна самостоятельная криминализация склонения к самоубийству? Или все-таки законодателю следовало избрать более простой способ совершенствования норм об ответственности за формирование суицидального намерения? Как представляется, тех же целей, которые декларировались при обсуждении проекта закона об установлении ответственности за склонение к самоубийству, можно было бы достичь, разграничив внутри дей- ствующей ст. 110 УК РФ категории «склонение», «содействие» и «доведение» с установлением наказания за совершение каждого из деяний по принципу усиления его строгости. Иными словами, более простым было бы разделение ст. 110 УК РФ на несколько частей, в одной из которых устанавливалась бы ответственность за склонение к самоубийству, в другой – за содействие ему, в третьей – за доведение до него. При этом совокупность квалифицирующих признаков могла бы быть общей для склонения к самоубийству и содействия его совершению, а особо квалифицированные составы этих деяний должны были бы включать совершение потерпевшим попытки суицида. С учетом особенностей состава доведения до самоубийства была бы выдержана формально-юридическая логика и имело бы место последовательное повышение общественной опасности во многом однородных деяний.

Обсуждение и заключения

С учетом изложенного предлагаем следующую редакцию статьи 110 УК РФ:

«Статья 110. Понуждение к суицидальному поведению.

• 1.    Склонение к совершению самоубийства, то есть оказание воздействия на потерпевшего посредством уговоров, подкупа, предложений, обмана или иным способом, при отсутствии признаков, указанных в части четвертой настоящей статьи, –

• 2.    Содействие совершению потерпевшим самоубийства советами, указаниями, предоставлением средств и орудий совершения самоубийства –

• 3.    Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные:

наказывается…

наказывается…

• а)    в отношении несовершеннолетнего или лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного;

• б)    в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;

• в)    в отношении двух или более лиц;

• г)    группой лиц по предварительному сговору

или организованной группой;

• д)    в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть Интернет), –

• 4.    Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, повлекшие покушение на самоубийство потерпевшего, –

• 5.    Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, повлекшие самоубийство потерпевшего, –

• 6.    Доведение лица до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения, систематического унижения достоинства потерпевшего – наказывается….

• 7.    Доведение лица до самоубийства путем угроз, жестокого обращения, систематического унижения достоинства потерпевшего –

• 8.    Доведение лица до самоубийства или до покушения на него при обстоятельствах, указанных в части третьей настоящей статьи, –

наказываются…

наказываются…

наказываются…

наказывается …

наказывается… ».

Предлагаемая автором конструкция является достаточно развернутой и содержит ряд преимуществ:

• -    объединяет все формы провоцирующего суицид поведения под родовым термином «понуждение», что было бы более удобным для правоприменителя;

• -    последовательно повышает общественную опасность перечисленных деяний (при этом максимальное наказание может варьироваться, в зависимости от части предлагаемой статьи, в пределах от одного до восьми лет лишения свободы, как это и было реализовано в действующей редакции ст. 110 УК РФ);

• -    позволяет установить разную ответственность за действия, последствиями которых стало совершение потерпевшим суицида или же покушение на таковой.