К вопросу о типологии модусов религиозного бытия

На первый взгляд, типология модусов религиозного бытия не должна вызывать особых затруднений. Кажется очевидным выделение таких модусов, как фундаментализм, традиционализм и модернизм. По сути, так и делается авторами, когда различия между ними не имеют принципиального значения в тех или иных исследованиях. Однако попытки дать этим понятиям строгие и четкие дефиниции сопряжены с большими трудностями. Об этом говорит и чрезвычайно большой разброс мнений по данному вопросу в научной литературе, что делает рассмотрение данной темы актуальной.

Цель статьи – проанализировать причины существенных расхождений между учеными в понимании основных модусов религиозного бытия: фундаментализма, традиционализма и модернизма – и внести некоторые уточнения.

Новизна описываемого подхода в том, что авторы предлагают системную типологию, которая позволяет охватить все основные религиозные течения и выстроить их непротиворечиво. Статья представляет собой определенный вклад в развитие методологии исследования модусов религиозного бытия. Практическое значение исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для корректировки стратегии и тактики борьбы с религиозным экстремизмом.

Наибольшие трудности у исследователей вызывает, как правило, определение феномена фундаментализма. Уже сама правомерность использования понятия «религиозный фундаментализм» ведет к разногласиям среди ученых. Причина этого в принципе всем специалистам хорошо известна. Появление самого термина «фундаментализм» связано с деятельностью некоторых американских протестантских общин, которые в начале прошлого столетия издали ряд книг под названием Fundamentals . Они ставили перед собой вполне безобидные цели вернуться к «фундаментальным», «базовым» основам христианства. Однако благодаря внешним наблюдателям, прежде всего СМИ, слово «фундаменталист» постепенно стало синонимом слова «фанатик» [1, р. 340]. Тем не менее долгое время это понятие за редким исключением использовали только по отношению к упомянутым общинам. Но после исламской революции 1979 г. в Иране оно постепенно стало распространяться на движения в других религиях. С самого начала это вызывало резкие возражения не только ученых, но и представителей различных конфессий. Сейчас по этому вопросу среди ученых существуют два подхода.

Некоторые специалисты считают неправильным экстраполяцию термина «фундаментализм» на все религии. В частности, в Оксфордском политическом словаре отмечается спорность понятия «исламский фундаментализм». Таких же позиций придерживаются известные российские специалисты по религии А.А. Игнатенко [2] и А.В. Малашенко [3].

Но большинство ученых придерживаются противоположного мнения. Так, Б. Тиби доказывает, что исламский фундаментализм является одним из видов нового глобального феномена в мировой политике [4, р. 2]. Б. Бейт-Халами пишет, что «фундаментализм как религиозно-политическая идеология встречается по всему миру» [5, р. 27]. С ними согласен и Д. Прэтт, который говорит, что фундаментализм встречается если не во всех, то по крайней мере во многих религиях современного мира [6, р. 1]. А.И. Кырлежев в «Новой философской энциклопедии» пишет: «В настоящее время термин приобрел более широкое значение: под религиозным фундаментализмом понимается устойчивая религиозная установка или один из типов современного религиозного сознания, характерный прежде всего для так называемых авраамических религий - иудаизма , христианства и ислама , но имеющий также параллели в индуизме , сикхизме, буддизме , конфуцианстве » [7, с. 280].

Не меньше разногласий и по вопросу о причинах возникновения религиозного фундаментализма. Здесь также можно выделить два основных подхода.

Одни рассматривают религиозный фундаментализм как реакцию на модернизм . В таком понимании религиозный фундаментализм начал активно проявлять себя уже с конца XIX столетия. Он выступал против модернизма в целом и по этой причине был маловлиятельным, не имел широкой поддержки, больше напоминал секты, чем социальные движения. Он не вызывал особой тревоги ни у общества в целом, ни у властей. И сейчас есть подобные явления. Типичный пример - «амиши» в США: «Они не пользуются никакими современными изобретениями, в частности автомобилями, шторами, пуговицами, в тележках без шин перевозят вещи» [8, с. 91].

Другие исследователи рассматривают религиозный фундаментализм как реакцию на глобализацию . Поэтому его возникновение датируется, как правило, 1980-ми гг. Причем различные специалисты связывают его с различными проявлениями глобализации. Так, некоторые определяют его как защитную реакцию на негативные следствия неолиберальной глобализации: отчуждение, потерю идентичности, насилие, экономические трудности, порожденные капиталистической эксплуатацией [9, р. 16]. Другие же связывают его со «столкновением цивилизаций», параллельными процессами структурной глобализации, с одной стороны, и национальной и международной культурной фрагментацией - с другой [10, р. 2-5]. Негативные последствия этих процессов затрагивают практически все народы и всех людей, и потому различные направления религиозного фундаментализма имеют широкую социальную поддержку.

Еще один важный вопрос - соотношение фундаментализма и других течений. На первый взгляд, здесь все просто: противоположностями выступают модернизм и фундаментализм. Поэтому А.И. Кырлежев вполне логично пишет, что противоположным фундаментализму течением является модернизм. Однако на практике чаще всего наблюдается резкое противостояние фундаментализма и традиционализма, поэтому именно они другими исследователями рассматриваются как оппонирующие стороны. Так, И.В. Федяй и А.А. Кузнецов подчеркивают, что фундаментализм в исламе «вовсе не является реакцией традиционного общества на модернизацию ислама», а «находится в конфликте с традиционными направлениями ислама. Это исламский вариант Реформации» [11]. Уместно напомнить, что, когда произошла исламская революция в Иране в 1979 г., ученые отмечали: «исламский фундаментализм» был противопоставлен как традиционализму, так и «ортодоксии», поскольку лидерами нового движения стали именно идеологи «возрождения» реформаторского типа, выдвигавшие на первый план идеи социальной гармонии и социальной справедливости, а не профессиональные богословы, стоявшие на традиционалистских позициях [12, с. 81].

Примерно такие же разногласия есть и по понятиям «модернизм» и «традиционализм».

Как уже говорилось, не все исследователи согласны с тем, что модернизм имеет место во всех религиях. Другие рассматривают фундаментализм (по крайней мере, некоторые его направления) как специфический модернизм.

Традиционной принято считать религию, как она локализовалась в конкретно-историческом социальном пространство-времени. Никто не отрицает, конечно, что местный колорит придает любой религии свои особенности. Кроме того, религия есть социальный институт и вынуждена взаимодействовать с другими социальными институтами, прежде всего с государством, поэтому в любом обществе складываются свои неповторимые типы взаимоотношений религиозных и других институтов. Тем не менее, когда дело доходит до характеристики отдельных проявлений традиционной религии, также возникают определенные затруднения.

Сказанное позволяет прийти к выводу о том, что модусы религиозного бытия чрезвычайно сложны и потому вряд ли возможно предложить какой-то один критерий (измерение), который позволил бы четко их систематизировать и упорядочить. На наш взгляд, оптимальный вариант -введение системы измерений. При этом считаем целесообразным и возможным сохранение известного «триединства»: «фундаментализм - традиционализм - модернизм».

Прежде всего религиозные течения могут различаться по вопросам интерналистского ( внутри религиозного) и экстерналистского ( вне религиозного) характера.

В первом случае речь идет о противостоянии по сугубо религиозным проблемам, касающимся только (или главным образом) религии. Здесь можно привести вопросы о том, могут ли сакральные тексты быть переведены на национальные языки, как трактовать те или иные положения религиозного учения и т. п. В этом плане фундаментализм и традиционализм вместе противостоят модернизму, хотя по различным причинам.

Во втором случае речь идет о расширении роли религии в жизни общества. Традиционализм опирается на уже укоренившиеся в данном обществе представления о месте религии, выступает против вовлечения религиозных институтов и организаций в «светские дела». Эти аргументы вполне разумны и обоснованны. К примеру, когда религиозные деятели начинают занимать активные и четкие позиции в каком-нибудь политическом конфликте, они уже предстают как политические , а не религиозные деятели. Это, выражаясь политологическим языком, неизбежно ведет к делегитимации религиозного учения. Здесь уже модернизм и фундаментализм вместе выступают против традиционализма. Модернизм считает, что религия должна «осовремениться», говорить современным языком, использовать современные методы привлечения людей и т. п., в противном случае она перестает быть «живой». Утверждается, что религия не может оставаться в стороне от решения острых социальных вопросов и должна занимать четкую позицию по ним. Типичным примером можно считать «теологию освобождения». Фундаментализм выступает за перестройку общественных отношений в соответствии с религиозным учением, считая, что возобладавшие в современном обществе ценности ведут к деградации человечества. Типичным примером являются те, кого принято называть исламскими фундаменталистами.

Такой подход позволяет решить ряд обозначенных выше вопросов. Религиозный фундаментализм может быть реакцией не только на внутри религиозный, но и на вне религиозный модернизм. Так, исламская революция, действительно, была направлена больше на вестернизацию, модернизацию, а заодно выступала против традиционных религиозных институтов в Иране, которые если и не поддерживали власть, то, по крайней мере, были достаточно лояльны к ней.

В этом смысле можно сказать, что «обычный» религиозный фундаментализм является реакцией на модернизационные процессы в пределах одного общества и, следовательно, носит специфический, неповторимый характер. А современный религиозный фундаментализм есть реакция на глобализационные процессы: все сталкиваются с одними и теми же проблемами, с одними и теми же «врагами», что делает их во многом похожими и даже, независимо от их желания, единомышленниками.

Религиозные течения могут различаться по направленности . Бытующие в науке определения «революционные», «реформаторские», «консервативные» и «реакционные» также вполне применимы к современным религиозным течениям, но с определенными уточнениями. Консервативными являются течения, которые выступают за сохранение статус-кво. В этом смысле традиционализм есть типично консервативное течение. Реформаторскими являются течения, которые предлагают умеренные преобразования в религии, поэтому в научной литературе реформаторские религиозные движения рассматриваются как проявления модернизма. В отличие от них революционные и реакционные течения выступают за кардинальное изменение статус-кво. При этом, отказываясь от оценки в прогрессизме или регрессизме, революционными можно называть религиозные течения, ратующие за всесторонние социальные преобразования, имеющие целью подогнать современное общество под прежние формы. Иными словами, это те, кто отрицает ценности современного общества, стремится возродить прежние ценности, при этом сохраняя технологические достижения современного общества. Они выступают не против развития общества вообще, а против «неправильного», по их мнению, развития. Примером является исламская революция. А реакционными могут быть названы религиозные движения, отрицающие как современные ценности, так и современные технологические достижения. Пример - амиши. Против этих двух направлений (уровней) фундаментализма выступают традиционализм и модернизм как стремящиеся избежать крайностей.

Третье измерение - формы проявления. По этому критерию охарактеризовать традиционализм и модернизм проще, поскольку они, как правило, проявляют себя в умеренных формах. Несколько сложнее с фундаментализмом. Распространено суждение, что фундаментализм непременно носит радикальный, экстремистский характер, пользуется сугубо насильственными методами. Между тем современный фундаментализм гораздо сложнее. Поэтому и в нем важно выделить два уровня проявления: умеренный (мирный) и радикальный (немирный). Умеренное направление предпочитает пользоваться мирными формами привлечения новых сторонников: убеждением, материальной и морально-психологической поддержкой нуждающихся, созданием привлекательного образа предлагаемого устройства общественной жизни. Радикальное направление опирается больше на немирные формы деятельности. Такое различение имеет принципиально важное значение, поскольку для большинства людей понятия «фундаментализм», «радикализм», «экстремизм» и «терроризм» являются синонимами. На самом деле, радикальное направление может иметь место только тогда, когда в обществе укореняется и умеренное направление. Выявить и бороться с проявлениями экстремизма, конечно же, очень сложно, но все же проще, чем устранить корни умеренного направления. Кроме того, можно говорить о тенденции перехода фундаментализма к политике «мягкой силы», которая как раз предполагает «перетягивание» на свою сторону людей невидимыми нитями. Действенность «мягкой силы» заключается в том, что она создает у людей иллюзию самостоятельного принятия решения. Выражаясь военным языком, человека уже не захватывают в плен, а заставляют самого сдаваться, причем делает он это охотно, думая, что он – победитель, а не проигравший.

Таким образом, изложенные выше рассуждения позволили прийти к выводам, что модусы религиозного бытия чрезвычайно сложны и противоречивы и предложить какой-то один критерий (измерение) для их систематизации невозможно. Вместе с тем отметим, что они не существуют в чистом виде, представляют собой некие «идеальные типы» и со временем претерпевают определенные изменения.

Ссылки: