К вопросу понимания коллективизма как ценности отечественной традиционной культуры

Kuzbass State Technical University named after T.F. Gorbachev (branch), Novokuznetsk, Russia, ,

национальной безопасности Российской Федерации. Об этом свидетельствует Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 г. № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей»1. Поэтому постановка вопроса о понимании коллективизма как ценностной категории отечественной традиционной культуры является не просто актуальной, а жизненно важной. Жизненная важность и национальная безопасность – это уже не гипотетически-пафосные высказывания, а серьезные реалии современной российской действительности.

Обращение к проблеме сохранения и укрепления традиционных ценностей как основы российского общества закономерно и ожидаемо, так как именно традиционные ценности и традиционная культура могут защитить и укрепить суверенитет России, обеспечить единство нашей многонациональной и многоконфессиональной страны, сберечь народ России и способствовать развитию человеческого потенциала. Все это, к тому же, напрямую связано с проблемой сохранения национальной идентичности на фоне процессов глобализации и мировой геополитической ситуации. Постоянная необходимость эффективного реагирования на новые вызовы и угрозы заставляет нас обращаться к своим культурным истокам и традиционным ценностям, в которых консолидируется суть и сила народная.

Очень важен уровень постановки проблемы. Определение на государственном уровне понимания традиционных ценностей как нравственных ориентиров не просто вскрывает, а открыто признает ценностный кризис современного российского общества и его культурной составляющей. Мы видим, что прежние ценности и идеалы (патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и др.) потеряли свою значимость, а новые еще не сформировались.

В условиях смены ценностных парадигм современный россиянин не ощущает себя гармонично: с одной стороны, он стремится к материальным благам и ценностным категориям, которые активно позиционируются и продвигаются западно-американской идеологией и культурой; с другой – в какой-то момент включается тот самый генетический культурный код, который бередит русскую душу и селит сомнения по поводу истинности материальных идеалов.

Мы должны помнить, что время имеет свойство подвергать определенные категории забвению. Пока еще есть возможность восстановления генетического кода, заложенного в традиционных российских духовно-нравственных категориях, которые, в свою очередь, составляют основу самобытности русской культуры, необходимо по-новому взглянуть на наши традиционные ценности. Важно вникнуть в суть понятий и определений ценностных категорий, провести их философско-культурное осмысление и осознание и включить мощный потенциал этих базовых категорий в современный общественно-культурный процесс.

Коллективизм является одной из основных, исторически заданных и обоснованных, консолидирующих традиционных российских духовно-нравственных ценностей. По мнению А.Ю. Са-ломатина, коллективизм всегда был базовой ценностью духовного стержня населения России (Саломатин, 2024: 4).

Но сегодня коллективизм как ценность ставится российским обществом под большое сомнение. Коллективистское начало, традиционно характерное для русского общества и человека, в настоящее время уступает место индивидуализму, во многом, по своей сути, порождению западной культуры, философии, общества. Изменение ценностной парадигмы, с одной стороны, объективно объяснимо временным, историческим и культурным развитием российской государственности, с другой – влечет серьезные и в большинстве своем негативные последствия для российского культурного кода.

Современный человек (и не только русский) является продуктом мощного процесса глобализации, в результате чего происходит утрата национальной и культурной идентичности, стремительная усредненность, массовость, безликость. А это, в свою очередь, ведет к сильному желанию выделиться из безликой серой массы, показать свою индивидуальность, мощно и ярко заявить о себе. Желание это в современных реалиях по большей части эгоцентричное, так как индивид не ощущает привязки ни к государству, ни к нации, ни к определенной культуре, а ставит себя над структурно-общественными и культурными объединениями. Для русского сознания это определённый вызов обществу, миру и себе. Мы, таким образом, наблюдаем стремление к созданию личностной уникальности, когда каждый может стать почти сверхчеловеком, но, к сожалению, не на уровне духовно-нравственных категорий, а на уровне категорий формально-материальных.

Если для европейского сознания и культуры индивидуализм был одной из главных ценностных категорий, то русское мировоззрение формировалось на коллективистско-общинных началах. Поэтому и утрата русским народом коллективистского начала, по мнению Т.М. Кожевниковой, является для него одним из основных дезорганизующих и деконсолидирующих факторов. Так как «русский человек, и в этом его отличие от западного человека, – нормальный нравственный человек только в пределах действия коллективного всевидения и общения» (Кожевникова, 2012: 75). Действительно, и в имперской России как традиционная культурная ценность, и в России советского периода как государственная идеология коллективистское начало нам жить и творить помогало. Но советская тоталитарная культура по факту нивелировала ценность коллективизма давлением, авторитарностью, жёсткостью рамок и шаблонов, поэтому мы и наблюдаем отрицание, утрату коллективистского начала в России современной.

Точка зрения на коллективизм как традиционную ценность и основу отечественной культуры является устоявшейся константой в отечественной философской мысли. Так, Л.Г. Черем-ных пишет о том, что основой традиционной русской культуры является гипертрофированный коллективизм. По мнению исследователя, русского человека всегда отличала полная включенность в социальную среду, а также неумение и нежелание противопоставлять свое мнение мнению общества (Черемных, 2015: 164). Здесь следует уточнить, что речь идет не о «неумении и нежелании противопоставлять свое мнение мнению общества», а об осознании важности коллективной сплоченности, общего дела, которое изначально сформировалось на этапе зарождения русской государственности, традиционной русской культуры и национальной идентичности.

Важно, что коллективизм как традиционная ценность русского народа формировался с начала зарождения древнерусского государства. Освоение огромной территории, постоянная забота о защите границ от враждующих соседей, сложные и разнообразные природно-климатические условия способствовали тому, что русские люди стремились «держаться друг друга, сообща работать, обороняться и жить» (Кожевникова, 2012: 76). Это послужило началом территориального принципа организации общин, а в дальнейшем легло в основу самобытного русского миропонимания и культуры. Самобытность русского народа заключается во внутренней диалектике коллективизма, жизненном сотворчестве несвободы коллектива и свободы личности.

О том, что община была неотъемлемой частью русского государства на ранних этапах его формирования, пишет А.М. Телегин («выжить в группах легче, чем одному»). Но в дальнейшем, отмечает исследователь, формируется ценностное отношение к общинному устройству и принципу коллективизма, так как происходит органичный синтез собственно коллективизма и индивидуалистического начала (Телегин, 2017: 49). Не подавление и не угнетение, а именно синтез индивидуалистического и коллективного начал формировать органичное и гармоничное национальное самосознание с добровольно принятым и безусловным приоритетом коллективного.

Чувство защищенности, уверенности, надежности, понимание, что ты не один, а «один в поле не воин», подход к решению любой проблемы «всем миром» – все это не просто помогало выживать русскому народу на протяжении всего хода исторического развития, а, следовательно, сформировало коллективизм как традиционную российскую ценность. Кроме того, как уже говорилось выше, в основу формирования общины лег территориальный принцип, а не кровнородственные связи, что заложило, в свою очередь, основу качеств русского человека: терпимости, толерантности, восприятия любого как члена семьи (что подтверждается формулами этикетного обращения к незнакомым в дореволюционной среде среди простого народа: «матушка», «сестрица», «братец» и др.). В дальнейшем это явилось фундаментом при формировании и развитии многонационального и многоконфессионального Российского государства.

Но понимание коллективизма как традиционной ценности в русской философской мысли сложнее и глубже, чем это кажется на первый взгляд.

Некоторые исследователи, такие как Т.М. Кожевникова, А.М. Телегин, А.А. Ивин, рассматривают коллективизм в качестве типа социального устройства (Кожевникова, 2012: 75), специфической системы общественных отношений (Телегин, 2017: 49), где в приоритете всегда общественное благо, а личные интересы добровольно подчиняются интересам коллектива1, что формирует идеальные общественные отношения в виде русской крестьянской общины.

Ряд других исследователей, например С.Ю. Пискорская, рассматривают коллективизм через сферу межличностных и морально-нравственных категорий, синтезируя коллективное и личностное, говоря о таких отношениях между личностью и обществом, при которых развитие общества в целом создает благоприятные условия для развития личности, а развитие последней представляет собой основное условие прогресса всего общества (Пискорская, 2006: 277). Таким образом, концепт коллективизма как традиционной российской ценности включает в себя преобладание общественного над частным, осознание и выполнение долга перед обществом, но при этом происходит признание ценности и всего коллектива, и каждого его члена.

Обращаясь к философскому дискурсу, мы видим, что в русской философской мысли понятие «коллективизм» не трактовалось однозначно. Красной нитью проходит идея гармоничного единства коллективного и индивидуального начал в русском понимании коллективизма, где личность либо коллектив не являются абсолютными главенствующими началами одного над другим. Поэтому и появляются определения «русский индивидуальный коллективизм», «соборность», «общинность», «коммюнотарность» (Войтенко, Соколов, Лубский, 2019: 76).

Интересна для понимания сути вопроса книга Н.А. Бердяева «Царство Духа и царство кесаря». Философ работал над ней до последней минуты своей жизни и скончался за рукописью у себя в доме под Парижем. Поэтому данный труд можно считать итоговым, обобщающим другие философские работы автора. Н.А. Бердяев развенчивает понятие коллективизма, вскрывая его негативную суть, во многом очень близкую современному россиянину. Все то, о чем философ будет говорить в начале XX в. о сущности коллективизма, подтвердится исторически советским периодом.

Для понимания особого русского коллективизма Н.А. Бердяев апеллирует понятием ком-мюнотарности, разъясняя его как общинность и делая акцент на важности установления различия и противоположности между коллективизмом и коммюнотарностью (Бердяев, 2022: 359).

К слову «коллективизм» Н.А. Бердяев относится явно негативно и требует его изгнания, так как оно обозначает ложное состояние сознания, создающее лжереальность. «Ложь коллективизма заключается в том, что он переносит нравственный экзистенциальный центр, совесть человека и его способность к суждениям и оценкам из глубины человеческой личности в квазиреальность, стоящую над человеком. В коллективизме человек перестает быть высшей ценностью» (Бердяев, 2022: 361).

Коллективизм не может рассматриваться как нравственная категория, потому что пытается породить универсальную, всеобщую коллективную совесть, которая является довлеющим фактором над человеческим сознанием, подавляющим и угнетающим его свободу. Именно через коллективную совесть происходит господство одной группы людей над другой. Поэтому и отрицание коллективизма объясняется тем, что он есть орудие господства и связан с насилием над человеческой личностью. Как следствие, коллективизм всегда авторитарен, он не может допустить свободы в общении, что непосредственно и обнаруживается в коммунизме и фашизме. Таким образом, по Бердяеву, коллективизм – это всегда насилие, давление, угнетение, ложь, убийство свободы.

Философ считает, что, в отличие от коллективизма, более правильное понятие, по сути своей отражающее правильное коллективное начало, – это коммюнотарность – непосредственное отношение человека к человеку через Бога, внутреннее начало жизни. Автором выделяется особенность коммюнотарности – персоналистичность, под которой понимается общность и общинность личности. Персоналистичность рассматривается как синтез коллективистского и индивидуального. «Ком-мюнотарность есть духовное начало людей, общность и братство в отношении людей… Коммюно-тарность обозначает качество личной совести» (Бердяев, 2022: 365). Этот акцент на личной совести, в отличие от совести коллективной, опять же относит нас к персоналистичности (персона, персоналий, единица, индивид). Коммюнотарность признает цельность личности и свободу, означая, таким образом, духовное начало людей, общность и братство в отношениях между ними, а проверка духовности происходит посредством включенности совести личной, а не совести коллективной.

Взгляды Н.А. Бердяева на коллективизм разделял еще один русский философ конца XIX в. В.С. Соловьев, который коллективизм рассматривал как неверную и неправильную форму человеческой взаимосвязи, объединения. Личность в коллективе, по мнению В.С. Соловьева, подвержена всестороннему влиянию, манипуляции, поэтому несвободна. Для русской традиционной культуры, как культуры православной, понятие и суть коллективизма неприемлемы. В.С. Соловьев вводит понятие всеединства, в основе которого лежит идея всесозидающей силы любви1.

Именно категория любви, основанная на вере и связанная с общественно-личностной сферой, отсылает к понятию соборности, выработанному А.С. Хомяковым и рассматриваемому в качестве исконно русско-православного феномена (у Н.А. Бердяева это религиозная коммюнотар-ность). Соборность выступает эстетико-духовной сущностью русского коллективизма, его положительной характеристикой и включает в себя категории долга, совести, ответственности, чести, свободы, патриотизма, преобладания общинных интересов над личными. Но все это через постижение любви к ближнему. Именно любовь к ближнему – основа православной веры и культурной православной традиции. Общность, изначально формируемая для взаимовыгодных отношений с целью выживания в сложных территориально-природных и политических условиях, впитывает ценностные категории православного христианства и наполняется духовной сущностью. Община становится идеальной средой для формирования морально-нравственных и духовных категорий русской культурной традиции2.

Так исторически сложилось, что русскому человеку в момент принятия религиозных основ православия не пришлось себя менять, ограничивать или подстраиваться под чуждые для миропонимания нормы и категории. Православная вера наполнила русскую общинную жизнь смыслом, придав ей глубокую духовную сущность. Категории бытовые стали мыслиться как категории вечные. Это стало стержнем истинной духовности русского народа и нашло свое отражение в общинном укладе и религиозных традициях Русской православной церкви, выразившись в добровольном и искреннем желании жить по христианским заповедям (с Богом в душе).

Поэтому соборность и общинность выражают самобытность русской культуры, являются порождением национального менталитета, утверждает Т.А. Чикаева (Чикаева, 2016: 164). Здесь следует уточнить, что причинно-следственные связи следует рассматривать не однолинейно, и наш национальный менталитет во многом формируется как результат соборного понимания русской жизни.

Соборность для русского человека в первую очередь связана с внутренним стремлением личности к духовной нравственности, справедливости. Ограничения внешние стали поводом для формирования свободы внутренней. Российские природно-климатические условия никогда не давали легкого и богатого урожая, обеспечивая население стабильным достатком. Материальноимущественные блага также не являлись ценностью из-за постоянных набегов, разорений, пожаров, войн, связанных с желанием захвата российских земель со стороны враждующих соседей. Все богатство России сосредоточилось в духовных категориях, которые нельзя отнять и уничтожить внешним воздействием. Православие дало ту самую опору, смысл и цель жизни, которых так не хватало в сложных исторических реалиях. Это стало гармоничным соединением национального культурного кода и религиозных воззрений на уровне духовно-нравственных категорий.

Соборность, безусловно, связана с особым священным отношением человека к труду как смыслу и сути жизни. Труд облагораживает, очищает, созидательность процесса учит компромиссу, добровольной и свободной жертвенности своими интересами в пользу общинных. Труд – не бремя и не тяжесть, это естественное желание проявить любовь к ближнему, к своей семье, земле и народу. Русский человек чувствует себя счастливым, любит и уважает себя только тогда, когда видит и ощущает результаты своего труда по отношению к кому-то или чему-то.

Понятие о соборности у А.С. Хомякова выходит далеко за пределы «чистого» богословия или философии, охватывая всю область русской культуры: соборность является единством по Благодати Божией, а не по человеческому установлению. Духовность и единство во множестве выступают константами учения о соборности А.С. Хомякова. В благодатной основе соборности философ видит гарантию будущего России. Безусловно, в наше неспокойное, нестабильное время турбулентной реальности учение о соборности не просто привлекает наших современников, а заставляет посмотреть вглубь русской ментальности и культуры. Хотя в действительности А.С. Хомяков ничего не придумал, он только эксплицировал то, что всегда было в духовной жизни с тех пор, как существует христианство. Поэтому традиционная русская культура неразрывно связана с традициями православия и является, по сути, традиционной русской православной культурой.

Соборное понимание личности через песенную хоровую культуру выразил еще один представитель славянофилов (А.С. Хомяков являлся славянофилом) К.С. Аксаков: «Личность в русской общине не подавлена, но только лишена своего буйства, эгоизма, исключительности. Свобода в ней, как в хоре». Эта «хоровая» жизнь личности открывает перед ней ее особый путь (т. е. охраняет своеобразие личности, дает ему простор), но подчиняет ее целому, как в хоре каждый певец поет своим голосом, но подчиняясь задачам, которые выполняет хор в целом1.

Интересно мнение современного исследователя Е.А. Есаулова, который считает, что соборность нужно рассматривать как спасение от дивидизации (предельного результата распада личности). Исследователь обращается к теории Жака Лакана, по которой человек перестает быть индивидом (целостным и неделимым), превращаясь в дивида – фрагментарную личность новейшего времени, не имеющую ни внутренней свободы, ни личностного стержня, а являющуюся только точкой приложения социальных и биологических сил.

Дивидизация выступает процессом финального раздробления личности. Спасение современного человека через постижение соборности у Е.А. Есаулова связано с иерархией ценностей, выраженной и сформулированной задолго до А.С. Хомякова митрополитом Илларионом, автором «Слова о Законе и Благодати». Данная иерархия рассматривается как ядро русской христианской культуры на протяжении всей тысячелетней истории России. Уход от этой иерархии – финал существования православного типа культуры России (Есаулов, 2007).

Еще один современный исследователь В.И. Холодный пишет, что соборность у А.С. Хомякова выступает не только религиозным феноменом, но и мирской «внутренней правдой», объединяющей людей в жизнетворные общины. Духовно-коллективистский образ жизни русского крестьянства, где религиозность выступает как важнейший элемент, органично переходящий в житейскую веру, является образцом человеческого существования (Холодный, 2007).

Как точно отмечает А.В. Мищенко, «русские философы XIX – начала XX веков рассматривали соборность как неотъемлемую черту русской нации, как выражение народного миросозерцания, основы всей общественной жизни, переделать которую невозможно, не разрушив самые основания русской культуры, поскольку это базовая коммуникация» (Мищенко, 2011: 319).

Таким образом, можно сделать вывод, что коллективизм как осознание важности, значимости и приоритетности общественно-коллективистского начала в сложных судьбоносных ситуациях, связанных с отстаиванием и сохранением национальной, культурной, гражданской идентичности в пределах российской государственности (при этом с обязательным учётом индивидуально-личностных особенностей каждого члена общества и ощущением ими внутренней свободы в рамках коллектива), со всеми оттенками, нюансами, особенностями и разъяснениями в ходе дискурса отечественной философской мысли (от индивидуального коллективизма до соборности) был, есть и останется одной из базовых традиционных российских ценностей, правильное понимание, осознание и принятие которой способствует сохранению российской национальной и культурной идентичности. В коллективизме как традиционной российской духовнонравственной ценности заложена мощная консолидирующая сила, способная преодолеть ценностный кризис российского общества и сохранить отечественную культуру.