Как в Карелии строили партию-крепость: опыт 1930-х годов

В 1920-е годы в Автономной Карельской Советской Социалистической Республике самые важные решения, находившиеся в рамках республиканских полномочий, принимало правительство АКССР. В 1930-е годы ключевая роль в политической жизни Карелии сместилась к областной партийной организации, поэтому понять механизмы функционирования сталинской модели власти на региональном уровне без изучения истории областной партийной организации нельзя. В условиях форсированной индустриализации, конституционной реформы, корректировки идеологических приоритетов ВКП(б) законодательно была признана руководящим ядром государственных организаций (ст. 126 Конституции СССР 1936 года). В 1937 году Сталин призвал «превратить партию в неприступную крепость»1. Предлагалось проверить каждого партийца на преданность вождю и разработанному им политическому курсу. Это должно было помочь Сталину единолично принимать решения, а партийные органы служили бы инструментом реа-

лизации его воли. В широком понимании крепостью называют любой обнесенный защитной стеной город. В таком случае ВКП(б) мыслилась как стойкая и несгибаемая защитница социалистической жизни, выстроенной по сталинским лекалам. Перестройка партийной работы велась на разных уровнях, в том числе в национальных республиках, в приграничных регионах РСФСР.

В Карелии научное рассмотрение деятельности партийных организаций в 1930-е годы развернули в брежневскую эпоху, когда были созданы очерки истории областной партийной организации, справочник о ее численности и составе, биографические очерки о региональных руководителях [12], [16], [28]. Вводились в оборот архивные документы о партийной пропаганде, поддержке трудовых инициатив новаторов производств и др. В то же время из-за идеологических и цензурных ограничений история партии рассматривалась в СССР апологетически. Политизация в условиях холодной войны проявилась и на Западе в ходе дискуссий о роли партии в жизни советского общества между сторонниками тоталитаризма и ревизионистами.

В последние годы в изучении сталинизма заметно смещение исследовательского интереса «сверху вниз», то есть к функционированию сталинской модели власти на региональном и местном уровнях, ее отношениям с различными слоями общества [1], [2], [10]. Рассмотрены на материалах отдельных регионов России общественно-политические кампании, инициированные ЦК ВКП(б) в 1930-е годы [5], [13], [22], [24], [27]. С учетом антропологического поворота они характеризуются как ритуалы, ставящие задачей изменить сознание, картину мира политических активистов [26]. В работах П. Кенеза, С. Коткина, Т. Мартина, Н. Верта, Ж.-Л. Депретто и других авторов показано массированное воздействие идеологии на советских людей [6]. Под влиянием работ М. Фуко власть рассматривается как система политических, социальных, межличностных отношений всех уровней. В рамках новой политической истории изучаются разные ресурсы власти, обеспечивающие контроль над обществом. Подчеркивается, что в 1930-е годы партией были инициированы важные социальные и политические реформы, поддержанные значительной частью населения, и одновременно создана разветвленная система органов государственного принуждения и террора [14]. Больше внимания стало уделяться изучению бюрократии как социального слоя. При этом репрессии против руководящих работников (в качестве особого феномена, а не отдельных примеров) пока остаются на периферии внимания историков [21].

Важным направлением исследований Карелии в постсоветское время стала репрессивная политика сталинского режима [9], [23]. В работах И. Р. Такала показано, что репрессии были инициированы ЦК ВКП(б) и управлялись вождем. Основательно изучив «национальные операции», И. Р. Такала пришла к выводу, что расширение репрессий происходило не столько по этническому, сколько по политическому принципу: переселенцев подозревали в критическом восприятии действительности и инакомыслии [17], [18], [19], [20]. Э. П. Лайдинен подчеркнул, что до начала Второй мировой войны НКВД развалил агентурную сеть финской разведки в Карелии. Однако действия спецслужб оказались неадекватны шпионской угрозе. Управление НКВД АКССР было выведено из-под контроля местного партийно-советского руководства. Подразделения НКВД активно участвовали в репрессиях, за что некоторые сотрудники были осуждены, а другие не только избежали ответственности, но и про- двинулись по карьерной лестнице [8], [11]. Приступил к исследованию республиканской партийной номенклатуры К. В. Шеков [25]. Финские исследователи Т. Вихавайнен, М. Кангаспуро, Э. Анттикоски на материалах Карелии проследили изменения в национальной политике ВКП(б) [3]. В течение 1933–1938 годов сменилось 3–4 поколения руководителей, а формула обвинений была, по мнению Т. Вихавайнена, одна: националисты занимались шпионажем и стремились передать пограничную территорию СССР империалистическим державам [3: 31].

Имеющиеся исследования показывают важную роль Карельской областной партийной организации в системе республиканской власти в 1930-е годы, при этом конкретные практики партийного руководства требуют дальнейшего изучения. Не претендуя на то, чтобы в одной статье исчерпывающе осветить эти практики, автор данного исследования ставит целью охарактеризовать административные и репрессивные ресурсы, задействованные как Карельской областной организацией ВКП(б), так и другими властными институтами по отношению к ней, для решения задач индустриализации Карелии, проведения на ее территории конституционной реформы, продвижения государственной идеологии. Выбор хронологических рамок связан с тем, что корректировка социально-экономического и политического курса партии была задана итогами первой пятилетки, формированием органов государственной власти, утвержденных Конституцией 1936 года, политикой массовых репрессий. На развитие приграничной республики существенно повлияло международное положение после прихода к власти Гитлера и начала Второй мировой войны. Деятельность областной партийной организации в военное время рассмотрена монографически [4] и в данном исследовании не освещается.

Основными источниками послужили рассекреченные документы Национального архива Республики Карелия. Изучены стенограммы всех конференций Карельской областной партийной организации в 1930-е годы. Отчетные доклады секретарей обкома содержат характеристику основных направлений деятельности, на установки этого доклада ориентировались, выступая, другие делегаты. Допустивших некую самостоятельность ораторов сильно критиковали, зато текст отходил от шаблона. Значительную часть времени на конференциях отводили выборам, и стенограммы содержат ценную информацию биографического характера о партийном активе. Вопросы и комментарии характеризуют настро- ения, установки партийного актива, атмосферу в партийной среде. Использованы рукописи воспоминаний первого секретаря Карельского обкома партии Г. Н. Куприянова, подготовленные в 1950–1970-е годы. Они позволяют детально представить обстоятельства назначения Куприянова на должность секретаря обкома, содержат характеристики его соратников. Автор, репрессированный по «Ленинградскому делу», пройдя ужасы ГУЛАГа, резко критикует деятельность НКВД в период «ежовщины». Он не счел возможным вспоминать о работе в составе «тройки» осенью 1938 года и акцентирует внимание на усилиях по укреплению законности и правопорядка.

***

За годы первой пятилетки партийная организация АКССР выросла в три раза за счет крестьян-бедняков, поддержавших коллективизацию, и рабочих-ударников. На 1 января 1933 года в составе областной партийной организации насчитывалось 15 377 человек [28].

В 1933 году Ленинградский обком партии после проверки признал, что «парторганизация Карелии окрепла и выросла», но отметил крупные недостатки в экономике и социальной сфере: отставание лесозаготовок, рыбных промыслов, слабость колхозов, низкий уровень благоустройства городов и др.2 Устранить недостатки рассчитывали в ходе «генеральной чистки», решение о которой принял январский 1933 года Пленум ЦК ВКП(б). В ходе чистки подтвердилась весьма неприглядная картина производственной жизни трудовых коллективов. Вину за неудачи колхозного строительства, плохую организацию производства и быта в городских поселениях списывали на происки врагов. Дотошно выясняли, на чьей стороне находился коммунист в годы Гражданской войны. Вновь взяли на учет тех, кто добровольно или по мобилизации воевал на стороне белых, в годы Гражданской войны бежал в Финляндию, кто участвовал в крестьянских восстаниях против политики военного коммунизма. Если в ходе чистки 1929 года в АКССР из партии было исключено 10 % членов, то во время чистки 1933 года в два раза больше3.

Развернуть коммунистов «лицом к производству» помогла организационная перестройка. По решению XVII съезда партии в 1934 году структура Карельского обкома ВКП(б) была реорганизована по производственно-отраслевому принципу: начали работу промышленно-транспортный, сельскохозяйственный, советско-торговый отделы. Большую часть рабочего времени сотрудники аппарата занимались хозяйствен- ными вопросами. Фактически отделы обкома действовали как параллельные республиканским наркоматам управленческие структуры, решавшие производственные проблемы.

На уровне района организатором партийной жизни выступал райком. В целях усиления оперативности руководства отделы в райкомах ликвидировали. Основным работником райкома стал инструктор. Он обязан был большую часть рабочего времени проводить в трудовых коллек-тивах4. На партийных собраниях обсуждалось прежде всего выполнение производственных планов5. В середине 1930-х годов заготовка леса приблизилась к плановым цифрам. Вышли из прорыва горная и лесопильная промышленность. Социально-экономическая обстановка в республике в середине 1930-х годов в целом стабилизировалась.

В первой половине 1930-х годов руководящие посты в АКССР занимали политэмигранты – участники Финляндской революции 1918 года. У ответственного секретаря обкома партии Г. Ровио в 1917 году скрывался, покинув Разлив, Ленин. После подавления Финляндской революции Ровио эмигрировал в Россию, работал в Северо-Западном бюро ЦК ВКП(б), в Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада. В 1929 году был послан на партийную работу в Карелию [16]. Основные рычаги управления находились в руках правительства АКССР, поэтому важно, что Ровио был надежным единомышленником Председателя СНК АКССР Э. Гюллинга, члена революционного правительства Финляндии в 1918 году. Политэмигранты готовились к новому штурму капитализма, благодаря которому финно-угорские народы объединятся в едином социалистическом государстве. На VI пленуме обкома партии 1933 года Э. Гюллинг подчеркнул, что Карельская автономия создавалась как форпост советской власти на Севере. Сейчас на Западе экономический кризис, а в СССР успешно выполнена пятилетка, и «приближается столкновение между капиталистическим миром и Советской властью»6. Однако в условиях агрессивной политики Японии в Азии, нацистов в Европе руководство ВКП(б) все больше ориентировалось на защиту геополитических интересов СССР. Усилились государственно-охранительные тенденции в идеологии. В национальных республиках перестала муссироваться опасность «великодержавного шовинизма», подчеркивалась роль русского народа как опоры государства. Выросло подозрение к политэмигрантам, в которых видели носителей западных ценностей. Мечты «красных финнов»

о скорой революции в Европе не соответствовали новой идеологической линии. В сентябре 1935 года на V Пленуме Карельского обкома ВКП(б) руководство порицали за создание в Карелии групп содействия компартии Финляндии – могли стать «вторым райкомом»7. Негативно оценивали приглашение на работу в Карелию иностранных рабочих:

«В одном кармане у него партийный билет, а в другом заграничный паспорт. Где родина этих людей, на какой стороне баррикады они будут в нужный момент?»8.

Осуждали сокращение сферы действия в системе образования АКССР русского языка. В 1935 году Ровио и Гюллинг были отозваны в Москву. В 1938 году они были расстреляны.

После убийства Кирова в партийных организациях проходила проверка партийных документов, в ходе которой в Карелии активно изобличали «финских националистов». К партийному мероприятию привлекли НКВД. Во время этой кампании было арестовано 146 коммунистов9.

В августе 1935 года первым секретарем Карельского обкома ВКП(б) был избран П. А. Ир-клис10. В 1932–1935 годах он занимал пост 3-го секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) [29: 381]. Ирклис привез из Ленинграда свою команду. С целью помочь этой группе управленцев 27 сентября 1935 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мероприятиях по хозяйственному укреплению Карельской АССР». Центральным ведомствам поручили разработать мероприятия по механизации лесозаготовок, подготовке постоянных кадров лесозаготовителей, строительству дорог11. Колхозам облегчили продажу хлеба на рынках12. В 1937 году Политбюро освободило ряд районов Карелии от поставок зерна, списало недоимки, разрешило выделить дополнительные средства для укрепления пограничных райцентров13.

На XIII партийной конференции Ирклис подчеркнул, что основное внимание он уделял хозяйственным вопросам:

«Я бывал достаточно часто на предприятиях, на стройках, в районах. Интересовался в первую очередь тем, как идет выполнение плана… ходил по стройкам, ругался с руководителями»14.

В то же время он отвечал за проведение в Карелии важных политических кампаний. В 1936 году было организовано полугодовое обсуждение проекта новой Конституции СССР. Ирклис возглавил конституционную комиссию, подготовившую Основной закон Карелии. После утверждения Политбюро ЦК ВКП(б)15 Конституция КАССР была принята XI Всекарельским съездом

Советов в июне 1937 года. В ходе конституционной реформы впервые вводилось всеобщее равное и прямое избирательное право при тайном голосовании. Секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов на февральско-мартовском 1937 года Пленуме ЦК ВКП(б) отметил, что при тайном голосовании получить депутатский мандат в силу прежних заслуг не получится, нужно изжить нарушения внутрипартийной демократии. Жданов сослался на Карелию, где больше половины членов бюро райкомов и горкомов являлись кооптирован-ными16.

Весной 1937 года в партийных организациях Карелии прошли выборы, на треть обновился состав райкомов17. XIII областная партконференция избрала новый состав обкома партии: было выдвинуто 88 кандидатур, а избрали 51. Не включали в бюллетень фамилии тех, кто читал листовки троцкистов, дал рекомендацию в партию троцкисту, не разоблачил троцкиста в своей организации и т. д. Отказывали в выдвижении тем, кто хоть в какой-то мелочи, порой курьезной, не проявил почтения к Сталину. Так, командиру полка Грушко припомнили, что он предложил вычеркнуть цитату Сталина из резолюции, а секретарю Медвежьегорского райкома Каджеву то, что на траурном митинге после его слов «Да здравствует товарищ Сталин!» оркестр заиграл похоронный марш18. Пристрастно рассматривались кандидатуры финнов: отказывали имевшим родственников за границей, сохранившим финские паспорта, выданные в Российской империи. Делегат конференции Спирина заметила: «Мне кажется, что обсуждение кандидатур превращается в чистку членов партии»19. Однако большинство такой характер обсуждения считало проявлением принципиальности. На XIII партконференции было избрано бюро Карельского обкома. Фактически выборы превратились в очередную проверку региональной элиты на верность сталинскому курсу.

Летом 1937 года Политбюро поручило областным органам НКВД взять на учет граждан, вернувшихся из заключения и спецпоселений. Тех, кто казался критически настроенным к власти, следовало вернуть в лагеря или даже расстрелять. Решение принимали «тройки» в составе начальника областного УНКВД, первого секретаря обкома партии и прокурора. В Карелии «тройка» работала с августа 1937 года до середины апреля 1938 года. В ее состав входили партийные руководители Карелии Никольский, Леонинок, Иванов. Осенью 1937 года усилились репрессии по национальному признаку. Решения начальника УНКВД и прокурора по этим делам списками утверждали в Москве, после чего приговоры приводили в исполнение [19].

НКВД нанес удар по команде первого секретаря Карельского обкома ВКП(б) П. А. Ирклиса, выявив, что на XIV съезде партии Ирклис голосовал за предложения ленинградской оппозиции. Несмотря на это, делегаты XIII областной партконференции избрали Ирклиса секретарем обкома20. Однако 21 июля 1937 года он был арестован, через полтора месяца расстрелян. Исполнять обязанности первого секретаря Карельского обкома ВКП(б) было поручено карелу М. Н. Никольскому. Он проводил репрессии в военных кругах, разоблачал группы содействия финской компартии. Когда гроза нависла над ним самим, писал Жданову: «Я сам врагом не был и заявляю, что ни при каких обстоятельствах им не буду»21. Однако ближайшего соратника Иркли-са никто не слушал. Никольский был арестован и расстрелян. Половина избранных в 1937 году членов Карельского обкома была репрессирована: 15 человек расстреляли, двое умерли в заключении, 5 человек отправили в лагеря сроком на 8–10 лет, один покончил с собой после исключения из партии, четверо арестованных были освобождены в конце 1930-х годов. В маховик репрессий попали почти все члены бюро обкома партии. Были расстреляны секретари Кондопожского райкома Г. П. Шерешков, Тунгудского райкома Н. О. Рожков, Калевальского райкома Н. А. Гаппоев, Ребольского райкома И. П. Сонников, Ведлозерского райкома З. В. Денисов. Покончил с собой секретарь Петровского райкома ВКП(б) М. М. Родионов. К 1 января 1939 года численность партийной организации Карелии сократилась до 6318 человек [28: 35].

С сентября 1937 года исполнял обязанности первого секретаря Карельского обкома партии Н. И. Иванов, прежде работавший заместителем заведующего отделом партийных кадров Ленинградского обкома ВКП(б)22. В январе 1938 года Пленум ЦК ВКП(б) признал ошибки при исключении из партии. На партийных собраниях стали вскрывать факты формализма, клеве-ты23. На XIV областной партконференции в июне 1938 года Иванов рассказал о восстановлении в партии 149 коммунистов. Докладчик признал острую нехватку партийных работников из-за большого числа исключений из партии. Иванов призвал сконцентрировать внимание на качестве партийной работы24. Однако его призывы учить, воспитывать, помогать повисали в воздухе. Куда больший вес на XIV партконференции имело выступление наркома НКВД КАССР С. Т. Ма-тузенко. Он грозно напомнил о «тягчайшем пре- дательстве Троцкого», о «выполнявших указания финляндского фашизма врагах народа» и заявил: «Доклад Иванова слишком общий. Не поставил задач. Меня лично это не удовлетворило»25. Поняв призыв наркома, делегаты конференции развернули травлю уцелевших после 1937 года обкомовских работников. Присутствовавший на заседании представитель ЦК ВКП(б) Н. И. Кра-чун доложил в Москву: Иванов не справляется. Решение было принято незамедлительно. 18 июня 1938 года Иванов отозван на другую работу, а делегатам конференции рекомендовано избрать первым секретарем Г. Н. Куприянова. Рекомендация, сопровождавшаяся ссылкой на поддержку кандидата товарищем Сталиным, была встречена бурными аплодисментами26, и утром впервые приехавший в Петрозаводск 32-летний Куприянов был единогласно избран на высокий пост.

Куприянов в юности зарабатывал на жизнь плотницким мастерством. Как активный комсомолец, он поступил в Костроме в совпартшколу, по окончании которой перед крестьянским пареньком из бедной многодетной семьи открылись завидные для местного уровня перспективы: он преподавал обществоведение, заведовал РОНО, возглавлял культурно-просветительный отдел в райкоме. Осмыслив ситуацию, Куприянов повторил эту схему на более высоком уровне. В 1932 году он поступил в Коммунистический университет имени Сталина в Ленинграде, а в 1935 году, еще до завершения учебы, был взят инструктором в Дзержинский райком в Ленинграде. Ежовщина стала катализатором его дальнейшей карьеры. В ноябре 1937 года «был переброшен» в Куйбышевский райком в качестве второго секретаря. Проработав 20 дней, был избран первым секретарем после ареста предшественника. К приезду в Карелию опыт работы Куприянова первым секретарем райкома партии в Ленинграде составлял полгода27. Он вспоминал, что его послали в Карелию остановить огульные расправы над коммунистами, и этой линии он старался следовать28. Однако его работа в КАССР началась в условиях репрессий. С сентября 1938 года дела арестованных по национальным операциям до 1 августа 1938 года рассматривали «тройки» в составе начальника УНКВД, секретаря обкома партии и прокурора. Осенью 1938 года «тройка» осудила 1805 жителей Карелии, 95 % приговоров – расстрел. В работе «тройки» участвовал Куприянов [19: 177].

После постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» от 17 ноября 1938 года массовый террор был прекращен. В нарушениях законности обвинили работников НКВД, и развернулись чистки спецслужб. В новой ситуации 19 декабря 1938 года Куприянов жаловался Маленкову, что сотрудники НКВД игнорировали указания партийных работников. В качестве примера он привел начальника Ребольского РО НКВД Артемьева, который устраивал разносы секретарю райкома: «Эй ты, рубаха, почему ко мне не заходишь и меня не информируешь?» О недавно всесильном в Карелии наркоме Куприянов высказался определенно: «Матузенко надо снять»29, что и было сделано [15: 59]. ЦК ВКП(б) принял директиву о проверке кадров НКВД партийными органами. С вновь принимаемыми на работу сотрудниками Куприянов проводил личные беседы, кандидатуры сотрудников НКВД утверждали на бюро обкома. Основные властные полномочия возвращались партийным органам.

В разгар массовых репрессий прошли выборы в Верховный Совет СССР, в Верховные Советы РСФСР и автономных республик. Партийные органы строго контролировали избирательные кампании. Они утверждали состав избирательных комиссий, отслеживали процедуру выдвижения кандидатов в депутаты. С невиданным размахом развернули агитационную работу. Подсчет голосов избиркомы вели в присутствии партийных работников. Бюро Карельского обкома ВКП(б) готовило сессии Верховного Совета, утверждало их повестку дня. Первым Председателем Верховного Совета КАССР стал второй секретарь Карельского обкома ВКП(б) Д. П. Смирнов.

Ведущим направлением деятельности партийных органов оставалась мобилизация трудовых коллективов на выполнение пятилетки и оборонных заказов. В 1938–1939 годах в Карелии пущен первый агрегат второй очереди Кондопожской ГЭС, построен ЦБК в Сегеже, в Петрозаводске возводился оборонный завод «Северная точка». Однако из-за репрессий производство лихорадило. В конце 1937 – начале 1938 года по тресту «Южкареллес» были арестованы около 1000 кадровых рабочих при общей их численности 6659 человек. При средней численности трудового коллектива Кондопожского ЦБК в 1800 человек в 1938 году покинули предприятие 1120 рабочих. К судебной ответственности было привлечено более 500 технических специалистов [7: 531]. В этих условиях в экономике Карелии укреплялась роль ГУЛАГа.

ВЫВОДЫ

В 1930-е годы партийная организация Карелии сконцентрировала управленческие усилия на реализации индустриального рывка, проведении конституционной реформы и всеобщих выборов в Советы, перестройке идеологической работы с населением приграничья в условиях роста военной опасности. Многочисленные трудности и провалы в работе партийные органы пытались изжить путем ужесточения контроля над социальным составом организации, общественной позицией коммунистов. За 1933–1939 годы численность партийной организации Карелии сократилась с 15,4 тыс. до 6,3 тыс. человек. Представления о партии как стойкой, твердой, неприступной для врагов крепости помогали добиваться беспрекословного подчинения коммунистов воле вождя и сочетались с поощрением в партийной среде подозрительности, нетерпимости, доносительства. Партийные органы тесно сотрудничали с НКВД, в 1937–1938 годах полномочия спецслужб и чрезвычайных органов были беспрецедентно расширены, что подрывало устойчивость властных структур. К концу 1930-х годов НКВД вернулся под контроль партийных органов. При смене идеологических приоритетов политики, отстаивавшие представление о карельской автономии как форпосте социализма на Севере Европы, были физически уничтожены. Присланные Ленинградским обкомом партии на смену «красным финнам» управленцы стремились унифицировать работу с запросом центра, но, поскольку среди ленинградцев рьяно искали троцкистов и зино-вьевцев, новая элита вскоре подверглась суровым преследованиям. В ходе чисток и репрессий выдвинулась когорта активистов, получивших политическое образование, сделавших карьеру после разгрома внутрипартийной оппозиции и лично глубоко преданных вождю.