Каменные сверленые орудия из коллекции Ялтинского историко-литературного музея

В Ялтинском историко-литературном музее хранится (КП 904—912, 3669, 22730, 65298, 76245, 76246, 76248, 76252, 76257—76260, 76270, 78247, 78249, 78250, 78251, 78253, 79149, 79164, 79169, 79150, 84670) весьма интересная коллекция каменных сверленых орудий эпохи

Вып. 9. 2017

энеолита—бронзы. В ней представлены каменные сверленые топоры-молотки (далее — КСТМ), каменные молотки и каменные кирки. Все орудия были найдены в различные годы в Ялте и ее окрестностях.

Данная категория каменных изделий является относительно малоизученной для Крыма в целом. До настоящего времени публиковались лишь отдельные экземпляры в составе комплексов, исследованных в ходе археологических раскопок или найденные как случайные находки. Охватывались, как правило, районы Степного и Восточного Крыма. Публиковались эти артефакты в сборниках, издаваемых в Запорожье: «Курганные древности Крыма» (Колотухин, Тощев 2000), «Древности степного Причерноморья и Крыма» (Буров 2005: 87— 90; Тощев 1990: 116—127). Стоит также упомянуть статью «Поселение Каменка в Восточном Крыму» А. М. Лескова (Лесков 1970: 7—59) и работы В. А. Колотухина, посвященных поздней бронзе Горного Крыма и таврским памятникам (Колотухин 1996; Колотухин 2003). Из специальных исследований, посвященных рассматриваемой группе орудий, предлагаю обратить внимание на две публикации автора: о КСТМ Севастопольского района в «Херсонесском сборнике» (Ступко 2011a) и попытка обобщения материалов по КСТМ Крыма в альманахе «История оружия» (Ступко 2008). Между тем, продолжаемый автором анализ музейных коллекций, равно как и частных собраний дает весьма интересную картину, проясняющую этнокультурный состав населения Горного Крыма в эпоху энеолита—бронзы. Ряд признаков этих орудий позволяет уверенно говорить о местном их производстве, что еще раз позволяет подчеркнуть актуальность изучения КСТМ, являющихся нередко единственным культурно-хронологическим индикатором среди общей массы находок.

Коллекция Ялтинского историко-литературного музея привлекает внимание тем, что в ней присутствует большое число целых изделий, либо образцов с незначительными утратами (19 экз.). Кроме того, были изучены фрагментированные орудия, многие из которых с достаточно высокой вероятностью могут быть реконструированы1 (11 экз.).

Кроме того, в коллекции имеется значительное количество изделий с начатой сверловкой, либо заготовок, то есть тел самих орудий, причем уже практически готового формата. Всю коллекцию можно разделить на две основные категории: оружие (каменные топоры-молоты, молотки и клевцы), а так же орудия труда (кирки, мотыги и молотовидные орудия).

• I.    Каменные сверленые топоры-молоты, молотки и клевцы

Эта категория оружия относится к весьма обширному классу «оружия ударной массы». Любое из этих орудий обладает двумя боевыми (поражающими) элементами: клином и бойком (у каплевидных топоров боек является обухом в классическом виде). Топоровидный клин, если рассматривать причерноморские типы, никогда не имел заточки, такой как у кремневых клиновидных топоров. Его действие по цели имело характер ударно-дробящего, близкого к тому же, что и у молотовидного бойка.

В коллекции Ялтинского музея представлен целый набор КСТМ различных типов.

• I.1.    Каменные чеканы ². Некрупные КСТМ грацильных форм. Известны от позднего энеолита ЯКИО до начала поздней бронзы (позднесрубная культура). В. И. Клочко выводит их линию развития от каменных клевцов раннетрипольской культуры (Карбун, Бераншевка,

  Вып. 9. 2017

  
  

Каменные сверленые орудия из коллекции Ялтинского историко-литературного музея

Окопы и т.п.) через софиевский тип КСТМ (Софиевка, к.11, п.12) к топорам ямной и катакомбной КИО, а далее к среднебронзовой КИОМК и позднебронзовой срубной (Клочко 2006: 151, 172, рис. 72). В коллекции музея они представлены тремя экземплярами бойковых (обушных) частей. Все они отличаются довольно тщательной отделкой и выдержанной осевой симметрией. Реконструкция клиновых частей поливариантна, но в целом типовая (рис.1: 1—3 ) (Ступко 2011b: 77—81).

• I.2.    КСТМ укороченных пропорций. В плане могут быть от усеченно-челночной формы до субромбической (рис. 1: 4—6 ). Лезвие клина может быть и прямым и сегментовидным. Есть экземпляр (рис. 1: 5 ) с незаконченной сверловкой, что может говорить о местном его производстве. Характерны их небольшие размеры — 90—110 мм. Подобные типы имели весьма широкое распространение на обширных территориях и использовались в основном среди племен ямной КИО (Субботин 2003: 74—75, 198, табл. 15: 1, 4 ).

Морфологически относительно близок к ним КСТМ клиновидного типа (рис. 1: 8 ). Он довольно примитивен по форме, обработан сравнительно небрежно, клин тупой. Такая форма в виду своей простоты также имела весьма широкое распространение и географически, и хронологически.

Значительно более интересен КСТМ (рис. 1: 7 ), который без особых сомнений возможно отнести к Кеми-Обинской группе ямной культуры (Щепинский 1966: 20). Он по внешним признакам весьма близок к КСТМ из Абдала к.1 п.2 (Щепинский 1983: 29, 271, табл.14, рис. 13). Его боек разбит многократными ударами по твердому препятствию, в то время как сверловка только намечена. По этим признакам можно сделать вывод, что повреждено изделие было при вторичном использовании в качестве ручного (бездревкового) ударного орудия.

• I.3.    КСТМ клиновидного типа. Имеют массивный брусковидный боек и прямоугольное сечение. Клин в большей или меньшей степени расширяется к лезвию (рис. 2: 1—3 ). Абсолютно идентичны КСТМ из Севастополя, так называемая, разновидность «Дергачи» клиновидных КСТМ, названная по месту первой описанной находки (пос. Дергачи). Известны также из пос. Сарандинакина балка (Ступко 2011a: 195, 203, рис. 1, 2). Поскольку ни одно из поселений не исследовалось, определение точной хронологии затруднено. Вероятнее всего — начало средней бронзы. Прямых аналогий не имеют, хотя вообще тип клиновидных топоров весьма широко распространен. До сих пор известны только в полосе от Севастополя через Форос и Ялту до района Алушты, где зафиксирована самая восточная (юго-восточный склон Чатыр-Дага) на данный момент находка этой разновидности.

В коллекции присутствует фрагментированный КСТМ, очень близкий предыдущему типу. При виде в профиль и в сечении он абсолютно идентичен. Отличием является его форма в плане — она усеченно-челночная. Реконструкция возможна как в указанном виде, так и с выделенным бойком (рис. 2: 4 ).

Внешне схож также клиновидный КСТМ имеющий, однако, круглое поперечное сечение (рис. 3: 1 ). Такие типы можно встретить среди топоров катакомбной КИО. Он так же как Кеми-обинский образец имеет механические повреждения (теперь уже лезвия) и незаконченную сверловину.

К данному типу относится довольно грубо сработанный КСТМ (рис. 3: 2 ). Однако готовое отверстие для держака может говорить о том, что мастер не собирался улучшать полученный результат, так как известно, что сверление обычно выполнялось в последнюю очередь.

Вып. 9. 2017

Подвидом клиновидных являются КСТМ каплевидной формы. В коллекции ялтинского музея их два (рис. 3: 3, 4 ). Один полностью готов, у другого сверловина лишь начата. Данный вид КСТМ имеет чрезвычайно широкое распространение как во времени, так и по географии находок. Их находки отмечены от Британии до Зауралья и от Скандинавии и до Греции. Наиболее ранние относятся к энеолиту, более поздние к средней бронзе или даже началу поздней.

Клиновидные топоры в коллекции являются наибольшей группой. Все они несомненно местного производства, поскольку почти половина из них имеют незаконченные отверстия для рукоятки и все образцы изготовлены из местных пород твердого камня.

• I.4.    «Короткообушный» тип. Представлен одним экземпляром, находящимся в экспозиции музея (рис. 4: 1 ). Отличается высокой тщательностью отделки и эстетичностью форм, несмотря на общую массивность. Сверление так же незакончено, что опять же указывает на местное его происхождение. Происходит тип, по всей видимости, из памятников ямной культуры и затем распространяется среди катакомбного населения. На полуострове известно несколько экземпляров данного типа, три из них (включая описываемый) — являются заготовками. Наличие среди КСТМ данного вида так же канеллированных образцов, как к примеру КСТМ из Михайловского поселения (Лагодовська и др. 1962: 132, 133, табл. XXII: 2 ) говорит о преобладании всё-таки боевой функции, несмотря на то, что ряд исследователей с учетом только одной их характеристики — массивности, относят этот тип КСТМ к орудиям труда, игнорируя при этом все остальные признаки.

• I.5.    Каменные молотки. В коллекции их 4 экз. Отличаются от обычных КСТМ отсутствием топоровидного клина. Три образца представлены ромбовидными молотками. Все они являются заготовками, с не просверленными и даже не намеченными отверстиями для рукояток (рис.4: 4—6 ) и имеют различные размеры от 100 до 180 мм. Подобные изделия имели распространение среди племен степного энеолита Причерноморья (Ярова 1960: 210, 211, табл. III: 24, 25 ; Санжаров 1993: 150, 151, рис. 39: 1 ). Эти три образца вполне могут быть вотивами для приношений или домашнего хранения, а так же служить в качестве амулетов. Напомню, что молот как таковой во все времена, от праистории до позднего средневековья, считался сакральным символом практически у всех цивилизованных народов. Потому становится понятным отсутствие сверленых втулок, которые на изделиях даже не намечены.

Четвертый из каменных молотков коллекции практически не подвергнут никакой внешней обработке, кроме сверления (рис. 4: 3 .). Для его изготовления был использован просто подходящий формой и габаритами камень. Он был оббит до требуемых размеров и затем просверлен. В результате получилось орудие абсолютно примитивного вида, хотя и не лишенное некоторого сходства даже со знакомыми нам бытовыми инструментами.

• I.6.    Каменные клевцы. В коллекции представлены лишь одним экземпляром, который, мало того что не вписывается в принятую систему, но является совершенно неожиданной находкой в данном районе. Если учитывать, что он изготовлен из местной породы, плюс к тому является заготовкой с обозначенным, но незаконченным сверлением, это может стать очередным подтверждением его изготовления на месте. Подобные образцы каменных клевцов хорошо известны как тип «Балканы» из памятников степного энеолита Украины: софиевской группы позднетрипольской культуры и раннеямной культуры, имевших тесные взаимные контакты (Клочко 2006: 40, 44, 54, 59, рис. 15: 1, 2 , 20: 6 .).

В коллекции находится обломок клина топора (рис. 5: 7 ). Отсутствие сегмента сверловины не позволяет реконструировать его достаточно точно. Однако учитывая его (клина) резкое расширение к лезвию, можно предположить его принадлежность к срубной

Вып. 9. 2017

Каменные сверленые орудия из коллекции Ялтинского историко-литературного музея

КИО (сабатиновской культуры) рубежа средней — начала поздней бронзы, для ряда КСТМ, которой данный признак был характерен (Березанская 1990: 104, рис. 25).

Кроме того в собрании Ялтинского музея присутствуют две бойковые части КСТМ разных типов. Первый (рис. 4: 2 ) имеет усеченно-коническую форму и принадлежит массивному орудию, скорее всего усеченно-челночной формы (на взгляд автора, необоснованно относимой рядом исследователей к клиновидному типу). Отличается тщательной обработкой поверхности. Подобные бойковые части присутствуют в собрании Херсонесского заповедника (еще не опубликован). Другое фрагментированное изделие идентифицировать трудно (рис. 3: 5 ). Это бойковая (обушная) часть с очень широким углом раствора; сечение овальное. Может принадлежать КСТМ, хотя как вариант возможна аналогия с кирковидными орудиями, или даже с мотыгами. Прямых аналогий не найдено, поэтому возможные виды реконструкции поливариантны.

• II.    Орудия труда

В коллекции представлены двумя целыми образцами и тремя фрагментированными. Объединяющий признак, позволивший отнести их к данному типу — поперечное лезвие клина. Боевая функция этих орудий опосредована, если существует как таковая. Маловероятно, что она им присуща. Овальная в плане мотыга (рис. 5: 6 ) экспонирующаяся в Ялтинском музее, имеет точную копию в экспозиции Херсонессого заповедника, только несколько более крупных размеров. У ялтинского образца поперечное лезвие имеет следы сработанности в виде мелких сколов, что может быть подтверждением версии их применения. Такие следы возможны, если работать этим орудием по каменистой почве. Еще два экземпляра, представленные обломками клиновых частей (рис. 5: 2, 3 ), морфологически близки к вышеописанному образцу. У всех изделий скрытая втулка имеет широкую, заметную развальцовку. Такая форма сверловины может зависеть, скорее всего, от способа сверления, состоявшего в применении не костяного трубчатого наконечника лучкового сверла, а каменного наконечника из твердых кристаллических либо скрытокристаллических пород. Такая форма втулки позволяла демпфировать реакции при циклическом контакте орудия с жестким препятствием. Держак (рукоять) в таком случае имел упругое соединение с телом орудия за счет органической подмотки, в то время как у КСТМ это соединение было жестким. Роль демпфера исполняла многослойная клетневка со смоляной пропиткой, набиваемая в местах входа держака в тело орудия. Ограниченная подвижность в диаметральной плоскости³ частично компенсировала ударные реакции.

Другой подобного типа экземпляр, представленный половиной клиновой части, стоит отнести к мотыгам, поскольку он имеет очень широкий дисковидный клин, отдаленно напоминая среднеазиатский кетмень (рис. 5: 4 ).

В коллекции находится весьма оригинальный образец сверленого орудия (?), однозначно интерпретировать который весьма затруднительно (рис. 5: 5 ). Он относится к группе орудий с минимальной внешней обработкой. В каплевидном куске слоистого, относительно рыхлого песчаника произведено сверление конической формы с широким раствором стенок. При этом внешних поверхностей орудия рука мастера практически не касалась. Отнесение его к типу орудий небоевого назначения большей частью базируется на признаках его сверловины и отсутствию явных следов сработанности на рабочих поверхностях. Этот факт может

Вып. 9. 2017

указывать на то, что данное изделие вовсе не относится к ударным орудиям. Описываемый экземпляр, вероятнее всего был грузилом для рыболовной сети. В пользу такой версии говорит и относительная мягкость породы, и отсутствие внешней обработки, и форма отверстия. Последнее создает устойчивое впечатление, что оно было наскоро «прокручено» в камне без применения трубчатого костяного наконечника, обеспечивающего цилиндричность канала сверления. Такая интерпретация этой находки раздвигает хронологические рамки от неолита до, как минимум, средневековья. По крайней мере, каменные грузила подобного типа в научной литературе для Крыма прослеживаются от античного периода (Куликов 1998: 187, 189)

Таким образом, обзор коллекции ялтинских КСТМ подтверждает, что этнокультурный состав жителей горных районов Крыма был идентичен составу населения предгорий и степи. Присутствие уникального экземпляра энеолитического клевца (рис. 5: 1 ), по всем признакам говорящего о его местном изготовлении, позволяет предположить существование во всем Крыму, включая Горный, а также Северное Причерноморье, в эпоху энеолита единой этнокультурной общности. По всей видимости далее во времени продолжали накапливаться различия среди племен, что в то же время вовсе не было препятствием к их невоенным контактам. Однако присутствие среди находок оружия типа КСТМ говорит о том, что все население Крыма эпохи меди-бронзы было далеко от миролюбия, боевые стычки были, скорее всего, такой же обыденностью как сев, жатва, праздники и т.п. Также можно сказать о том, что Горный Крым был все-таки периферией Ойкумены эпохи раннего металла. Такое утверждение подтверждается наличием весьма примитивных образцов КСТМ, что следует считать результатом дефицита квалифицированных мастеров — обработчиков камня. Дальнейшие исследования материалов данной категории из районов Горного Крыма наверняка помогут в понимании большинства аспектов бытования и взаимоотношений местного населения той поры.

Автор выражает глубокую признательность сотруднице музея Туровой Наталье Петровне за предоставленную возможность работы с экспонатами.