Карнавальный роман воспитания

В статье делается попытка применить к «Подростку» Ф.М. Достоевского жанровые рамки Bildungsroman Гёте, впервые (вместо воспитания по Ж.-Ж. Руссо), по мнению Е.А. Краснощековой, примененные к русскому материалу М.М. Бахтиным. Однако, использовалась гётевская концепция (на основании которой исследовательница видит «Подросток» выпадающим из «Пятикнижия» Достоевского), дополненная с учетом эволюции бахтинской мысли. А именно, роман воспитания, как преддверие карнавального романа, по мнению отечественных (но не западных) достоевсковедов, исказившего русского классика. Для этого работы Бахтина 1920-1930-х гг. о романе и романном слове рассмотрены как единый цикл по «изучению говорящего человека» (В.М. Алпатов), чья свобода привела к «карнавализации мира, мысли и слова». С этой точки зрения в «Подростке» Достоевский решает задачи, которых избежал Гёте, сменив «театральное призвание» Вильгельма Мейстера на «деловое», покровительствуемое тайным обществом. Аркадий Долгорукий начинает с выбора, сделанного героем Гёте - овладев ротшильдовым языком, он ищет свои говорящие «идеалы». Метод, применяемый Бахтиным к анализу героев Достоевского, идентичен аллегорическому методу овладения «чужим языком», которым пользуется и странник Макар Долгорукий. Встреча со странником дает возможность Подростку вместо «утверждения в небытии» приобщиться к «языку большого времени», преодолев «карнавальные соблазны» (В.И. Тюпа) европейской цивилизации, открытые Бахтиным (на примере Рабле и Гёте).