Категория деятельности в психологии

In this article is analysed converting character of activities, psychological structure, and also interconversion and transformation making its activity.

На психологическом уровне деятельность —это единица жизни, активность, опосредствованная психическим отражением (образом), побуждаемая потребностями и мотивами и ориентирующая человека в предметном мире [14]. Таким образом, философско-логическое понятие деятельности выделяет и определяет существенную специфику жизни людей, которая состоит в том, что они целенаправленно изменяют и преобразуют природную и социальную действительность.

Привычной формой такого преобразования является производство материальных орудий, с помощью которых люди создают предметы, удовлетворяющие их жизненные потребности. Материальное производство (труд) имеет универсальный характер, поскольку в принципе может создавать любые орудия и предметы. Такое производство осуществляется людьми только в определенных взаимосвязях и отношениях, совокупность которых образует производственные или общественные отношения людей. В процессе исторического развития материального производства и общественных отношений возникло и приобрело относительную самостоятельность духовное производство. Но и в этой форме труда сохраняются основные качества материального производства: его универсально-преобразовательный и общественный характер.

В каких бы условиях и формах деятельность ни протекала, она всегда представляет собой систему, включенную в общественные отношения. Вне их она не существует. Деятельность определяется формами материального и духовного общения, которые порождаются развитием производства. Общественные условия деятельности конкретных индивидов порождают ее мотивы и цели, средства и способы осуществления.

Деятельность человека всегда общественна. В подлинно социальной деятельности человек выступает не как Робинзон, а как представитель человеческого рода, учитывающий и результаты деятельности других людей, и их позиции в совместной деятельности [2].

Важнейшей характеристикой деятельности является ее преобразовательный характер. Преобразование чаще всего истолковывают как изменение объекта. Но не всякое изменение есть преобразование. Очень многие изменения, вносимые людьми в природную и социальную действительность, затрагивают лишь ее внешний облик, сохраняя при этом ее внутренний

ГУМАНИТАРИЙ: а к т у а л ь н ы е п ро бл е м ы

ГУМАНИТАРНОЙ НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ

образ, и, следовательно, не могут быть названы подлинным ее преобразованием. Преобразование — это изменение внутреннего образа объекта, выявление и изменение его сущности [3].

В настоящее время друг другу противостоят два подхода к пониманию сущности. Первый подход был сформулирован в формальной логике, второй —в диалектической. Согласно формально-логическому подходу сущность объекта — это то, что объединяет его с другими сходными объектами в некоторый общий класс. Иными словами, сущностью может быть любая черта объекта, общая и одинаковая у него с другими объектами. Поэтому выделение человеком в объектах более или менее одинаковых черт или выделение отношений рода и вида является движением в сфере сущностей, переходом от одной сущности объекта к другой. В этом случае преобразование объекта состоит в том, что человек превращает вид объекта в его род (простой пример: человек в паре ботинок в определенной ситуации выделяет его родовую характеристику — быть обувью). Построение и жизненное использование человеком различных схем классификации с формально-логической точки зрения можно считать преобразованием объектов или познавательной деятельностью.

В диалектической логике сущность — это генетически исходное или всеобщее отношение системы объектов, порождающее особенные и индивидуальные ее черты. Сущность —это закономерность развития системы. Наиболее яркий пример диалектического преобразования — целенаправленное выращивание какого-либо объекта как сложной системы. Так, обнаружение и отбор полноценных зерен пшеницы, их посев, создание условий для их нормального произрастания и, наконец, получение хорошего урожая — все это демонстрирует реальное преобразование человеком некоторой области природы или его целенаправленную деятельность [4].

Каждый из указанных подходов к сущности объектов находит выражение в особом типе их преобразования как изме- нения внутреннего облика. Первый тип преобразования связан с расчленением многообразия объектов на основе их родо-видовых отношений, с построением соответствующих классификаций, с их использованием в целях практической ориентации в действительности. Второй тип преобразования связан с поиском в некотором многообразии объектов такого их отношения, развитие которого порождает это многообразие и которое связано также с созданием условий, с необходимостью обеспечивающих полноценное осуществление этого развития.

Этим типам преобразования соответствуют два типа деятельности, один из которых нацелен на изменение существующего внешнего порядка объектов, другой — на реализацию их внутренних потенций, на раскрытие условий происхождения целостных систем. Так, например, провал ряда социальных экспериментов, экологические катастрофы можно объяснить таким изменением и преобразованием социальной и природной действительности, которые фактически были насилием над ней [4].

Такие преобразования, лишенные гуманистических начал, не проявляют и не развивают сущность действительности по ее собственным законам, а уродуют, коверкают и извращают ее наперекор историческим интересам человека и подлинным возможностям действительности.

Подлинное преобразование предполагает полноценную реализацию деятельности по законам красоты, совершенства самой действительности и в соответствии с духовно-нравственными целями и ценностями человека.

Можно сравнить по объему понятие деятельности с другими более общими понятиями. Самым большим по объему является понятие движения как способа существования материи. Меньшее по объему —понятие активности как способ существования жизни на Земле. Для животной формы жизни характерно поведение. Деятельность как особая форма активности свойственна только человеку.

В психологии категория деятельности рассматривается в двух функциях: в качестве объяснительного принципа и в качестве предмета исследования.

Анализ первой функции был начат работами Л. С. Выготского [3] и С. Л. Рубинштейна [5; 6]; в дальнейшем он был продолжен А. Н. Леонтьевым [1; 7], А. Р. Лурия [8], В. В. Давыдовым [2; 4; 9— 11] и др. В этом аспекте изучалась связь индивидуальной жизни человека с общественно-исторической и духовной практикой людей. В результате в систему психологических знаний были введены такие понятия, как «совместная (коллективная) деятельность» и «индивидуальная деятельность». Выделение таких характеристик деятельности, как преобразующая, целенаправленная, чувственно-предметная и духовная, — тоже результат изучения деятельности в ее первом значении.

• С.    Л. F Л. Рубинштейн:hназывалСчеловечес действие основной «клеточкой» психологии. По его мнению, именно в анализе действия можно вскрыть все элементы психологии в их единстве. Однако С. Л. Рубинштейн не признавал действие предметом психологии: «психология должна изучать психику и только психику» [6].

Деятельность как объяснительный принцип позволяет понять многие психические процессы как интериоризирован-ные действия. Так, восприятие —это перцептивные действия, память — мнемиче-ские действия, мышление — умственные действия, внимание —как действия контроля. Логика возрастного психического развития так же основывается на смене ведущего типа деятельности. Таким образом, деятельность является той исходной категорией, развитие и трансформация которой порождает внутреннюю субъективную реальность.

Психологическое изучение деятельности в качестве особого предмета (вторая функция) также было начато Л. С. Выготским и С. Л. Рубинштейном, но особенно интенсивно в течение многих лет оно проводилось А. Н. Леонтьевым и его последователями. Именно А. Н. Леонтьев заложил основы так называемого деятельностного подхода в психологии. Он рассматривал предметную деятельность как процесс, внутри которого в качестве необходимого его момента возникает психическое «вообще». Деятельность рассматривалась им как одинаково присущая и человеку, и животным; правда, в последнем случае она трактовалась как жизнедеятельность.

В настоящее время в психологии уже многое известно о содержании и строении деятельности человека, что позволило, например, А. Н. Леонтьеву создать развернутую теорию. Так, он обосновал положение о том, что ядро психологической теории деятельности —принцип предметности. Предмет при этом понимался им не как некий объект, существующий сам по себе и лишь воздействующий на субъект, а как то, на что направлено действие субъекта, к чему еон определенным образом относится и что выделяется им из объекта в процессе его преобразования при выполнении внешнего или внутреннего действия [7].

Предметная детерминация деятельности возможна благодаря ее особому качеству —уподобляемости свойствам и отношениям преобразуемого ею объективного мира. Функцию уподобления выполняют поисково-опробующие действия субъекта, строящие образы соответствующих объектов. Первоначально деятельность детерминируется предметом, а затем она опосредствуется и регулируется его образом как своим продуктом.

Предмет при этом понимается как такой объект, на который направлена внешняя или внутренняя деятельность. Предметность деятельности обнаруживает себя в том, что деятельность подчиняется (или уподобляется) свойствам, явлениям и отношениям независимого от нее предметного мира. Поэтому предметность выступает как универсальная пластичность деятельности, как ее возможность отражать в себе объективные качества предметов, среди которых действует субъект.

Иными словами, превращения и преобразования деятельности человека как

целостной системы происходят при ее пластичном и гибком подчинении объективным общественным отношениям людей, формам их материального и духовного общения. Выражение «беспредметная деятельность» лишено смысла. Иное дело, когда предмет деятельности часто оказывается скрытым и требуется глубокий анализ по его нахождению [11].

Таким образом, психическое отражение порождается не непосредственно внешними воздействиями, а практическими контактами с предметным миром, которые поэтому необходимо подчиняются его независимым свойствам, связям, отношениям. Следовательно, «афферентом», управляющим деятельностью, первично является предмет и лишь вторично —его образ как субъективный продукт деятельности, который несет в себе ее предметное содержание. Здесь осуществляется двойной переход: предмет — процесс деятельности и деятельность —ее субъективный продукт.

Проблеме происхождения образа предмета были посвящены многие экспериментальные исследования А. Н. Леонтьева, проведенные им в процессе изучения осязания, зрения и слуха. Они показали, что образ возникает в условиях активного действия субъекта в поисковой ситуации, когда рецепирующая система уподобляется свойствам воздействующих предметов. Особенно четко эти моменты выступили при формировании у субъекта звуковысотного слуха в процессе активного поиска, компарирующего анализа, позволяющего устанавливать «резонанс» сигналов, идущих от органа вокализации, с сигналами от слухового рецептора.

Вместе с тем регулируемая образом деятельность субъекта переходит в «покоящееся свойство» ее объективного продукта. В этом опредмечивании она превращается в идеальное, сверхчувственное свойство производимых ею вещей. А. Н. Леонтьев специально подчеркивает, что предметностью обладают не только познавательные процессы, но и сфера эмоций и потребностей. В частности, благодаря общественному производ- ству предметов потребностей формируются новые потребности [7].

Принадлежность образов субъекту связана с их «пристрастностью», с их зависимостью от потребностей, мотивов, установок, эмоций. Такая пристрастность объективно детерминирована. Образ как бы «впитывает» в себя ту систему объективных отношений, в которой только реально и существует отражаемое им содержание.

Деятельность человека детерминирована внешним миром. Такая детерминированность объясняется тем, что некоторая потребность, понимаемая как необходимость, нужда в чем-либо, вызывает поисковую активность субъекта. В процессе такой активности происходит уподобление деятельности свойствам объектов, возникает подчиненность объекту. В этом проявляется высокая пластичность деятельности. В ходе такого уподобления потребность находит («нащупывает») свой предмет, т. е. опредмечивается, и превращается в конкретный мотив деятельности. Затем сам объект, направляющий деятельность, замещается его образом, возникающим в ходе поисково-опробывающих действий субъекта с внешним объектом [11].

Общепсихологическая теория деятельности, созданная А. Н. Леонтьевым и его последователями, строится на основе монистического принципа. Данный принцип является обязательным критерием научности любой теории. «Под монизмом понимается... логическое воззрение, согласно которому любое цельное и последовательное теоретическое построение возможно лишь на базе одного-единственно-го исходного основоположения... проведенного через всю цепь научного рассуждения, и соответственно убеждение в том, что в основе каждой логически стройной и систематически развернутой научной концепции лежит один и только один фундаментальный принцип, из которого выведены все остальные теоретические положения этой концепции». И далее: «С точки зрения монистического требования диалектической логики, исходное понятие всякой научной теории должно фиксировать специфическую природу... рассматриваемой группы явлений, с тем чтобы последующее развертывание системы теоретических определений адекватно воссоздавало основную закономерность развертывания этой специфической природы в данное многообразие явлений» [2, с. 25].

Теория любой системы при монистическом ее истолковании строится на едином основании исходя из одного понятия (какое понятие признать отправным и первым из их набора, зависит от общей позиции автора теории). Только в этом случае она строится диалектическим способом восхождения мысли от абстрактного к конкретному, способом выведения всех понятий из одного исходного и основополагающего, т. е. из абстрактно всеобщей «клеточки». В противном случае научной теории не получится: внешнюю форму теоретизирования получит эмпирическое описание, в котором будут эклектически соединяться не сводимые друг к другу представления [2].

У психологической теории, где понятие деятельности стало исходным и главным, много последователей. Если конкретизировать это исходное понятие, то можно создавать развернутую психологическую теорию развития деятельности, сознания, личности, восприятия, памяти и мышления человека. Это будет соответствовать монистическому принципу построения научной теории, согласно которому она должна разворачиваться на единой основе —одного понятия. Именно таковым в психологии является понятие деятельности.

Каковы детерминанты деятельности? Ответ на этот вопрос следует искать в телеологическом подходе

Телеологический (целевой, результативный) подход предусматривает поиск детерминант мышления в категории будущего времени. В отличие от каузального телеологический подход в трактовке причинности мышления и деятельности человека постулирует приоритет «будущего» над «прошедшим» и отвечает на вопрос, для чего, ради какой цели совершается акт мышления или деятельности. Человек мыслит и строит действия вследствие причин, находящихся в будущем, поэтому будущее воздействует на настоящее и определяет его. В качестве такой причины выступает цель как идеальный образ возможного будущего. Целевая причинность, таким образом, является той движущей силой, которая превращает возможность в действительность.

Идею целевого детерминизма можно встретить в трудах многих мыслителей прошлого. Так, Аристотель среди четырех высших причин выделяет целевую причину: «...о причине говорится в смысле цели, а цель, это, ради чего» [12, с. 79]. В учении об энтелехии каждый живой предмет рассматривается им как обладающий внутренней целенаправленностью и потенциальной завершенностью. Такая целенаправленность и целеустремленность в идеале является стремлением к благу и источником движения от низших форм к высшим.

Принцип целевой причинности представлен в учении Лейбница о предустановленной гармонии, которую он рассматривал как цель саморазвития всех монад и как внутреннюю целевую причину их динамики [13].

В своеобразной форме телеологические идеи развивались Шеллингом [14], Гегелем [15], Кантом [16], Шопенгауэром [17], Э. Гартманом [18], Б. Спинозой [19] и др.

Понятие о детерминации движений одушевленного тела их целью, а также понятие об универсальности его движений, строящихся по форме других тел, должны быть положены, на наш взгляд, в основу научного подхода к изучению природы психики. Движение одушевленного тела связано с поиском, включающим в себя процесс ориентации на будущее. Движения такого рода Н. А. Бернштейн называл «живыми движениями». Живое движение —это не реакция, а акция, не ответ на внешнее раздражение, а решение задачи [20].

Наиболее существенным признаком, отличающим живое движение от механического, является то, что оно представля- ет собой не только и не столько перемещение тела в пространстве и времени, сколько преодоление пространства и времени и овладение ими. Хотя движение осуществляется во внешнем пространстве, оно вместе с тем имеет и собственное пространство. Н. А. Бернштейн на основании обобщения всей совокупности свойств моторики в ее взаимоотношениях с внешним пространством ввел понятие моторного поля. Отсутствие устойчивых идентичных линий в моторном поле, неповторимость движения наводит на мысль о том, что живое движение каждый раз строится заново. Моторное поле строится посредством поисковых, пробующих движений, зондирующих пространство во всех направлениях.

Единство движения и психики проступает настолько отчетливо, что его можно обосновывать положениями, подобными тем, которые использовал А. Ф. Самойлов, говоря следующее: «Наш известный ботаник К. А. Тимирязев, анализируя соотношение и значение различных частей растения, воскликнул: “лист —это есть растение!”. Мне кажется, что мы с таким же правом могли бы сказать: “мышца —это есть животное!” Мышца сделала животное животным, мышца сделала человека человеком». Продолжая этот ход рассуждений, можно сказать, что живое движение —это и есть психика. В приведенном сопоставлении, на наш взгляд, действительно отражаются наиболее существенные черты соответствующих явлений [4].

Описание живых движений, действий и образов отражения потребовало нового концептуального аппарата, основы которого закладывались в трудах А. А. Ухтомского [21], Н. А. Бернштейна [20], А. В. Запорожца [22], А. Н. Леонтьева [7] и других. Специфика этих объектов исследования не может быть описана в терминах рефлекторной теории или теории стимулов и реакций. Для этого необходимы термины, соответствующие таким понятиям, как «модель потребного будущего», «двигательная задача», «предвидение», «опробование», «поиск», «образ ситуации», «сук- цессивные движения», «симультанные образы», «переход времени в пространство посредством движения», «повиновение движения предмету» и др. [2]. Эти понятия составляют фундамент психологической теории деятельности.

Психологическое строение деятельности достаточно подробно рассмотрено научной школой А. Н. Леонтьева.

Основными структурными компонентами целостной деятельности, как известно, выступают потребности, мотивы, цели, условия достижения цели (единство цели и условий составляет задачу) и соотносимые с ними деятельность, действия и операции. При этом деятельность соотносится с потребностью и мотивом, т. е. с процессом определения их предметного содержания, действие —с целью, операции —с условиями. Мотив побуждает субъекта к постановке цели, для достижения которой необходимо выполнение действия. Способ осуществления действия, зависимый от условий, является операцией.

Источником активности человека, его деятельности выступают многообразные потребности. Потребност ь —это состояние человека, выражающее его зависимость от материальных и духовных предметов и условий существования, находящихся вне индивида. В психологии потребности человека рассматриваются как переживание нужды в том, что необходимо для поддержания жизни его организма и развития его личности. По мнению В. В. Давыдова, необходимо различать «нужду» и «потребность» [10]. Потребность как внутреннее условие, как одна из обязательных предпосылок деятельности и потребность как то, «что направляет и регулирует конкретную деятельность субъекта в предметной среде... В первом же случае потребность выступает лишь как состояние нужды организма, которое само по себе не способно вызвать никакой определенно направленной деятельности; ее функция ограничивается активизацией соответствующих биологических отправлений и общим возбуждением двигательной сферы, проявляющимся в ненап- псиIшо(гIия

равленных поисковых движениях. Лишь в результате ее “встречи” с отвечающим ей предметом она впервые становится способной направлять и регулировать деятельность» [7, с. 144].

Лишь потребность человека соотносится с его деятельностью и способами ее выполнения, имеющими общественное происхождение. В. В. Давы дов приводит следующий пример [10]. У человека, как и у животного, есть нужда в кислороде. Она удовлетворяется при непосредственном наличии кислорода врожденными нервно-мышечными механизмами дыхания. Потребность же в кислороде появляется у человека как своеобразное отражение нужды в его сознании лишь тогда, когда в окружающей среде кислорода мало или он исчезает совсем. И эта потребность удовлетворяется уже посредством деятельности, способы выполнения которой человек получает прижизненно (простейший из способов состоит в том, чтобы подойти в душной комнате к окну и раскрыть его).

Нужда является глубинной основой потребности. В отношении биологических или органических для человека потребностей — это точно установлено медициной — есть род психических болезней, когда человек отказывается от еды. Описаны случаи смерти отдельных людей, которые при отсутствии искусственного питания погибали, потому что у них любая еда вызывала отвращение. Может не быть потребности в еде, а нужда для тела в органических веществах существует. Неизученной является проблема, как нужда у человека превращается в норме в соответствующую органическую потребность.

Нужда существует не только в области органики, но и в духовной сфере. Так можно обнаружить, что, например, те люди, которые не имеют эстетических потребностей, актом поведения обнаруживают нужду в красоте, сколь бы извращенно ими ни понимаемой. Наблюдения дают основания говорить, что у человека есть не только духовные потребности, но и нужды гуманитарного характера. Напри- мер, нужда в красоте, которая не превратилась в ту или иную эстетическую потребность. Возникает проблема: как духовная нужда в красоте у массы людей превращается в их эстетическую потребность —наслаждаться музыкой, поэзией, прозой, ваянием.

Переживаемая человеком нужда (потребность) побуждает его к совершению деятельности, к поиску предмета ее удовлетворения. Предмет потребности есть ее действительный мотив. Мотив —это форма проявления потребности, побуждение к определенной деятельности, тот предмет, ради которого осуществляется данная деятельность. Это побуждение к деятельности, в которое выливается данная потребность, это опредмеченная потребность. Или — что то же самое — предмет потребности есть мотив. На основе одной и той же потребности могут образовываться мотивы к различной деятельности. Одна и та же деятельность может вызываться различным мотивами, отвечать различным потребностям.

Деятельность, побуждаемая мотивом, является относительно самостоятельным образованием. Она четко отделяется от действий тем, что один и тот же мотив может удовлетвориться разными действиями. Набор действий, которые войдут в состав данной деятельности, зависит от внешних условий и обстоятельств. С другой стороны, одни и те же действия могут побуждаться разными мотивами. Данное обстоятельство хорошо иллюстрируется в рассказе А. П. Чехова «Детвора». В рассказе описывается, как пятеро детей в возрасте девяти лет и меньше, оставшись вечером одни (взрослые уехали на крестины), собрались вокруг большого стола и играют с большим азартом на деньги в лото. «Самый большой азарт написан на лице 9-летнего Гриши. Играет он исключительно из-за денег. Не будь на блюдечке копеек, он бы давно уже спал. Страх, что он может не выиграть, зависть и финансовые соображения, наполняющие его стриженную голову, не дает ему сидеть спокойно. Сестра его, Аня, девочка лет вось- ми, тоже боится, чтобы кто-нибудь не выиграл. Она то краснеет, то бледнеет и зорко следит за игроками. Копейки ее не интересуют: счастье в игре для нее —вопрос самолюбия. Другая девочка, Соня, шесть лет, играет в лото ради процесса игры. По лицу ее разлито умиление. Кто бы ни выиграл, она хохочет и хлопает в ладоши. Алеша —пухлый, шаровидный карапузик. У него ни корыстолюбия, ни самолюбия. Не гонят из-за стола, не укладывают спать — и на том спасибо! По виду он флегма, но в душе порядочная бестия. Сел он не столько для лото, сколько ради недоразумений, которые неизбежны при игре. Ужасно ему приятно, если кто ударит или обругает кого. Пятый игрок, кухаркин сын Андрей, к выигрышам и чужому успеху относится безучастно. Он весь погружен в арифметику игры, в ее несложную философию. Сколько на этом свете разных цифр, и как это они все не перепутаются!» [23, с. 315—320].

Итак, перед нами пять разных мотивов одних и тех же действий, которые совершают дети в игре: корыстолюбие, честолюбие, процесс игры, страсть к недоразумениям и, наконец, нехитрая «философия» и «арифметика» игры. Надо заметить, как через мотивы выпукло проступает характер и возрастные особенности каждого ребенка.

Действие выступает как составная часть деятельности. Оно отвечает осознаваемой цели. Любая деятельность осуществляется в форме действий или цепи действий. Это значит, что когда мы наблюдаем какой-либо внешний или внутренний процесс активности человека, то по отношению к ее мотиву эта активность есть деятельность, а по отношению к цели — или отдельное действие, или совокупность, цепь действий. Деятельность и действие жестко не связаны. Одна и та же деятельность может реализовываться разными действиями, и одно и то же действие может входить в различные виды деятельности.

Действие, имея определенную цель, осуществляется разными способами в зависимости от тех условий, в которых это действие совершается. Способы осуществления действия называются операциями. Операции — это преобразованные действия, действия, ставшие способами осуществления других, более сложных, действий.

Например, когда ребенок учится писать буквы, то написание буквы является для него действием, направляемым сознательной целью —правильно написать букву. Но, овладев этим действием, ребенок использует написание букв как способ для написания слов (более сложного действия), и, следовательно, написание букв превращается из действия в операцию.

Человек как общественное существо имеет много материальных и духовных нужд. Поиск и опробование средств их удовлетворения приводят индивида к построению образов объектов этих нужд, т. е. к возникновению потребностей в соответствующих предметах материальной и духовной культуры, которые побуждают субъекта к деятельности. Потребность вначале направлена на широкий и еще неопределенный круг предметов. Поиск и опробование конкретных предметов, соответствующих потребности, приводят к возникновению мотивов деятельности. В условиях общественной жизни индивид не может непосредственно получить требуемый мотивом предмет: его необходимо произвести. Этот предмет становится целью действий. При поиске и опробовании цели индивид определяет задачу, при решении которой он может произвести требуемый предмет. Для решения задачи индивид должен найти и опробовать соответствующее действие, которое затем нужно реально произвести, контролируя его выполнение волей, выраженной во внимании.

Каждая из составляющих деятельности может стать дробной или, наоборот, будет включать в себя ранее относительно самостоятельные единицы (например, некоторое действие может раздробиться на ряд последовательных действий при соответствующем делении некоторой цели на подцели). Сложные виды деятельности, как правило, побуждаются не одним, а несколькими мотивами, они полимотивированы. Например, учебная деятельность школьников может побуждаться познавательными, социальными, материальными мотивами.

В. В. Давыдов включает в психологическую структуру деятельности ряд дополнительных составляющих: нужды, эмоции, познавательные процессы (перцептивные, мнемические, мыслительные, креативные), волю [11].

На основе нужды и потребности функционирует эмоция. Эмоцию нельзя отрывать от потребности, а потребность прежде всего обнаруживается в эмоциональных всплесках. Эмоция позволяет человеку ставить перед собой жизненные задачи.

Познавательные процессы также являются особыми компонентами общей структуры деятельности, обслуживающими осуществление других ее компонентов. Например, восприятие и мышление позволяют субъекту выявить и уточнить условия решения сенсорной или мыслительной задачи, наметить средства и пути ее решения.

Поэтому задачи могут быть в плане перцепции, в плане памяти, в плане мышления, в плане воображения. Это задачи перцептивные, мнемические, мыслительные, задачи, связанные с воображением, или, как их еще называют, задачи на креативность.

В структуру деятельности входит также воля, которая необходима в ходе практического достижения намеченной цели при решении той или иной задачи. Воля при этом рассматривается как контроль внимания. Внимание не относится к познавательным процессам. Это контрольный механизм, функционирующий в процессе реализации намеченного пути достижения цели и относящийся к воле [11].

Особый аспект анализа деятельности составляют изменения и трансформации строения деятельности как целостной системы в процессе ее осуществления. Так, деятельность может утратить мотив и превратиться в действие, а действие, при изменении его цели, может превратиться в операцию. Мотив некоторой деятельности может переходить на цель действия, в ре- зультате чего последнее превращается в другую деятельность.

Эти трансформации происходят потому, что результаты составляющих деятельность действий при некоторых условиях оказываются более значительными, чем их мотивы. А. Н. Леонтьев приводит такой пример. Ребенок может своевременно выполнять домашние задания первоначально лишь для того, чтобы пойти гулять. Но при систематическом получении положительных отметок за работу, повышающих его ученический «престиж», он начинает готовить уроки для того, чтобы иметь хорошие отметки. Действие приготовления уроков приобрело другой мотив [7].

А. Н. Леонтьев так характеризует механизм сдвига мотива на цель. Действия, обогащаясь, «перерастают» тот круг деятельностей, которые они реализуют, и вступают в противоречие с породившими мотивами. В результате происходят сдвиг мотива на цели, изменение их иерархии и рождение новых мотивов — новых видов деятельности; прежние цели психологически дискредитируются, а отвечающие им действия или вовсе перестают существовать, или превращаются в операции.

Подвижность отдельных «составляющих» деятельности выражается также в том, что каждая из них может стать дробной или, наоборот, включить в себя ранее относительно самостоятельные единицы. Например, некоторая общая цель может разбиться на ряд промежуточных (соответственно целостное действие может дробиться на ряд последовательных действий).

Противоположный процесс состоит в укрупнении таких единиц деятельности, как действия и операции. Принципиально важным является то обстоятельство, что в соответствии с превращениями единиц деятельности происходит дробление или объединение ориентирующих и регулирующих их психических образов. Таким образом, внутри какой-либо деятельности при сохранении ее целостности происходит как дифференциация, так и интеграция ее составляющих и связанных с ними образов.

Данная характеристика строения деятельности и взаимопревращения ее составляющих представляет большой интерес и может служить основой для исследования и анализа любой профессиональной деятельности, при котором необходимо исходить прежде всего из ее структу- ры. Описать тот или иной конкретный вид профессиональной деятельности значит указать, во-первых, нужды, потребности, мотивы, цели и условия, задачи, познавательные процессы, во-вторых, действия, операции и волевые процессы, а также их взаимопревращения.